Трагикомедия (1/1)

Лагерь ?Смешанная кровь? обособлен от цивилизации в прямом смысле. Лишь уголок Луки, обставленный современной техникой, напоминал, что на дворе 21-ый век.Перси не очень любил бывать здесь. Ему куда приятнее проводить время в своем домике или, скажем, на дне озера, что шумит ночами за несуществующими стенами. На самом деле, Джексон благодарен отцу за это обиталище – оно необыкновенное. Просто сидя на краю веранды, опустив ступни в холодную воду, созерцая прекрасный вид на озеро, лес, закат, невольно любишь непутевого родителя (куда деваться?)Гостевая Луки наполнена звуками видеоигр, смехом ребят, щелчками пальцев о джойстики. Сам Кастеллан гостеприимно уделяет время другу, отказавшемуся играть, ведь выглядит тот, признаться, весьма понуро. Блондину подумалось, что стоит разрядить обстановку, начав диалог с шутки. К тому же, Перси так любит зарубежную литературу, и сделать ссылочку на одно и его любимейших произведений никогда не будет лишним. Приземлившись рядом с Джексоном, улыбающийся парень легко пихнул его в плечо.- Чего грустишь, дядька Черномор?Лука не получил ответа. Обратив внимание на то, куда устремлён взгляд парня, ему стало ясно, что тот снова размышляет о своей нелегкой судьбе. Это чревато депрессией.- Хочешь поговорить об этом? – Лука попытался заглянуть другу в глаза (они казались стеклянными), и вздрогнул от взгляда, что поднял на него Перси. – Боже, парень… Ты здоров? Перси коротко кивнул, не решаясь попросить друга отпустить его домой, к озеру. В компании то и дело поднимается вопрос, почему сын Посейдона ведёт себя, словно меланхолик – раньше за ним такого не наблюдалось, – поэтому он остается здесь, где ему некомфортно и скучно, а не читает сопливые русские романы, сидя у воды. Да, такой период. Мальчик уже парень, серая мышка уже личность, мечты превратились в душевные тяготы, а драки – в войны. Брюнет не решается смотреть на Луку долго, поэтому спешно отводит взгляд и опускает голову, как краснеющая девочка. Перси и правда покраснел. Но от досады на свою нерешительность. Было бы счастье, наберись он смелости признаться Люку в чувствах? Едва ли, ведь это не взаимно.Джексон свято верит в это, судорожно отпрыгивая, стоит Кастеллану коснуться его, и краснеет до кончиков ушей, заметив на себе пристальный взгляд взволнованного эмоциональным упадком друга Луки. Сын Гермеса же, в свою очередь, всей душой переживает за друга. ?Друг? - звучит обреченно. Блондин уже не раз горько усмехается всей нелепости сложившихся обстоятельств. Добрая половина лагеря пускает на Кастеллана слюни, вторая – восхищается, подражает, идёт за ним, как за Моисеем. Но что происходит? Трагикомедия. Его возлюбленный, кажется, вообще отрекся от каких-либо романтических чувств к людям. Не стоит даже упоминать о том, что неизвестно, какой он ориентации. Так что оплот подростковых мечтаний сам, по иронии, остается в тени, кусая от ревности свои губы, вместо столь желанных.- Я хочу домой, - выдавливает из себя Перси, виновато смущаясь, - устал немного.- Тогда почему ты ещё здесь?Слова блондина прозвучали (в обостренном сознании Перси) очень сердито, но голос Люка сам по себе завораживает, и юноша поднял голову, чтобы убедиться, что на него не злятся, а отпускают, добродушно улыбаясь.Перси помедлил, сомневаясь в том, что цепь ослаблена, и ещё минуту молча размышляет : остаться с ?предметом тайных воздыханий? или же уйти, вновь уединяясь со скребущей грудину влюбленностью? Юноша нерешительно поднялся, грустно улыбаясь, и, кивнув другу в знак благодарности, направился к выходу.- Подожди.Перси обернулся, вспоминая роман, в котором отвергнутая девушка оборачивается на зов и получает горячий поцелуй отчаянной любви. Ему вдруг подумалось, что с ним может такое произойти, но…- Ты снова собираешься грустить, сидя у разбитого корыта?Джексон потер глаза, вздыхая. Всё-то Люк знает.- Я не грущу. Задумчивость – положительное качество. Или мне уже и помечтать нельзя? – Парень желал как можно скорее уйти от бескрайних заботы и участия, которых, как ему кажется, он не заслуживает.- О чём же ты вечно грезишь? – собеседник выглядел на самом деле заинтересованным.