3 (1/1)
Майки - самый занятой человек на свете, потому что за половину недели он даже не прикасается к полкам, полотенцам и плакатам, которые Джерард целое утро печатал в типографии, где работает его старый знакомый. Зато студент развешивает единорожную гирлянду и кажется подозрительно довольным, когда встречает брата на остановке. - Как дела с гитарой? - интересуется брюнет, перешагивая через коробку с вещами.- Нормально, - Майки пожимает плечами. Джерард делает вид, что его не задевает поведение брата.Они, может быть, теперь и не лучшие друзья, но они всё ещё самые близкие родственники, которые должны друг друга поддерживать, защищать и любить. Они не должны разговаривать из вежливости, они обязаны быть честными и искренними... Даже если Майки считает иначе и намерен поступать по-другому, Джерарду плевать.- Эй, - видимо, Фрэнк заходит к сокурснику каждый день, - привет.- Мы заняты, - художник поворачивается к Айеро спиной так, будто не влюбился в его радиохедовские пару дней назад. - Мы разговариваем, ладно?- Ладно, - он почти слышит, как тот пожимает плечами, и чувствует нечитаемый взгляд на своей толстовке. - Я просто занёс скотч.- Какой ещё...Джерард резко разворачивается, понимая, что почему-то злится.- Для плакатов? - его сердце натыкается на добрую улыбку Фрэнка, и он теперь истекает кровью.- Блёстки? - Уэй давит улыбку, но уголок губ предательски дёргается, и Айеро расплывается сильнее, страшно довольствуясь своим подарком.- Ну ладно, - Джерард ловит клейкую ленту, - я пойду. У меня как раз репетиция.Почему музыканта волнуют те вещи, которые старший брат делает для Майки, а самого Майки - нет?- Эй! - блогер делает три больших шага к двери, но Фрэнка уже не видно. Маленький и очень быстрый засранец, который умудряется переворачивать всё с ног на голову везде, где только ступает его нога в чёрных кедах. - Спасибо!///Линдси очень долго смеётся над фотографией со скотчем и говорит, что это новый кинк для аудитории и, кажется, Джерард случайно запустил новый челлендж. Уэй умалчивает, что его на самом деле запустил один несуразный Фрэнк, и пьёт горький кофе, напоминающий по цвету волосы панка.Чёрт.В субботу он остаётся дома.Чёрт. Чёрт. Ему ничего не нужно.Чёрт.В среду Джерард заглядывает к брату: надо убедиться, что тот не тонет в учёбе настолько, что забывает поесть. Ведь такое уже случалось в средней школе. А Уэй-старший никогда не был примерным учеником: он старался спать по семь часов в сутки, не делал домашнюю работу, если не чувствовал себя хорошо или предмет не приходился ему по душе, находил время на еду, хобби, походы в кино и чтение комиксов. Но этого нельзя было сказать о Майки. Даже сейчас.Джерарду приходится шаркать в неудобных ботинках по мокрому асфальту, собирая подошвой окурки, хлопать себя по карманам в поисках мелочи на кассе и много-много неловко улыбаться. Охранники давно запомнили хмурого брюнета в полосатом шарфе и претензией на постоянное место жительства, поэтому у Уэя не возникает проблем со входом. Он возится с кнопкой лифта, умудряется заговорить с незнакомой девушкой и три раза тайком смотрится в зеркало, поднимаясь на несчастный четвёртый этаж.Дверь в комнату Майки, как и всегда, закрыта. Сегодня среда, а значит, брат играет на гитаре с Фрэнком. Боже. Джерард угловато мнётся, зажимает бутылку молока между локтем и рёбрами, пытаясь пригладить чёрную чёлку. Ничего не выходит.- Эй, привет, Майки, - художник старается говорить самым непринуждённым и счастливым голосом. - Оу... и Фрэнк.Младший Уэй лишь поднимает голову от гитары на коленях, а после кивает. Джерард сразу узнаёт звучную Тьму.- Привет, Джи, - Айеро отвлекается от аккорда, с которым помогал ученику. - Разве сегодня суббота?- Нет, сегодня не суббота, - покрасневший от мороза нос чешется. - Сегодня, вообще-то, среда.