Разный подход (1/1)

Сегодня до жуткого привычный гвалт в классе сменился гробовой тишиной как-то уж слишком быстро. Стоило мисс Стил появиться у двери?— ученики замолкли и обратили к ней всё своё внимание. Вернее сказать?— к ней внимание было обращено лишь частично, а вот к кипе итоговых табелей за месяц, что она держала в руках?— всецело.Явно удовлетворившись тем, что она видит?— а видеть свой класс столь смирным и внимательным ей приходилось не слишком часто,?— женщина медленно прошла к учительскому столу и встала лицом к ученикам.—?Что ж, уважаемые,?— заговорила она,?— в этом месяце некоторые из вас заметно продвинулись и порадовали меня, а некоторые, мягко говоря, разочаровали. —?замечая, что после этих слов по помещению прошлась волна шевелений и встревоженного громкого шёпота, она поспешила взять ситуацию под контроль:?— Свои табели вы увидите в конце урока, а сейчас, будьте любезны, запишите новую тему.Ежемесячная выдача табелей успеваемости встряхивала класс: даже если одних собственные оценки почти никак не заботили, а другие совершенно не волновались о них, помня о добросовестной учёбе в течение тридцати дней?— результаты, так или иначе, были интересны всем.?А некоторые, мягко говоря, разочаровали?. Тайлеру казалось, что эти слова будут беспощадно стучать в его голове до самого конца урока. Он смотрел на доску, безуспешно пытаясь вникнуть в суть объясняемого материала, но то и дело возвращался к тревожным мыслям, нервно покусывая колпачок ручки. Почему-то уже сейчас его сердце решило повести себя так, словно пять минут назад он бежал марафон, а не ровно сидел на месте, а по телу едва ощутимо, но всё же начали пробегаться мурашки. Он крайне не любил впадать в состояние волнения, но проблема была в том, что и контролировать наступление и притупление этого состояния он никак не мог. Во всяком случае, не своими силами и не в данной конкретной ситуации. Привычка нервничать, хоть по поводу, хоть без повода, время от времени знатно отравляла этому бурундуку жизнь. Вот сейчас бы сосредоточиться на формулах на доске?— но нет, он, почему-то твёрдо уверенный в том, что сегодня его ждёт худшая участь, не может усидеть на месте и понять хоть что-то из того, что успел записать. И на это уже откровенно обращают внимание его старшие братья. Ему было достаточно одних только их взглядов, полных непонимания, чтобы понять, что он явно перебарщивает с проявлениями стресса на собственном лице, не говоря уже о действиях.?Всё, с этой секунды я сижу как статуя и даже не шевелюсь?,?— мысленно заявил Тайлер сам себе, впиваясь глазами в доску. Но, во-первых, половина пропущенных объяснений, спасибо смягчённому варианту внезапно накрывшей панической атаки, обеспечивала все условия для того, чтобы он сейчас сидел и не понимал абсолютно ничего, а во-вторых?— переговоры на соседнем ряду так и подстёгивали к тому, чтобы ?статуя? начала косить взгляд именно в том направлении.—?Тайлер, что происходит?Ну, так и есть?— он вёл себя слишком нервно, настолько нервно, что это стало очевидным если не для всего класса, то для братьев уж точно. А теперь, когда он уверился, что шёпот Алекса ему не приснился?— только недавно унявшееся сердце снова начало колотиться как ненормальное. Может, если сейчас он приложит все усилия для воссоздания самого что ни на есть непринуждённого вида?— пронесёт? Хоть когда-нибудь в этой жизни должно пронести, ну серьёзно!—?А что-то происходит? —?Тайлер приподнял бровь, слегка развернувшись к брату.—?Ты реально думал, что я не замечу этого вселенского испуга на твоём лице? —?Алекс хмыкнул.Не пронесло.—?Всё нормально. Честно. —?Тайлер сделал глубокий вдох и предпринял уже третью подряд попытку смотреть на доску так внимательно, как только можно в текущей ситуации.—?Ты издеваешься.—?Народ, я всё понимаю, но можно мы не будем ничего выяснять на уроке? —?подал голос Сэм, уже устав наблюдать за этим жалким подобием допроса и совершенно не имея возможности сосредоточиться на материале. В качестве ответа на это поймав острый взгляд синих глаз в свою сторону, он вздохнул:?