How much pain can you give me, huh (1/1)

Закончив короткий разговор с Джам по телефону, мужчина сжал трубку в руке, все еще не поднимая головы. Он чувствовал гнев, насколько это было возможно, и одновременно везение, которому послужил Джерард.— Я не буду сейчас тут выяснять с тобой отношений, Уэй. Ты едешь домой, — сквозь зубы проговорил психиатр, стараясь не разбрызгиваться ядом, что выделял его организм.— А ты? — Парню совсем не понравился тон, которым говорил Фрэнк, он почувствовал себя виноватым в чем-то.— Тебя не касается, — он снова включил телефон и открыл телефонную книгу, набирая очередной номер. Его руки потряхивало от злости и собственного страха, но он старался не выставлять этого напоказ. Закрыв лицо ладонью, мужчина приложил к уху телефон и принялся отсчитывать числа от десяти до единицы, чтобы хоть немного успокоиться. — Билли? Привет, дружище. Да, я в порядке. Слушай, я в больницу попал, и… Да успокойся. Чувак. Подожди, говорю! Мне надо одного человека домой доставить, а я не в состоянии. Не мог бы ты помочь мне с этим? — сделав судорожный вдох, Айеро закатил глаза, но вернулся к разговору. — Я в Киндред Чикаго Сентрал. Ты уже здесь? Отлично, жду. — Отбросив телефон на тумбочку, черноволосый уткнулся в собственные ладони, не решаясь поднять взгляд на своего спасителя, чтобы не разводить скандал прямо в клинике, хотя желание у него было и оно его пожирало вместе с косточками. Обгладывая буквально каждую и оставляя свои метки в виде острых клыков.— Фрэнк, — неуверенно начал парень, пытаясь хоть как-то обратить на себя внимание, но при этом не попасть под раздачу.— Просто заткнись. Сейчас придет Армстронг и отвезет тебя домой, я не хочу, чтобы ты сидел здесь до вечера. — Откинувшись на кровать, медик прикрыл глаза и сложил руки на груди, пытаясь отбросить мысли о пациенте, который чуть не угробил себя и его из-за импульсивности и непослушания.Лицо парня достаточно быстро осунулось, и он потерял всякую надежду на нормальный разговор. Совершая подобный поступок, он рассчитывал лишь на понимание со стороны врача и хоть долю благодарности за спасенную жизнь, но в итоге получил лишь огромную порцию негатива, что его и расстроило. Ноги его совсем не держали, поэтому он сел на стул, что стоял возле входа, и уткнулся в собственные ладони, сдерживая эмоции в груди. Черные, словно смоль, волосы были растрепаны, рука все еще немного саднила после полуторачасового переливания крови, а тело было до ужаса бледным, но он не обращал ни на что внимания. Физическая боль для него сейчас была ничем, по сравнению с душевной.?Молодец, Джерард. Ты этого добивался???Заткнись, прошу!?Дверь отворилась, и в палату вошел невысокий мужчина, ростом примерно с Фрэнка, весь в татуировках, с черными растрепанными волосами и небольшой щетиной. На его плечи был накинут больничный халат, а в руках он держал телефон и какую-то папку. Лицо врача (?) было не очень довольным, но небольшая улыбка доказывала обратное. Подойдя к койке, он хлопнул пациента по ноге, но тот даже глаза не удосужился открыть.— Так-так-так, когда мне сказали, что в отделение неотложки поступил сам Фрэнк Айеро, я не поверил, но надо же, зря. Ты что здесь забыл, черт? Нервы решил подлечить? — попытался пошутить медик, но все его попытки были тщетны, так как на лице его коллеги ни один мускул не дернулся. — Неужели ты забыл, что это мое отделение, Фрэнк?— Забирай его и вези домой. Я тебе потом все расскажу. — Не выдержав этого холода в голосе, Джерард поднялся с места и вышел из палаты, напоследок хлопнув дверью. Его душа разрывалась на части от подобного отношения, что было неотъемлемой частью всего состояния. Легкие саднило, тело трясло, а голову можно было сравнить с отбивной, которую мучили на протяжении нескольких часов. Осев на пол, парень тяжело вздохнул и попытался нанести себе увечья с помощью собственных ногтей. Он впивался ими в открытые вены на руке, царапал и выл, пока возле него не оказался тот самый друг Айеро-старшего. Присев перед ним на колени, он протянул ему руку и ободряюще улыбнулся.