Часть 8. Селяне, вилы, два упыря. (1/1)

Мы втроем затаились в зарослях высоких кустов, окружающих небольшой поселок, к которому мы вышли минут десять назад. Квинлан тотчас же ссадил меня на землю, мол, все, покаталась, а теперь ножками топай, не отвалятся. Заходить в село сразу мы поостереглись - в таких крохотных деревушках все друг друга знают, а тут сразу трое незнакомцев, двое из которых на людей смахивают разве что издалека и в темноте, перепугается народ, еще на вилы поднять попытаются... Ну, и собственно, это будет последний подвиг в их жизни. Жизнь в поселке текла своим чередом - кудахтали куры, брехали собаки, вон на заборе развалился толстый серый котяра с наглой бандитской мордой, а вот где-то вдалеке протяжно замычала корова. Дополнял эту сельскую романтику стойкий запах навоза и еще чего-то, что я идентифицировать не смогла.- Как будто в XIX век попал, - задумчиво произнес Квинлан.- А ты что, знаешь, как было в XIX веке? - мгновенно заинтересовалась я.- Знаю, - серьезно кивнул стригой. - И не только в XIX, но и задолго до него.- Ого, - только и смогла вымолвить я.Это сколько ж ему лет-то получается? Не меньше трехсот, если навскидку, а может, и того больше. Вот же свела судьба с долгожителем фиговым...- Так, ребята, мы тут ничего полезного не высидим, надо как-то в село заходить, - снова заговорила я спустя несколько минут. - Только давайте так - я захожу первая, одна. Подготавливаю людей морально, например, скажу, что у вас какая-то редкая генетическая болезнь, потому вы так и выглядите. Придумаю слово позаковыристей, не думаю, что тут кто-то разбирается в генетике. Потом вас позову, только тогда выйдете. А то перепугаем народ, не убивать же всех потом...- Что ж, это вполне разумно, - неожиданно поддержал меня Квинлан. - Так и сделаем, пожалуй.- Кстати, скажи, что у нас порфирия, - добавил Лар. - Это недалеко от истины.- Порфирия?.. А, так это же и есть вампиризм, только типа научно обоснованный, - вспомнила я. - Читала когда-то об этом синдроме.- Вот именно, - подтвердил он. - Ну, давай, иди, а то скоро совсем стемнеет.Я кивнула, скинула рюкзак и, встав в полный рост, в открытую направилась в сторону деревушки. Заметили меня сразу - детишки, пытавшиеся достать того самого дрыхнущего на заборе кота, завизжали и бросились врассыпную, на ходу зовя своих родителей. Родители себя долго ждать не заставили и в скором времени я уже стояла, подняв руки, окруженная колючей стеной из вил и кольев, а в лицо мне смотрело дуло ружья. - Кто такая, как до нас пришла? - сурово рявкнул кряжистый бородатый мужик со здоровенной арматуриной в мощных ручищах.- Я туристка, заблудилась, - осторожно ответила я, натянув на лицо самую дружелюбную улыбку и стараясь выглядеть как можно безобиднее.- Кака-така туристка? Уж лет двадцать, как туристы сюды не хожают, - продолжил напирать мужик.- Так я это... Издалека пришла, - жалобно пробормотала я. - Через лес, вон с той стороны...- Шо ты брешешь, девка? - возмутился другой мужик, тот самый, с ружьем. - Никогда бы ты там сама не прошла. Там кукачабры живуть."Ктобля?!", - чуть не переспросила я, но вовремя сообразила, что сельский абориген просто исковеркал слово.- Вы имеете в виду чупакабры? - осторожно уточнила я, пальцем отводя от лица маячившее перед глазами острие кола.- Ты мне зубы не заговаривай! - разозлился мужик. - Кажи, откуда пришла и шо тут треба? Вижу же, шо городская, а в тех краях даже наши, сельские не появляются, с тех пор, как лесник Петро помер."А, так вот как звали трупешник в хижине!", - догадалась я.- Так мы вашего Петра нашли и похоронили, - сообщила я.- Как нашли? - удивился мужик.- И хто это "мы"? - подозрительно осведомился второй. - Я тебя только одну тут вижу.