Часть 17. Правила и спасения. (1/1)

Сборы были быстрыми. По сути, мне дали время только на то, чтоб умыться и привести себя в порядок настолько, насколько это было возможно после недавней пьянки с Петровичем и стрессовой ситуации с Ларом. Марк ходил за мной по пятам, непрестанно подгоняя и действуя на нервы, пока я не психанула и не высказала горе-ученому все, что я о нем думаю, после чего он притих и лишь вполголоса бурчал из угла, сетуя на женскую медлительность. Квинлан мрачной статуей восседал на диване и следил за мной тяжелым взглядом, но хотя бы молчал, за что я была ему премного благодарна. Через пол часа, умытая, причесанная и даже почти бодрая, я вернулась в гостиную и замерла, недоуменно глядя на полностью экипированного Петровича, о чем-то нежно рассказывавшего Ахчи. Причем, выглядело это как прощание.- Че-то я не поняла, - нахмурившись, произнесла я, наблюдая сию романтическую картину. - А Петрович куда собирается?- С вами, - коротко отозвался Марк, но потом все же снизошел до объяснений: - Вы же говорили, там один из генераторов взорвался, вот пусть и посмотрит, что с ним там произошло. Прогуляется заодно, да и мне мешать не будет.Я бросила на Квинлана вопросительный взгляд - в конце концов, стригой был против даже моей компании, а тут ему навязали сразу двоих. Полукровка индифферентно пожал плечами, хотя был явно недоволен таким раскладом.- Ну, пипец, - тяжко вздохнула я, прислоняясь к стене. - Еще две незабываемых ночи в лесу... Я-то рассчитывала на одну.Вообще-то изначально оговаривалось, что в сторону села Квинлан донесет меня на руках, а уже обратно, если кого-то найдем, будем возвращаться пешком, заночевав все в той же пещерке.- Вай, дорогая, зачем две ночи? - внезапно подал голос Петрович. - За шесть часов на месте будем.- Как шесть часов? - удивилась я, переводя взгляд на механика. - Мы сюда целый день топали.Марк хмыкнул.- Так вы длинной дорогой пошли, леса-то не знаете. А Петрович вас короткой поведет, как мы обычно ходим. Вы, главное, бухать ему не давайте и никаких проблем не будет.Выдвинулись мы уже засветло. Петрович сразу же ломанулся куда-то сквозь кусты, подгоняя нас бодрыми возгласами. Казалось, что вчерашнее возлияние никак не отразилось на его самочувствии, что я тут же озвучила ему в спину.- Вай, дорогая, почему сразу пью? - возмущенно оглянулся Петрович, - Я не пью, а причащаюсь к священной культуре предков. Вино - это же кровь молодых гор! Это же душа виноградной лозы! Оно только силы дает! - Так ты и не вино вчера пил, а самогон, - попыталась возразить я.- А самогон-то на чем делал? А? - не сдавался наш проводник, - На самом что ни есть варенье из ягод, а виноград - та же ягода. Так что это был не самогон, а самый натуральный чача! Такой отец мой делал, дед делал, прадед делал! Поняв, что проводника не переубедить в этом споре о культуре пития, я уткнулась взглядом в спину идущего впереди меня Квинлана. Вывалились мы из кустов на прогалину полностью облепленные репьями. Под ногами оказалась неприметная тропа, ведущая куда-то вглубь леса, по которой мы двинулись вслед за неугомонным Петровичем.На третьем часу пути, уже спотыкаясь об каждый выступающий из земли корень, я взмолилась о пощаде. Мужчинам-то что? Петрович шел, как тот заяц с батарейками фирмы ?Энерджайзер?, даже не останавливаясь передохнуть, разве что в барабан не бил, а Квинлан вообще, казалось, не знал, что такое усталость. А вот я уже час назад начала выдыхаться, а сейчас от заданного проводником темпа ноги совсем отнимались.Сначала я просто громко пыхтела, надеясь на мужскую догадливость... Хотя, на что? Мужчины догадливостью испокон веков не отличались... Потом уже начала недовольно бурчать и жаловаться на тяжелую судьбу неудачливых туристов, которые скоро падут смертью храбрых от усталости. В итоге, поняв, что впереди идущие похоже меня просто не слушают, я демонстративно села под ближайшее дерево, громогласно объявив привал. - Что не так, доча? – первым отреагировал Петрович, с участием склонившись надо мной.- Я. Больше. Не. Могу. – отчеканила я каждое слово, и бросила выразительный взгляд на полукровку, в надежде, что оставшуюся дорогу мне не придется идти своими ногами.