Оптимистка (Элеонора, Тайлер, Сэм, Алекс) (1/1)

Она была уверена, что справится.Она была уверена, хотя сёстры отговаривали её.Но она ведь упрямая, верно? И, видимо, только по этой и ни по какой больше причине стоит сейчас посреди торгового зала, судорожно пытаясь найти на овощном прилавке томаты и держа за руки обоих племянников, а ногой взад-вперёд катая фисташкового цвета коляску со спящим сыном, которому буквально на днях исполнился месяц.Явиться в супермаркет с тремя детьми, среди которых один?— новорождённый, другой?— гиперактивный, а у третьего временами несносный характер просто потому что? Эта бурундушка определённо либо бессмертная, либо типичная оптимистка. Ей было ближе второе. Помимо, разумеется, того, что она любит своих племянников и, напротив, не любит без веских причин отказывать сёстрам в просьбах за ними присмотреть. Зовите это чем угодно?— упрямством, безумством, оптимизмом или же выдержкой?— но она стоит сейчас посреди торгового зала и ищет на прилавке томаты. Потому что у Бриттани на носу открытие салона, Джанетт вызвалась помочь ей с декорированием и уборкой, а Элвин и Саймон работают. И Элеонора предложила обеим приглядеть за мальчишками. Несмотря на то, что сама только недавно восстановилась после родов. Это ведь всего часа на три, думала она, а значит?— что может пойти не так?Что-то. Что-то обязательно пойдёт не так.Хотя бы то, что в холодильнике недоставало ингредиентов для полноценного обеда, подходил к концу стратегический запас подгузников, а сын всё утро вопил, страдая от колик. Вылазка в супермаркет была необходима, и если в ближайшие десять минут никто не закатит истерику, не передерётся из-за очередной пачки с мармеладными мишками и не разбудит только недавно уснувшего Тайлера?— у Элеоноры появится полное право на то, чтобы называть себя матерью-героиней.Кстати об этом. Ей уже пришлось пару раз улыбнуться случайным прохожим и на вопрос ?Это все ваши?? кивнуть: ?Да, мои?. И никого не волновало, что из троих ?её??— это тот, что мирно сопит в коляске.Она привыкла. Привыкла к тому, что до рождения сына проводила много времени с обоими племянниками, из-за чего молча считала себя второй мамой для каждого. Потому что с тех пор, как у семьи Севилл появились наследники, поцелуи и подзатыльники стали для всех общими, а сёстры начали делиться друг с другом тем, чем раньше никогда не делились: советами, проблемами и радостями по части материнства. Если когда-то очень давно первостепенными темами для обсуждения были глянцевые журналы, голливудские красавчики и звёздная жизнь, то сейчас всё изменилось. Теперь они жили в другом мире. В мире детских кошмаров, прививок и первых шагов, бессонных ночей и поцарапанных коленок. У каждой из них был свой собственный опыт. Элеонора на правах младшей получила этого самого опыта сполна из одних только бесед и реальных наблюдений, а теперь, когда ребёнок появился и у неё, остаётся лишь верно его применить, если понадобится. Но понадобится ли, когда она лично принимала и принимает участие в воспитании двух сорванцов, а потому знает крайне много для той, что недавно родила первенца?Может быть. У неё впереди много того, что предстоит познать впервые, но уже в качестве настоящей матери.А пока… Пока нужно лишь не сойти с ума, потому что племянники оперативно сгребают в корзину то, что она покупать не собиралась, а сын от их шума уже ворочается, хмурится во сне и активнее чмокает пустышкой. Приходится и коляску катать активнее, а потом, мысленно делая отметку о том, что лучше бы ей больше так надолго не задумываться, вытаскивать из корзины две пачки шоколадного печенья, конструктор типа Лего Дупло и плюшевого хаски.—?Я не могу всё это купить, мальчики,?— вздыхает Элеонора, снова разворачиваясь в направлении овощного отдела. —?Мы уже взяли мармеладных мишек, так?—?Купи! —?топает ногой Алекс, дуя губы и упорно возвращаясь к стеллажу за плюшевым хаски.—?Почему печенье нельзя? —?обижается Сэм. Ладно игрушки, но печенье!Бурундушка лицезреет перед собой уже два недовольных детских лица, но даже не собирается поддаваться. И где-то глубоко внутри радуется, что Тайлер пока ещё слишком мал, чтобы учиться у братьев искусству манипуляции.—?Потому что на него нет денег. И на игрушки тоже.Глядя на Алекса, у которого только что второй раз пришлось отбирать собаку и который этим доволен отнюдь не остался, она строго предупредила:—?Без слёз. Иначе Тайлер проснётся.А потом хитро улыбнулась:—?Нам нужны томаты. Какого цвета томаты, Алекс?—?Красного,?— буркнул тот.—?Ты же любишь красный, правда? Помоги нам их найти.Обиженность сменилась решимостью: у него теперь есть поручение. Важное. Он терпеть не может томаты, но они красные и их надо найти. Искать?— это почти игра и почти соревнование. А он любит красный. И уже любит соревноваться, хотя ему всего-то три года. Будет через неделю.Элеонора усмехнулась: хотя бы ненадолго неукротимый поток энергии направится в нужное русло. И, прекрасно помня о том, что таких потоков тут целых два и второй может учинить беспредел не хуже своего младшего братца, она перевела взгляд в сторону и поручила искать чернику. Потому что она синяя, а Сэму нравится синий. И потому что на десерт будет черничный пирог.Ни одной истерики и ни одной драки за двадцать минут, маленький Тайлер по-прежнему спит, а в корзине уже по пути к кассе появляются томаты и черника. Два гордых лица идут по обе стороны от неё. И ни намёка на какие-нибудь обиды и слёзы. Кажется, это победа.Элеонора улыбается: миссия выполнена, урон нулевой. Она ещё не раз поблагодарит себя за свой оптимизм и умение брать любую ситуацию под контроль, когда рядом дети. А контроль?— это именно то, что ситуации нужно, если их у тебя иногда становится трое, хотя рожала ты одного.