-9- (1/1)

***Тишина в ординаторской давила.- Это несправедливо.-Тот, кому суждено утонуть - утонет даже в луже.- Майкл! Как ты можешь так говорить? Ты же врач! Лучший хирург! - Джеймс, мы не боги. Мы не вершим судьбы.- А что мы тогда делаем? Может тогда вообще не стоит спасать жизни? Будь что будет?!- Успокойся, пожалуйста. - Майкл напряжённо потёр переносицу, - мы сделали все, что могли, продлили жизнь девушки еще ненадолго. Доктор Майер сказал, что у нее уже началась полиорганная недостаточность и появились множественные метастазы, а сколько бы она прожила, не залезь мы грудную клетку? От силы несколько дней. - Майкл помолчал. - Надо поговорить с ее родственниками, они пришли за выпиской и уже ждут в холле. Джеймс молча смотрел вслед уходящему хирургу. Где-то в глубине души он понимал, что Майкл прав. Конечно он прав! Но как принять сердцем, что жизнь может закончиться ТАК: беспомощно лежать на кушетке, чувствуя невыносимую боль во всем теле, от которой нет никакого спасения. Понимать, что конец близок и назад пути нет и не будет. Эти серые больничные стены и такие же больные рядом, которые уже ждут, когда придет и их час. Но ведь кому-то нет и сорока! А каково придется их семьям? Джеймс скрежетал зубами, пытаясь изо всех сил сдержать подступающую истерику и слезы. Сейчас ему казалось, что он взвалил на свои плечи непосильную ношу, которая давит на него, притягивая к земле. Ему так и хотелось лечь прямо здесь - на холодном полу ординаторской, распластаться, раскинув руки и ноги в разные стороны, закрыть глаза и ничего не чувствовать. Ни слышать, ни видеть. Отключить мысли. Но внезапно он осознал, что намного тяжелее сейчас приходится Майклу, который должен смотреть в глаза безутешным родственникам, должен найти слова поддержки. Сколько же силы в этом простом на вид человеке! И с каким профессионализмом он подходит к своей работе. В конце концов у Фассбендера тоже есть сердце, которое каждый раз сжимается, когда "уходит" хоть один из его больных. Джеймсу стало даже стыдно, что так повел себя. Не сдержался и дал слабину.*** Майкл отдал выписку родителям скончавшейся больной. Те, как и многие, спрашивали о том, были ли шансы на жизнь. Хирург отвечал как обычно: шансы в таких случаях малы. Утешал плачущую мать и с тяжёлым сердцем смотрел вслед, когда они, наконец, покидали отделение.Майкл прекрасно понимал, что это экстренная хирургия, это большой город, где каждые полчаса случаются дорожно-транспортные происшествия, каждые четыре часа кто-нибудь получает серьезную травму, и не проходит ни вечера, чтобы кто-то не зацепил ножевое в темном переулке окраин. Их многопрофильная клиника - одна из самых больших и укомплектованных и, конечно же, большой поток больных стекается сюда каждый день. Но на сегодня было достаточно. Фассбендеру хотелось скорее завершить свой рабочий день.*** Майкл припарковал машину у дома и, тяжело вдохнув прохладный вечерний воздух, не торопясь побрел в сторону ближайшего паба. Народ как всегда толпился на улице: выпуская серый дым, мужчины и женщины рассказывали друг другу последние новости из жизни их офиса. Внутри также оказалось многолюдно, несмотря на будний день.Бармен за стойкой узнал гостя, с удовольствием пожал ему руку и налил виски."За мой счет, док!", - весело прокричал парень, на бейдже которого значилось "Шон", прежде чем отправиться выполнять очередной заказ. Майкл грустно улыбнулся и отсалютовал ему бокалом. В конце вечера он как всегда оставит парнишке хорошие чаевые.За спиной шумела жизнь. Офисные работники наконец снимали галстуки и взлохмачивали свои волосы, чувствуя, что им больше не нужно сохранять рабочий вид и переживать, что начальник сделает замечание. Они пили одну пинту за другой, кричали что-то о тяжелой экономической ситуации, о политике, о секретарше босса, которую тот периодически вызывает к себе в кабинет и запирает дверь на ключ. Для них не было ничего страшнее, чем упустить дедлайн или не успеть купить любимый сэндвич в автомате во время обеда. Майкл краем уха слушал их разговоры и неторопливо вращал бокал в руке. "Надо было поступать в инженерное училище", - мысленно заключил он и допил оставшийся виски одним глотком. - Шон, повтори двойной! - Майкл подозвал бармена и сразу положил на стойку несколько купюр.