Глава 1 (1/1)

Эйми обещала ему вернуться через час, но задержалась на целых три. Один Всевышний мог знать, где её носило, и как она вернулась целой и невредимой?— тоже. Всему виной её совершенно несносный характер и неумение ждать.?До заката остался час, ты можешь подождать???— конечно же нет.Эйм понимала, что её стригой не мог выйти на солнце, и рискнула уйти без него уже во второй раз. А ещё не помнила, когда начала называть Боливара ?своим стригоем?. Два, в лучшем случае три раза в неделю, после заката солнца они выходили на улицу. Гейб до сих пор носил грим, свои пустые белые линзы и чёрный парик с белыми, спутанными прядями фальшивых волос. Хотя и без всего этого был довольно-таки… необычным.***Личный вертолёт Элдрича Палмера сел на вертолётной площадке здания Стоунхарт групп буквально час назад. Но, на удивление, оттуда снизошёл на землю не сам миллиардер, а невысокая брюнетка, облачённая во всё тёмное. На вид ей было не меньше двадцати, хотя внешность могла быть очень обманчива.И в случае с Томасом Айхгорстом это было правильное утверждение.—?Хозяин любезно согласился на просьбу Вашего отца, мисс Палмер,?— Эйми терпеть не могла, когда кто-то называл её фамилией приёмного отца, но лишь натянуто улыбнулась. ?Отец сказал, что этому типу лучше не перечить??— напомнила себе Эйми. Проблем ей пока хватало, да и этот Томас выглядел не слишком дружелюбно.—?Спасибо, но… Какую просьбу? —?девушка нахмурилась. В воздухе повисла гнетущая тишина. И Айхгорст нетерпеливо повёл плечом. Эйм обернулась к Палмеру. Сомневаясь, что он ей начнёт объяснять всё прямо сейчас, девушка шумно выдохнула. ?Чёрт, он приставил ко мне охрану??— мысленно треснув себя по лбу, Эйми поникла. Теперь её личные границы будут вообще не личными.—?Я совершенно забыла, что мистер Палмер говорил мне, извините. Я не думала, что когда Вы говорили об охране, отец, Вы имели ввиду настолько серьёзные вещи,?— обращаясь уже к Элдричу, девушка немного притихла.Всё-таки она должна была уважать человека, что буквально спас её от перспективы умереть от голода на улице. Этот, на первый взгляд корыстный и суровый пожилой мужчина обеспечил юную Эйми всем, о чём может мечтать ребёнок. Взамен она была преданна, как настоящая, родная его дочь. Но оба знали, что по-настоящему родной его дочерью Эйм не чувствовала себя никогда.***Её ?временная?, как выразился мистер Палмер, квартира, была довольно просторной и светлой?— большие окна прямо-таки кричали о том, что всё здесь должно создавать вид богато обставленного помещения. Но со временем, некоторые предметы интерьера наскучили Эйм, вот например, как эти картины, что она видела каждое утро, делая крепкий чай с мятой, и затем каждый вечер, когда, закутавшись в синего цвета плед, сидела на огромном диване. Теперь они стояли опёртыми о стену, словно никому ненужные. Несколько высоких сломанных торшеров пришлось отправить под лестницу. Один уранила Эйми, остальные три разбил Гейб… Да, бывало всякое…?Они мне всё равно не нравились??— пнув ногой сломанную вещь сказала тогда Эйм.И теперь, возвращаясь ?домой?, Эйми была предельно расслаблена. Солнце только село за горизонт, а она целая и невредимая возвращалась в её… их квартиру. Было странно говорить, что ?мы живём вместе со стригоем?, или ?это наша квартира?, но так оно и было.Когда лифт, наконец, доставил девушку на восемнадцатый этаж, она направилась в квартиру. Дверь была открыта, как всегда, ведь дома оставался Габриэль. Но сейчас она была полностью открыта. Будто бы кто-то зашёл внутрь без приглашения, не удосужившись закрыть её за собой. Нахмурившись, девушка аккуратно толкнула её, ступая на порог. Мёртвая тишина царила внутри, и только где-то из глубины квартиры можно было услышать странное шуршание и ещё один звук, который довёл Эйм до мурашек. Кто-то… плакал?