— Да, я тоже за него волнуюсь, Алекс. Но сейчас действительно неподходящий момент для того, чтобы проявлять сострадание, чем ты вдруг изволил озаботиться. —?бурундук тихо усмехнулся себе под нос: мистер Импульсивность импульсивен во всём. Даже в проявлении качеств, которых от него в обычное время не дождёшься.—?Меня беспокоит его состояние, только и всего,?— фыркнул Алекс, поднимая глаза в потолок. Не пытаешься заботиться о брате?— осуждают. Пытаешься?— всё равно осуждают. Вселенная, не сходи с ума!—?Знаю. Разберёмся после звонка, хорошо?Алекс шумно выдохнул через нос, подпер лицо рукой и отвернулся, явно обидевшись.Кое-как уловив то, что до него (и до всего класса) пыталась донести мисс Стил вот уже двадцать пять минут кряду, Тайлер где-то в мыслях облегчённо вздохнул, осознав, что благодаря Сэму он перестал привлекать к себе абсолютно не нужное внимание. Не привык он к этому. А уж сейчас ему и вовсе не хотелось что-либо кому-либо объяснять.К середине занятия Тайлер понял, что его уже очень многочисленные попытки включиться в обсуждение явления преломления света безнадёжны. А уж как ему удалось дотянуть до конца?— не понимал сам. И удивлялся себе: обыкновенно в учебном процессе он внимателен и сосредоточен или, по крайней мере, он старается таким быть, на самом деле старается. Но сегодня?— да и в последнее время, чего уж там,?— происходит что-то уж больно странное.—?Итак, прежде чем вы уйдёте?— попрошу забрать табели,?— напомнила мисс Стил, параллельно записывая на доске номера задач на дом.Уже целых две минуты, как прозвенел звонок. Тайлер с опаской смотрел на то, как у учительского стола со скоростью света образовывалась толпа из одноклассников. Это просто промежуточные оценки, это нормально и процедура выдачи табелей?— вещь обыденная, но почему-то именно сейчас Тайлер чувствует, как бы ему того ни не хотелось, что что-то не так. Вообще ему всегда кажется, что что-то не так. Едва ли не всю жизнь он склонен винить себя за любые промашки и иметь твёрдую убеждённость в том, что недостаточно хорош в чём бы то ни было. Особенно в учёбе и особенно тогда, когда его отметки не оправдывают ни личных ожиданий, ни ожиданий окружающих, имеющих к этим самым отметкам хотя бы косвенное отношение.Когда бурундук наконец вышел из размышлений и некоторого оцепенения?— обнаружил, что почти все табели уже разобраны и последние ученики покидают класс. Пора было и ему зашевелиться и получить свой, что бы там ни подсказывало и как бы ни останавливало шестое чувство.Тайлер оказался последним на очереди. Подойдя к столу и протянув руку за документом, он встретился взглядом с мисс Стил.—?Тайлер, послушай,?— вдруг заговорила она, уверенно сохраняя зрительный контакт,?— задержись на десять минут. Я хочу поговорить с тобой об успеваемости.—?Об успеваемости?.. —?зелёные глаза широко распахнулись, а ладонь непроизвольно отодвинулась от расчерченного на графы листа. —?О моей?..—?Да, о твоей. —?учительница кивнула и таки подвинула ему табель. —?Изучи свои результаты, а потом я всё тебе скажу.Вот теперь сердце хотело выпрыгнуть из груди?— и было абсолютно право. А когда Тайлер, с трудом набравшись мужества, опустил глаза к блоку ?оценки??— он мгновенно об этом пожалел.Математика?— три. История?— три. Литература?— три. ?Неуды? по нескольким последним контрольным. И когда всё стало так плохо?..Как только мисс Стил убедилась, что её ученик ознакомился со своими отметками?— возобновила разговор:—?Ты не мог бы объяснить, что случилось? Почему ты показал такие неудовлетворительные результаты в этом месяце?—?Я… Я не знаю… Это сложно объяснить,?— дрожащим голосом ответил Тайлер, нервно теребя рукав кофты и желая провалиться сквозь пол. Ему хотелось быть где угодно. Где угодно, чёрт возьми, но только не здесь. Он не вынесет такого позора.—?Я хочу, чтобы ты попытался. —?учительница была непреклонна.—?