История вторая|Когда малейший бриз может превратиться в шторм...(c) (Часть 2). (1/1)

Девять часов вечера. Заброшенная стройка на окраине города. Небо затянуто серыми облаками, которые вот-вот не выдержат, лопнут и превратятся в сильный ливень. Редкие порывы прохладного ветра на пару секунд разбавляют духоту, которая обычно стоит перед дождём.Эта стройка стоит вот в таком заброшенном виде уже больше двух лет. По слухам, здесь должно было быть построено общежитие, но в связи с внезапным банкротством бизнесмена, который её затеял, она так и осталась недостроенной. На самой окраине города?.. Общежитие?.. Кто знает, может просто слухи. Не будем вдаваться в подробности. Тем не менее, незаконченная стройка представляла собой жалкое зрелище. Первый этаж построен, второй — частично, фундамент в некоторых местах просел, в некоторых — попросту обрушился. Кирпичи посерели, некоторые разъёмы, предназначенные для окон, разрушены. Внутри полуразрушенного здания — если таковым его можно было назвать — повсюду валяется мусор и стёкла от разбитых бутылок. Незаконченная стройка попросту стала временным пристанищем для наркоманов и людей без постоянного места жительства (бомжей, как говорят в народе). Временным — потому что надолго там оставаться было практически невозможно, даже скорее опасно.

На разрушенном разъёме для окна сидел Гокудера, согнув одну ногу в колене, лениво покуривая.— Кфу-фу-фу… я думал, что ты струсишь и не придёшь.— И не надейся. — Хаято отбросил недокуренную сигарету куда-то в сторону и ухмыльнулся, быстро рассмотрев только что пришедшего Мукуро с головы до ног.— Вот и замечательно, — улыбнулся в ответ Рокудо и приблизился к Гокудере на несколько шагов.— Стой. Ты всё принёс?— А как же. — Иллюзионист одним движением вытянул из кармана небольшую упаковку с презервативом, держа между указательным и средним пальцами. — Ах, да… вот ещё, — порывшись другой рукой в этом же кармане, он достал небольшой тюбик… лубриканта.

— Ладно. — Хаято спрыгнул с ?подоконника? и подошёл ближе к Мукуро. — Раньше начнём — раньше закончим.— Ойя-ойя… Какие мы серьёзные. — Мукуро снова стал подходить к Гокудере, одновременно пряча в карман то, что он совсем недавно держал в руках.Хаято стало немного не по себе от безумной улыбки иллюзиониста, и он стал пятиться назад, неотрывно наблюдая за Рокудо, пока не уткнулся спиной в бетонную стену.— Испугался? — Иллюзионист облокотился руками о стену по обе стороны от подрывника и нагнулся к самому уху.— Вот ещё.— Хм… Честно говоря, ты меня поражаешь… Ты настолько любишь Тсуну, что готов за него подставить свой зад в любой ситуации. А в данной ситуации, — иллюзионист разогнулся, не переставая опираться о стену, и посмотрел в глаза Гокудеры, который слегка нахмурился, — …готов подставить свой зад… в самом прямом смысле этого слова.Мукуро заразительно засмеялся, опустив голову, а лицо Хаято исказилось в раздражённой гримасе.— Смешно… — сказал сквозь зубы Хаято.— Действительно. — Рокудо разогнулся, продолжая улыбаться.— Хватит уже болтовни… — с этими словами подрывник стал суетливо расстёгивать ремень своих брюк.— Тебе, вижу, так не терпится… — Мукуро провёл языком по контуру уха Гокудеры и выдохнул в улыбке, отчего у подрывника побежали по телу мурашки, и он опустил руки, зажмурившись… Ремень был уже расстёгнут… ширинка — тоже.Молчание нарушил сильный порыв ветра и тихое накрапывание дождя.— Хм… а мне не поможешь?— Отвали.— Знаешь… Мне даже это нравится… — Рокудо развернул Хаято к себе спиною и вжал в холодную стену,—...твоя дерзость.Иллюзионист прошёлся губами по пульсирующей жилке на шее подрывника и, дойдя до мочки уха, слегка её прикусил, в то время как руки стали поглаживать бёдра Гокудеры. А последнему ничего не оставалось, как просто молча стоять, плотно зажмурив глаза, просто представляя, что всё это — страшный сон, что всё это скоро пройдёт, что потом всё будет хорошо, что Мукуро точно никогда не тронет Тсуну…Рокудо, не торопясь, спустил штаны Хаято до колен, и подрывник почувствовал, как по оголённой коже прошлась обжигающая волна холодного воздуха. Два длинных пальца иллюзиониста, смазанные чем-то слизким и холодным, стали уверенно проникать в Гокудеру, отчего тот мелко задрожал и выгнул спину. Мукуро продолжал двигать пальцами, усмехаясь тому, что дыхание подрывника так быстро сбилось со своего обычного ритма и стало шумным и частым.— А знаешь, что самое ужасное в твоём положении? — Иллюзионист стал целовать шею Гокудеры, отчего тот тихо простонал, но, понимая, что он сделал, сразу же прикусил губу. — То, что у тебя встал… Что доказывает то, что тебе приятно.— З-з-заткнись…Рокудо, недолго думая, просунул третий палец в уже немного растянутое отверстие Хаято. На этот раз подрывник не удержался и громко простонал, чувствуя, как его щёки начинают краснеть. Его стало бросать то в жар, то в холод — от осознания того, что сейчас происходит, в каком он положении, от того, что ласки Рокудо приятны… Внезапно пальцы Мукуро покинули отверстие Гокудеры. Подрывник обернулся, затуманенным взглядом наблюдая, как иллюзионист надевает презерватив.