- В хижине, в лесу нашли, - ответила я сначала на первый вопрос и плавно перешла ко второму: - Мои друзья его возле той хижины и похоронили."Ага, в ближайшей канаве", - ехидно заметил внутренний голос.- Друзья? А хде они, твои друзья? - заозирались селяне.- Да здесь, рядом, - я неопределенно махнула рукой в сторону околицы. - Только они зайти сразу постеснялись - болеют они, выглядят не совсем как люди.- Кукачабры, шоль?! - взревел мужик с ружьем.- Да какие чупакабры? - возмутилась я. - Нормальные люди, только болезнь у них генетическая, редкая. Порфирия называется. Не заразная она, не бойтесь. У одного только на внешности отразилась, а у второго случай серьезнее, он солнечный свет не переносит. А так люди, как люди.Селяне посмотрели на меня и принялись активно шушукаться, сбившись в плотную кучку и, казалось, совсем забыв о моей скромной персоне. Время от времени кто-то из них поглядывал в сторону кустов, где затаились мои спутники, и начинал активно жестикулировать, но остальные тут же шикали на чересчур рьяного спорщика и он успокаивался.- Блин, мужики, ну стемнело же уже почти, - нетерпеливо окликнула их я. - Неужели вы боитесь одной девушки двух больных мужчин? Вас же здесь человек двадцать, ну что мы вам можем сделать?Мужики замолчали на несколько мгновений, а потом владелец ружья все-таки принял решение:- Зови давай своих друзей, поглянем на них, - и уже обращаясь к своим: - Правду она каже, шо они нам сделать могут?"Ой, что они только не могут", - кровожадно умыльнулся внутренний голос.Мысленно шикнув на него, я повернулась в сторону околицы и призывно махнула рукой, попутно успев подумать, как селяне отреагируют на квинланов меч за спиной... И ружье в руках, ага... Мда, тупанула я что-то.Однако, когда стригои появились на дороге, ведущей в село, я вздохнула с облегчением - меча не было, как и ружья. Зато на плече у Квинлана болтался мой рюкзак, судя по всему, ставший тяжелее, чем раньше, и приобретший странную вытянутую форму. Догадался-таки, вот умничка, хороший упырь... Хотя, отсутствие оружия ситуацию в корне не меняло - эти двое все равно выглядели как сбежавшие из Ада Всадники Апокалипсиса. Квинлан в своем пальто - Смерть, а Лар - вылитый Война. Так что реакция мужиков мне была вполне понятна - они снова сбились в кучу и ощетинились вилами и всем, что было.- Эй, мужики, да все нормально, - неуверенность в своем голосе чувствовала даже я сама. - Они просто... эээ... готы. Да, они готы! Субкультура такая. Молодежная.- Каки-таки готы? Не знаем таких, - послышался голос из толпы.- Ну, они одеваются в черное, сами бледные, - принялась объяснять я. - И музыку тяжелую слушают. - Неформалы, шо ль? - блеснул познаниями мужик с арматурой.- Вот-вот, неформалы! - обрадовалась я. В принципе, я сейчас тоже смахивала на металистку - и бандана с черепом, и толстовка с надписью рок-группы, и черные волосы... Короче, все по канону... Особенно если этого самого канона не знать ,как вот эти самые селяне. Но, как бы то ни было, они мне, кажется, поверили. Ну, вилы опустили, во всяком случае. А тут и стригои подошли, остановившись у меня за спиной, как две черные статуи, и молча уставившись на мужичков. Нарушать тишину снова пришлось мне:- Это мои друзья, Квинлан и Лар, - представила я своих спутников.- Эк, имена-то диковинные, - с подозрением протянул обладатель ружья.- Ну, готические же, - развела руками я. - У них у всех такие.- А все ж подозрительно, - стоял на своем селянин.Я почувствовала, как напряглись стригои - еще слово и бросятся в атаку, а этого мне как раз и не нужно. Я быстро схватила своих спутников за руки - да, так себе сдерживающий фактор, но за неимением лучшего, и так сойдет. И вдруг...- Ах, вы ж ироды! Вы шо ж людей-то пугаете дУрни окаянные?!