1 часть (1/1)

Монтичелло: 23 октября, 1794 год Я чуть не подавился вином из-за неожиданного приглашения Томаса. Если честно, то я уже перестал любить его кислые французские вина, но я отвлёкся. Он, в середине нашего разговора, решил предложить ?празднование??—?Сэр, с Вами что-то не так? —?спросил я, слегка закатив глаза. Томас знает, что я не могу остаться с ним. Почему? Томас вообще не должен быть в Вирджинии. Но, тем не менее, мы здесь. Попиваем вино и игнорируем Александра, Каллендера и их весёлую компанию Федералистов на севере. Говорим о праздниках и торжествах.Томас приподнял подбородок и самодовольно улыбнулся. Я поднял бровь в лёгком замешательстве. Его язык тела готовил меня ко всему, что он мог сделать. Я улыбнулся в ответ, сидя рядом с бокалом между ногами.—?О чём Вы задумались, сэр? —?поинтересовался я, продолжая. Томаса было сложно понять, но это одна из черт, что мне нравилась в нём. Вольнодумец и мечтатель, ограниченный собственным лицемерием и невыполненными обещаниями.Я чувствовал ужасно сильную нужду защитить его от него самого. Конечно, у Александра была репутация упрямца, идущего до последнего. Но Томас тоже был таким. Я знаю: долгое время работал с ними обоими.—?Джим. —?Томас вывел меня из раздумий, плавно покачивая бокал. Он вытянул одну из своих длинных ног через диван на мою. Он хныкал. —?Джеймс! Теперь женатый человек. Неспособный уделить и секунду своего драгоценного времени avec moi (на меня).—?Сэр. —?я опустил руку, поднимая бокал и позволяя Томасу чувствовать себя комфортно. Я убрал бокал в сторону, тихо пыхтя. Этот человек, это чудище. Всегда умеющий вытащить меня из размышлений своими чарами. —?Ты знаешь, где я должен быть, Томас. И где ты должен. Мы не можем просто бездельничать в Монтичелло, ожидая, что весь мир продолжит работать за нас. —?выдохнул я, сглотнув, когда Томас поднялся. Он перебрался через диван, сел рядом, протянул передо мной руку, чтобы я не мог встать.Из-за руки Томаса на подлокотнике и его тела, возвышающегося над моим, я чувствовал себя пойманным. Это не потому что я худой, как палка, а он?— немного угловатый. И высокий. Я угрюмо уставился на Томаса, его веснушчатое лицо становилось всё более забавным.—?Джейми, ну серьёзно. Я знаю, что ты любишь оставаться здесь, со мной. В чём настоящая причина? —?голос Томаса приторный, пропитанный сладкой ложью. Он всегда знал, как добиться своего, по крайней мере, со мной. Томас не передумывал вообще, а я и не сопротивлялся. Он был прав. Почти всегда.Я хотел остаться. Мне было хорошо в его гостеприимном доме, и он всегда знал, как меня развлечь. Иногда я задумывался, почему он так сильно хотел, чтобы я был здесь, с ним. Томас уже пять лет потратил, пытаясь сделать так, чтобы я к нему переехал.?Раздели со мной кровь и пищу, Джеймс. Пожалуйста. Я знаю, тебе понравится.?Я сильно зарделся, вспоминая его гостеприимство. Он никогда не колебался в этом деле. Проблема в том, что я не мог подтвердить наши ?отношения?, оставаясь с ним. Поэтому я никогда не принимал его предложения этого типа. Хотя сердечно хотел.?У меня есть дела, с которыми нужно разобраться. Может быть, в другой раз.?Мне стало стыдно из-за этих жалких отговорок. Я сразу представлял, что чувствовал Томас, когда получал мои письма с вечным отказом. Была одна вещь, которая ему очень не нравилась: это непринятие его предложений. То, что идёт не так, как он хотел. Тем более, учитывая то, как он любил встревать в жизни своих друзей.—?Я н-не могу, Томас,?— я прикусил губу, придумывая новую причину, из-за которой не могу остаться. Очевидно, что мои страхи не позволяли мне делать многое, а Томас никогда не понимал отсылок. Особенно этих глаз общества, которые внимательно следили за нами. —?