1 часть (1/1)

– Так, значит, она совершенно обыкновенная?Линдси ногами болтает, совсем как дитя, сидя на кухонной тумбе, пока губка сама по себе до блеска намывает посуду. Джерард клацает белоснежными клыками по кровавому леденцу. Конфета вот-вот расколется напополам.– Нет, Уэй, она как раз-таки, наоборот, самая необыкновенная их всех, кого я встречала.И Линдси ни капли не преувеличивает. Баллато далеко не из влюбчивых и уж точно не из робких. Она ни перед кем не млеет. Обычно млеют перед ней – природная харизма, куда от неё деваться. Линдси не ищет и не хочет отношений. Её напрягает и пугает чья-то в неё влюблённость. Ей просто нравится целовать красивых девушек на вечеринках, одной рукой поглаживая их бёдра, – и совершенно неважно, точёные и острые или округлые и мягкие – а другой сжимая бутылку недопитого ?Heineken?.По крайней мере, так было раньше.А потом появилась она.Джамия Нестор из класса биологии.С тех пор, как Линдси увидела её улыбку, что-то пошло не так.Потому что теперь не хочется щупать чьи-то бёдра в узких тёмных коридорах – хочется во сне прижиматься к Джамии и класть ногу на её бедро. Не хочется пошлости – хочется интимности. Дело больше не в тянущем ощущении внизу живота; не в похоти – дело в тепле, разливающемся по всему телу, будто жаром обдало; дело в нежности.Линдси старательно убеждала себя в том, что это не более, чем мимолётная симпатия, коих с ней случалось немало. ?Неделя максимум, и я забуду о ней, ты же меня знаешь? – сказала она Джерарду полтора месяца назад.Джамия Нестор определённо точно самая необыкновенная, ведь она единственная заставляет Линдси Баллато чувствовать что-то большее.– Подумать только, Линдси Баллато, ведьма в седьмом поколении, самая талантливая колдунья своего времени, влюбилась в простого человека! – громко декламирует Уэй, за что подруга грозится натравить на него губку для мытья посуды.Его это, очевидно, совсем не пугает. Он леденец разгрызает и нос забавно морщит, ехидно хихикая.– Ну давай-давай, ещё поори, – шикает Линдси, – у меня же нет любопытных соседей, подозревающих что-то неладное.– Не будь занудой, Лин. Просто преврати их в жаб.– Пошёл ты, Уэй. И вообще, кто бы говорил. Рождённый из рода благородных вампиров пускает слюни на местного человечишку-панка!– Быть может, я просто хочу его съесть, – парень пожимает плечами, как бы невзначай обнажая клыки в широкой улыбке.– Разве что его задницу.На самом деле, Баллато попросту не способна долго злиться на своего лучшего друга, даже если большую часть времени он ведёт себя вовсе не как благородный вампир, а как самый наглый в мире упырь, так что спустя пару мгновений они уже хохочут, а ведьма приказывает турке сготовить для Джерарда лучший тыквенный латте, без которого он не может провести ни одного октября с тех пор, как попробовал этот чудесный напиток. Они совершенно не замечают, как домой возвращается Лилиан, тётя Линдси; слишком увлечённые разговорами, задорным смехом и распеванием песен, они не слышат, как открывается и закрывается входная дверь; не слышат, как Лилиан приближается к кухне.– Линдси Энн Баллато, что я говорила тебе об использовании магии в доме? Мне кажется, помыть посуду ты могла и сама.Тётя Лилиан никогда не повышает голос. В этом нет нужды. Её строгая манера речи имеет воздействие похлеще всякого крика. Из Лилиан вышел бы, пожалуй, неплохой педагог, однако желания работать с людьми она не имела. Женщине всегда куда больше нравились цветы, что весьма иронично, учитывая её имя, которое, кажется, совсем не подходит ей и её холодности. Сложно даже представить, что кто-то когда-то ласково называл её Лили.– Здравствуйте, Мисс Данн, – к решению перетянуть внимание на себя Джерард приходит моментально.Он не напряг слух вовремя, дабы Линдси могла избежать замечаний, но зато у него есть прекрасная возможность дать Баллато молча ретироваться. Вампиры наделены массой полезных способностей, в число которых входит гипноз и очаровывание. Гипноз Линдси не одобрит от слова совсем, но почему бы не воспользоваться вторым даром?– Здравствуй, Джерард, – пухлые губы Лилиан растягиваются в сдержанной улыбке.***Уэю понадобилось от силы минут пять, чтобы Мисс Данн сама выпроводила ребят из дома и пожелала им прекрасно провести время на вечеринке у Рэя.– Ты знаешь, что я против различных манипуляций сознанием, – напоминает юная ведьма.– А твоя тётя против того, чтобы ты злоупотребляла магией, однако ты всё же продолжаешь это делать, так что либо сними крест, либо натяни штаны, Лин, – беззлобно парирует Джерард, – я просто помог тебе, ведь мы – друзья.– В следующий раз позволь мне самой разобраться со своим дерьмом, даже если это дерьмо ранит меня.– Твоё дерьмо – моё дерьмо.Мёртвые листья хрустят под их ?Мартинсами?, когда они под-руку вышагивают по мрачным улицам Бельвиля.***Лилиан Данн не была колдуньей, потому как родилась младшей дочерью. Магическими способностями наделялась лишь старшая дочь каждого поколения. Иронично то, что за семь поколений не появилось на свет в их семье ни одного сына...Хотя вот уж навряд ли это просто ирония.Лилиан – сколько она себя помнит – всегда относилась к любым проявлениям сверхъестественного с осторожностью и подозрением. Чего нельзя было сказать о её старшей сестре, матери Линдси. По мнению мисс Данн именно отсутствие инстинкта самосохранения, безответственность и постоянное злоупотребление колдовством сгубили ещё совсем молодую Памелу.И больше всего на свете мисс Данн опасается, что Линдси повторит судьбу своей матери.***– Так, перед тем, как мы пойдём к Рэю, нам нужно захватить Майки из дома. Он должен быть там "под моим присмотром", – Джерард изображает воздушные кавычки, когда они с Баллато оказываются как раз на повороте к дому Уэев.– Я, наверное, никогда не перестану поражаться вашей семейке. Джер, по факту Майки уже сорок лет.– А я, видимо, никогда не перестану повторять тебе, Лин, как подобный возраст ничтожно мал для вампиров...