От неожиданности я замерла на месте, зато заметно активизировались стригои, не долго думая, отпихнув меня назад и явно вознамерившись атаковать агрессора. В толпе тем временем происходили какие-то волнения, кто-то пробивался к нам с упорством атомного ледокола, оглашая округу отборным матом.- Стойте и не дергайтесь, - прошипела я на всякий случай, не отпуская их ладоней. Голос тем временем приближался, а потом толпа разошлась, как море перед Моисеем, и перед нами возникла дородная крупная дама неопределенного возраста - с одинаковым успехом ей могло быть как 45, так и 65 лет. Вот есть такой типаж женщин, когда смотришь и думаешь, как к ней обращаться, чтоб не обиделась - то ли "девушка", то ли "бабушка", а потом останавливаешься на нейтральном "тётенька". Судя по тому, что сельские "ополченцы" почтительно отступили, женщина была не последней фигурой на селе, оставалось только выяснить, кого она только что иродами назвала.- Вы шо ж, не видите, шо дивчинка боится?! - продолжала вещать мадам, уже повернувшись к односельчанам. - И устала она, кушать хочет, наверное...У меня просто камень с души свалился после ее слов. Тем более, что кушать я действительно хотела - шутка ли, целый день в пути, да еще и без остановок?- Мужики, отбой, - прошипела я, обращаясь к стригоям. - Она явно на нашей стороне.Хотя, они и сами уже это поняли, потому что расслабились и расступились в стороны, являя меня пред светлы очи сердобольной блюстительницы справедливости. А та времени даром не теряла - со скоростью, удивительной для ее телосложения, она подскочила ко мне, мгновенно ухватив за руку, и решительно куда-то потащила, не особо спрашивая моего согласия на буксировку.- Идем, ребятки, я тут недалеко живу, вечеря уж поспела. Да и банька натоплена, - безапелляционным тоном вещала она. - Меня баба Ганя зовут, а вас как?- Эмм, я Арина, - представилась я, пытаясь осторожно высвободить руку из цепкой хватки гостеприимной женщины. - А это Квинлан и Лар.- Ох, как же вы здесь очутились-то, бедолаги? - продолжала говорить баба Ганя. - Сюды ж только на бронированных машинах проехать можно - кукачабры везде.- Кто? - тихонько уточнил Лар сзади.- Чупакабры, - так же шепотом пояснила я. - Это они так тех тварей называют.А баба Ганя все не умолкала:- Ох, проклято наше село, проклято. Уж лет десять как эти чудища появилися. То все старый Петро виноват...- Это лесник, что ли? - припомнила я.- Вин, вин окаянный. Казали мы ему, нельзя тут охотиться, Лешак озлобится, да не слушал он нас. А потом дети пропадать стали...Тем временем мы подошли к аккуратной белой хатке с черепичной крышей, стоящей прямо посреди пышного яблочного сада. По двору, под бдительным надзором большого рыжего петуха, с деловым видом расхаживали разномастные куры, в добротной деревянной будке дрых средних размеров пес, отреагировавший на наше появление ленивым почесыванием, а у крыльца симпатичная трехцветная кошечка выгуливала троих котят... - Ну от, пришли, - радостно оповестила нас хозяйка. - Вы проходите, детки, идите в дом... Или сначала в баньку хотите?- Я не откажусь, - нерешительно отозвалась я, недоверчиво глядя на внезапно оказавшуюся на свободе руку.- Иди, иди, доню, - обрадовалась чему-то женщина. - Я сейчас рушничок принесу.Оставив нас посреди двора, баба Ганя шустро побежала к хате - видать, за обещанным полотенцем. Я же в сопровождении стригоев направилась к бане, оказавшейся в глубине сада.- Короче, наш трупешник и был тем самым лесником Петром, - озвучила я свою мысль.- Я догадался, - кивнул Квинлан.- Причем, судя по всему, грохнули его свои же, - задумчиво добавил Лар. - Наверное, чтоб "проклятие" снять.