Я не могу жить с тобой. Слишком большой риск. —?я столкнулся с прямыми намёками Томаса, глядя на то, как он поджал губы?— он всегда так делал, когда проигрывал. Он так привлекательно выглядел, когда нарочно дулся, как делал, когда начинал проигрывать в шахматах.Это игра. Стратегия важна и здесь.Томас, как он всегда делал в шахматах, пытался предугадать мой следующий шаг. Он упал рядом, вежливо освобождая пространство вокруг меня. Я снова закатил глаза, развернулся на диване, чтобы посмотреть на него. Взял одну из его больших рук. Они, как обычно, были холодные.—?Томас, ты же знаешь, что Долли на нервах из-за моего отсутствия. Она беспокоится. Мы не там, где должны быть. —?я потёр его ладонь большим пальцем, из-за чего Томас слегка улыбнулся. Его светло-карие глаза посмотрели в мои с каким-то пониманием. Они потеплели. Я выдохнул.Я старался быть не только хорошим мужем, но и прилежным работником. Как бы я не обожал Томаса, его лень ужасна. Вливался в разные темы, был на пути создания чего-то прекрасного. Это вдохновляюще, но он отвлекался от настоящей работы, которую должен был выполнять.Томас, наконец, обвил мою ладонь своей, мягко её сжав. Он отвернулся, но я всё ещё чувствовал его комфортность. Я быстро оглядел комнату, чтобы убедиться в нашей уединённости, затем положил одну ладонь на его руку. Я взял её. Он мягко откинулся назад, отвечая моим движениям.Я не знал, что делаю. Просто усердно пытался объяснить своё желание вернуться, и теперь запутан в интрижке с Томасом. Интересно, он даже хотел заполучить меня так: желая. Я потерял самоконтроль, отталкивая собственную чувствительность в глубине души.Это было без слов. Без разговоров. Я чуть-чуть пододвинулся, и Томас это подметил. Если бы я продвинул своего слона через всю доску, он бы встретил его. Пешка берёт пешку. Всё же, несмотря на наше предполагаемое равенство, я всегда чувствовал, что к концу всего этого я один под контролем.Я уткнулся лицом в его плечо и обвил руками его талию. Его спина удобно расположилась на подлокотнике. Я был достаточно лёгким, чтобы лечь на него сверху без проблем. Дыхание Томаса было неторопливым и контролируемым, поднимающим меня вверх и вниз, когда я предался близости с ним.Он всегда обладал мной, разве нет?—?Ты снимешь уже эту чёртову безделушку, или что? —?пробормотал Томас. Я открыл глаза чтобы понять, что именно Томас хотел от меня. Прежде чем я это понял, он стащил с меня парик и отбросил его в сторону. Его длинные пальцы зарылись в мои волосы. То, как он чесал и тёр мой затылок, было так приятно, что я снова прикрыл глаза.Не будет ничего страшного, если я останусь с ним на ещё одну ночь. Продолжу праздновать с ним, делить с ним кровь и пищу.Если чуть-чуть дольше.Филадельфия: 1 ноября, 1794 год?Лишь чуть-чуть дольше, Долли??— прочитала я последние строки его письма. Джеймс провёл прошлую неделю в Вирджинии, якобы решая что-то с Томасом. Важные вопросы. Грубо неозвученные вопросы.Я не могу злиться на него, нет. Он много раз извинялся в письмах, говоря, что его отображение поведения было ужасно в этом неуважении. Он мог быть таким драматичным. Может быть, Томас написал это письмо. Я бы и не удивилась.Было сложно поверить, что Джеймс действительно мой. Даже с уверениями мистера Бёрра, что Джеймс безвозвратно в меня влюбился. Легко противостоять чувствам. Гораздо легче, если вы были влюблены в кого-то.Я не плакала из-за этого. Я положила письмо и добавила его в постоянно растущую стопку писем от Джеймса. Большинство жён достали бы их любящего муженька из-под земли, если его нет дома день. Большинство жён, особенно молодожёны, как я, ?