— Пойдем, приятель. Я довезу тебя до дома, — приобняв Уэя за плечи, Билли Джо повел его к выходу, стараясь не думать обо всем, что он только что увидел. Обо всем, что ему предстоит узнать.Фрэнк переступил порог квартиры и хлопнул дверью настолько сильно, насколько у него хватило мощи это сделать, но этот хлопок услышали все, кто находился в помещении. От мужчины исходила устрашающая, жуткая аура, обволакивающая все в радиусе 10 метров.— Джамия, подойди сюда, — тихо, но настойчиво произнес хозяин квартиры, раздеваясь в прихожей. Подруга сразу же оказалась рядом и помогла ему расправиться со шнурками на его кроссовках, чтобы при наклоне кровь не приливала к мозгу, создавая новые неприятные ощущения, — сходи за Майлзом.— Что? — ошарашенная Нестор непонимающе уставилась на больного.— Я говорю, иди в садик за Майлзом. Сейчас. Я правда не хочу срываться на тебя, но сию же минуту…— Я поняла, — прервала она его прежде, чем он успел сказать какие-либо обидные слова, что у него получается делать отлично в такие моменты, — но потом мы с тобой поговорим об этом, и поверь, тебе это не понравится, Айеро, — ?Говорит прямо как я?. - Подумал Фрэнк и скрестил руки на груди.Как только Джам покинула квартиру, наступила гробовая тишина, которая буквально граничила с приступом истерики. Дверь закрылась, и перед доктором показался парень, который выглядел не лучше самого пострадавшего. Его пальцы нервно сжимали края футболки, глаза смотрели то в пол, то на потолок, боясь хотя бы задеть взглядом силуэт Фрэнка.— Как ты? — осторожно произнес Джерард, ?посмев? поднять глаза на хозяина квартиры. Тот, в свою очередь, впервые поднял голову так, чтобы можно было увидеть его глаза, покрасневшую от стресса кожу и впалые щеки. Но холодный взгляд шел в разрез с остальными чертами его лица. Это то, что парень боится увидеть в людях — отторжение и презрение. Ком подкатил к горлу снова, но уже по абсолютно другой причине. Фрэнк закрыл глаза и шумно выдохнул, поднимаясь со стула.— Джи, скажи мне, просто ответь: ты реально конченый или прикидываешься? — Глаза пациента округлились, заряд тока прошелся по его телу. В эту секунду его сердце пропустило удар так громко, что казалось, будто это услышали оба. — Иди сюда, — Фрэнк яростно сорвался с места и направился в комнату с документами, чтобы достать карточку Джерарда. Он начал скидывать документы со стола, ища всего одну-единственную папку и, найдя, повернулся к Уэю, который боролся со своим нарастающим гневом и обидой, — смотри сюда, — мужчина раскрыл его дело на странице с диагнозом и прописанными ниже медикаментами, необходимыми пациенту. Парень не понимал, чего тот хочет от него, и это еще больше бесило Айеро, — сюда смотри я тебе сказал! — Резко и небрежно врезав документом по лицу Джи, так, что тот почувствовал боль в области носа, поскольку движение было сильным и прямым, он переспросил еще раз. — Ты видишь?! Что ты видишь? Вслух, блять, говори! — Ранее он не позволял себе выражаться подобным образом, но сегодня всё, к сожалению, идет не так. С каждой секундой напряжение все нарастало, воздух накалялся и отравлял легкие.— Какого хрена ты орешь на меня, больной?! — Джи гневно выбил бумагу из его руки и отправил ее прямиком под кровать. Это вывело Фрэнка, заставило его толкнуть парня к стене и ударить по ней кулаком. Пациент зажмурился, ожидая ощутить этот удар на своем лице, но когда он его не почувствовал, то робко выдохнул и посмотрел на мужчину из-под полуоткрытых век. — Тронешь меня, сволочь, и я засужу тебя.— Ты меня что? — доктор приблизился к лицу Уэя, вглядываясь в глаза и вселяя ужас, которого тот уже не ощущал. Сейчас все меняется.— Я. Тебя. Засужу. Фрэнк. Айе—— Я убью тебя сейчас нахрен здесь, скотина, — замахнувшись на парня, он ослабил хватку руки, которой держал его, из-за чего тот увернулся и попытался ретироваться из комнаты, но у него не вышло, так как Фрэнк схватил его за волосы и втянул обратно в комнату, попутно захлопнув дверь со всей силы.