То, что мы проходили по этим предметам, показалось мне сложным, поэтому… —?бурундук опустил глаза. Где-то внутри он сейчас подавлял слёзы. Ему было стыдно. Перед собой, перед учителем, перед… Родителями. И больно, просто неописуемо больно от того, что всё это вообще происходит и эти нелестные результаты принадлежат именно ему.—?Нужно больше заниматься, ты знаешь об этом? Особенно теми предметами, которые вызывают сложности. —?мисс Стил была суровой, но справедливой. Она видела, как этот мальчик сейчас борется с приступом стыда и желанием расплакаться от обиды на самого себя. Она знала, насколько Тайлер раним и самокритичен. Она не хотела задевать его чувств, но её долгом было говорить то, что она говорила. —?Услышь меня, пожалуйста, сейчас. Я хочу, чтобы ты начал больше работать над темами, которые не сдал. До следующего месяца тебе нужно закрыть все свои тройки. А если продолжишь в том же духе?— здорово испортишь себе рейтинг и годовые оценки.—?Я понимаю. —?Тайлер кивнул и судорожно вздохнул. Боже милостивый, как же ему не хотелось возвращаться домой.—?Не расстраивайся. Всё можно преодолеть, только занимайся как можно больше. —?мисс Стил ободряюще улыбнулась и встала из-за стола. —?Ступай. Братья, наверное, ждут.По одному только виду, по одной только вялой походке Сэм и Алекс поняли, что у брата действительно что-то не ладится. Младший и до этого был жутко нервным, а сейчас, получивший табель, он и вовсе выглядел совсем понурым и ослабевшим, таким, как будто совершил все семь смертных грехов.—?Что случилось? Чего она тебя там так долго держала? —?спросил Алекс, не заботясь о тоне голоса и оглашая им весь опустевший коридор.—?Ты можешь объяснить? —?приподнял бровь Сэм, с волнением сканируя взглядом явно отстранённого сейчас едва ли не от всего мира брата.Тот вместо ответа только показал им свой табель и отвёл глаза.—?Как так? —?сказать, что Сэм был удивлён увиденным?— ничего не сказать. Тайлер был самым старательным из всех, кого ему только доводилось знать, пускай и любил распускать нюни из-за ерунды.—?Не знаю. Видимо?— плохо старался. Как всегда. —?Тайлер нахмурился, сжал кулак и крепко сцепил зубы, в эти минуты откровенно ненавидя себя и из последних сил сдерживая упрямые слёзы.—?Пойдём домой,?— вздохнул Алекс. Даже его, отродясь не ставившего в приоритет никакие оценки и в принципе недолюбливающего школу вместе со всей этой идиотской системой образования, начало по-настоящему напрягать состояние брата. Тайлер всегда, сколько он помнил, был очень и очень чувствительным если не ко всему подряд, то к значимым вещам вроде этой?— абсолютно точно. —?Просто не впадай в отчаяние раньше времени, о’кей?Рыжий бурундук тут же мысленно нервно усмехнулся этим словам: по виду Тайлера было понятно, что уже поздно и стадия отчаяния если не давно в разгаре, то точно началась буквально только что. Господь всемогущий, как же тяжело жить, когда среди вас есть законченный пессимист. И это в двенадцать-то лет.Наверное, никогда ещё Тайлеру не приходилось думать настолько напряжённо. Он был сейчас полностью отрешён от внешнего мира, занятый обдумыванием достойного оправдания за свои отнюдь не лучшие оценки перед родителями (да и перед собой тоже; если бы только это могло ему как-то помочь!). Нижняя губа, и без того здорово настрадавшаяся за последние несколько часов от постоянного нервного покусывания, таки не выдержала натиска и начала кровоточить. Бурундук быстро облизнул образовавшуюся ранку, но даже металлический привкус не смог перебить упорных размышлений. Его внимание было полностью приковано к единственной проблеме: как сообщить об этом родителям так, чтобы не привести никого в состояние недовольства и заодно не умереть от чувства вины прямо там. Снова подсознание вырвалось из-под контроля, снова начало давить на больное: ?а вот если бы ты занимался, если бы учился, если бы…?. Если бы. Если бы, если бы, если бы. Поздно.Попытки соображать не приводили ни к чему дельному?