- Я тоже так подумала, - кивнула я. - Только вот не верю я ни в какое проклятие. Я так поняла, что сначала начали дети пропадать, а потом те твари появились. И заметьте, они размером как раз с ребенка. Подозрительно это.- Действительно...Тем временем мы уже подошли к порогу добротной деревянной баньки и я остановилась, решительно оттеснив стригоев от двери.- Не-не, для посещения парилки со стригоями я еще не доросла морально. Идите лучше в дом и попытайтесь поподробнее расспросить нашу хозяйку о том, что здесь происходит. Не думаю, что она планирует меня тут сварить, хотя на всякий случай будьте настороже.Упыри переглянулись, но настаивать не стали, и, дружно развернувшись, направились к дому. Проводив их взглядом, я потянула на себя дверь и тут же замерла в облаке пара, вырвавшегося из недр бани. - Уффф, - выдохнула я, делая шаг вперед и оказавшись в крохотном предбанничке.Быстро скинув с себя грязную одежду, я вошла в парилку и с блаженным вздохом улеглась на полку. Нет, жизнь определенно начинает налаживаться. Вот если бы еще кто-то веничком отходил... Хм, может, я зря отослала стригоев? Поспешно отмахнувшись от этой мысли, я вытащила из тазика березовый веник и принялась хлопать себя сама, где доставала. На полочке рядом с дверью обнаружилось мыло, и я с наслаждением вымылась, напоследок окатив себя ледяной водой из стоявшего тут же ведра, и вышла в предбанник, жалея, что придется надевать грязные шмотки на чистое тело. Но тут меня ждал сюрприз - моя одежда бесследно исчезла вместе с обувью, а на их месте обнаружилось старенькое, но чистое банное полотенце и дешевые резиновые шлепанцы."Ну, здасьте-приехали, - опешила я. - И как мне теперь выходить отсюда?"Полотенце оказалось довольно узким и коротким, так что едва прикрывало срам, а на груди его приходилось придерживать рукой, чтоб не упало, шлепанцы же, наоборот, были больше размера на три и при беде могли бы успешно сыграть роль ласт. Скептически оглядев себя, я решила, что по-другому уже все равно не будет, и бодрым галопом поскакала по направлению к дому. Хорошо, хоть баня стояла в глубине сада - меньше вероятность, что мой забег увидит кто-то с улицы.В хату я ворвалась со скоростью урагана и тут же захлопнула за собой дверь, чтоб не выпускать тепло - все же погода на улице была довольно прохладной, а под вечер на землю еще и опустился туман.- Я извиняюсь, конечно, но где моя одежда? - чуть раздраженно уточнила я у хлопотавшей возле печи бабы Гани.Женщина повернулась ко мне и всплеснула руками.- Ох, как же это я так забыла?! Подожди, деточка, я тебе сейчас доньки своей сукню дам, она тут не живет больше, в город переехала, а одежда осталась, выкинуть жаль, - засуетилась она. - А твою одежду я постирала, вон, возле печки развесила, к утру высохнет...Сбоку раздался то ли тихий смешок, то ли покашливание и я резко обернулась, едва не выпустив край полотенца. Оба вампира сидели на лавочке возле стола и во все глаза пялились на меня, Лар даже маску ради такого случая стянул.- Слышь, извращенцы, а ну-ка отвернитесь! - возмутилась я. - Тут вам не бесплатный стриптиз! Квинлан хмыкнул и собирался что-то сказать, но тут вернулась баба Ганя и, сунув мне в руки стопку одежды, затолкала в соседнюю комнату, откуда сама только что появилась.- Ты одевайся, а то эти бесстыдники скоро глаза потеряют...Оказавшись в одиночестве, я принялась разбирать, что мне там предоставили в качестве одежды. Так, лифчик... Ага, щаззз, мне до такого размера еще расти и расти! Я с сожалением отложила его в сторону и развернула трусы. Мда, такой фасон разве что моя бабушка носит, но зато новые, вон, бирка висит. Платье оказалось цветастым, в жутких розовых тонах и размера большего, чем нужно, но хотя бы не критично. Я задумчиво посмотрела в большое зеркало на стене и поморщилась - село и люди, ё-моё... Ну, да фиг с ним, до завтра потерплю. Расчесав волосы найденной здесь же, под зеркалом, расческой, я глубоко вздохнула и вышла из спальни, с порога предупредив стригоев:- Ни слова!