— Я сказал не трогай меня, придурок! — заорал Джи, пытаясь высвободиться.— Мне плевать, что ты сказал, ты никто и звать тебя никак, ты даже не понимаешь, что ты натворил за одну гребаную ночь, мудак.— Что я сделал?! Что я, блять, сделал тебе, Фрэнк, объясни мне! — Айеро отпустил его и сильно сжали кулаки, сдерживаясь до последнего.— Нахера ты стал моим донором? Ты хотя бы немного понимаешь, что ты сейчас на сильнейших таблетках, которые меняют структуру твоей крови, которые лечат таких, как ты и заставляют гнить таких, как я? Если бы эти врачи узнали, кто ты на самом деле и чью кровь они вогнали в мои вены, вероятно, моя жизнь полетела бы к черту. Лучше бы я тогда сдох, нежели принял твою пропитанную седативом поганую кровь, Джерард. Теперь ты понимаешь, и ты знал всё это, от этого ты еще более отвратителен, — тирада полоснула сердце Джи, которое не торопилось заживать от нанесенных увечий. Не вставая с пола, он с презрением посмотрел в глаза врача.Well I triedOne more nightOne more nightwell I'm laughin' out, cryin' out, laughin' out loudI tried, well I tried, well I tried,'Cause I tried, but I liedI lied. —— Так это твое ?спасибо, Джи?, да? Ты настолько эгоистичная мразь, Фрэнк? Это так ты ?заботишься? о моем состоянии, да, Фрэнк? Так ты это воспринимаешь, Фрэнк?!— Хватит называть мое имя, мне тошно от тебя, ты — безалаберная скотина, которая только и может, что бросаться словами и вляпываться в дерьмо, которое приходится разгребать другим. Мне жаль твоих родственников, которым приходилось выносить тебя.— Ты не понимаешь, о чем говоришь, — и это была правда. Сейчас Айеро заботило совершенно другое, его не волновал парень, который пережил эту ночь, как свою собственную смерть. Голос Джерарда сильно дрожал, ему показалось, что он начал задыхаться от накативших чувств, что тьма вокруг него сгустилась и заполонила внутренности. ?Неужели этот человек, который дал мне надежду, а затем растоптал ее на мельчайшие частицы, так мне был приятен??— Встань с пола и спрячься, пока я не передумал отдать тебя в такое отделение, из которого тебя никто никогда не сможет вытащить никакими деньгами и уговорами. Я могу засунуть тебя в такую дыру мира, что палата для буйных покажется тебе раем, Уэй, я могу устроить тебе такую справку, с которой ты станешь невидимым этому миру человеком, ты не будешь больше человеком. Ты будешь существовать. Я напишу тебе такую характеристику, с которой тебя, тварь, на другую планету не возьмут, выцарапай эти слова на своей глотке, и тогда мы поговорим, — Джерард не смог удержать горячие слезы, и все, что он мог сделать, это задержать дыхание и надеяться на сиюсекундную смерть, которая освободит его от тягот, навалившихся на него. Он поднялся и рванул в ванную, громко хлопнув дверью и, не в силах сдержать эмоций, буквально разрыдался, медленно сползая на пол, прижимаясь к двери и закрывая руками рот, дабы сдержать отчаянный вой, который мог взбесить Фрэнка снова. Тот же оперся руками о рабочий стол и наклонил голову, осмысливая то, что сейчас происходило. Высвободило ли это его мысли? Стало ли ему легче? На эти вопросы он и сам не мог дать себе ответа.— Я так хочу показать папе новую игру. Спасибо, Джамия! — мальчик крепко обнял крестную, пока они оба ехали в стеклянном лифте. Нестор — потрясающий человек, который просто души не чает в детях, даже если они чужие, но все равно Майлз для нее особенный. Он ее крестник и самый потрясающий мальчик в мире. Никогда не капризничает и ничего не просит, стесняясь, что на руку абсолютно всем близким ребенка.— Не за что, проказник, — пройдя до квартиры, женщина дернула за ручку и мысленно послала к черту Айеро и его безответственность, так как двери на ночь необходимо закрывать, а не бросать, надеясь, что ночью никто тебя не ограбит или убьет.Как можно простить врагу,Как не перейти черту?