2 глава (1/1)

Хитсугая сидел неподвижно в своем кресле, обдумывая события, которые происходили после окончания войны. Мертвые были похоронены с почетом. Раны заживали, жизнь в Сейретее возвращалась в обычное русло.По крайней мере насколько это было возможно. Конечно, было бы ошибкой говорить, чтовойна никак не отразилась на Сообществе Душ. Но всё же...Хитсугая потер виски в надежде унять внезапно возникшую головную боль. Его отношения с лейтенантом стали натянутыми после той ночи. И если он высказывал кому-либо свое беспокойство, остальные просто отмахивались, ссылаясь на его воображение. Но что они понимали. Возможно в их глазах её поведение, хоть и было немного заторможенным, но в принципе мало чем отличалось от довоенного. Она оставалась все такой же забавной легкомысленной любительницей выпить и шумных компаний. Однако, как только двери закрывались, её отношение изменялось, особенно к нему.Эти незначительнее изменения сразу привлекли внимание Хитсугаи.Она больше не душила его в своих объятиях. Не произносила нежно на распев "Ка~пии~таан". Не дразнила. Не флиртовала. По крайней мере с ним. Но самым коренным изменением было то, что его лейтенант усердно начала выполнять бумажную работу. Конечно, не так много как он. Но тот факт, что она, ненавидя её всей душой и придумывая все возможные и невозможные отмазки, чтоб увильнуть от нудного занятия, теперь с энтузиазмом занималась этим, окончательно его обескуражил.Но больше всего его ранило то, что Матсумото стала избегать любого физического контакта с ним. Хитсугая решил дать ей время оправиться. Восстановиться. Проплакаться.Но время шло, а отношение не менялось. Он был уверен, что Матсумото умышлено избегает его. Но каковы причины? У Хитсугаи имелось пара идей на этот счёт.Из водоворота мыслей его вырвало жалобное всхлипывание, доносившиеся с дивана. Матсумото заворочалась во сне. "Наверное, кошмар снится" — подумал Тоширо, вставая из-за стола. Подойдя, поднял скинутое на пол хаори и присел рядом с Матсумото. Наклонившись к изголовью, он, нежно гладя по щеке, тихонько позвал её:— Рангику...Это место было знакомо, но она не могла понять откуда. Справа показался темный силуэт и начал к ней приближаться. По мере того как фигура медленно приобретала знакомые черты, зрачки Рангику в ужасе расширялись, рот приоткрылся. Она потрясла головой, не веря своим глазам.— Ран-чан... — эта лисья ухмылка...этот голос...— Гин?...Некоторое время они простояли молча. Ей казалось что прошла вечность, прежде чем Гин сделал движение. Все произошло так быстро, что Матсумото, прежде чем поняла, что происходит, почувствовала губы Гина на своих. Ее сердце бешено заколотилось. Она со стоном подняла свой руки и обвила их вокруг шеи Гина, притягивая его ещё ближе. Спустя мгновение, она отстранилась, чтобы посмотреть ему в лицо.— Я должно быть сплю... — произнесла она.— Я никогда не отпущу тебя, Ран-чан, — улыбка Гина стала еще шире, и он потянулся за другим поцелуем.Матсумото было поддалась, но вдруг остановилась.— Ты слышал?— Рангику... — голос звучал слабо, но без сомнения мог принадлежать лишь одному человеку.— Капитан?!В объятиях Гина уже не было так хорошо. Она начала отступать.— Рангику...ты слышишь меня?...Ее осенило, почему всё здесь было таким знакомым. Это было место их сражения, место где Гин встретил свою гибель. Матсумото начала вырываться.— Отпусти меня, Гин, это не правильно, ты — мертв.— Я уже сказал тебе, Ран-чан, -довольно произнес Гин, крепче обхватывая её за талию. — я никогда не позволю тебе уйти.— Мне здесь не место.— Рангику....— Капитан...пожалуйст­а, Гин, — она уперлась руками ему в грудь. Но ни какого эффекта это не возымело. Гин не желал её отпускать.Матсумото с трудом открыла глаза. Разум еще окончательно не возвратился из мира грёз, а перед глазами стояла дымка, через которую сложно было опознать фигуру перед собой. Она млела от теплых прикосновений Хитсугаи. Рассеянно её рука прошлась по его подбородку, нежно провела пальцами по губам, запустила в густые снежные пряди и притянула ближе.Разум кричал ему, что она полусонная. Что она не понимает, что делает. Но, та его часть, которая скучала по ней, нуждалась в ней, желала её с каждым годом все больше, одержала над ним вверх.Он почувствовал отталкивающий запах алкоголя, когда она притянула его к себе. Но когда, он ощутил вкус её губ, тут же опьянел от их сладости, не хуже, чем пьянеют от сакэ. Поцелуй был целомудренным и к разочарованию Хитсугаи слишком коротким. Он отстранился и заглянул в голубые еще мутные ото сна глаза. Легкая улыбка тронула его губы.— Рангику... — прошептал он, ласково проводя подушечками пальцев по ее губам.— Гин... — пробормотала она, прежде чем снова провалиться в сон.Тоширо почувствовал, как его сердце сжимают железные тиски. Плечи поникли, будто на них свалился неподъёмный груз. Матсумото снова заворочалась от ощущения дискомфорта из-за резкого понижения температуры в комнате. Сжав челюсти, он поднялся, укрыл её хаори и, не оглядываясь, вышел из кабинета, закрыв за собой дверь легким щелчком.Матсумото дремала под импровизированным одеялом, окутанная ароматом Хитсугаи, который еще исходил от его хаори.— Тоширо... — болезненно пробормотала она, больше не чувствуя его присутствия в комнате.Он стоял в пустой прихожей. Кровь в висках пульсировала. Сердце разрывалось от ноющей боли."Я полностью занял её сердце..."Хитсугая не хотел верить в слова Гина. Но сколько можно бегать от правды? Матсумото и Ичимару связаны с детства, их отношения сложились за долго до того, как Хитсугая появился на горизонте. Как бы он не ненавидел это признавать, но Гин был первым для Матсумото. Первым, кто получил её первый поцелуй. Первой любовью. Первым во всем...И наверняка в интимной сфере тоже. От этих мыслей у Хитсугаи все внутренности на изнанку выворачивались.В коридоре раздалось потрескивание, лёд покрыл пол, стены, на окнах образовались узоры.Возможно он просто обманывал себя? Какие могут быть у него шансы, если сердце его лейтенанта целиком и полностью принадлежало мертвому человеку?