- О лучшей жизни, Люк. – Обреченно выдохнул Перси и, не дожидаясь комментариев, вышел на улицу, спешно направляясь к своему домику.Добравшись до дома, он скинул толстовку, оставаясь в футболке, закатал джинсы до колен, и сел на край веранды, опуская ноги в озеро, охваченное вечерней прохладой.Вода словно обволокла его душу, успокаивая разгоряченные чувства. Парень облегченно выдохнул, закрывая глаза. Тишина. Рыжие макушки сосен, освещенные ярким закатным солнцем, смягчали свет. Парень чувствовал, как огненный шар скрывается за горизонтом, как он уносит с собой тепло, лишая окружающий мир движения. В считанные минуты небо смыло персиковые краски, и стали проявляться звёзды. Джексон подставлялся ветерку, бегущему по водной глади, вдыхая свежий воздух полной грудью. Чувство, что в груди есть что-то помимо тоски, наполнило его.- Перси.Трепет и волнение вернулись, как торфяной пожар, и высушили весь покой. Брюнет зажмурился, поджимая губы, настойчиво игнорируя призрак голоса, что заставляет сердце ухать. Или не показалось?Люк опустился рядом, невзначай коснувшись чужих пальцев своими, но, заметив, как дрогнули от его прикосновения сжатые в тонкую полоску губы друга, убрал руку. - Ты так много пережил, я знаю. Нам не знакомы твои чувства, я не могу понять, что творится у тебя в душе. – Люк заглянул в лицо, отчаянно сопротивляющееся тому, чтобы открыть глаза. Ему не был понятен этот жест. Джексон не хочет его видеть? Он не вовремя? Может, вовсе надоел?..Вздохнув, он продолжил, решаясь покончить с этими недомолвками, как со стороны него, так и со стороны Перси.- Но ты не должен держать всё в себе. Не можешь. Это бессовестно, - он сделал акцент на последнем слове, обращая внимание на эгоизм друга. – Мы волнуемся за тебя, знаешь?.. Я волнуюсь, ведь…Перси открыл глаза, смотря на Люка с вопросом. Лучи света, что ещё просачивались сквозь хвойные лапы, тут же сузили его зрачок, но расширили радужку, которая, долго пробывши в темноте, напиталась цветом, влагой, усталостью…От этого взгляда у Луки перехватило дыхание. - Ведь ты мне не чужой человек. И это не табу, что о близких нужно заботиться. - Перси скептически покачал головой, усмехаясь оправданиям друга, и тому пришлось поднять его лицо за подборок. – Ведь мы близки? Товарищи в бою.- Не так близки, как хотелось бы, - заключил Перси, поднимая глаза на приоткрытые губы парня.Люк рассмеялся, и в его смехе была слышна досада. Досада на то, что Джексон не хочет ему открываться до конца, и на то, что сам он, видимо, действительно не так близок ему духовно, чтобы открыть душу.Голова мальчика снова поникла. Перси сглотнул, с трудом воспринимая этот мягкий, бархатистый смех старшего.- Прости, если я не тот, кому бы ты смог открыться. Я тоже хочу быть ближе. Ему пришлось повторить движение, чтобы видеть лицо Джексона, который выглядел напряженным от подобных действий. Пальцы, касающиеся подбородка брюнета, соскользнули на щеку, заправили локон волос за ухо.Люк подался вперед, и уже его дыхание обожгло губы Перси, как мальчик судорожно выдохнул, и его нижняя челюсть задрожала. Люк одернул себя, оглядел лицо напротив. Он напуган?- Не настолько ближе, верно, - Кастеллан усмехнулся, отстраняясь, - прости. Не бойся. – И он поднял руки, демонстрируя, что более не намерен его трогать.- Расскажи, что тебя гложет. Я, как видишь, по взгляду не понимаю. Перси сжал зубы, выравнивая дыхание, и потер вспотевшей ладонью лоб, ероша волосы. Горькая ухмылка скользнула по его губам.- Нет, понимаешь.Лука обернулся, вопросительно глядя. Повисло молчание, пропитанное острым напряжением, которое чуть ли не осязалось кожей. Люк чувствовал себя виноватым за то, что нарушил личное пространство друга. Перси молился всем существующим богам о том, чтоб его разразил гром.- Так что, сын Посейдона…- Люк смотрел на стройные ноги, опущенные в воду. Перси, обычно, болтал ими, играясь с волнами, но то, что они, как замерзшие во льду, не шевелились, свидетельствовало о многом. Например, о сконфуженности. – Ты можешь поделиться со мной чем угодно.Ответа не последовало.