Утро. (1/1)

Что-то тяжело опускается на кровать, чем вызывает пробуждение моего организма. И это оказалось самым отвратительным пробуждением за всю мою жизнь. Даже когда я просыпалась и осознавала, что сегодня 1 сентября, пробуждение не было таким отвратительным. Во рту было сухо, как в пустыне сахара, голова разламывалась на две части и это было мучительно больно, а о ощущениях ниже пояса и говорить не стоит. Я медленно открываю глаза и взгляд падает на стакан с водой и обезболивающее. Я делаю практически нечеловеческое усилие, привстав. Я быстро беру таблетку и закидываю под язык, затем выпиваю весь стакан залпом. Становится немного легче, но не настолько хорошо, чтобы встать с шелковой кроватки. Я аккуратно опускаю голову обратно на подушку и уже собираюсь уснуть, как нежные пальцы берут прядь моих волос и убирают за ухо. Игнази нагибается и его дыхание щекочет мне ухо, когда он шепчет:-Доброе утро.Я ничего не отвечаю. Вместо этого я поворачиваюсь к нему и ложусь на плечо. Его рука нежно меня обнимает, я прикасаюсь щекой к бархатной смуглой коже, которая пахнет свежезаваренным кофе. В голове всплывают отрывки вчерашней ночи и я расплываюсь в улыбке.-Ты помнишь, что было вчера? —?спрашиваю я.-Все. До самой мельчайшей подробности. —?отвечает Фонт, глядя куда-то в пустоту, будто бы проигрывая то, что произошло на этой постели, снова. Видимо, он не пил. Вдруг поворачивается ко мне и большим пальцем свободной руки проводит по моей шее. Похоже, это было одно из мест, где он вчера оставил засос.Что-то во мне заставляет сердце биться чаще, а мозг желать поцелуя. Я тянусь к нему за этим самым поцелуем, но он вдруг отворачивается. Если честно, мне становится немного страшно.Затем происходит то, что вообще никак не хочет укладываться в моей голове. Он вылезает из под меня и я плюхаюсь на его подушку. Голова моя отзывается резкой болью и перед глазами все начинает плыть. Пока я лежу, он садится ко мне спиной. А мне обидно и больно.-Так ты следил за мной все это время, только чтобы потрахаться? —?с горечью в голосе (как мне кажется) спрашиваю я.-Что?.. Нет,?— тихо отвечает Игнази, оборачиваясь ко мне. Он, наконец-таки, перестал расплываться. Он чем-то обеспокоен, поэтому я предпочитаю просто отлежаться.-Мне нужно тебе кое-что сказать,?— я, хмурясь, жду продолжения. —?Я мертв.Я не могу видеть себя со стороны, но просто уверена, что мои глаза готовы влететь из орбит. Вот почему у него максимальный балл, вот почему его фотография была в черной рамке, вот почему никто и никогда не занимал его парту, вот почему моя мама никогда не видела моего преследователя.Я медленно начинаю сомневаться в своей вменяемости или хотя бы в том, что я уже не девственница. Но тут же все это отходит на второй план, потому что я представляю, как он себя сейчас чувствует.-Расскажешь мне о своей жизни?