Мукуро снова вжал Хаято в стену и поцеловал в висок, к которому прилипла пепельная прядь волос.— Кажись… тебе больно сейчас будет. — Рокудо прижался щекой к виску Гокудеры, приставив возбуждённую плоть к входу подрывника.— Без тебя знаю… — прошипел Хаято, почувствовав, как головка уже проникла в него.Рокудо продолжил проникать в узкий проход, задержав дыхание. Войдя до конца, он резко выдохнул и попытался отдышаться.— Н-н-е думал... х... х... х… что будет так… чертовски хорошо…— Заебал уже своими комментариями!.. — Гокудера чувствовал, как возбуждённый член Мукуро буквально пульсирует внутри него.Рокудо нагнул Хаято и стал двигаться в нём, лаская его плоть в такт своим движениям.Подрывник забыл уже обо всём — ему было настолько приятно — и только тихо постанывал: сначала болезненно, от ужасного дискомфорта, а затем — от удовольствия. Мукуро вторил его стонам, продолжая уже достаточно быстро двигаться. К удивлению обоих, Гокудера кончил, но иллюзионист только на пару секунд остановился, заметив это, а затем продолжил двигаться как ни в чём не бывало, притягивая его за бёдра уже двумя руками. Подрывник опирался о стену, наклонив голову, а расслабленное тело уже двигалось, как по инерции… Но неожиданно Гокудера тихо всхлипнул, и его плечи пару раз дрогнули.— Всё ещё больно?..Хаято быстро помотал головой из стороны в сторону, а плечи снова дрогнули.Больно? Да, было больно. Но болел сейчас уж точно не зад. Болезненно ныло где-то в левой стороне груди. ?Что я делаю? Зачем? .. А, ну да, Мукуро уже прокомментировал это… Но ведь это — единственный выход. Он теперь точно… не тронет… Никогда не тронет его… К нему буду прикасаться только я. Никто другой. Только я… Джудайме…? — Гокудера, как безумный, повторял это сам себе в мыслях, наблюдая, как впитываются его же слёзы в бетонный пол.— Я… сейчас… ещё чуть-чуть… — Мукуро невнятно шептал и стал двигаться ещё резче и быстрее.Хаято не обращал на все эти слова внимания, происходящее казалось невнятным мутным сном, окутанным липким туманом. Он думал только об одном: то, что он сейчас делает — не есть ли самое настоящее предательство? Но ведь… он согласился на всё это лишь для того, чтобы было лучше Тсуне… Но чувствовал он предательство не из-за этого. Ему было противно то, что Мукуро смог возбудить его и довести до такого состояния. Ничего подобного он никогда не ощущал. Это трудно было сравнить с тем, как он, закрывшись в уборной у себя дома, дрочил сам себе, вспоминая Тсуну. Это было совсем не то. Это было в сотни раз лучше… С каждой долей секунды отвращение к самому себе только всё сильнее усиливалось.Наконец Мукуро кончил и вышел из Хаято, который в то же мгновение рухнул на колени и закрыл руками лицо.Иллюзионист застегнул свои брюки и подошёл к Гокудере.— Может, хотя бы штаны натянешь?.. Эй…— Свали отсюда… — Гокудера привстал, раздражённо застёгивая ширинку.Мукуро стал заглядывать к нему в лицо.— Хах… ?Правая рука?, а ревёшь как девка…— Не твоё дело.

— Действительно. Да не волнуйся ты, я Тсуне ничего не скажу. Всё, как я и обещал. Завтра я буду уже в Италии… — Рокудо положил руку на плечо Хаято, но тот раздражённо дёрнул этим же плечом.— Я и не волнуюсь… Всё. Пошёл вон. Я всё сделал, как мы и договаривались. Не мозоль глаза, а то сейчас точно убью.— Всё, всё… Я ухожу. Arrivederci*, Хаято. — Мукуро в шутку помахал Гокудере на прощание.Хаято продолжал сидеть, вслушиваясь в удаляющиеся шаги иллюзиониста. Когда он повернулся, силуэт Рокудо уже скрылся за пеленой дождя.Что теперь? Как дальше? Нужно просто забыть, то, что случилось, и всё. Просто взять и забыть. Только… как-то трудно будет теперь посмотреть в глаза Тсуне. Почему? Непонятно. Просто будет тяжело. Но, может — только сперва. Потом всё забудется, потом всё будет хорошо… Ведь правда?..*Arrivederci— (ит.) До свидания