7 (1/1)

Естественно личные сообщения Джерарда разрываются в тот же день под наплывом вопросов, на которые у Уэя нет ответов и которые он не хочет находить.Он долго идёт домой, игнорируя все попутные автобусы и оставив комнату Фрэнка незапертой, хотя, вроде, панк сказал ему оставаться на месте, чтобы после зачётов и прочего стресса они могли поехать играть в стрелялки в какой-то новый парк развлечений. Фрэнк целовал его ладони и говорил, что скоро вернётся. Джерард кивал и думал, как бы сбежать.Солнце играет плохую, но задорную песню на снеге, и у художника промокают все ботинки, потому что он никогда не смотрит под ноги. Он снова покупает все цветы, которые видит, в ларьке возле дома и криво лепит их пластырем на руки, пальто, лицо, волосы.Сегодня ему снова пятнадцать, и он не в порядке. Когда Джерард оказывается за запертой дверью их с Линдси квартиры, становится вдруг до страшного одиноко: пустые холсты, смятый мусор на кухонной зоне и открытые краски больше не играют никакой роли. Уэй садится прямо в пальто в угол своего матраца с крошками, которые он не вытряхнул с прошлых ночей - печенье с яблоками, и у художника посасывает в желудке. Карандаш сам укладывается в руки. Рисунок сам просится на стену, и Джерард знает, что у него будет множество проблем с собственниками. Но ему пятнадцать, а всё остальное не так уж и важно. Он прорисовывает сизый дым, Тьму, знакомые перчатки без пальцев. Вместо луны - шоколад в некрасивой обёртке. Вместо звёзд - огоньки общежития в погасшей реальности. ///Звонок развеивает сладкий сон творчества. Настойчивый, как ветер, видно, звонят не первую минуту и, кажется, не последнюю.Джерард босиком - когда он успел раздеться? - бредёт до двери, удивляясь существованию звонка в этой квартире. Друзья Линдси никогда не стучатся, а больше к ним никто и не ходит.На часах восемь вечера, и Уэй тратит двадцать секунд, чтобы пригладить чёрную чёлку. В конце концов, он же интернет-звезда для всех эмо или около того. - Майки? - Джерард моргает, будто слезу смахивает. Историк замёрз - это видно. Немного хмурится, немного жуёт губу - нервные привычки не исчезают, только зарываются в показное равнодушие. - Фрэнк сказал, что ты приходил. - Да, я приходил, - Джерард кивает, а после отходит в сторонку, - зайдёшь? У нас есть чай, и Линдси...- К чёрту Линдси, - отмахивается брат. - Просто не будь дерьмом, Джерард, и не отбирай у меня друга. Опять. - Майки...Уэй вдруг задерживает дыхание, и ему становится не по себе, потому что его брату тоже пятнадцать и они должны снова пережить забытую историю. - Я принёс тебе еды, - младший протягивает художнику пакет его любимых хлопьев. Боже, да Джерард молился на них раньше, пока в один прекрасный день не наткнулся на таблицу с калориями! Теперь он обходит эту полку, как место страшного преступления. - Спасибо, - Уэй-старший мнётся и делает слишком глубокий вдох. - Он беспокоится о тебе. Голова начинает кружить, как будто в мире слишком много растворителя для краски.- Зайдёшь? - на его щеках так много цветов и так мало цвета. - Поговорим.- Я уже всё сказал, - Майки тоже вздыхает, и Джерарду хочется, чтобы тому было хотя бы на секунду жаль.- Я не хотел отбирать у тебя Линдси! - художник от слова "худо"? - Я не думал, что она тебя бросит тогда... это же... три года прошло, Майки! Может, ты наконец-то простишь меня? Я же... я твой брат, ладно? Мне надоело вымаливать твоё прощение, ладно? Ты... я не знал, что... ладно?