Как слезы сдержать в груди,Видеть рассвет впереди,Надеяться и верить?Квартира была погружена во мрак, и лишь небольшая полоска света проникала в прихожую из светлого коридора. Если бы не запах кофе, исходящий из кухни, можно было бы подумать, что дома никого нет, но тихий скулеж со стороны спальни и какой-то шепот из кухни выдавали всех спрятавшихся в помещении мышей. Сделав несколько шагов навстречу теплоте и ненависти, что кружили по квартире, Джамия повесила куртки в шкаф и прошла в кухню, пока Майлз разбирался со своей покупкой в своей комнате. Измученный взгляд, напряженная спина, которую обволакивала черная ткань футболки, и остывший кофе, в кружку с которым Айеро вцепился до побеления костяшек. Издав тяжелый вздох, женщина закрыла раздвижные двери и села напротив друга, улыбаясь ему в надежде получить такую же улыбку в ответ.Человеку знать не даноСколько времени будет он жить.Но дано выбирать одно:Как ему с этим временем быть — жить!— Фрэнк, что происходит? — Несмотря на переживания, голос Джамии был все такой же нежный и тихий, что слегка разряжало обстановку.— Джам, что я делаю не так? Почему все и всегда срывается и катится в пропасть? —Пытаясь приободрить друга, женщина взяла того за руку и стала водить большим пальцем по татуировкам на пальцах. Ее улыбка не была счастливой, а скорее вымученной и обнадеживающей, но старший и этого не замечал. Большинство вопросов, которые люди задают своим близким — риторические. Никто порой не нуждается в совете, но каждый нуждается в том, чтобы его выслушали, и Джамия знала это. Она не перебивала мужчину, пытаясь вставить какие-то комментарии. Она позволяла ему высказаться.— Женился на стерве, развелся из-за ее пофигизма к семье, Майлз растет теперь без матери, а его психическое здоровье ухудшается с каждым днем. На работе умер пациент из-за лоботомии. В моем отделении, Джам! Ты знаешь, как я ненавижу эту психотерапию! Уэй возомнил себя чуть ли не Богом. Их связь с Майлзом меня пугает до чертиков, хотя я почти смирился с этим, а еще он ослушался меня и приехал в больницу, хотя я велел сидеть с ребенком. — Переведя дыхание, психиатр поднял глаза на подругу и заглянул прямо в душу, обрывая все хорошее, что та создавала, пока выслушивала монолог. — Что он тебе сказал, когда позвонил?— Что он твой друг. — С губ мужчины сорвался истерический смешок, но он быстро это подавил, переводя взгляд снова на собственные руки, сцепленные Нестор.— Он не мой друг, Джам. Он мой пациент с тяжелой формой шизофрении. Спросишь, как он оказался здесь? Я вывез его за территорию клиники, чтобы проверить одну из своих теорий. Я всего лишь хотел проверить, как он будет вести себя вне клиники. Будут ли у него такие же припадки, как в моем кабинете. Как он будет спать по ночам, и будет ли страдать Майлз, если они будут рядом, но все стало только хуже и запутаннее. Он наврал тебе, врачам, ослушался меня и пренебрег собственным здоровьем и моей репутацией. — Его голова была опущена, голос был грубым и охрипшим, а волосы закрывали половину лица, но не трудно было догадаться, что мужчина говорит на последнем издыхании.— Про Майлза ты мне расскажешь потом, потому что я ничего не поняла. Давай разберемся с нынешней проблемой. Вы поругались, это и дураку понятно, но ты думаешь сейчас не о том, кретин. Джерард спас твою жизнь. Он не думал о собственном здоровье и фобии. — Брови Айеро поползли вверх от услышанного, ведь Джамия никак не могла узнать о страхах его пациента, если они не общались. — Не смотри на меня так. Да, мы общались с ним, и здесь я на его стороне. Парень чуть не потерял сознание, пока его готовили к сдаче крови, но он справился, а все потому, что ты для него хоть что-то значишь. Фрэнк, когда мы с Майлзом вернулись, из спальни доносился еле заметный вой, или скулеж, я не разобрала, но ты довел парня до такого состояния, а он ради тебя жертвовал своей жизнью фактически. Не мне тебе рассказывать, насколько тяжело преодолевать собственные страхи, но он это сделал. Извини, что повторяюсь, но я не знаю, как можно до тебя донести эту мысль, что он, черт возьми, герой! И я ни капли не сомневаюсь, что ты ему небезразличен. Знаешь, что он мне сказал?