— только больше растравливали вину. Тайлер мог бы точно сказать, что прямо чувствовал, как эта эмоция саднила и больно пульсировала где-то глубоко внутри. Совсем как рана на губе, что всё никак не затянется от новых и новых атак зубами. Господь всемогущий, если бы кому-нибудь в голову пришло построить статистику под названием ?Вечно ощущающий себя виноватым? и взять за основные переменные троих братьев Севилл?— Тайлер, бесспорно, возглавил бы её. Потому что… Потому что он такой. И вовсе нельзя сказать, что ему это нравится. Однако эмоции в ситуациях негатива имели над ним власть гораздо чаще, чем здравый смысл. Ему бы остановиться, побыть в тишине, ещё немного подумать. Это всегда помогало. Помогало успокоиться, сосредоточиться и найти выход. Но сейчас положение было почти аварийным. И, как ни прискорбно, спонтанные действия в такие моменты?— это вовсе не по его части. Но вовлекать в свои неприятности братьев, уже и так встревоженных по самое не балуйся, ему хотелось ещё меньше.Алекс и Сэм видели, насколько угнетённым и потерянным Тайлер чувствовал себя в эти секунды. Видели эту сосредоточенную задумчивость на его лице. Видели, что от волнения он искусал губы в кровь. Но точно знали: брата сейчас лучше не трогать. Ему нужно время. Да, конечно, на всё можно махнуть рукой: подумаешь, какие-то там несчастные тройки по паре предметов. Всё ведь поправимо. Но не для Тайлера Севилла. Пытаться отучить этого бурундука принимать неудачи слишком близко к сердцу?— всё равно что пробивать стену головой. Крайне чувствительная натура была для него единовременно благословлением и проклятием. И этим он отличался от них обоих.К тому моменту, как братья оказались у дома, Тайлер прошёл почти все стадии непринятия и уже был готов смириться. Ну, по крайней мере, ему больше не хотелось сбежать, едва он окажется у входной двери. Глубоко вдохнув, он вошёл в дом и, наконец вернувшись в суровую реальность и вспомнив о старших братьях, сопровождавших его на протяжении столь напряжённых пятнадцати минут, жестом позвал их за собой.?Пожалуйста, прошу тебя, сделай лицо попроще?,?— мысленно взмолился Тайлер перед самим собой, прежде чем пройти мимо кухни и с максимально непринуждённой улыбкой махнуть хлопочущей у плиты Элеоноре рукой:—?Привет, мам.Подростку хотелось с предельно высокой скоростью взлететь по лестнице в комнату, но он понимал, что внимание и подозрения ему всё ещё не нужны. Беспокойное поведение, да еще и капли холодного пота, выступившие на лбу, точно не останутся незамеченными для родителей. Именно поэтому приходилось сохранять привычный темп, глубоко дышать и помнить, что позади идут братья.Комната. Такое необходимое личное пространство, безопасная территория, бункер, чёрт возьми. Только когда Тайлер услышал щелчок замка?— смог слегка успокоиться.—?Эй, что это ты делаешь? —?вопросительно выгнул бровь Алекс, наблюдая за тем, как младший сначала вытащил из рюкзака табель, а потом в спешке сунул его под матрас на кровати. Ему сегодня очень упорно казалось, что Тайлер взвинчен прямо как никогда. Алекс знал, что это невинное создание в принципе любит понервничать из-за всякой ерунды?— хобби у него такое,?— но чтобы вот так…—?Да ничего. —?светловолосый бурундук опустил глаза и неловко потёр шею. —?Просто…—?…не хочешь, чтобы родители это видели? —?предположил Сэм. И вздохнул, когда получил утвердительный кивок и заметил, как щёки брата наливаются румянцем.—?Странный ты,?— хмыкнул Алекс, окинув уткнувшегося в подушку младшего недоумённым взглядом. —?Раздул из нескольких троек целое исключение. Забей и всё, исправишь в следующем месяце!—?Помолчи, Алекс,?— предупреждающе шикнул Сэм, послав в него суровый взгляд.—?Да что я не так сказал?! —?возмутился тот, подскочив с пола. —?Ну давайте теперь все умрём в самоедстве. Перспективно.—?Перестань! —?не выдержал Сэм, ударив кулаком о колено.—?Не перестану,?— с вызовом сказал Алекс, воинственно выпрямляясь. —?Я не хочу, чтобы мой брат зацикливался на всякой фигне.