- Джерард, - студент кривится от кислости хорошо знакомого имени, - я не отношусь к тебе плохо и я не знаю, в чём твоя проблема, если ты целенаправленно продолжаешь отбирать у меня всех людей. Мы никогда не перестанем быть братьями, но ты никогда не будешь единственным важным человеком в моей жизни.Джерард опирается о косяк, и ему снова не хватает воздуха, потому что он действительно никогда не хотел перетягивать на себя одеяло и заменять Майки всё его окружение, а тем более уводить у него девушку или друга.Чёрт побери, Майки было пятнадцать. Линдси всегда была немного ветреной, и у них с Джерардом не было ничего, кроме настоящей привязанности и творческой солидарности. Уэй-старший никогда не хотел, чтобы по его вине кому-то разбивали сердце.- Она сама тебя бросила, - чеканит он на автомате. - Никто не заставлял её.- Плевать на Линдси! - не выдерживает наконец Майки. - Просто не погань жизнь Фрэнку.- Я не виноват, что...- Что ты ему реально нравишься? - младший Уэй приподнимает бровь.Джерард кивает, а после проваливается в пустоту, от которой не спасает даже дверной косяк.///- Соображаешь, что натворил?! - первое, что слышит Джерард. Голос Линдси, чертовски злой Линдси, которая редко злится по-настоящему и брызжет ядом и растворителем.- Это был голодный обморок, - голос Майки. Ох. Он всё ещё здесь, а ведь Уэй втайне надеялся, что художница тут же выставит своего бывшего парня и они избегут всякой драмы.- Воды, - свой собственный, до неузнаваемости искажённый голос.Холод тут же обжигает губы и голову - Линдси проводит аккуратными ладонями по его лбу, желая удостовериться, что Джерард действительно жив, хотя и не очень здоров. Её размытый силуэт мелькает маячком где-то на подкорке. Виски раздирает от дьявольской боли.- Мне уйти? - голос Майки.- Да.- Нет, - и это второе, что произносит Джерард, прежде чем окончательно разлепить глаза.Всё хорошо.Он на своём матраце, рядом с Линдси, которая держит у его рта стакан с водой. К чёрту детей, Уэй до конца своих дней собирается остаться с этой прекрасной девушкой.- Он довёл тебя, - мягко, но с нажимом говорит художница, хмурясь. - Он просто пришёл и довёл тебя!Джерард лишь трясёт больной головой, потому что на большее его не хватает.- Я лишь сказал ему правду, - в интонации Майки холода больше, чем за окном.- Какую?! Ты снова начал обвинять его во всех грехах!- Н...- Я тебе тысячу раз говорила, что мы расстались потому, что ты был мелким и доставучим. Джерард здесь не при делах. А у твоего драгоценного Фрэнка, кстати, своя думалка есть, и если ему Джерси покажется более интересным...- Иди на хуй, Линдс.- Сама разберусь, мудак.Он засыпает снова. Жаль, что не навсегда.- Это просто какой-то цирк уродов.И Джерард знает, кто гвоздь программы.///Когда Джерард просыпается снова, на улице уже светает. Наверное, слишком поздно для его обычного подъёма и слишком рано для начала жизни.Уэй пробует встать, но голова слишком тяжёлая - будто в ней вместо опилок одни ржавые гвозди. Через силу приподнявшись на локтях, он набирает сообщение Майки: "Прости за Линдси, ты же знаешь, что она немного не в себе", - и трёт отёкшее лицо.Линдси была не в себе, Майки вечно был не в себе, сам Джерард не имел представления, каково это быть "собой" и в собственном уме. В целом, эта бессмысленная драма, разыгранная на троих, стоила того.