— После того, как Фрэнк ушел, я запаниковал и заснуть не смог, поэтому просидел полночи у телефона, ожидая хоть какого-нибудь звонка, но когда позвонили из больницы и сообщили, что он в реанимации, я не смог спокойно сидеть и ждать. Честно, я не ожидал, что придется сдавать кровь, но искать родственников времени не было, а я был единственным вариантом. Я не думал о последствиях. Я думал о его жизни.— Он солгал во благо, Айеро. И даже несмотря на то, что он твой пациент, он не бросил тебя в беде, но ты подумал лишь о собственной репутации. Я от тебя не ожидала такого. — Поднявшись со стула, женщина покинула кухню, попрощалась с ребенком и ушла восвояси, оставляя растерянного Фрэнка и обиженного Джерарда одних.***Мужчина так и сидел еще около полутора часов в кухне, совсем позабыв об ужине, который приготовила Джамия. Эта женщина всегда заботилась о семье Айеро. Сам же Фрэнк считал, что она была бы прекрасной женой и матерью, и если бы она не была его лучшей подругой, то непременно бы женился на ней, даже не раздумывая. Но нет, они просто друзья, и у каждого своя жизнь. На плите стоял противень с овощной лазаньей, которую так любят члены его семьи, а рядом в чайнике покоился любимый чай парней — черный с бергамотом. Через силу мужчина поднялся со стула, подошел к шкафчику, что висел над головой, и достал три тарелки, накладывая блюдо и располагая их на столе. Его голова продолжала пульсировать, видимо от подскочившего резко давления, аппетита совсем не было, но он все равно решил не показывать своего состояния сыну и подать ему пример хорошего отца.— Майлз, Джерард, идите к столу, — оповестил присутствующих Фрэнк, но увидел только младшего Айеро, что было предсказуемо. Поцеловав сына в макушку и через силу выдавив из себя улыбку, психиатр сказал спокойное ?начинай есть, я сейчас вернусь?, после чего ушел в спальню, прикрывая за собой деревянную дверь. Уэй лежал в кровати уже переодетый. Руки обнимали подушку, поза была естественной, но напряженной, лицо закрывали волосы, но всхлипы выдавали состояние парня, отчего сердце в груди начинало колоть, а совесть просыпаться. Стоило только медику прикрыть двери, издав при этом небольшой шум, как младший дернулся и уткнулся лицом в подушку, подавляя непрекращающуюся истерику. — Джерард, тебе надо поесть и принять таблетки. — Плечи под одеялом затряслись, посылая волны боли в сознание старшего и возрождая в его теле огромный ком ненависти к себе, но это чувство быстро погасло от накативших воспоминаний о недавнем событии.— Я лучше сдохну, чем буду жрать твою еду и принимать препараты, которые в итоге превратят меня в еще большее дерьмо, чем я есть сейчас.— Ты говоришь на эмоциях. Тебе надо поесть и успокоиться. Хочешь, я принесу твой ужин сюда? — Фрэнк не терял надежды. Да, он понимал, что наговорил лишнего, отчего его пациенту стало только хуже, но он не мог его оставить в таком состоянии. Зная диагноз Джерарда, можно с легкостью повредить остальные участки головного мозга и нервную систему, которая и так расшатана. Он не хотел дописывать еще один пункт, который гласил бы ?попытка суицида?. Это кардинально подпортило бы жизнь парнишке.— Как только мы вернемся в клинику, я попрошу брата перевести меня в другой психиатрический диспансер. Мы больше не увидимся, мистер Айеро, — последние слова выбили весь воздух из легких психиатра. Его рот непроизвольно приоткрылся, а на глазах выступили слезы. Он знал, что натворил и как задел хрупкую человеческую душу, но он не знал, что делать дальше. ?Чем больше я сейчас наговорю, тем невозвратнее будет путь?, — подумал Айеро и вернулся в кухню, где ожидал его малыш.