праздновали? бы с их партнёром.Я точно не была, как большинство жён. И Джеймс был совсем, совсем не таким, как большинство мужей?— мужчин, в общем-то. Он был довольно женственным. Самое женское поведение среди мужчин, которое я когда-либо видела.Я всегда удивлялась, как Джеймс оказался так близко у власти. Затем я вспоминала его пылкость, интеллигентность. То, с каким достоинством он себя вёл, несмотря на свою слабость и постоянное беспокойство по поводу и без. Его восхитительный, элегантный способ брать себя в руки. Философские размышления, которые он брал из ниоткуда и мог долго говорить по этому поводу.Я люблю его.Я кашлянула в ладонь, прочищая горло просто так, чтобы издать какой-то звук. Было поздно, близко к полуночи. Господи Боже знает, что я не хочу бодрствовать в такое жуткое время суток.Не было повода в том, чтобы писать ответ. Я получила это письмо только сегодня. Я могла бы выдумать быстренький ответ, сказав, что я получила его завтра. Полночь?— не время выяснять, что творится с моим муженьком.Я не могла злиться на него. Он был счастлив. Разве это не то, что должна желать каждая хорошая жена своему супругу? Его беспрерывное счастье? Даже если это счастье нашлось вообще без неё?Было бы глупо предположить, что он был с кем-то другим. Тем более с Томасом. Но мой разум твердил мне, что это правда. То, как мой муж ведёт себя рядом с другим мужчиной. Я глубоко вздохнула, взяв перо. Задумчиво покрутила его между пальцами, заметив слабое лунное сияние на ногтях.Я ощущала себя будто на картине. Мои тёмные глаза медленно поднялись, чтобы проникнуть в столь таинственное небо, найти мерцающие звёзды очаровательными. Такое ощущение, будто они были созданы для того, чтобы утешить мой спешащий разум. Моё спешащее сердце. Моё тоскующее сердце.?Я не могу наслаждаться отдыхом, пока ты так далеко. Вот бы ты был здесь… Без сомнений или страха??— произнесла я в бесконечные небеса, чувствуя, как лицо заливается краской от стыда. Глаза наполнились слезами. Одна горячая, быстрая капля скатилась с щеки и упала на письмо Джеймса.Несмотря на холодную ночь снаружи, мне стало жарко. Руки яростно задрожали, обозлившись на мир, поставивший меня в такое положение. Почему всё, чего я так жаждала, было так далеко? Почему я пожертвовала своим миром? Мой супруг и сын ушли в другой мир. Мой новый супруг куда-то пропал, а другой мой сын совсем несчастлив.Почему я не могла наполниться смелостью, двигаться вперёд? Как забирает мир, точно так же высыхает моя любовь. Я вытерла слёзы тыльной стороной ладони, постепенно успокаивая дыхание, чтобы не разбудить спящую сестрёнку.Возможно, было бы хорошо написать ответ, чтобы избавиться от ужасной ревности и предательских мыслей, из-за которых кололо в груди. Бесполезно сдерживать их. Я знаю, что должна дать ему делать то, что он хочет, укорять?— не моё дело. Ведь он дал мне статус и возможности. Своё внимание и компанию.Итак, я взяла перо и выцарапала дату вверху пергамента. Скорее всего, это уже второе ноября, после полуночи. Рука успокоилась, разум был наполнен, а я должна была внимательно и осторожно описать свои мысли в письме. Было бы опасно, если бы я слишком близко упомянула его нынешнюю ситуацию. Нашу ситуацию.?Мой любимый Джеймс,Я хотела бы напомнить Вам о своей привязанности. Ваше письмо 24 числа я получила только что, и верю, что Вам хочется получить ответ.Ещё лучше, дорогой, было бы Ваше своевременное возвращение домой. Пэйн и я с нетерпением ждём Вашего приезда долгое время. Прошла неделя, милый.Надеюсь, Вы захотите вернуться домой и отпраздновать со мной, мистер Мэдисон.