В начале второго курса Линдси, тогда её ещё звали Амандой, была тихой девушкой с сыром в брекетах, которая жила в библиотеке и никогда не материлась. Майки в свои пятнадцать вечно делал уроки не дома, потому что после выпускного Джерарда там стало невозможно находиться. Они познакомились в парке и сразу поладили. У неё в свои неполные девятнадцать не было парня, а он и думать не мог, что в неудачника номер два с фамилией Уэй кто-то сможет влюбиться.Джерард ополаскивает лицо холодной водой и надеется, что корейская косметика заставит его выглядеть лучше, чем скомканный фантик.Через неделю Линдси уже знала, как можно незаметно пролезть в окно, чтобы оказаться в дальней комнате, которая когда-то принадлежала старшему брату Майки, и пройти к своему парню. Собственно, так неожиданно они и познакомились: Джерард целовался с Романом, Линдси просто перекинула ногу через подоконник. Она почти сразу влюбилась в этого подонка, а он был, вроде как, без ума от бёдер и губ Джерарда. Так и подружились.- Тебе лучше? - брюнетка показывается на пороге ванной с телефоном в руках. Судя по подрагивающим уголкам рта, кто-то хочет купить её картину.- Немного, - он старается натянуть на лицо подобие жизнерадостности, которым славился до того, как его чуть не избили в туалете просто за то, кто и что он есть и ест, но ничего не выходит. - Как дела с Майки?- Мы пришли к выводу, что он мерзавец, и я его выгнала.Джерард усмехается собственному отражению:- Справедливо.- Мы можем поговорить насчёт твоего Фрэнка?- А что не так с "моим" Фрэнком? - Уэй ещё раз умывается, и его кожа, на удивление, даже приходит в нормальное состояние.- Он плохо на тебя влияет.- Что?- То.- Линдси, прости, - Джерард поворачивается лицом к подруге, - но ты перегибаешь палку.- И ты на него тоже плохо влияешь.- Что, блядь, сказал тебе Майки? - художник судорожно вздыхает, понимая, что впервые за долгое время так злится.- Ты почти перестал есть, Джерси, посмотри на себя...- Не твоё дело! - он прижимается поясницей к раковине и сжимает холодный бортик руками.- А Фрэнк... он же не учится из-за тебя.- Не твоё дело.- Мы с тобой больше не проводим время вместе и...- И мы проводим время вместе, Линдси, перестань вести себя так, как будто... прекрати ревновать! - Джерард сам не понимает, в какой момент оказывается около своего матраца. - Ты думаешь, что налаживаешь свою жизнь, но ты роешь себе могилу. Сам! - Линдси запирает дверь в ванную, и их студия горит в полумраке свежего утра. - Я просто... я не хочу терять тебя, Джерси. Ты думаешь, что твой Фрэнк такой классный и обязательно вытащит тебя из дерьма, но...- Я никого не прошу меня вытаскивать! - он чувствует себя пятнадцатилетним подростком, которого строгие родители не пускают на лучшую вечеринку века, которую устраивают каждые две недели. - Линдси, ты вообще ничего о нём знаешь!- Но я знаю тебя, Джерси, и ты... ты не тот ч...- Какое, блядь, тебе дело, какой я человек? - Джерард впервые так зол, что, абсолютно не осознавая собственный действий, опрокидывает стакан с кистями. - Ты должна быть благодарна мне, потому что я спас тебя! Я всегда тебя спасал, ничего не требуя взамен! А ты... ты просто не можешь порадоваться за меня, когда я... когда меня...- Это иллюзия, Джи...- Не называй меня этим блядским именем! - он пинает один из холстов около стены. - Я не знаю, что сказал тебе Майки, но он не прав. И ты не права. - Я просто хочу, чтобы ты был счастлив, а не хватался за первого попавшегося человека.- Ты просто не хочешь оставаться одна! - Джерард вдруг понимает, что слёзы застилают пеленой его глаза. - Ты всегда оставляешь меня ради своих ебучих тусовок и пассий на одну ночь, а когда у меня появляется человек, который готов чем-то... я просто... ты не права, Линдс. Ты не права, Линдс. Ты не права. Не права. Не права.