— Джерард еще надолго у нас? — вырвал его из размышлений мальчик. Майлз долго раздумывал над тем, стоит ли у отца что-то спрашивать, ведь он сидел такой угрюмый и постоянно уходил в себя, порой забывая, что находится в кухне с собственным ребенком. Брови старшего были сведены к переносице, руки теребили какую-то салфетку, от которой уже почти ничего не осталось. Это, разумеется, пугало, но Майлз был героем, так ему всегда говорили, поэтому он попытался вывести отца из оцепенения простым разговором, не усложняя никому жизнь— Завтра утром я отвезу его обратно. — Обреченный выдох последовал за услышанными словами. Да, ребенок никак не ожидал подобного. Он считал, что папа перевез пациента навсегда, чтобы заботиться о нем и контролировать его состояние вне клиники, но оказалось, что чудес не бывает и это все были лишь мечты маленького взрослого. Айеро-младший действительно был расстроен подобной новостью. Он хотел, чтобы они с Джи часто гуляли, играли в игрушки и смотрели мультики, а по выходным вместе ходили закупаться, как в прошлый раз, когда папа вышел из себя. Да, Фрэнк несомненно лучше знает о том, что необходимо пациентам, но порой он забывает о благополучии своей семьи, уходя полностью в работу.— А он не может остаться у нас? — неуверенно переспросил мальчик, понурив голову.— У него тоже есть семья, Майлз. И у меня нет права оставлять серьезно больного человека у нас дома, даже если ты к нему привязался. — Айеро мог сегодня заработать медаль за ?отличное? обращение к близким для него людям. За один вечер он сумел обидеть двух человек, при этом даже не осознавая этого. Может, Джерард и не играл особой роли в его жизни, но сын был всем, и Фрэнк сумел его задеть словами, чего никогда себе не позволял.Джерард зашел в ванную, оставив дверь открытой, чтобы умыться от позора и слез, которые глубоко впитались не только в кожу, но и в растерзанное сердце. Как бы это ни звучало, это было таковым. Всё доводило парня до отвращения к самому себе, в его голове появлялись мысли о том, что может, Фрэнк был прав, может, он действительно не лгал, когда говорил все эти вещи, ведь со стороны видней, правда? Он наклонился и ополоснул лицо ледяной водой, не чувствуя болезненных ощущений на своих ладонях.— Черт, это не так, я не должен так думать. Я не такой… — Подняв голову, он уставился в зеркало, не осознавая, как быстро распространяется страх и дрожь по его телу, когда он видит Айеро, плетущегося мимо ванной на кухню, смотрящего куда-то вперед пустыми глазами, но самое главное заключалось в другом.— Хел? Хел? — шепотом произнес Джи, наблюдая образ своей подруги из преисподней, которая медленно передвигалась за спиной Фрэнка и вдруг повернула голову в сторону Джерарда, не скрывая жуткой ухмылки.— Я же говорила, Джи, как все будет…Резко обернувшись, он не увидел за спиной никого, а ,повернувшись снова к зеркалу, застал огромное темное пятно, уходящее далее по коридору, источающее смертоносную ауру, которая пугала парня до припадка. Не выдержав давления, он с размаху разбил зеркало, разлетевшееся осколками по всей комнате, задевая открытые участки кожи Джи и вонзаясь в них, оставляя порезы. Он зажмурил глаза, дабы прекратить поток этой реальности в его голову, и, распахнув их, увидел перед собой совершенно идеально ровное зеркало.— Я что, тронулся? — выбежав из комнаты, он влетел в гостиную, в которой спокойно спал Фрэнк, и никого больше не было, хотя в отражении он видел, как мужчина идет на кухню. Войдя в кухню, Джерард обратил внимание на широко распахнутое окно, которое было закрыто (?