Квинлан как-то обреченно посмотрел по сторонам, потом на небо. Солнце уже почти находилось в зените. Время шло. Я продолжала сидеть. Петрович, видя такой расклад, тоже примостился рядом и начал рыться по карманам. Наконец, довольно крякнув, он достал из-за пазухи маленькую фляжку, содержимое которой не вызывало никаких сомнений. Далее из кармана на свет божий появился кусок сала и перочинный нож. Теперь передых грозился превратиться в очередное застолье. Я продолжала сидеть, делая вид, что все окружающее меня не касается.Поняв, что ситуация начинает выходить из-под контроля, Квинлан с тяжким вздохом подхватил меня на руки и выразительно посмотрел на Петровича. Тот только успел открыть фляжку и поднес, было, ее ко рту, но от взгляда полукровки закашлялся и не решился завершить начатое.- Вай, что не так? – сейчас наш проводник своим выражением лица напоминал нашкодившего школьника, изображающего святую невинность. - Привал окончен, – Квинлан, как обычно, был немногословен.Что-то недовольно пробормотав, Петрович завинтил фляжку, сунул обратно так и не порезанный шмат сала, снова заботливо завернув его в газету, и, кряхтя, поднялся.Оставшийся путь, благодаря тому, что я уже не болталась балластом за спинами попутчиков, а бережно транспортировалась как особо ценный груз, был пройден даже быстрее, чем планировал Петрович. Первый генератор нам попался примерно через час. Нырнув в него, и бегло осмотрев, наш проводник удовлетворенно хмыкнул.- Этот цел. Идем к следующий, - довольно подытожил он свои изыскания среди проводов и микросхем.Свернув в сторону, мы двинулись в поисках следующего генератора, по дуге обходя село, являющееся целью нашего похода.. Все-таки, мы толком не помнили, где была брешь и где именно находился поврежденный генератор. Искомый генератор, из-за повреждения которого был прорван периметр морфами, мы нашли не скоро, практически с другой стороны села. - Ах, вай! – заголосил Петрович, сокрушенно всплеснув руками, глядя на торчащие провода, - Весь внутренний мир наружу! Да кто ж тебя так, ара?Квинлан осторожно поставил меня на ноги и подошел к нему, разглядывая то, что осталось от оборудования. - Это восстановлению подлежит? – он потрогал носком ботинка осколок микросхемы, валяющейся в траве.- Все восстановлению подлежит, мамой клянусь! Нужно только время и ресурсы, - наш проводник уже деловито выкладывал на земле из рюкзака инструмент, причитая над безвременно отошедшим в мир иной генератором. Какие нужны ресурсы, стало понято сразу, как только рядом с плоскогубцами и отвертками разместилась уже знакомая фляга. - А вы идите, посмотрите пока, что там в Лушпакивцах твориться, - ласково поглаживая фляжку, распорядился Петрович.- Где-где? – переспросила я его, не расслышав странное слово.- В Лушпакивцах. Село так называется, - пояснил он, и отвернулся, нырнув почти по пояс в чрево своего пациента. - Ну, в Лушпакивцах, так в Лушпакивцах… - вздохнула я и повернулась к Квинлану, до этого задумчиво наблюдающему за Петровичем, - Идем, что ли?..Лушпакивцы нас встретили гробовой тишиной. На пустых улицах не слышно было ни людей, ни лая вездесущих собак. Даже птицы молчали, страшась подать голос в опустевшем селе. Проход мимо магазина, я толкнула дверь, но она казалась запертой. Все верно, на селян напали ночью, когда они ничего даже не поняли. Около клуба валялись кем-то оброненные вилы со следами запекшейся крови. Но ни тел, ни других следов какой-нибудь борьбы видно не было. К дому бабы Гани я уже почти бежала, даже не надеясь застать ее невредимой. Дверь в хату оказалась открытой. Не предвидя ничего хорошего, я осторожно зашла внутрь. За мной внутрь тут же шагнул Квинлан, вытащив из ножен меч, запомнившийся мне рукоятью в виде кости.В комнатах царил разгром, словно в них бесновалась целая шайка вандалов. На полу валялись обрывки каких-то тряпок, кухонная утварь. Под ногами хрустели осколки битой посуды. Поставив обратно на ножки единственный уцелевший стул, я села на него и тихонько завыла. Хотя я знала бабу Ганю совсем недолго, но успела прикипеть всей душой к этой бесхитростной и добродушной женщине, гостеприимно принявшей нас до этого в своем доме. А теперь, чувствуя несправедливость от того, что с ней могли сделать эти гребанные ?