Сэм вздохнул:—?Да, это правильный ход мысли и я его уважаю, но ты можешь выражаться менее резко и перестать орать? Ему это сейчас совершенно не помогает.Тайлер, уставший от перепалки, поднялся с подушки и, еле слышно всхлипнув, взглянул на братьев, призывая слушать:—?Ребят, я… Спасибо, что пытаетесь помочь, но я не хочу вас в это втягивать. Сам виноват. Я плохо учил темы в этом семестре… И вообще…—?И вообще?— не ной,?— отрезал Алекс. —?Теперь ничего не сделаешь.Тайлер понимал, что брат прав. Да, даже Алекс иногда говорит разумные вещи и даже он иногда бывает прав. И несмотря на это?— в горле всё равно встал противный комок, а глаза начали стремительно наполняться слезами. Он не выносил крика на себя. Он не выносил споров о себе. Он не выносил такого предельного накала обстановки.Сэм сделал жест ?рука-лицо?:—?Вот именно поэтому я просил помолчать.Алекс закатил глаза и отошёл к окну, чтобы хоть как-то отвлечь себя от продолжения спора. Уж больно много ему хотелось обоим сказать, но пока у Тайлера нервный срыв, пусть и в довольно лёгкой степени?— и правда стоило бы прекратить говорить. Всё равно он в таком состоянии мало что воспринимает.На какое-то время в комнате повисла тишина. Эти несколько минут стали для Тайлера успешной попыткой успокоиться. Внезапно все трое бурундуков вздрогнули, услышав звук поворачивающейся дверной ручки. Вскоре из-за двери показалась голова Элеоноры.—?Ребята, что у вас случилось? О чём спорили? —?спросила она. Затем бурундушка скользнула взглядом по лицам парней, и состояние сына её отнюдь не удовлетворило.—?Да так, ни о чём,?— пожал Алекс плечами. —?Вообще-то мы уже собирались уходить.—?Хорошо, до скорого, мальчики,?— кивнула Элеонора. Как только она уверилась, что племянники вышли во двор и направились в противоположные стороны к своим калиткам?— снова внимательно посмотрела на сына:?— Что-то мне не нравится твой вид. Что не так?—?Мама, я… Не хочу говорить об этом. —?Тайлер отвёл глаза.—?Я подозреваю, что знаю, в чём дело. Понимаешь… Мы с отцом уже видели твой табель сегодня.Тайлер буквально вздрогнул от этих слов:—?Видели?! Когда?..—?Да, видели,?— вздохнула Элеонора, осторожно присев на край кровати сына. —?Сегодня утром в онлайн-доступе.—?Это ужасно. —?Тайлер закрыл лицо руками, опершись локтями о колени. —?Я вообще ни на что не гожусь!—?Сын, не говори так, я прошу тебя. —?Элеонора вдруг посуровела.—?Вы всё равно недовольны мной, я знаю. У меня ничего не получалось в учёбе в этом месяце! —?зеленоглазый бурундук подскочил с кровати, но мать тут же осадила его, ухватив за кофту:—?Сиди.—?Но я…—?Тайлер Оуэн Севилл, сядь, пожалуйста, обратно и послушай меня, хорошо? —?повторила Элеонора с нажимом, внимательно глядя в глаза сыну.—?Да, хорошо… —?Тайлер повиновался и снова сел рядом.—?Итак, что я хотела сказать… Да. Мы не очень довольны твоей успеваемостью. Но никто не ругает тебя, ты же видишь.Тайлер кивнул.—?Вот и всё. Будь готов к тому, что в следующем месяце придётся нагонять программу. —?бурундушка встала и, потрепав светлые волосы сына, улыбнулась:?— Я люблю тебя.***В тот день Элеоноре хотелось сказать сыну куда больше, чем она сказала, но она знала цикличность его состояний. Знала, что если продолжать?— продолжит и он. Продолжит грызть себя, ненавидеть, потеряет желание работать. Хотела ли она этого? Нет, не хотела. Однако считала целесообразным дать ему немного времени для того, чтобы немного ?переварить? произошедшие события, и потом?— попытаться снова.Но все её планы пошли прахом уже через пару суток: Тайлер упорно продолжал рыться в себе, был явно подавлен, бесконечно винил себя и избегал даже смотреть на родителей. Элеонора понимала, что, каким бы ни было железным её терпение?— она устала. Ус-та-ла. Для неё было по меньшей мере странным такое положение вещей.И чем больше сын критиковал свои способности в учёбе?— тем больше она, как бы ни было тяжело ей того признавать, закипала где-то внутри. Кому, в самом деле, понравится, когда их ребёнок себя ненавидит, не реагируя ни на какие взывания извне? Вот и Элеоноре такой расклад не нравился, притом?