Навеки твоя, ДПМ?Монтичелло: 17 ноября, 1794Я лёг на кровать, положил руку под голову и устроил ногу на плече Джеймса. Он ссутулился на другом конце кровати, поспешно чиркая на пергаменте одним из моих лучших перьев. Не только одно из моих лучших перьев, но и мой портативный стол на его коленях. Интересно, чтобы он делал без моих устройств?Или без моего внимания. Джеймс, каким бы он не был суетливым и хитрым, не мог скрыть того факта, что обожает мою компанию. И я так же обожал его. Его работа с самого начала произвела на меня впечатление. Я потратил кучу чая и шахматных игр, чтобы сблизиться с ним, и когда это, наконец, произошло, я смог найти в нём недостатки.Он часто раздражал. Знаю, мистер Пендлетон ударил бы меня, если я рассказал бы половину того, что мне не нравилось в нашем многоуважаемом друге. Я выдал смешок. Всё было хорошо. Не то, чтобы Джеймс нёс какое-то давление или бремя, и при этом не был отягощён.—?Томас, твоя нога тяготит меня. Довольно сложно писать, когда чья-то ступня на твоём лице. —?раздражённо фыркнул Джеймс с низкой хрипотцой, скидывая мою ногу с плеча. Я почувствовал обиду внезапной резкостью в его голосе, затем сел и поднял ноги с кровати. Я скользнул к Джеймсу и обнял его за плечи.Джеймс явно был не в духе. Он мгновенно накрыл руками то, что писал, почти опрокинув пузырёк с чернилами в безумном движении. Его блеклые глаза испуганно посмотрели на меня, из-за чего я ощутил вину. Я прервал что-то важное? Он писал кому-то важному?—?О Господи, Джейми. Почему ты выглядишь так напугано? —?осторожно поинтересовался я, медленно проводя рукой по его спине и гладя её. Затем и вовсе убрал руку, неловко улыбаясь Джеймсу. Мне тяжело его утешить, признаю. Спустя несколько мгновений Джеймс восстановил самообладание и уставился на листок.—?Мне нужно написать письмо. —?прошептал Джеймс, подняв руку с портативного столика. Она была в чернилах, которые сильно контрастировали со светлой кожей владельца. Он был гораздо бледнее меня, но я ведь рыжик! Определённо не такой белый, как его жена. Как я помню, у неё был самый красивый макияж. Она всегда выглядела, как куколка, что очень подходило её имени.Долли.Такая милая женщина. Ей нравилась французская изысканность, как и мне. Хотя она оказалась не такой миниатюрной, как хотелось бы, но она была глубокой личностью. Сильной. Довольно странно, что они с Джеймсом?— пара. Однако я поддерживаю их, как могу. Не хочу быть преградой на их жизненном пути.Бьюсь об заклад, Джеймс точно ощущал любопытный взгляд на себе, умоляющий без слов. Он сдался и перестал пытаться спрятать письмо, передав его мне. Я осторожно встряхнул листок, чтобы его высушить, затем надел на переносицу свои очки для чтения, покоившиеся на моей кудрявой голове.?Долли.?Я задумался. Хм. Джеймс с тревогой теребил перо, ожидая, когда я верну ему его драгоценное письмо. Я так и сделал, и он выглядел благодарным. Я старался думать логически. Почему Джеймс был так подавлен, когда писал письмо Долли?Такое может быть?—?Не волнуйся, Томас. Я-?— Джеймс резко вздохнул, закрыв глаза, дабы подавить тревогу. Я остался на месте. —?Я исправлю его. —?прошептал Джеймс, опуская голову и отказываясь открывать глаза. С недавних пор я научился понимать его без слов. Должно быть, Долли о нас узнала. Но она никогда, никогда не использует это против нас.А может, использует?—?Джеймс-?— начал я, протягивая руку к нему. Он открыл глаза и вздрогнул. Я смотрел, как он закрывает чернильный пузырёк и ставит портативный стол в сторону. Прежде чем я смог попробовать наладить контакт другим способом?— тактильным?