Оно точно было закрыто, я сам его закрывал?). Ему пришлось закрыть его снова, и наконец он ощутил боль на своих руках, оставшуюся от битых осколков мистического зеркала.I will avenge my ghost with every breath I takeI'm coming back from the dead and I'll take you home with meI'm taking back the life you stole. —Никто не промолвил ни слова, прежде чем все легли спать. Тревожно чувствовал себя ребенок, который снова мучился в метаниях на постели, он не был в безопасности. Внезапно успокоившись, он встал с кровати, находясь во сне, и направился к окну. Кое-как забравшись на подоконник, Майлз стал бить стекло кулаками, пытаясь разбить его, но силы его ударов хватало лишь на то, чтобы издавать громкий звук, который доносился из его комнаты. Джи услышал стук первым, следом вскочил Фрэнк, и они столкнулись в кромешной темноте на пороге детской, наблюдая перед собой леденящую душу картину. Отец схватил сына и прижал к себе, сев напротив него на колени, Джерард же рухнул рядом, поглаживая его голову и осторожно дуя на сонное лицо, как это обычно делают с детьми в попытках их успокоить.— Майлз, открой глаза, прошу тебя, открой глаза, слышишь? — приговаривал Айеро, пытаясь привести мальчика в чувства.— Я знаю, ты слышишь меня, — прошептал Джи ему на ухо, — иди сюда, вернись к нам, пожалуйста, — но ребенок не реагировал, лишь повернул голову в сторону Уэя и продолжал так стоять. Джерарду приходило не так много хороших идей в голову, большую часть из них он отметал сразу же, но одну из них решился исполнить.— Я знаю что делать, — выбежав из комнаты, Джи зашёл в спальню и быстро лег на кровать, чтобы погрузиться в вынужденный сон, оставив Фрэнка в недоумении и всепоглощающем страхе за ребенка, который, по сути, чуть не убил себя минутами ранее.— 1,2,3,4,5… 5,4,3,2,1… 1,2,3…Он находится в комнате ребёнка, который очень напуган и забился в угол от страха, ища хоть какой-нибудь поддержки. Темнота в комнате сгустилась, казалось, темная дымка заполнила пространство, сквозь которую глухо слышался детский голос.— Джи! Джи, помоги мне!— Майлз, я заберу тебя, тянись к моему зову, — парень подошёл ближе, но дьявольский рев оглушил его, и пол сотрясся.— не уйдешь…— Я не отдам тебе его, он мой! — Джи крикнул вглубь помещения, поднимая голову к потолку, который не имел конца, отчего мальчик вскочил и побежал к Джерарду, который сразу же схватил его и попытался выпрыгнуть с ним из злосчастной детской, но вход позади него пропал, и на его месте появился лабиринт. — Джи, ты исчезаешь, — тихо произнес Айеро-младший.— Тебе кажется. Мы возвращаемся к твоему папе, — не обращая внимания на заметку друга, Уэй взял его за руку и повел за собой вглубь лабиринта. Пути в нем как будто не были запутаны, все вело к одному выходу, но чем дальше ты идешь, тем больше ощущение опустошения и тоски, поселяющейся в душе. Парень надеялся только на то, что Майлз не чувствует того же, что и он.— Майлз, ты что-нибудь ощущаешь?— Холодно… — мальчик съежился.— Ничего, еще чуть-чуть осталось.— Ты бывал здесь раньше?— … бывал раньше…?Я не помню.?— Навряд ли, — устремившись в выходу, который буквально кишел сумеречными туманами, Джи затащил их внутрь.Фрэнк держал Майлза, и через несколько мгновений тот проснулся и попытался откашляться. Мужчина оживился и приподнял уже лежащее тело сына на его коленях. Джерард вошел в комнату и снова сел с ребенком в очень подавленном состоянии.— Что произошло? — Уэй не хотел сейчас пытаться объяснять что-то этому человеку, поэтому просто махнул рукой и отвернулся. Такой ответ Фрэнка не устроил, но он не собирался доставать его вопросами, главное то, что он спас его сына и вытащил из затяжного кошмара. Мальчик подполз к Джерарду с воспоминанием о том, что только что с ними произошло.— Что ты чувствовал? — парень вышел из оцепенения и посмотрел на Майлза, пытаясь понять, к чему он клонит.— Мы были в плохом месте, я подумал, может, тебе стало так же нехорошо, как и мне.— Мы не были в плохом месте, Джи. Мы шли по зеленому лугу, обходя лужи. Ты так уверенно нас вел, поэтому я думал, что ты был там раньше, — он не мог поверить тому, что слышит (?Этого не может быть?). В этот момент он понял, что их миры совсем разные: Майлза — открытый и яркий, а Уэя — темный и запутанный, и это отличало их очень сильно. В этот момент ситуация со снами усложнилась. Уложив сына в своей спальне, Фрэнк вышел в гостиную, видя, как Джерард направляется в ванную комнату, как будто избегая грядущего разговора. Мужчина успел подойти к тому, как только он коснулся ручки двери, но Айеро не дал ему закрыться.