Сейчас Фрэнк отомстит ему и скажет, что они с Майки заняты, а Майки поддакнет приятелю и спросит, зачем Джерард вообще пришёл. Зачем он пришёл, если его не ждали? Ведь Майки уже восемнадцать, и он сам может о себе позаботиться.- Ты так и будешь стоять на пороге? - спрашивает брат.- Я... эм...- Ты всегда такой неловкий? - в разговор вклинивается самый невозможный парень на свете и разрушает смущение Джерарда своим смехом.Художник ставит бутылку молока на письменный стол и всем своим видом показывает решимость и непоколебимость взрослого человека:- Я сама брутальность, - а затем добавляет. - Ладно?Фрэнк смешливо фыркает:- Ладно.- На свой выпускной Джерард надел штаны задом наперёд, - как бы между прочим вставляет Майки.Джерард раскрывает пачку чипсов и чуть ли не пихает целую горсть брату в лицо. Что? Он тоже бывает очень мстительным. Он самый главный отомститель на множество несчастных этажей! Плакаты смотрят на него с плохо скрытой иронией.- Это панк-рок, - Фрэнк отбирает одну из картофелин из холодных рук Джерарда. - Эй! Да ты чертовски замёрз! Может, тебе принести обогреватель или чай?!Их взгляды снова встречаются, как будто комната - это лишь декорация альтернативного индийского фильма.- Я знаю всё о панк-роке, - руки у Айеро тёплые. Плюс одна заметка с подписью "важно". Три восклицательных знака. - И нет, спасибо, мне не холодно.На самом деле Уэй даже не замечает недостаток тепла. Ко всему привыкаешь со временем. С любыми обстоятельствами можно примириться.- Я так понимаю, - Майки чешет переносицу, и гитара едва ли не валится у него с коленей, - у нас перерыв?Фрэнк заметно оживляется, хватает свою драгоценную и единственную Тьму, говорит что-то вроде "осторожнее, чувак, я сойду с ума, если ты покалечишь её". Джерард не может не улыбаться, когда видит суетливого и обеспокоенного панка. Это так дерьмово. Слишком ново и остро, чтобы считаться с этим.- Ты ёбаная королева драмы, Айеро, - Майки жуёт чипсы с паприкой с таким аппетитом, будто и правда забыл о существовании еды на пару дней. - Хотя... ты просто не знал Джерарда пару лет назад.- Неправда, - Уэй не знает, может ли он сесть со студентами на смятое покрывало, поэтому остаётся у самого края стола. - Я просто... был эмоционален.- Все знают, что ты был эмо, - Майки трясёт пальцами.- Я не был эмо.- Все эмо так говорят.- Я слышал, что эмо не перестают быть эмо, даже если они вырастают из этой фазы, - Фрэнк поправляет свои тёмные волосы, и Джерарду нравится думать, что он тоже поправляется и прихорашивается, как сам художник пару минут назад.- Это была не фаза, - говорит старший Уэй.- Ты точно эмо, - Майки выдавливает из себя смех.Иногда Джерард забывает, как он звучит. Хорошо, что Фрэнк здесь, чтобы позволить вспомнить всё хорошее, что было в жизни блогера.///Линдси рисует новый арт-блок на какой-то важный проект, и они не разговаривают остаток недели. Их квартира снова пахнет растворителем, красками - жёлтыми, зелёными и чёрными - и двухдневным кофе.Они обнимаются на раскладном диване, пока Джерард ищет у себя в памяти что-нибудь светлое, что можно пролить на бумагу эмоциями, но находит только отголоски панк-рока. Музыка шумит у него в ушах, и музыка говорит, что он мудак и чудило. Ему никогда не быть совершенным.- Что-то случилось, Джерси? - спрашивает Линдс, перебирая его чёрные волосы.- Жизнь отстой.- Ты снова в эмо-фазе?Он бы пнул ногой соседку, если бы был отчаянным сторонником насилия. Джерард просто отворачивается к огромному окну, позволяя художнице протиснуть руку ему под мышку и прижаться к лопаткам всем корпусом.- Ты же в курсе, что мы любим тебя?- Ты и наш будущий кот? - фыркает Уэй, хотя у него никогда не было такой привычки.- Разве этого недостаточно? - Линдси прижимается крепче.