15 декабря. Великобритания. Чеширская академия искусств. 9 часов утра. (1/2)

Икуто проснулся, когда в комнате было уже светло.

Взгляд уткнулся в белый потолок. В голове царила пустота, и потребовалось некоторое время, чтобы вспомнить события вчерашнего вечера.

"Хорошо, что сегодня суббота, и не надо на учебу," — с облегчением промелькнуло в мозгу.

Сейчас он чувствовал себя просто отлично. Наконец-то удалось выспаться.И тут парень обнаружил, что всю ночь проспал в куртке.

По губам скользнула усмешка.

Повернув голову, Тсукиоми посмотрел на Хинамори, которая спала, свернувшись калачиком. Ее нос утыкался ему в плечо, а правая рука лежала на груди. Девушка тихо сопела, черты ее лица смягчились, и она очень напоминала маленького ребенка.

Скрипач принялся с интересом рассматривать Аму. Белая гладкая кожа, аккуратный носик, пухлые губы. Густые длинные локоны разметались по подушке.

Холод ушел из синих глаз, и в их темной глубине промелькнула теплота. Потянувшись, Икуто нежно провел пальцами по гладкой щеке Хинамори, а после, дотронулся до губ, изнемогая от желания ее поцеловать.

А потом на него накатила волна раздражения. Из-за собственной глупости, из-за противоречивых чувств, которые он испытывал, из-за дурацкого наваждения, становившегося все сильнее и глубже.Каким образом эта девушка умудрилась так его заинтересовать? Почему рядом с ней ему было так хорошо? С чего вдруг он так неистово хотел защитить ее, не зная от кого? Почему его настольковзбесило, когда тот блондин по-хозяйски схватил ее за руку?

"Ты к ней неравнодушен," — шепнул внутренний голос, и Тсукиоми разозлился еще больше.

Кинув короткий взгляд на лицо спящей Аму, скрипач осторожно поднялся, боясь ее разбудить. Потянувшись, он огляделся, и глаза зацепились за маленькую музыкальную шкатулку и небольшого коричневого медвежонка с розовым бантиком на шее, сидящего на тумбочке.

Темноволосый, повинуясь странному порыву, потянулся к игрушке и, взяв ее в руки, проговорил.- Значит, это из-за тебя она так тогда волновалась, что побежала в метель без одежды? – Икутоуставился на плюшевую мордочку, и на мгновение ему показалось, что черные глаза-пуговки утвердительно сверкнули в ответ.

Музыкант моргнул и снова посмотрел на игрушку. Все было по-прежнему. Кривая усмешка пробежала по губам.- Что-то Англия на меня плохо влияет. Постоянно мерещится то, чего быть не может, — пробормотал Тсукиоми, опять глянув на медвежонка, — Видимо, твоя хозяйка очень тебя любит, раз так рисковала, ради тебя. Так что, береги ее, Мистер Медведь.С этими словами скрипач вернул игрушку на прежнее место.

В голове мелькнула мысль о том, что он уже до того докатился в этой глуши, что начал вести беседы с неодушевленными предметами. Так и до смирительной рубашки недалеко.

Тсукиоми начал тихонько собираться. Поднял футляр со скрипкой, лежащий на полу рядом со скинутым еще вчера пальто Хинамори, удобно закинул инструмент за плечо.

А потом его взгляд скользнул по Аму.

Икуто помялся еще немного на месте и, повинуясь какому-то странному порыву, подошел к ней. Наклонившись, легонько поцеловал в губы.

Хинамори заворочалась, заворчала, чем вызвала у скрипача улыбку.

- До встречи, - прошептал он, покидая комнату.

После его ухода в помещении осталась только спящая художница и Барт. Медвежонок повернулся к хозяйке и, посмотрев на нее грустными глазками, только тихо вздохнул.Икуто, вернувшись домой, первым делом отправился в душ.

Стоя под горячими струями, стекающими по его волосам и телу, он снова вернулся мыслями к Аму.

Кто же она такая?