— категорически.И именно поэтому в один из вечеров в срочном порядке состоялся очередной разговор.—?Тайлер, солнце моё, я просто хочу понять одну маленькую вещь. —?Элеонора вздохнула. —?Что происходит? Ты хоть знаешь, сколько времени ты не перестаёшь повторять одно и то же, а?—?Я же сказал, что разочаровал вас с папой и знаю это. —?бурундук серьёзно посмотрел на мать. —?Я не могу себе этого простить. Мне… Просто больно, понимаешь?—?Понимаю, сын. Но вечно это продолжаться не сможет. От этого никакой пользы, один вред. А сейчас лучше объясни мне, что случилось с твоими оценками. Тройка по литературе? Почему? —?бурундушка положила ладонь на колено сына.—?Слишком много текста, я не мог столько запомнить! И в математике темы тяжёлые, я их вообще не понимаю!—?А история?—?Карты. Карты, мама! Ты хоть знаешь, что такое ?историческая карта??! Это ад! —?сейчас, прямо в эти минуты, Тайлер явно был на взводе. Внутри кипело чувство несправедливости. И обиды. И боли. И страшной усталости. Вот и все причины откровенного срыва. —?У меня ничего не получается, я не могу, не хочу больше этим заниматься! Сложно!Элеонора хотела ответить спокойно. Право слово, она хотела. Но с последними словами сына в голову вдруг ударило ещё как минимум сто таких же ?не могу? и ?не получается?, которые она слышала от него в этом месяце при разных обстоятельствах. Почему? Почему ей приходится это слышать вот уже примерно девять лет подряд?—?Прекратите жаловаться, мистер,?— рыкнула бурундушка, чем явно напугала сына. Однако собственное возмущение подавить она была уже не в состоянии. —?Сколько можно, Тайлер? Почему ты весь месяц только и делаешь, что ноешь? Сын, я люблю тебя, честное слово, но у меня сил больше нет это выносить. Прекрати так делать. Это не просьба, это приказ.—?Но я…—?Закончили разговор. Больше не хочу об этом. Просто прекрати вести себя как размазня. Ты парень, будущий мужчина, ты должен работать и добиваться, а не хныкать при каждом удобном случае. Ты уже не маленький, Тайлер Севилл. —?Элеонора встала с дивана и направилась в сторону выхода. —?Я надеюсь, ты услышал меня.Как же это сложно?— пытаться быть сильным и следовать просьбам, когда хочется спрятаться от этого мира, когда гортань сводит судорогой, а глаза жжёт. На него только что накричали. В нём только что действительно разочаровались. Может ли быть что-то хуже?..Бурундук поднялся с дивана и вяло поплёлся в коридор. Затем так же вяло поднялся по лестнице. Прошёл в свою комнату и, покрепче закрыв за собой дверь, ничком свалился на кровать. Почувствовал, как наволочка на подушке намокает от слёз. Всхлипнул и лишь сильнее вжался в неё лицом.Почему она всегда такая строгая? Почему вдруг стала кричать? Он же не может запретить себе чувствовать то, что чувствует! Даже если повторяет одно и то же миллион раз на день. Как же она не поймёт, что он просто такой? И не умеет он быть другим!Внутри сейчас кипело чувство несправедливости. И страха. И стыда. В душе бушевала страшная буря, каких ещё никогда, наверное, не было. Чёртовы оценки. Чёртовы эмоции. Чёртово вообще всё!Вышедший из спальни Теодор насторожился, краем уха уловив звуки всхлипов, идущие из комнаты Тайлера. В подозрении нахмурившись, взрослый бурундук открыл дверь. Что ж, слух не подвёл: у его ребёнка явно что-то не так.—?Тайлер? —?мягко позвал Теодор, подойдя к кровати и коснувшись плеча дрожащего в приступе плача сына. —?Что случилось?Тайлер поднял голову. Зелёные глаза блестели от слёз, веки опухли, а нижняя губа мелко подрагивала. Вытерев лицо, он ответил:—?Мама… Накричала из-за оценок…Теодор только тяжко вздохнул. Он помнил о тройках в табеле.—?Ничего страшного не произошло, понял? —?сказал он, беря сына за подбородок и заглядывая ему в глаза. —?Всё хорошо. Она не хотела.—?Ты думаешь? —?Тайлер шмыгнул носом и судорожно выдохнул. —?Она так злилась, ты себе даже не представляешь.