Женский плач иногда обрывался, и теперь Эйми уверенно зашла внутрь. Нажав на панель на стене, она подождала когда гостиную охватит мрак и включила свет по всему дому, сделав его приглушённым, но настолько, чтобы ей было удобно рассмотреть всё.?Следы борьбы?,?— окинув разбитый стеклянный стол и разбросанные вокруг дивана подушки, подумала девушка. ?Или кто-то убегал??На ватных ногах она пошла дальше.***—?Отныне Габриэль Боливар обеспечит Вашу безопасность,?— его улыбка не сулила совсем ничего хорошего. После этих слов Эйми увидела как у лифта, где, она могла бы поклясться, секунду назад никого не было, словно изучая обстановку, стоял сам Боливар. ?А он выглядит… довольно угрожающе???— её взгляд застыл на её ?охраннике?. Неестественно бледная, практически серая кожа, на которой тонкой паутиной расплелись нити тёмных вен, длинные чёрные волосы с белыми полосами, тёмный грим и пустые белые линзы на глазах. Одет он был во всё чёрное, а на вытертых штанах, как украшение, висели цепи.На удивление, у Эйм Гейб не вызывал никакого страха или отвращения. Сам Боливар, поймав её взгляд, и сам теперь не отрывал своих пустых глаз от неё. Словно готов был наброситься в любую минуту и разорвать, но при этом просто пугающе ухмылялся. ?Ты пытаешься меня запугать, я тебя поняла??— мысленно Эйми прокляла тот день, когда захотела вернуться в Нью-Йорк. Какое же разочарование девушка испытала, когда узнала что происходит в этом городе. Об этих странных тварях ей рассказал сам отец, приговаривая, что теперь и она будет в огромной опасности. ?Стригой. Понятно…??— что-то непонятное испытала Эйм после рассказа приёмного отца. Страх, интерес, ужас… Она не могла разобраться. А теперь она могла видеть одно из тех существ слишком близко. Всё это казалось девушке слишком нереальным и запредельно странным.***—?Всё это покажется тебе безумием, дорогая, я сам впервые не мог поверить в это,?— Элдрич будто бы восхищался тем, что рассказывал, а в особенности тем, кого он и Айхгорст называли Хозяином. Похоже, именно он создал всех этих вампиров.—?А зачем Вы рассказываете это мне? ,?— Эйми удивлённо вскинула брови. Все эти рассказы Палмера о бессмертии и удивительной силе, которой владели эти… существа, пугали девушку до мурашек. Вспоминая их с мистером Палмером диалог, Эйм будто возвращается в тот день. Снова и снова.—?Я говорил тебе, что в эти трудные дни тебе понадобится охрана. И обычные люди не смогут справиться со многими проблемами, что будут ждать тебя вне дома. Так что будь добра, прояви терпение и уважение.?Здорово. Если меня не сожрут на улице, то вполне себе могут сожрать в моём доме??— с этой мыслью Эйм закончила разговор с отцом.***Всхлипывания и шорохи становились всё чётче по мере того, насколько близко Эйми подходила к ванной. Дверь, ведущая внутрь неё была приоткрыта, а на стенах и полу были свежие разводы крови. ?У жертвы почти получилось убежать??— дрожащей рукой девушка толкнула дверь в ванную, готовя себя к худшему. Картина, что предстала перед её глазами, всё равно повергла Эйм в шок. Тело словно парализовало. Сначала она увидела ноги женщины, которые всё ещё судорожно дёргались, в надежде освободиться. Затем её глаза метнулись на стригоя, которого ей представили её ?охранником? несколько месяцев назад. Габриэль был в гриме и в парике, но даже сквозь линзы было заметно, что во взгляде нет ничего живого, а уж тем более разумного. Пустые, белые глаза метались со стороны в сторону, словно он не понимал, что вообще происходит. Рот, что ранее был обведён чёрным, а теперь весь запятнан кровью, был неестественно раскрыт, выпуская наружу массивное, извивающееся жало. Им стригой впился в шею жертвы, что была ещё в сознании. Боливар обхватил ту руками, жадно выпивая её кровь.