- О боже, - девушка тут же оказывается рядом, когда Уэй снова падает на кровать, совершенно обессиливший после эмоционального всплеска. - Прости, я... я беспокоюсь.До художника не сразу доходит, что она тоже плачет. Что ей тоже больно от слов Джерарда, потому что он перегнул палку и сказал то, что никогда не должен был говорить.- Линдси, всем людям нравится только моя боль, - говорит Уэй, стирая с её щёк слёзы и пудру, - и он первый, кто не хочет её забрать.Потому что под ярко-красной помадой, потому что под бесконечными вечеринками, потому что под слоем пыли и разочарований та самая Линдси, которую вечно дразнили в школе и считали за полную бестолочь, точно так же нуждалась в понимании, которое Джерард не мог ей дать, не понимая и не принимая даже самого себя.///Он тихо одевается, оставив Линдси спать на матраце. Бессонная ночь смяла её, заставила чувствовать не то, что она на самом деле испытывает, и говорить не то, что она на самом деле хотела сказать.Мороз красит красным акрилом щёки Джерарда, и он нещадно кутается в пальто, еле двигая ногами в сторону остановки, потому что теперь у него всего одна дорога - куда угодно, только не к Майки, не к Линдси и не к...- Я всё сдал, - Фрэнк, шагающий навстречу, выглядит слишком бодрым для такого отвратительного утра. - Теперь ты поедешь со мной в тур?Что это недоразумение здесь делает? Неужели приехал к нему? Откуда адрес? О боже, только не так.Джерард ненавидит дурацкий цирк уродов: ноги сами начинают бежать куда-то влево. Перепрыгивая через сугробы, скользя по свежему льду, убегая ото всех проблем, он едва находит в себе силы, чтобы дышать и снова не упасть в обморок.Айеро, кажется, не такой реакции ожидал на успехи в учёбе и явно не был готов к тому, что Уэй попробует убежать от него.- Джерард! Стой! - единственное, на что хватает музыканта во время погони.Его заносит в один из многочисленных парков их благополучного района. Они с Линдси рисовали каждый день, чтобы сбежать из трущоб. Они с Линдси были счастливы, когда переехали сюда, чтобы снова стать несчастными. Они с Линдси... как же Джерард мог забыть о ней?Он тормозит на одной из каменных дорожек, покрытой изморозью.- Фрэнк, - Уэй видит остатки собственного дыхания в чистом воздухе. - Я... я не могу.Айеро, утомлённый догонялками, лишь прислоняется спиной к дереву и пытается заставить лёгкие работать в обычном режиме.- Фрэнк, я так... о боже. Я подвёл Майки, я подвёл Линдси, я тебя тоже подведу. Ты просто не знаешь, какой я.- Так позволь узнать, - наконец-то выдаёт музыкант. - Ты вечно бегаешь от меня. Мол, это не нравится, то не нравится. В чём проблема?- Во мне! Я просто...- Ты просто?!- Я не могу.- Поехали со мной в тур. Я обещаю, что ты не пожалеешь, - Фрэнк отходит от дерева и тут же начинает размахивать руками. - Хочешь, отдельное спальное место? Я даже не буду заставлять тебя есть и... я просто... просто хочу, чтобы ты был там.- Нет, - у Джерарда начинает гудеть голова от постоянных переживаний и ссор. - Просто нет.- Почему? - Айеро делает шаг вперёд, и зима хрустит под его ногами, как бельё на морозе.- Мне не нравится, что ты бегаешь за мной... в прямом или переносном смысле, - художник отступает назад, не боясь поскользнуться.Мне жаль, что я не стою этого.Он больше не хотел, чтобы Фрэнк видел, как ему больно, но ещё сильнее хотел, чтобы Фрэнк обо всём узнал и всё понял, но этого не было в сценарии их цирка на колёсиках.