—?Я знаю нашу маму, поверь мне. Всё в порядке. —?Теодор присел на край кровати, так, чтобы быть с сыном на одном уровне. —?Что стало с твоей успеваемостью? Слишком много информации, не успел запомнить и отстал?Тайлер молча кивнул и стыдливо отвёл взгляд.—?Ничего. Обязательно нагонишь, только старайся, пожалуйста. Хорошо?Снова кивок. Расстроенный взгляд. Очередной всхлип, но уже?— от обиды на себя. Он ведь хочет стараться. Он будет. Он ни за что не подведёт.—?Обещаешь?—?Обещаю.Теодор улыбнулся и ласково потрепал сына по всклокоченным волосам:—?Вот и молодец. Я в тебя верю и всегда буду.Для него было гордостью видеть доверие в этом взгляде. Доверие, преданность, уважение. Молчаливое повторное обещание не подвести.—?Спасибо, пап. —?Тайлер приподнялся на кровати и обнял отца.Уверившись в том, что сын успокоился и перестал, наконец, грызть себя изнутри, Теодор вышел из комнаты. В голове у него зародилось серьёзное намерение, которое он решил воплотить прямо сейчас, ни секунды не медля. Отыскав жену в гостиной, он сел в кресло напротив неё и начал разговор:—?Элеонора, нужно поговорить.—?Да, что случилось? —?бурундушка подняла голову.—?Послушай, тебе не кажется, что ты слишком строга с сыном? —?никаких больше намёков.—?С чего бы? —?Элеонора отложила журнал и с недоумением посмотрела на мужа.—?Он был расстроен до слёз. Сказал, что ты отругала его за оценки.—?Да, такое было. Но пойми же, я не железная и не могу вечно терпеть его нытьё. —?она тяжко вздохнула.Теодор вдруг усмехнулся:—?Ты думала над тем, что спокойно поговорить и обсудить с ним проблемы было бы более оптимальным вариантом?—?Я пыталась. Он не услышал меня.—?Видимо, ты пыталась не слишком активно. Почему-то меня он услышал с первого раза.Элеонора взвилась, едва не вскочив с дивана в возмущении:—?Да потому, что ты позволяешь ему проявлять безволие! Вообще много ему позволяешь! Он знает, что из папочки можно верёвки вить, вот и слушается.—?Когда, скажи, мой сын вил из меня верёвки? —?Теодор по-прежнему оставался спокойным. Ни грамма возмущения, только поползшая вверх от удивления бровь.—?Всегда. —?Элеонора фыркнула.—?Он уважает меня. В двенадцать я авторитет для него. Он слышит, когда ему дают выговориться и воспринимают спокойно. В него нужно верить, понимаешь?—?Весь в тебя.—?Не весь. —?Теодор едва заметно улыбнулся. —?В общем, я просто хочу, чтобы ты перестала на него рявкать. Это не помогает, он начинает бояться.—?Теодор, в двенадцать пора перестать канючить. Этот период у него как-то слишком уж затянулся.—?Пройдёт. У любого подростка бывают временные периоды. А наш с тобой подросток только начинает взрослеть, и…—?И ему это тяжело даётся,?— уловила Элеонора ход мыслей мужа. —?Понимаю. Нам тоже.—?Но мы справимся. А Тайлеру просто… Нужно время.***В один из дней Тайлер осторожно приоткрыл дверь в комнату родителей, надеясь застать там отца. Последний разговор с ним вселил в него уверенность и надежду. Теперь он собирался учиться хоть до полного изнеможения, лишь бы исправить позорные оценки и снова стать для родителей и себя самого гордостью. Он знал, что в отце всегда может найти помощь и поддержку. В данный момент в руках у него был учебник истории с торчащей из него по верхнему краю закладкой. Огромный параграф на пересказ. Он мог бы обратиться за помощью к матери, но… Нет. Что-то останавливало его. Какой-то неприятный внутренний страх. Словно он боялся то ли побеспокоить её, то ли лишний раз попасться ей на глаза. В последние дни он боялся даже смотреть на неё, говорил с ней короткими предложениями, а за завтраком, обедом или ужином устремлял взгляд в тарелку, но никак не на родителей. Стыдно. Боязно. Вот что он чувствовал.—?Пап?.. —?осторожно позвал бурундук, к собственному счастью заметив отца на кровати.—?Да? —?отозвался Теодор, повернувшись к сыну лицом.—?У меня пересказ по истории, проверишь? —?Тайлер протянул Теодору книгу.—?Хорошо,?— кивнул тот, принимая учебник,?