9 (1/1)
*** Шоичи проснулся от надрывной трели будильника и практически машинально выключил его точным ударом ладони. Ах, да, сегодня же первый день занятий. Он осторожно повернулся набок – голова вроде бы уже не так сильно болит, и двигаться вполне реально; Шоичи аккуратно спустил ноги на пол и медленно принял сидячее положение. Терпимо. Эл нескромно храпел, и Ирие даже не знал – будить его или лучше не надо. Мало ли, что американцы с похмелья творят.Шоичи подошел к столу и отпил волы из бутылки. До начала пар оставалось около получаса, а он еще должен успеть одеться, умыться и, желательно, окончательно проснуться. Он пошел в ванную, несколько минут безуспешно пытался прикрыть челкой синяк на лбу; переоделся в единственную белую рубашку и чистые джинсы. В животе нескромно заурчало. А на столе, печальным напоминанием, лежали пятьдесят долларов одной, изрядно помятой, бумажкой. Эллиотта он решил не будить; закинув на плечо легкий и почти пустой рюкзак, осторожно вышел за дверь. Закрывать ее он не стал – мало ли, на что способны похмельные американцы. Шел Ирие медленно и близко к стене: его слегка мутило, и кружилась голова. Расписание гласило, что в первый день всего две пары, на которых наверняка будет просто знакомство с преподавателем и предметом, поэтому Шоичи решил, что вполне способен высидеть все эти жуткие сто восемьдесят минут. Нехорошо прогуливать первый же день. Да и вообще прогуливать нехорошо. В аудитории уже было много народу: все сидели небольшими группами и негромко разговаривали. Шоичи вдруг вспомнил Бьякурана, который попросил занять ему место, и тепло улыбнулся. Он тоже не один. Ирие присел на задний ряд, поближе к окну и подальше от веселых компаний. Ему еще полтора часа терпеть голод и сонливость.— Хай, — Шоичи обернулся на звонкий, но неэмоциональный голос, — я провожу опрос. Ответишь мне на пару вопросов? Без какого-либо стеснения к нему подсела темноволосая девушка с изрядно почирканным блокнотом и усталым взглядом, пристально смотревшая на Шоичи.— Конечно.— Хорошо, — она посмотрела в свои записи и приготовила карандаш, — откуда ты? Страна.— Япония. Девушка недоверительно смерила Ирие взглядом, черканула что-то в блокноте и, не отрывая глаз от карандашных пометок, спрашивала дальше.— Какими языками владеешь? Английский и японский?— Да.— Есть какие-нибудь навыки? Ну, игра на гитаре, к примеру.— Роботехника.— Где ж ты так лбом приложился, что такой синяк получил? Девушка рассматривала его ушиб с каким-то врачебным интересом, как будто спрашивая сам синяк.— Да.… Ударился нечаянно.— Ясно. Приложил бы лед и заклеил пластырем, что ли, — девушка встала, заправила прядь волос за ухо, — ладно, спасибо за участие.— Не за что. Шоичи проследил взглядом за той усталой девушкой; она пошла вниз по рядам, задавая те же вопросы, и явно была недовольна своей работой. Наверное, это не задание с практики – обычно таким не занимаются в технических университетах. Странно, зачем ей тогда это вообще надо. Ирие прилег на парту и закрыл глаза. Совсем ничего не хотелось. Головная боль вернулась, живот урчал все настойчивей – было неприятно осознавать, что впереди два мучительных часа. Вдруг на его плечи легли теплые руки, и прямо над ухом раздался знакомый голос.— Доброе утро, Шо-чан~ Шоичи резко выпрямился и тут же зажмурился – ему бы поспать пару часов, а не нервничать.— Доброе…— Как спалось?~— Неплохо.— Я рад~ Шоичи облокотился назад и вздохнул. Что-то у него даже краснеть и бояться нет настроения.— Шо-чан, — Ирие повернулся к Бьякурану; он держал в руке тот шоколадный кекс из кафе, улыбаясь при виде засветившихся глаз Шоичи, — ты голоден, я знаю~ Так что бери и ешь. Джессо протянул руку с выпечкой еще ближе; Ирие честно не хотел ничего у него брать, но страх голодной смерти как-то заглушал остальные доводы.— Спасибо, — неуверенно пробормотал он, осторожно забирая кекс из чужих рук, — я тебе верну…— Нет, я просто решил тебя угостить. За подарки деньги не берут~— Ну… ладно. Вдруг, за сладким и теплым ароматом шоколада и песочного теста, Шоичи почувствовал другой, странный запах. Пахло холодным металлом, и источником этого был Бьякуран. Не то, чтобы он раньше принюхивался к Джессо – просто запах чуть ли не по глазам резал.— Вот, держи, — что-то перед Ирие стукнулось об стол, и темная фигура со звонким усталым голосом скрылась за дверью аудитории. Бьякуран проводил особу недоверчивым взглядом и глянул на упакованный пластырь. Шоичи смотрел на неожиданный подарок также недоуменно.— Шо-чан, кто это? Бьякуран смотрел на него – ками, как смотрел! – почти яростно, прищурив глаза и без привычной улыбки на лице; в голосе появились какие-то совсем страшные интонации. Шоичи испугался и, почему-то, искренне посочувствовал этой странной дамочке.— Не знаю. Она проводила опрос.— И пластыри всем дарила? Шоичи хоть и боялся, но понял, что обычно люди не спрашивают это именно так.— Ты говоришь так, как будто ревнуешь. Бьякуран искренне удивился, замерев на пару секунд, а потом тихо рассмеялся и повис на его плече.— Ревную, конечно. Мой Шо-чан. Ирие хотел уже пересесть на другой конец аудитории, но его планам помешал вошедший преподаватель и подвинутый ближе шоколадный кекс. Джессо сел прямо, смотрел на стесняющегося есть на занятии Шоичи и улыбался – тепло, как только умел, искренне. Его донельзя умиляло это рыжее чудо. И все же ему хотелось спать. Ночные прогулки не проходят без последствий.