чупакабры?, я не могла сдержать слез.В дом беззвучной тенью скользнула давешняя кошка. За ней, осторожно озираясь по сторонам, прошмыгнули все трое ее котят. Все семейство замерло, глядя на меня, а потом дружно полезло по ногам, восприняв меня, видимо, как пальму. Проигнорировав мелкие царапины от их коготков, я уткнулась носом в теплые спинки и попыталась успокоиться. "Все хорошо, все хорошо...", - твердил внутренний голос, видимо, испугавшийся моих душевных метаний.- Чуете, как воют, окаянные, - тихий шепот, как мне показалось, доносился прямо из-под земли, а точнее - из-под пола. - Да тише ты, почутють, небось, потом костей не соберем! Под полом послышалось странное шебуршание. - Кто здесь? – всхлипывая, спросила я, вытирая глаза и прижимая к себе котят.- Чи ж то не Арина? – один из голосов мне теперь показался знакомым.Пол подо мной дрогнул. Я недоверчиво посмотрела вниз, обнаружив, что водрузила стул прямо на крышку люка, ведущего в погреб. Под ней кто-то возился и кряхтел, тщетно пытаясь его приподнять. Поспешно соскочив со своего места, попутно спихивая на пол разомлевших котят, и отодвинув стул, я бросилась помогать своим невольным пленникам. Крышка люка откинулась и из недр подпола показалась голова бабы Гани. Я тут же ухватила ее руку, вытащив на поверхность. - Аринка, донечка, - баба Ганя, всхлипнув, повисла у меня на шее. Я, теперь уже не сдерживая слез радости, вцепилась в нее, уткнувшись носом в плечо. Прошептав что-то утешающее, я подняла глаза и наткнулась взглядом на Квинлана, скептически наблюдающего за этой душещипательной сценой. - А мы тут, понимаете, пришли помочь… - мои объяснения прозвучали как-то неуверенно. - Помочь они пришли! Как же! – донесся из-под пола другой до боли знакомый возмущенный голос, и из дыры в полу появилась взлохмаченная голова Катри. Зыркнув на меня недобрым взглядом, она, пыхтя, выбралась наружу из недр спасительного погреба, и принялась стряхивать с себя несуществующие пылинки.- Нашлись тут, спасители! – язвительно заявила она, окинув меня презрительным взглядом, но, увидев Квинлана, тут же ойкнула, и, отступив назад, чуть было вновь не полетела в погреб. - Там еще кто-нибудь есть? – я взглядом указала на их импровизированное убежище, но баба Ганя покачала головой. - Нет, Аринушка, только мы вдвоем с Катрей сховаться успели, когда эти кукачабры пожаловали.- Чупакабры, - на автомате поправила ее я, продолжая поглаживать расстроенную женщину по плечу.- Они поздно вечером, як солнце село, появились, - продолжала рассказывать хозяйка дома, - Я в хате запереться успела, а потом увидела, как за Катрей гонятся, та й встигла ее к себе затащить, и под полом спрятаться. А они, окаянные, всю ночь тут буянили и посуду били… - на этой ноте баба Ганя не выдержала и зарыдала в голос.Видя, что его помощь не требуется, Квинлан предусмотрительно свалил из дома, оставив меня успокаивать двух перепуганных селянок. Точнее, успокаивать пришлось только бабу Ганю. Катря же уселась на спасенный стул, и исподлобья наблюдала за мной. В открытую конфронтацию она явно не планировала лезть, помятуя о прошлой нашей стычке и усиленно гипнотизируя взглядом явные очертания пистолета, по-прежнему заткнутого за пояс.Пока я успокаивала бабу Ганю, которая, всхлипывая и причитая, кинулась было наводить в доме порядок, но потом вновь села посреди комнаты и завыла, полукровка успел обойти село и вернулся с неутешительными новостями. - В селе выживших больше нет, - холодным тоном сообщил он, войдя в дом примерно спустя пол часа, двум спасенным нами женщинам, - И вам бы я не советовал оставаться тут еще на одну ночь. Собирайте вещи, вы идете с нами.Его слова вновь вывели успокоившуюся было бабу Ганю из равновесия, и она снова начала всхлипывать. Катря же, наоборот, засуетилась и принялась запихивать в обнаруженную в шкафу сумку остатки продуктов, не пострадавших после ночного налета. Наконец, взяв себя в руки, баба Ганя принялась помогать Катре, достав из-под пола несколько шматов копченого сала, и, в довершение, к недовольству Квинлана, огромную бутыль самогона. Нам оставалось только наблюдать за суетящимися селянками, споро пакующими свои пожитки.