- А тебе? - в углу чернеет портрет, над которым Джерард провозился целое лето, а после закрасил всё коричневой краской. Отстойнее жизни только творчество, в котором у него ничего не получается, кроме неудач и катастроф.- Я не знаю, - художник слышит и чувствует, как Линдс тяжело вздыхает.У Джерарда нет мыслей о смерти. Нет мыслей о забвении или разрушении. Просто иногда ему хочется исчезнуть, чтобы стать единым целым с пустотой в его жизни.///- Знаешь, я думаю, что музеология - отстой, - говорит Фрэнк, нарезая перец тонкими линиями. - Не понимаю, почему нас вообще заставляют таскаться по этим пылесборникам.Майки помогает приятелю с готовкой, очищая картофель для приличного рагу. Фрэнк - грёбаный позер, он не ест мясо, не пьёт молоко и ходит только в хлопковых футболках. Он хорошо готовит и, оказывается, даже позволяет младшему Уэю не загнуться от голода по будням, пока Джерард на выходных не покупает еду в ближайшем супермаркете или не устраивает единичные сюрпризы.- Зря ты пропускаешь эту практику, - отзывается хозяин комнаты.Майки всегда был болезненно-худым, и над ним никто никогда не подшучивал только из-за того, что Джерард буквально подставлял под удар собственное тело. Когда у кого-то появляется выбор, кого же ненавидеть больше: толстого или худого, - все выбирают первого.- Ничего не зря, да, Джер... чёрт, почему у тебя такое неудобное имя?!Джерард сам по себе неудобный. Нескладный, вдруг бросивший есть Джерард вдруг просыпается звездой интернета, но он всё ещё ничего не стоит.Он сидит на подоконнике уже полчаса, черкая в скейтчбуке морковки, свёклы, цукини и левые стороны панка. И впервые за полчаса на него наконец-то обратили внимание.- Я не знаю.- Брось, Джерард, - Фрэнк закидывает в кастрюлю несчастный картофель от Майки. - Эй, Уэй, поставь это на медленный огонь, пока твой братец не загнулся от голода.- Я не голодный, - отзывается художник ещё раз. Заметка: "Фрэнк поглядывал на меня всё это время, но мне просто кажется". Заметка: "Его взгляд становится беспокойным".Майки обречённо цокает, закатывая глаза, но несёт чан с овощами на общую кухню.- Не забудь помешивать, - прикрикивает ему вслед Айеро, а после разворачивается к подоконнику.Солнечный свет играл бы на его полосатой футболке и тёмных волосах, если бы Джерард не погружал во мрак всё своей огромной уродливой тенью. Сегодня в директе ему пожелали скорейшей смерти, закидав фотографиями из всплывшего прошлого.В нём не было ничего светлого.- Слушай, - Фрэнк опирается на ладони, прислонив их к подоконнику возле бёдер Джерарда. Джерарду не хочется слушать. Ему! Нужно! Личное! Пространство! Для страданий и полного отторжения себя. Всё было прекрасно, пока не появился Айеро с его панковскими выходками, - не хочу показаться навязчивым, но... я никогда не видел, как ты ешь.- Потому что я ем, пока ты не видишь? - Уэй качает головой, но музыкант ловит его за щёки, которые так и не исчезли до конца.- Правда? - от рук Фрэнка пахнет перцем, и Джерард пялится в потолок.- Я на четыре года старше тебя...Возможно, он злится сильнее, чем должен.- И что?Возможно, он чувствует себя очень-очень жалким.- И то. Ты не можешь контролировать мою жизнь, у меня есть своя голова на плечах, ладно? Я сам решаю, что делать со своим телом, ладно? Просто прекрати пихать в меня своё грёбаное печенье и любую другую еду, ладно? Прекрати думать, что я голоден, ладно?Джерард опускает взгляд на руки Фрэнка, и они дрожат. Джерарду почти двадцать три, и ему бы пора перестать чувствовать вину за всё подряд.- Ладно. Ты ел сегодня? - спрашивает Айеро.- Да, я ел.Распаковывая рюкзак следующим утром, Джерард находит три шоколадки между скетчбуком и потрёпанным ежедневником. Все они без коровьего молока, и Уэй смеётся до грёбаной истерики.Хорошо, что Линдси нет дома.