— давай. Знаешь, а мама ведь тоже могла бы проверить.—?Не хочу беспокоить её…Элеонора, ненароком проходившая в тот момент мимо спальни, замерла на месте. Боги, когда всё стало так плохо? Когда её отношения с сыном испортились настолько, что он начал выдумывать предлоги, лишь бы скрыть слово ?страх? и по максимуму исключить близкие контакты с ней?.. Бурундушка схватилась за голову и, спустившись вниз, села за стол в кухне. Да, она явно что-то делала не так в последнее время. Наверное, и правда переборщила со строгостью. Тайлер, всё-таки, пока ещё довольно чувствительный. И она это знает, всегда знала. С самого его детства. Но не думала, что когда-нибудь так сильно сорвётся на него. Да, она всегда ?строила? всех в семье, но не срывалась. Что ж, пора пожалеть себя, признать, что нервная система, всё же, не из гранита, признать ошибки и пойти дальше. Нужно срочно начинать действовать. Циклы тревожности у сына иногда имеют ну очень расплывчатые границы, и сейчас стоит подумать над способом того, как эти самые границы максимально сузить. Как вернуть его доверие.—?Решено. Вечером будет семейная беседа,?— вполголоса заявила бурундушка себе, краем уха слыша, как сын там, наверху, за дверью в спальню, отчеканивает текст параграфа без единой запинки. Может же, когда хочет…***Вечером Элеонора вошла в гостиную, где муж и сын были увлечены просмотром зооканала по телевизору:—?У меня к вам разговор, мальчики.—?Какого плана? —?Теодор усмехнулся и нажал кнопку выключения на пульте, сразу отметив, что сын сначала расстроился из-за прерванного развлечения, а потом как-то разом напрягся. Видимо, ожидая очередной немилости со стороны матери.—?Семейного плана, Тео. —?бурундушка игриво щёлкнула мужа по носу, пройдя мимо, и уселась в излюбленное кресло. —?Я поняла, что в последнее время вела себя не совсем правильно. На сына обещаю больше не кричать. —?она поочерёдно обвела взглядом сначала одного, потом второго.—?Честно обещаешь? —?спросил Тайлер.—?Честно обещаю. —?Элеонора кивнула. —?Но взамен хочу от тебя только одного?— перестань, пожалуйста, каждый раз так сильно критиковать себя и преувеличивать ситуацию. Я не люблю, когда ты так делаешь.—?Я просто очень расстраиваюсь в такие моменты. Не знаю, что с собой поделать. —?Тайлер вздохнул.—?Мама права, когда говорит, что нужно быть немного сильнее, чем обстоятельства,?— вступил в разговор Теодор. —?Получил тройку?— не утопаешь в расстройстве с головой, а сразу начинаешь работать на её исправление.—?Верно,?— подтвердила Элеонора. —?Плохие оценки?— это не страшно, сынок. Как и ещё многие вещи, которые ты такими считаешь. Давай научимся мыслить позитивно, ладно? —?бурундушка ласково улыбнулась.—?Начнём прямо с завтрашнего дня, идёт? —?Теодор подмигнул сыну и взъерошил его светлые волосы.—?Идёт,?— воодушевлённо кивнул Тайлер, поднимаясь с дивана, подходя к матери и обнимая её. —?Прости, мам. Я не должен был…—?Ладно, не продолжай,?— прервала Элеонора, прижимая сына к себе и почему-то осознавая, что соскучилась по нему. —?Всё прошло. Всё в порядке. Только исправь оценки, прошу.—?Обязательно. —?Тайлер удовлетворённо прикрыл глаза и улыбнулся, ощущая материнское тепло вокруг себя и буквально везде.***—?А я говорил, что мой метод работает,?— усмехнулся Теодор, с гордостью наблюдая новый месячный табель успеваемости, только что поступивший на его электронную почту.—?Работает, не спорю,?— Элеонора, стоящая позади офисного кресла мужа, в котором тот сидел перед компьютером, запустила пальцы в его волосы. —?Наверное, стоит начать немного чаще доверять тебе в вопросах воспитания. Что думаешь?—?Полностью согласен. —?Теодор прижался губами к запястью Элеоноры.—?Давай только не будем перебарщивать с благосклонностью.—?И с суровостью тоже.Как же порой сложно быть родителями. Эти проблемы, вечные прения, споры о воспитании… Но нужно быть достаточно сильными?— а они ведь именно такие, верно? —?чтобы в конце этого разговора одновременно заявить друг другу: ?давай?.Раз и навсегда.