— Постой, Джи, я… — устремив взгляд на руки парня, он замечает покрасневшие раны, похожие на те, что от острых предметов, — Это что за дерьмо?! — Он схватил его за одну руку, затем за вторую, пока Джерард сопротивлялся и пытался забиться вглубь ванной, но хватка мужчины была сильнее.— Отвали, Айеро, хватит меня трогать, убери свои руки!— Посмотри на меня, — произнес Фрэнк, притянув брыкающегося парня к себе за его напряженные запястья.— Нет необходимости, отпусти, — он резко отвернулся, пряча лицо за черными прядями. Мужчина стал медленно ослаблять свои руки, держащие Джи, а тот перестал дергаться. Доктор поднес одну руку к лицу парня и убрал упавшие пряди, предоставляя болезненный вид своему взору. Покрасневшие веки, осунувшиеся скулы, темные круги под глазами — все это говорило об одном лишь.Мы на разных частотах — меж нами штормящее море,Очертания привычного берега смыты давно,Уходя друг от друга, мы медленно, медленно тонем,Упираясь ногами в безбрежное вязкое дно.И так больно в груди, будто воздуха лишь на полвдоха,Стыд, и горечь, и чувство, что шатко стоишь на краю,И откуда-то снизу доносится медленный хохот,Для которого нет откровения в слове ?люблю?. — Отпрянув от Фрэнка, Джерард выпутался из его хватки и закрыл дверь ванной, разделяющую их как будто на миллионы миль, но иначе никак. Айеро не понимал, чего он боялся больше: порезов пациента или его разбитых чувств. Он по-настоящему винил себя: никогда он не делал с людьми ничего подобного, и это было отвратительно ему.POV FrankЧто же я творю? У меня как будто пропали тормоза, я не могу остановить поток идиотских мыслей, вылетающих из моего рта со скоростью света. Тебе не хреново, когда ты говоришь это — тебе хреново, когда ты уже все высказал, выплеснул и выблевал.May I walk through this hideous world without fear of regret.I shall consume the hate that consumes me. —Я бы так много хотел сказать ему, забрать все свои слова обратно, все до единого звука, но я не чертов волшебник. Я чувствую, как отравляю все вокруг себя, потому что некому разгрузить меня и некому обсудить это со мной. Нет, я не говорю про моих друзей-коллег сейчас, мне нужна родственная душа. Может, мне нужен я сам??Может, мне нужен Джерард??Не могу постоянно срываться на него, я понимаю, как ему больно, но рядом с ним все мои зажимы разом открываются, и я превращаюсь в монстра, уничтожающего все хорошее. Я бегу от самого себя, я не управляю разумом, разум оставил меня тоже, что я должен делать? Что мне говорить? Как повлиять? Еще немного, и моя голова треснет от вопросов, которые не убывают, а лишь прибавляются, их целый легион, и их много. Я никогда не хотел так сильно поговорить с кем-то, чтобы стать в его глазах лучше. Даже со своей бывшей женой у меня было лишь желание распрощаться, дабы не видеть ее лживые глаза больше никогда, но не в этот раз. Я не могу простить себя и не думаю, что потом смогу. Вероятно, такое мое подавленное состояние вскоре пройдет, и я вернусь на круги своего привычного существования, но меня разрывает изнутри. Раз я не могу сказать ему, я напишу. Пусть делает с этим, что хочет. Сейчас меня волнует ребенок, с которым наши взаимоотношения тоже приобретают опасный поворот.?Побудь хоть раз папой, а не медиком, иначе твой ребенок вырастет обычной бездушной тварью, и благодарности ты от него за это не услышишь?. — Не могу выбросить эти гребаные слова, которые не могут быть правдой. Мы были на взводе, он не был серьезен, я уверен. Все, что я делаю во благо, я делаю ради своего сына. Нельзя позволять себе давить на него, иначе я добьюсь того же, что и мой отец в свое время, который подвергал нас с матерью насилию. Не люблю возвращаться к прошлому с этими людьми, но этого не вычеркнешь из головы. Больше всего я не хочу стать похожим на них.Я должен взять себя в руки.Соберись, Айеро.