—?Габриэль… —?махнув головой, Эйми пришла в себя. До этого не заметивший её стригой теперь встрепенулся, словно нашкодивший ребёнок, которого застукали за чем-то неправильным, и вцепился в жертву ещё больше. Та вскрикнула. Он втянул жало обратно, рыча, и потянул женщину вглубь комнаты.—?Моя… моя… —?это скорее был не голос, а рокот, смешанный с шипением. Стригой оскалился и подался назад, утаскивая за собой жертву.—?Хорошо, милый, ладно… —?девушка выставила ладони вперёд, делая шаг назад, чтобы дать понять Боливару, что не претендует на его… ужин? Да, несомненно, она была ужином. Кем бы ни была эта женщина, она сделала огромную глупость, придя сюда,?— я не собираюсь забирать её у тебя. Всё хорошо…?Хорошо? не было совершенно ничего. Девушку начало мутить при виде крови. В квартире стоял странный едкий запах, из-за которого глаза начали слезиться. Эйми нужно было решать очередную проблему.***—?Я питаюсь кровью людей,?— Габриэль сидел на диване, а точнее, развалился, как у себя дома. Хотя, в какой-то степени это был и его дом. В том числе и его, ведь условием Айхгорста было именно это.Эйм боялась его, поначалу практически и не спала, понимая что где-то в доме находится вампир. И они тут совершенно одни. А спустя неделю они сидели в полумраке и говорили, как совершенно обыкновенные люди.—?И что?—?Я убиваю людей.—?И что??— прижав колени к груди, девушка обхватила их руками. Она приподняла бровь, вопросительно глядя на стригоя напротив.—?Ты человек.—?Ты не убьёшь меня,?— смеясь, произнесла Эйми. Похоже, её ни капли не смущал тот факт, что в метре от неё сидит зверь. Кровожадный монстр в теле человека.—?Уверена? —?а вот теперь он вопросительно смотрел на неё. ?Не специально? продемонстрировав свой бледный, странной формы язык, что мог в любой момент трансформироваться в длинное жало, он оглядел Эйм с ног до головы, как жертву. Та лишь повела плечом.—?Кстати об этом,?— из беспорядка на стеклянном столе Эйми выудила печенье и откусила кусок,?— ты не голоден?***—?Он просто голоден… —?прошептала девушка, дрожащими руками доставая телефон из кармана. А потом, вспомнив, что ни связи, ни интернета нет уже месяц как, чертыхнулась, бросая бесполезный гаджет куда-то в другую сторону. Запереть Гейба в ванной с пока что живым человеком было единственным, что Эйм додумалась сделать. А дальше ей, как нормальному человеку в здравом уме нужно было, наверное, убираться из этого места. Но не Эйми. Проведя столько времени вместе со стригоем под одной крышей, она поняла?— кровожадным и опасным был вовсе не Боливар, а тот, кто сделал его таким. И не он был виноват в том, что сейчас, сам не понимая того, сходит с ума из-за голода.Если бы у Эйми Палмер был выбор?— умереть или стать разумным стригоем, она бы вскрыла себе горло осколком стекла. Совершенно новая жизнь, в которой ты выживаешь за счёт смертей других людей?— тупое и бесполезное существование. Она бы так не смогла. Она бы не променяла жизнь человека на жизнь стригоя.Но так было три месяца назад, а сейчас Эйм оставила умирать в собственной ванной человека, чья жизнь была наполнена счастьем, любовью… Хотя этого она уже не узнает.?Прости, кто бы ты ни была, но я тоже в какой-то степени спасаю свою любовь?Схватив деревянную биту из кухонной тумбы, Эйми побежала к выходу.***Став стригоем, экс-музыкант перестал ощущать смущение, боль и смену температуры. Ему стали чужды болезни и недосып, грусть и сострадание, любовь. Но порой, какие-то эмоции пробивались сквозь неживые остатки его сознания, заставляя Габриэля испытывать что-то… странное. Что именно он испытывал?— ответа Боливар найти не мог, но было одно ощущение, которое иногда даже могло сравниться с жаждой крови. Стригой сидел, бесцельно водя глазами по просторному помещению, которое он уже успел изучить вдоль и поперёк.