Квинлан не подал виду, что что-то не так, а вот Лар тут же опустил голову, явно пряча ухмылку. Гад.- Ты садись, садись, - радушно пригласила хозяйка. - Вечеря на столе. А то твои друзья говорят, шо им такое нельзя, диета у них какая-то...- Ага, эритроцитная, - буркнула я, подходя к столу и пытаясь устроится скраешку.Размечталась, как же. Лар быстро поднялся и впихнул меня между собой и Квинланом, не слушая моих возражений. Причина такого поведения обнаружилась сразу - в виде огромной бутыли домашнего вина, стоящей посередине стола. "Чё, страшно, сволочи?" - злорадно хихикнул внутренний голос.Привычно заткнув этого провокатора, я набросилась на еду, краем уха слушая разговор стригоев с бабой Ганей. Женщина продолжала уверять, что проклятие реально, что "кукачабры" раньше и в село заходили, скот убивали, а то и людей, если кто им попадался. Но потом пришли солдаты, что-то сделали и теперь твари не могут подойти к селу ближе, чем на три километра. Так же выяснилось, что выбраться из села пешком невозможно, а продукты и разные нужные мелочи завозят раз в неделю на бронированном грузовике с охраной."Вот уж попали, так попали", - с тоской подумала я и отодвинула от себя тарелку, почувствовав, что больше не могу впихнуть в себя ни кусочка и надеясь, что борщ и голубцы не поссорятся с домашней колбасой прямиком у меня в желудке.Увидев, что я доела, баба Ганя решительно потянулась к бутыли с вином, явно намереваясь налить мне стаканчик.- Нет! - почти хором воскликнули стригои, поняв ее намерение.- Чого это нет? - удивилась женщина, не смотря ни на что, наполняя мой стакан до краев. - Или если вам не можна, так и ей тоже? Никому еще от моего вина погано не было!.. Пей, деточка, не слушай их.- Да она потом... Буйная, - осторожно пояснил Лар, с тоской наблюдая за тем, как я одним глотком опустошаю стакан наполовину.А вот нифига он не угадал - после бани и сытного ужина вино подействовало на меня как мощное снотворное и уже через двадцать минут я поймала себя на том, что начинаю сползать с лавки, попутно умудрившись удобно опереться плечом на Квинлана, успевшего подхватить мою практически безвольную тушку на полпути к полу. Глаза нагло слипались и бороться с сонливостью было все труднее, но сказать об этом я не могла - даже говорить было уже лень.- Ой, да она же спит сидя! - спохватилась баба Ганя. - Ото я дура старая, не подумала, что дивчинка устала с дороги! Я ей на печке постелила, а вы на сеновале поспите.- Нет, - спокойно покачал головой Квинлан и от его движения я еще сильнее сползла вниз. - Одна она не останется. Или все на сеновале, или все здесь."На сеновале с упырями, гы-гы", - отстраненно подумала я, чувствуя, как меня возвращают в условно-вертикальное положение.- Ну, добре, - легко сдалась гостеприимная хозяйка. - На сеновал я ее выгнать не могу, так что спите здесь. Хоть и нехорошо это, когда неженатые вместе спят.- Поверьте, - голос Лара донесся до меня как сквозь толстый слой ваты, - ее чести ничего не угрожает.- Надеюсь, - очень серьезно отозвалась баба Ганя. - Все, ложитесь, поздно уже. Доброй ночи.- Доброй, - эхом отозвались стригои, а потом послышался едва слышный стук - закрылась дверь в спальню.- Твоя очередь укладывать ее спать, - произнес Лар. - С меня вчерашнего хватило.Квинлан молча встал, подхватывая меня на руки. - Где там ей постелили?- На печке, вон там.Меня уложили на теплый матрас и укрыли одеялом - надеюсь, на сей раз настоящим и утром его никто не попытается конфисковать. Эту мысль я додумывала уже во сне, в который провалилась, едва моя голова успела коснуться подушки.