- Знаешь, я всегда думал, что друзья для того нужны, чтобы делить с ними и радость, и печаль. Иначе в чём смысл? Ты не обязан справляться со всем в одиночку. У меня есть силы помочь, я думаю… - Брюнет вздёрнул бровь в усмешке. – Но у тебя нет желания тяготить меня своими проблемами, я прав?Перси пожал плечами.- Конечно, прав. Ты пойми, что нам всем тяжелее жить в неведении о твоих терзаниях. Наберись смелости, чтобы признаться в своих страхах или, может, послать меня куда подальше прямо сейчас. Люк не получает ровно никакой реакции.- Ты меня слушаешь? – его голос невольно понижается, пытаясь ?разбудить? в парне хоть что-то, но тот лишь кусает губу и встает. Кастеллан уже готов увидеть какой-нибудь зловещий шрам поперек груди, или исполосанные руки. Но тот разворачивается и уходит.Сын Гермеса вскипает, подрываясь следом, и, нагнав друга уже у входа, одергивает его за плечо, разворачивая к себе и прижимая к колонне.Его грудь вздымается, глаза бегают по лицу напротив, а безучастность Перси лишь распаляет его негодование и гнев.- Зачем ты прячешься? – Тот даже лица не поднял. – Что ты скрываешь?- Люк, не надо. Я не хочу об этом…Не успевает он договорить, как его затылок ударяется о бетон. Кастеллан схватил его за горло, тем самым пригвоздив его и обездвижив.- Я – хочу.Его губы врезаются в чужие так жадно и так крепко, что по телу брюнета моментально пробегает дрожь. Грудь Перси палит жгучим пламенем, дым исключает возможность дышать, но рука Люка перемещается на его затылок, притягивая ближе, и у Перси на секунду появляется возможность сделать вдох - пока Лука отстраняется и настойчиво шепчет :- Открой рот, открой рот… Давай…Стоит их глазам встретиться, как губы сталкиваются вновь, но с удвоенной силой и с обеих сторон. Пальцы юноши путаются в светлых волосах, вторая ладонь сжимает чужое (ли?) плечо. Он чувствует на своей талии сильную руку, блуждающую по спине; чувствует, как вена на шее бьется в горячую ладонь Люка, и нет конца страсти, охватившей его. Сына Гермеса распирает злоба : он мог обладать им и раньше, вероятно, но сколько же нервов сгорело впустую, сколько сил потрачено, - так сложно держать руки при себе, когда он рядом. Перси приветливо встречает вторгшийся в его рот язык возлюбленного, крайне пошло облизывая его, посасывая, промежутками – совершенно по-кошачьи - кусая целующие губы. Он забывает о целомудрии и скромности, когда чужие ладони опускаются на его задницу, с силой сжимая её, а после идут по бедру, гладят ноги. Его нога невольно тянется вслед за горячим прикосновением, приподнимается, и Люк реагирует по-своему : поднимает Перси, садит себе на пояс, возвращая руки на зад, но в качестве поддержки. Ноги парня обвиваются вокруг чужих бёдер, и теперь он слегка выше, что упрощает ему задачу терзать сладкие губы.Их поцелуй прерывается, когда брюнет стонет от контраста горячей груди, к которой он прижат, и холодной ладони, забравшейся ему под футболку. По его телу пробегает табун мурашек, Перси передёргивает. Парни смотрят на манящие губы друг друга, но сил хватает только на то, чтобы дышать.Перси не знает, умер ли бы он, продлись их поцелуй на секунду дольше. В груди не оставалось ничего, кроме набата сердца, гулом отдающегося в ушах; руки словно онемели.Люк опускает парня на ноги так, что тот отшатывается назад, не успев прийти в себя.- Я достаточно убедителен?- его голос всё ещё низкий, сам Люк нахмурен.- Весьма и…весьма. – Перси облизывает искусанные губы, но поднимает взгляд и слегка пугается огонька в глазах блондина. – Теперь, я надеюсь, ты меня понял и перестанешь докучать вопросами.- Всего один.Парень кивнул, скрещивая руки на груди.- Ты осознаешь?.. – Но этот вопрос Кастеллан задал, скорее, себе, и помедлил, надеясь получить ответ для себя от Перси.- Что все мои проблемы разом решены?- Что ты не смеешь более скрывать от меня что-либо. – Его голос звучал угрожающе. – Как можно было убиваться по мне, когда я с трудом не убиваю всех, кто тебе улыбнётся? Перси, ты с ума сошёл?- мальчик активно закивал, улыбаясь; он прикусил и без того пухлые губы, отчего Люк сжал кулаки. – Я ведь не железный.В ночном небе эхом раздался звонкий смех счастливого Перси Джексона.