Мимо него несколько раз промелькнула тёмная фигура, то и дело создавая внезапные порывы воздуха. Эйм, будучи бледнее обычного, закуталась в одеяло, что теперь напоминало бесформенную накидку и волочилось по полу, пока девушка не села недалеко от Боливара. Её болезненный вид напугал бы любого человека, тем более в такое время.—?Чёрт, как холодно,?— девушка поёжилась и взглянула на градусник. Отложив его в сторону, она пыталась найти тепло, закутываясь в тонкий плед,?— температура снова упала.Непонятно зачем, Габриэль прижал свою ладонь ко лбу девушки. Ощутив, что она и вправду холоднее обычного, стригой посмотрел на неё. Эйми дрожала, уткнувшись носом в плед. Он не помогал согреться, но сохранял хоть какое-то тепло. Почувствовав на своей голове горячую руку, девушка схватилась за неё, как за спасательный круг. Эйм не так часто прикасалась к Гейбу, поэтому не могла привыкнуть, что он, в буквальном смысле был очень горячим. Его тело просто источало тепло и всё, что сейчас хотела девушка?— это согреться с его помощью. В порыве согреть хоть кусочек своего тела и не сходить с ума от дрожи, она не услышала, как стригой внезапно зарычал. Он не был зол и не готовился, чтобы атаковать. Наоборот, лицо Боливара не выражало никаких эмоций?— он был спокоен. Только откуда-то из груди исходил тот самый звук, словно огромная кошка бы мурчала прямо над её ухом. Ослабив хватку своих прохладных пальцев, Эйм притихла.—?Не молчи. Если мне не стоит так делать, лучше скажи,?— широко распахнув синие глаза, девушка смотрела на стригоя снизу вверх. ?Он так смотрит на меня, словно хочет сожрать. Интересно, а каково это? Это страшно? Или больно? Или…??— её поток мыслей перебивает низкий голос Габриэля.—?Это страшно и больно, можешь не сомневаться,?— Эйми забывает дышать на несколько секунд. Она не могла сказать это вслух. Она не сказала.Стригой протягивает руку, тем самым давая ей понять, что совершенно не против того, чтобы Эйм согрелась.В тот вечер девушка узнала, что Боливар может читать мысли.***?Leave me out with the wasteВыбрось меня, как ненужную вещь…This is not what I doХотя я так не сделаю.It's the wrong kind of placeЭто не то место,To be thinking of youЧтобы думать о тебе…?Слова песни словно убаюкивают Эйми, но она ёжится от накативших на неё мыслей. Поправив наушник в ухе, девушка подтягивает колени к себе, устало вытирая кровь со щеки о свою руку. ?Хорошо, что она не моя??— вдруг думает Эйм и ужасается этому. Когда она успела стать такой бесчувственной скотиной??It's the wrong timeЭто неподходящее времяFor somebody newДля кого-то нового...It's a small crimeЭто небольшое преступление,And I've got no excuseИ для меня нет оправдания…?Отбрасывая окровавленную биту куда-то вглубь гостиной, девушка тихо всхлипывает. Комната вокруг неё попросту разгромлена, где-то неаккуратными длинными мазками по полу была размазана кровь, диван был перевёрнут, кресло почти влетело в окно, но она смогла предотвратить это. Эйми вновь вздрогнула. Она никогда не забудет, с каким звуком ломаются кости и как выглядит взгляд человека, который умирает.?Is that alright?Не возражаешь?Give my gun away when it's loadedОтдай мне пистолет — он заряжен.Is that alright?Не возражаешь?If you don't shoot it how am I supposed to hold itЕсли ты не выстрелишь, то как мне это выдержать??Damien Rice — 9 crimesЭйм не была выносливой и сверхсильной, но выброс адреналина в кровь творил чудеса. Только сейчас, сидя на кухонной столешнице и сжимая в дрожащей руке пистолет, она осознала что именно она сделала пол часа назад. ?Те две были подругами, наверное??— её мысли заглушала музыка и мелькающие картинки воспоминаний перед глазами. А пистолет ей понадобится, если тот, кто издаёт те поистине ужасные звуки за приоткрытой дверью, выпивая третью жертву, всё же не придёт в себя.