— Джеймс поднял руку, холодные голубые глаза уставились в пол. Он выглядел безнадёжным.Даже если я не мог двигаться, я говорил.—?Джеймс, есть возможность, что Долли может понять обстоятельства. —?убедительно проговорил я, мой голос стал чуть мягче. Джеймс как будто был готов превратиться в ледышку, чтобы перестать что-либо ко мне чувствовать ради нашей безопасности. Как бы он не старался, я не мог принять этого. Ему нужно было знать о моих чувствах.Даже если я не мог говорить, я двигался.Когда наши взгляды наконец-то пересеклись, я сократил пространство между нами. Я надёжно обвил руками его тонкое тело, держал его в безупречной хватке. Он всхлипнул в моё плечо, изливая свои чувства. Я принял это, мои руки успокаивали его тощую спину. Я съёжился от того, что позвоночник Джеймса ощущался пальцами сквозь кожу.Он постоянно находился в напряжении. Нервничал. По серьёзной причине. Наверное, мне не стоило так эгоистично держать его рядом. Я никогда не хотел причинять ему боль, и Долли никогда не язвила, когда говорила Джеймсу о своих чувствах. Он заслуживал того, чтобы отправиться домой, а я не давал ему этого. Даже сейчас, когда я держу его на руках.Я вырисовывал маленькие круги на его спине и боках, давая Джеймсу расслабиться. Такой кроха, как он, не может перенести весь этот изматывающий стресс, это нанесло бы сильный ущерб его психическому и физическому здоровью. Когда я старался снять беспокойство с Джеймса, он, казалось, заметил мою неуверенность.—?Не волнуйся, Томас. —?Джеймс поднял голову с моего плеча, его губы приблизились к моей щеке и нежно поцеловали. По ощущениям лёгкие сжались, сердце забилось учащённее, а в животе запорхали бабочки. В ответ я поцеловал его в лоб крепче, моя рука обхватила его затылок, чтобы он не потерял равновесие.Мы были так близки друг к другу.—?Я, я-?— я запнулся, задумчиво завивая его волосы пальцами. Я не мог контролировать своё собственническое поведение, и Джеймс больше не сопротивлялся. Он смущённо глядел на меня. Следующая вещь, которую я узнал?— рука находилась на его плече, не на волосах.—?Томас? —?спросил Джеймс, не в силах понять, почему я остановился. Обыкновенно способный прекратить мои действия, но не сейчас. Для меня было новым попробовать и отпустить, или вообще отказаться. Я не был готов отдать Джеймса кому-то ещё, но в глубине души знал, что этого никогда не случится.—?Ты хочешь уехать домой, Джеймс? —?поинтересовался я с глубоким вздохом. Я уважал его желания, но ненавидел то, как они шли против моих собственных. Если Джеймс покинет меня, то я ещё больше погружусь в одиночество.Он был так близок.Джеймс прикусил нижнюю губу в размышлениях. Я почувствовал то, как он колеблется, когда он бесцельно уставился на меня. Он не хотел домой, так ведь? Он хотел жить этой ленивой жизнью со мной, но определённо чувствовал себя таким виноватым.Я причинил ему очень много боли. Как я мог это сделать? Так загнал его в ловушку?—?Томас. Дом для меня?— это то, чему принадлежит моё сердце.Джеймс медленно поднёс тонкий палец ко рту, нервно кусая его костяшку. Будто он не хотел признаваться в том, что ощущал. Было так трудно быть словесно ласковым в тот момент.Мы были такими неправильными извращенцами. И всё же…—?А моё сердце принадлежит тебе.Рука Джеймса, которая была у его губ, взяла мою руку, которая была на его плече. Он поднёс её к своему сердцу. Я мягко улыбнулся, на глазах выступили слёзы.Даже если я был виновен в том, что стал преградой в его отношениях с женой, моя любовь к этому человеку перевесила всё внешнее давление.—?И моё тебе, любимый***Мы с Джеймсом пройдём через всё это.Мы должны…Может быть, однаждыобщество приметнашу любовь…