Из села вышли уже далеко за полдень. Около генератора мы застали Петровича, ведущего размеренный монолог с оборудованием.- … и вот когда, ты, уважаемый резистор, наконец, согласишься выполнять свои, свыше данные тебе функции по преобразованию напряжения в силу тока, то я, пожалуй, начну тебя уважать, как равного! – произнеся эту запутанную фразу, Петрович отхлебнул от фляжки, и вновь нырнул в недра генератора. Оттуда послышался хлопок, вспыхнуло и завоняло паленым.- Ай, шайтан! – взвыл Петрович, отпрянув от оборудования, устроившего локальную революцию.- Как успехи? – поинтересовалась я, осторожно заглядывая в нутро не побежденного генератора.- Вай, какие могут быть успехи? Одно расстройство и разочарование! – Петрович сокрушенно покачал головой, - Тут работы на пару дней, не меньше. А ресурсы…. – он потряс фляжкой, в которой на самом дне печально булькнула жидкость, - ресурсы заканчиваются…. Что там в Лушпакивцах? – тут же переключился он на новую тему- Только двое выживших, - удрученно сообщила я, кивнув на сопровождавших нас с Квинланом селянок.- Ай-ай-ай! Как же так! Совсем, шайтаны, распоясались…. - Петрович воззрился на спасенных, огорченно качая головой, и внезапно запнулся на полуслове, уставившись на бабу Ганю.- Какая женщина! – еле слышно восхищенно прошептал он, не сводя с нее глаз, и медленно приближаясь к спасенным. Потом, вдруг опомнившись, он начал судорожно поправлять на себе одежду, попытался причесать пятерней вздыбленные остатки волос. К бабе Гане он подошел, уже молодцевато расправив плечи и сверкая глазами: - Тигран Петрович Пидстрыбайло, к вашим услугам, мадам! – при этом он успел каким-то образом поймать ее руку, и запечатлеть на ней самый настоящий рыцарский поцелуй. Баба Ганя ойкнула и смущенно опустила глаза, спрятав только что поцелованную руку за спину.- Ганна Михайловна… Русин! – пролепетала она, заливаясь краской смущения. Видя, что ситуация начинает выходить из-под контроля и Петрович, чего доброго, сейчас начнет накрывать ?поляну?, дабы не ударить в грязь лицом и проявить верх кавказского гостеприимства, я вцепилась в нашего проводника, пытаясь перевести его внимание на собственную персону.- Слышь, Петрович, так что с генератором делать будем? Может его того… оставить как есть? Все равно в селе уже никого не осталось, для кого поле держать?Тот обернулся к генератору и, внезапно, в сердцах пнул по нему ногой.- Вай, железо бестолковое! Не буду тебя чинить! Все равно толку нет!На удивление, на этот раз Квинлан с ним легко согласился. До вечера оставалось несколько часов, и нужно было успеть еще добраться до спасительной пещеры. А, учитывая, что наша группа уже не могла передвигаться с прежней скоростью, на счету была каждая минута. Быстро покидав в сумку инструмент и пробормотав что-то нелицеприятное в сторону так и не починенного генератора, Петрович снова возглавил нашу процессию, заявив, что он знает короткую дорогу.Дорога-то действительно оказалась короткой, но легкой ее уж точно никто назвать не мог. За весь путь мы успели ободраться в зарослях особо колючего кустарника, кровожадно вцепившегося в нашу одежду, потом чуть было не утопли в болотце, и в довершении – нам пришлось лезть чуть ли не по отвесной скале. Как этот марш-бросок выдержала баба Ганя – ума не приложу. Но эта женщина стойко следовала вслед за нашим ?Сусаниным?, не проронив ни одной жалобы. Благо он сразу же повел себя по-рыцарски, и теперь тащил на себе все пожитки бабы Гани. Хотя я подозревала, что еще одна причина его жеста доброй воли соблазнительно булькала в глубине сумки. Одна надежда была на то, что Петрович не успеет добраться до источника этих чарующих звуков до нашего возвращения в бункер. Я же героически сражалась с кошачьим семейством, которое решено было забрать с собой - оставить их в селе я не соглашалась ни в какую, а баба Ганя меня полностью поддержала. Посему сейчас котята сидели у меня на плечах, периодически пытаясь залезть то на голову, то в рот...