***Прошёл месяц после того дня, как Эйми и стригой, который называл себя Габриэлем Боливаром, переступили порог этой квартиры. Ночь была врагом всех людей, что ещё были живы. Ночь была другом Габриэля. С ним было куда безопаснее выходить на улицу, даже несмотря на весь тот хаос, что случился с Нью-Йорком.Сегодня они ходили за едой для Эйм, потому что прошлые запасы кончились. Конечно, девушка в любую минуту могла связаться с человеком Палмера, но что-то подсказывало ей, что лучше не стоит этого делать.Боливар вернулся около одиннадцати вечера. Он прошёл в квартиру тихо, не издав ни шороха, но даже если бы он достал автомат и начал выпускать очереди в воздух, Эйм бы не услышала. Девушка, напялив наушники и включив звук на полную, что-то готовила на кухне.?I'm not scared of what you're gonna tell meЯ не боюсь того, что ты хочешь мне сказать,And I'm not scared of the beast in the bellyИ я не боюсь зверя, находясь в его брюхе.Fill my cup with endless ambitionЯ наполняю свою чашу бесконечным стремлениемAnd paint this town with my very own visionИ раскрашиваю этот городок красками своего собственного видения.?Imagine Dragons — MachineДевушка увлечённо готовила свой слишком поздний ужин, пританцовывая у столешницы и изредка припевая в такт песне в наушниках. Нажав на сенсорную панель кухонной плиты, Эйм обернулась и вскрикнула.—?Твою же!.. Гейб! Чёрт бы тебя взял! —?прокричав ещё что-то беззаботно стоящему напротив стригою, она прижала ладонь ко лбу. Боливар ощутил, как сердцебиение девушки заметно участилось.—?Я вернулся. —?Ощутив резкий запах человека, стригой подался назад. Жало дёрнулось в горле, вызывая странные, неприятные ощущения,?— ты просила предупреждать.***Эйми уже не чувствовала рук. Её движения были вялыми и рваными, но девушка понимала, что начатое нужно завершить. Что-то наподобие холла в этом доме освещала одна лишь маленькая лампа, чего было вполне достаточно, но Эйм привыкла к полумраку за последнее время. Тишину здесь нарушил звук открывающейся двери и громкое шуршание. Тяжёлое дыхание девушки было слышно отчётливо.Облачённая в тёмную одежду девушка толкнула дверь бедром, отчего та распахнулась с неприятным скрипом. Её руки, облачённые в кожаные перчатки, обхватывали лодыжку бессознательной девушки, волоча её тело по земле. Оттолкнув тело в другую сторону, Эйм вздрогнула и тихо прошептала одно слово?— ?прости?. Спустя несколько минут сцена повторилась?— девушка приволокла ещё одно тело, устало сев на пол.Казалось, что лифт ехал вечность. Эйми бросало в холод и в жар одновременно и ей казалось, что она просто сошла с ума. Двери открылись. Дрожащими от страха и холода руками она тащит тела внутрь небольшой кабины лифта, оставляя полосы из крови на полу. Ей было всё равно. Ей было страшно. Ей было плохо.***—?Снимаешь с предохранителя вот так… —?Гейб показывал всё слишком быстро. Откуда он притащил оружие оставалось загадкой, но на вопрос Эйми стригой ответил просто?— ?Нашёл. А диким он вряд ли понадобится?. Дикими они привыкли называть тех обращённых, которые были бездумными марионетками Хозяина.—?Стой-стой,?— на лице Эйм появилась полуулыбка. Она вновь пыталась сконцентрироваться, но никак не получалось. С оружием она столкнулась впервые,?— давай ещё раз.Боливар проделал те же действия ещё раз, стараясь делать это медленно. Показав, как правильно нужно держать пистолет в ладони, стригой передал оружие в руки девушке. Эйми нахмурилась.—?Ты не объяснил, зачем он тебе,?— нежно проведя пальцами по пистолету, девушка подняла глаза на стригоя. Без линз и прочих сценических принадлежностей он не переставал быть собой. Если не обращать внимания на жуткие глаза, белую, как снег, кожу и на тот факт, что стригои лишались абсолютно всех волос на теле… Да, он всё ещё был собой.