- Что, тяжелый день выдался, док? - Рыжий парнишка мгновенно исполнил просьбу гостя, вид у него был крайне сопереживающий.- Ох. Не то слово. - Но ведь и не такое бывало, да? Завтра будет лучше, вот увидите! - Спасибо, Шон. Надеюсь, так оно и будет. - Майкл хмыкнул. Да, парень прав. Так было всегда. После особенно тяжелых дней наступали затишья: пациенты выписывались домой, страховые не присылали своих псов-агентов, а в дежурные сутки выдавалась возможность вздремнуть на удобном диване в ординаторской. Вот уже второй год Майкл приходил в этот паб после неудачной смены, или после разрыва непродолжительных отношений, или просто в те времена, когда на душе лежал тяжелый камень. Он разговаривал с барменом, выпивал несколько порций виски и отправлялся домой. На следующий день становилось лучше. Его жизнь представляла американские горки с резкими окрыляющими подъемами и неожиданными спусками, когда кажется, что летишь в пропасть. Майкл почувствовал, как рядом грузно опустились на стул. То был мужчина средних лет, который, судя по внешнему виду, уже успел где-то набраться. Лицо его покрывал румянец, а взгляд неопределенно гулял по барной стойке. К нему поспешил Шон, и мужчина заказал пинту эля и миску жареного арахиса. Майкл кожей ощущал, как его рассматривает "сосед" и надеялся, что тот не затеет разговор и вскоре потеряет интерес. Так и случилось, когда бармен принес заказ. Пожалуй, пиво его интересовало сейчас куда больше. Спустя какое-то время мужчине рядом позвонили. Он неловко извлек из кармана джинс телефон-раскладушку, буркнул что-то под нос и ответил на звонок. Фассбендеру меньше всего хотелось становиться свидетелем разговора и он отодвинул свой стул на полметра подальше. Сосед долго пререкался с кем-то (наверняка с женой), параллельно закидывая в рот арахис и вот уже сорвался на крик, как внезапно замолчал. Его глаза были широко раскрыты, а кожа багровела с каждой секундой, он судорожно пытался похлопать себе по груди, но только неуклюже свалился со стула, чем привлек внимание окружающих, в том числе и Майкла. Он тут же бросился к лежащему на полу мужчине, который схватился за свое горло и открывал рот, словно рыба, выброшенная на берег. Майкл присел сзади и приподнял беднягу так, чтобы обеспечить возможность проведения манипуляции. Он сложил правую руку в кулак посередине между мечевидным отростком и пупком, а левой обхватил свою руку и сделал несколько резких толчкообразных движений внутрь и вверх. Если бы этот момент запечатлели в замедленной съемке, то все бы увидели, как изо рта раскрасневшегося мужчины вылетел небольшой орешек, который сделал несколько сальто в воздухе и закатился под барную стойку. Мужчина тут же зашелся кашлем. - Кто-нибудь, вызовите 911! - Майкл помог подняться мужчине и усадил его на ближайший стул. Окружившая их толпа с облегчением вздохнула и начала расступаться. - Спасибо! - Все еще возбужденно проговорил мужчина, - вы спасли мне жизнь!- Это моя ежедневная работа, приятель. Сейчас приедет скорая, фельдшер осмотрит тебя и решит, отправишься ли ты домой или поедешь в больницу. Советую тебе перезвонить жене, она беспокоится.- Конечно-конечно! Спасибо! - Закивал тот.Майкл дождался, пока приедет скорая, коротко объяснил коллегам что произошло и передал пострадавшего в их руки. - Вас подбросить до дома? - Поинтересовался фельдшер.- Нет, спасибо, я лучше пройдусь. - Доброй ночи! - Майкл ничего не ответил, все же врачи - люди суеверные, только улыбнулся молодому фельдшеру и махнул рукой, когда коллеги скрылись в дверях паба.