До пещеры мы добрались почти затемно.Уже знакомая пещера встретила нас все тем же заросшим кустами ежевики входом. Я невольно поморщилась, вспоминая свой первый визит сюда, но все же решительно поперла сквозь заросли, с наслаждением слушая ругань Катри за спиной."Что, девка, думала, в сказку попала?" - злорадно захихикал внутренний голос.И вновь я вынуждена была согласиться с этим мелким провокатором.Баба Ганя, понимая неизбежность ночевки в столь неприспособленном для этого месте, принялась приводить пещерку в относительный порядок, используя для этого импровизированный веник из свежесорванных веток орешника, коего в округе росло более, чем достаточно. Катя, пофыркав, все же взялась помогать односельчанке, смерив меня презрительным взглядом - мол, вот же лентяйка. Я демонстративно вытащила из-за пояса пистолет и приняла вид бесстрашного охранника, замерев возле входа. Квинлан, посмотрев на меня, хмыкнул и направился за дровами, по пути шепнув что-то вроде "Показушница!". Вредного полукровку я проигнорировала напрочь, продолжая создавать деловой вид и параллельно наблюдая за троицей спутников. Петрович, явно запавший на бабу Ганю, ходил за ней по пятам, все время предлагая свою помощь, которая женщине, судя по всему, была и даром не нужна. Катря выкладывала из сумок еду, дисциплинированно сортируя ее по категориям "надо готовить", "не обязательно готовить" и "уже можно есть". К тому времени, как вернулся Квинлан с дровами, пещера успела приобрести вполне жилой вид, даже стол появился благодаря Петровичу, решившему блеснуть своей силой перед избранницей. Катерина и баба Ганя хлопотали над ужином, дожидаясь дров для костра.- Слышь, Петрович, - лениво обратилась я к механику, - а почему мы не пошли той же дорогой, которой к селу пришли?- Как почему, дочка?! - возмутился он. - Не успевали мы до темноты дойти домой, надо же где-то ночевать, да?- Да, - вынуждена была согласиться я, пританцовывая на месте - все же красные муравьи это не шутки.Посмотрев мои туземные танцы, Квинлан смилостивился и отправил меня в пещеру со словами:- Иди посиди там, охранница великая.Его, судя по всему, муравьи игнорировали напрочь, потому что полукровка даже не двигался на своем посту. Я же тихонько завидовала ему, поскольку охрана пещеры оказалась делом гораздо более сложным, чем организация временных обитателей пещеры.Запалив костерок, Петрович принялся жарить на импровизированных шампурах, которые он тут же настрогал из веток того же самого орешника, что-то вроде шашлыка, используя вместо мяса крупно порезанные куски домашней колбасы. Сало, хлеб, несколько головок лука и чеснока, а также и другая немудреная закуска, спасенные из разоренного дома, уже были щедро разложены на прихваченной с собой бабой Ганей скатерти. Сглотнув слюну от аппетитного запаха, поплывшего по пещере, я вспомнила, что кроме кофе, выпитого еще утром, я за весь день больше ничего и не съела. Поэтому, на правах спасителя, я с наглой рожей подцепила хорошенный кусок сала, и соорудив что-то вроде бутерброда, уселась около выхода, принялась за трапезу, периодически лениво отмахиваясь от нагловатых котят, практически лезущих в рот.- Ты бы хоть горяченького дождалась… - заметила баба Ганя, а Катря только презрительно фыркнула, еще раз заклеймив меня ?бездельницей?.- Ну и что, что бездельница! – фыркнула я, пережевывая сало, - Где бы вы были, если бы не мы с Квинланом?Катерина предусмотрительно промолчала, бросив взгляд на вышеупомянутого стригоя, все еще торчащего у входа.К тому времени, как я смогла немного заглушить свой голод, Петрович широким жестом пригласил всех к ?столу?, водрузив среди всего гастрономического великолепия шкворчащие и аппетитно пахнущие ?шашлыки?. Под его одобрительный возглас баба Ганя, наконец, извлекла из сумки вожделенную бутыль. На ближайшие пол часа в пещере воцарилось молчание, прерываемое только громким чавканьем Катри, которая пыталась есть ?