Его разум, воспоминания и даже характер оставались теми качествами, которые особо выделяла Эйм. Зачем она это делала?— было не совсем ясно, ведь она знала что стригои не испытывают ничего, кроме жажды. Ни любви, ни сострадания. Ничего из того, что свойственно человеку. Она словно зависла в этой мысли, пытаясь найти выход для себя самой. Но пока его найти не могла.—?Ты же вроде как сильный и супербыстрый. Эта железяка тебе не понадобится, хотя выглядит круто,?— девушка подняла оружие вверх, хмурясь от его тяжести. На бледном лице Габриэля появилось что-то вроде улыбки.—?Это для тебя. Если научишься им пользоваться, сможешь прожить чуть дольше.—?Супер,?— Эйм уже привыкла к чёрному юмору Боливара. Видимо эта черта?— ещё одна нить, что связывала его с тем Габриэлем, который когда-то был человеком.—?Всегда стреляй в голову,?— сказал он, притянув пистолет дулом к своему лбу. Девушка вздрогнула, но руки с оружия не убрала, только выпрямив их. Её глаза встретились со странными глазами стригоя. По рукам пробежали мурашки, Эйм ощутила тепло, исходящее от Габриэля,?— мне будет совершенно всё равно, если ты выпустишь всю обойму мне в тело. Это меня замедлит, но потом я найду и сожру тебя.—?То, что ты сожрёшь меня?— это всего лишь один из вариантов, если я не попаду в голову,?— Эйм как-то болезненно улыбнулась и откинулась на спинку кресла, но после этого разговора ей совсем не весело.***Боль пульсирует в её висках и девичье лицо искажается, словно в душераздирающем крике. Вокруг тишина. От шума где-то в голове заложило уши и собственное дыхание уже становится отвратительно привычным. Или просто?— отвратительным.Эйми выглядит, как убийца: кровь на лице, где-то в тёмных каштаново-серых волосах и на шее тоже. Её руки чисты только потому, что она срывает липкие от крови перчатки с рук и с неприкрытым отвращением бросает их на пол. Эйм опять хватает пистолет, в котором всего одна обойма. У неё всего одна обойма. Для человека, не умеющего нормально целиться?— это очень мало. Катастрофически.Сквозь мутную пелену, что упала на её глаза, Эйм видит тёмный силуэт. Он движется медленно, но не настолько, чтобы ей казалось, что она теряет сознание. Она вполне в себе, стоит лишь крепко сцепить веки и тряхнуть головой. Тошнота подступает к горлу, стоит ей опять посмотреть на кровь, которую, как ей казалось, она никогда не отмоет с этих стен и пола. На секунду она пытается представить, сколько раз её вырвет, когда она начнёт отмывать квартиру. Если будет её отмывать. Если не умрёт сейчас.Эйм поднимает руку, в которой сжимала оружие, сидя на прохладной столешнице. Этот кусок отполированного камня, на котором она восседает?— её крепость, которую девушка будет защищать, пока не выстрелит все пули в воздух. Она почему-то уверена, что ни разу не попадёт по нему, если даже сильно постарается. Если даже забудет все ночи за эти три месяца. Если даже сотрёт в пыль все те разговоры с… как там его назвали? Бездушный, ужасный, неживой, безжалостный, бесчеловечный.С тем, кто даже будучи в образе монстра и кровопийцы защищал её от всего и себя в том числе, с тем, с кем она ощущала себя собой.Рука дрожит неимоверно и к ней присоединяется вторая, крепко обхватывая пистолет. Девушка сидит на прохладном камне в позе по-турецки и рвано дышит. Внутри её тела что-то словно взрывается на миллиарды острых кусочков, болезненно впиваясь во внутренности. Желудок сводит от страха и пережитых нервов. Палец опускается на курок и оглаживает его изогнутое тельце. Эйми ловит себя на мысли, что нужно оставить один патрон для себя и сквозь мысли, как горячий песок сквозь пальцы, просачиваются слова:—?Мне очень жаль, Эйм.