- Ты так и не понял, что мне наплевать на твою музыку. Неужели это не очевидно? - Джерард слышал собственный голос, но не мог поверить, что на самом деле говорит такие вещи. - Ты - всего лишь второсортная пародия на панк-рок. Мне плевать, что ты делаешь. Неужели... я с самого начала пытаюсь показать тебе, что за мной не нужно бегать. Мне не нужен такой щенок, как ты.- Джи? - если бы Уэй не знал, что они одни в парке, то ни за что бы не поверил, что Фрэнк может звучать так уязвимо. - Это месть, да?- Это не месть, - Джерард понимает, что он снова переворачивает фразы, но он лишь продолжает отступать назад, надеясь, что расстояние придаст ему смелости. - Ты всё портишь сам. Не будь дерьмом.- Чего?- Мы могли бы быть хорошими знакомыми, знаешь, но... - он чувствует, как задыхается. - Ты начал лезть ко мне со своими поцелуями и подкатами, я просто не хотел тебя ранить, потому что Майки попросил.- Ты приехал ко мне в университет, потому что этого хотел Майки?- Да, я приехал в... - но на большее Джерарда не хватает. Ком застревает в горле без возможности откашляться.- И ты пришёл на наш концерт, потому что этого хотел Майки?- Да.- И ты проводил со мной всё время...Уэй лишь кивает, едва унимая сильную дрожь. Так будет лучше, потому что он не может оставить Линдси. Не может отнять у брата хорошего друга. Не может привязать к себе ещё одного человека, которого не был достоин, и испортить ему жизнь.- А чего это ты решил меня кинуть, а? - голос Фрэнка становится до невозможности злым, и глаза Джерарда горят от невыплаканных слёз.- Майки хотел, чтобы ты поправил дела на учёбе, - Уэй качает головой и упирается спиной в одно из деревьев. Оно и хорошо, потому что он чувствует, что вот-вот упадёт. - Я терпел тебя только из-за брата. Он переживает, но... я не могу так больше. Ты противен мне, как и все твои знаки внимания.Сдерживая слёзы, художник шмыгает носом, но Айеро ничего не слышит, со всей силы ударяя по ближайшей мусорке. Окурки, смятые бумажки, пластиковые бутылки и вчерашние мечты валятся на камни, и Джерарду больше всего на свете хочется упасть вместе с ними.- Ты поедешь со мной в тур? - доносится откуда-то голос Фрэнка. - Спрашиваю в последний раз.- Нет. Проваливай, - он не слышит шагов. - Проваливай, ёбаный спидозник! Я никуда с тобой не поеду! Ты только всё портишь! Ты... ты... ты...Джерард хотел боли, но не такой. Он оседает на корточки, больно вжимаясь головой в промёрзшую кору и тихо воет, не в силах совладать с собственными эмоциями.///Линдси всё ещё спит, когда художник возвращается домой. Глаза практически не открываются от зимних слёз. Всё тело болит и горит одновременно, будто протестует словам, которые Джерард заставил себя сказать.Не раздеваясь, он падает на матрац.Всё кончено.Фрэнк ненавидит его.Джерард достаёт телефон, чтобы узнать, сколько время, но случайно заходит в инстаграм, чтобы найти единственный запрос в директ от "тьмы в моих венах": "Когда будет лого? Джам переживает :) И да, ты не против, если я приеду к тебе? Нужно поговорить, а ты снова пропал. Понимаю, если не захочешь меня видеть, но я скучаю по твоим шуткам о моче, тамблер-бой". Семь часов назад.Семь часов всё было нормально. Всё было прекрасно.Джерард открывает скейтчбук на нужной странице и фотографирует рисунок в солнечном свете.Всё кончено.Он скидывает номер карты и называет цену.Всё кончено.Трясущими руками Джерард набирает Майки сообщение, но тут же стирает. А после набирает снова: "Я перестал быть дерьмом. Надеюсь, ты доволен".Всё кончено.