шашлык? прямо в шампура, постоянно отплевываясь от попадающих ей в рот древесных щепок. - За прекрасную даму, скрасившую наше унылое и безрадостное существование своим лучезарным ликом! – наконец произнес Петрович свой тост, приложившись к остро пахнущей самогонке. При нем на удивление нашелся целый набор складных стаканчиков, благодаря чему развеялись мои опасения, что пить самогон нам придется из горла, передавая бутыль по кругу, подобно индейцам, раскуривающим трубку мира.После сытного ужина всех неумолимо потянуло ко сну. Баба Ганя, как рачительная хозяйка, прежде чем устроиться на ночевку, собрала оставшиеся продукты в сумку, подвесив ее над землей подальше от вездесущих муравьев. Катря же, умостившись в ложбинке между камнями, тут же вырубилась. Петрович галантно предложил своему новому предмету воздыханий куртку, благодаря чему баба Ганя смогла устроиться с относительным комфортом. Петрович устроился неподалеку, повозившись немного, и спустя несколько минут переливчато захрапел. А мне, не смотря на усталость, сон никак не шел. Посидев немного в пещере, я вылезла наружу и устроилась рядом с Квинланом, привычно оперевшись на него плечом. Стригой хмыкнул, но отстраниться не попытался, продолжая изображать из себя столб.- Ты же понимаешь, что мы только отсрочили проблему с Ларом, но не решили ее? – наконец прервал молчание полукровка.Я устало кивнула, расслабленно прислушиваясь к пению ночных сверчков.- Я так думаю, что тебе стоит придерживаться определенного свода правил, пока наш новообращенный полукровка не придет в себя, - не унимался Квинлан. - А ты думаешь, что он со временем угомонится? – скептически спросила я.- Думаю да. Но пока я тебе настоятельно рекомендую держаться от него подальше.- А если он сам будет пытаться искать со мной встречи? Бункер-то не такой большой, как кажется. Не запираться же мне от него?- Поэтому нам сейчас и надо выработать стратегию поведения, - голос Квинлана стал менторским, - У тебя есть куда-нибудь записать?Я покачала головой.- Хорошо, значит, пока запоминай, а потом, как вернемся, куда-нибудь запишешь. Правило номер один…- Никогда не упоминать о Бойцовском клубе… - язвительно буркнула я. Весь этот разговор начинал мне действовать на нервы. Я бы предпочла в ситуации с Ларом действовать по обстоятельствам, а не вспоминать, что мне там насоветовал приставучий полукровка, и подходит ли его совет к отдельно взятым действиям моего новоиспеченного вздыхателя. - Какой такой Бойцовский клуб? – удивленно поинтересовался Квинлан.- Потом расскажу, - отмахнулась я от него.Квинлан помолчал, после чего вновь принялся за свое:- Итак, правило номер один. Что ты должна сделать, если Лар подойдет к тебе?Я недовольно фыркнула, сильнее прижимась к излучающему тепло стригою.- Слушай, пошел бы ты нафиг... Ночь уже на дворе... Квилан ухмыльнулся, обнимая меня за плечи.- Да, вот именно так и скажешь.- Так и скажу. Всем подряд, - подтвердила я, поудобнее устраиваясь в неожиданных объятиях полукровки.- А что ты сделаешь, если он попытается тебя поцеловать? - не останавливался Рожденный.- Я тебе сейчас кактус в глотку запихну, если не отстанешь, - недовольно пообещала я.- Ну, вот так примерно и действуй, - внезапно согласился Квинлан. - Ему кактус не помешает.Я не стала уточнять, кому адресовались все эти не слишком лестные слова - подозреваю, полукровка и так все понял, но, как говорится, "перевел стрелки" на несчастного Лара. Был ли согласен, вернее, была ли согласна несчастная Ахчи на проникновение в организм стригоя перорально, я как-то постеснялась спрашивать.- Продолжаем нашу тему, - Квинлан, похоже, вошёл во вкус, - что ты будешь делать, если кактус закончится, а Лар не отстанет?- Отвали, а то я тебе бутылку в непредусмотренное отверстие затолкаю, - недовольно буркнула я, сильнее прижимаясь к единственному источнику тепла.Квинлан тихо засмеялся, обнимая меня крепче.- Что ж, тоже неплохой вариант... Но...- Никаких "но", - возмутилась я. - Я спать хочу. Честно.- Хорошо, - кивнул стригой, вместе со мной разворачиваясь к пещере.Впрочем, спать было уже негде - все пространство благополучно заняли наши спутники, раскинувшись кто во что горазд. Квинлан хмыкнул и опустился на землю возле входа, увлекая меня за собой. Тихо вздохнув, я поудобнее пристроилась у него на плече и практически сразу вырубилась, прижав к себе залезшего ко мне на грудь котенка.