Пролог (1/1)

?Война окончена?Слова, которые все ждали столь долгие годы, вмиг разлетелись по всем рациям, радиостанциям, газетам, письмам и устам. Люди были изнемождены. Не только непосильным трудом и постоянной борьбой за жизнь. Каждый день они видели, как умирают люди. Знакомые, незнакомые?— неважно. Важно лишь то, что ты застал последний вздох человека, а теперь его больше нет. Несомненно, закрадывается мысль: ?А что, если завтра наблюдать уже будут за моей смертью??.Я много раз думал об этом. Кто будет тем человеком? А кем я хочу, чтобы он был? Совершенно незнакомым или же, наоборот, самым близким для меня? Я привык засыпать с этими мыслями, фантазировать. Наверное, фантазировать?— неподходящее слово для такой ситуации. В любом случае, я избавлюсь от этой жуткой привычки. Хотя бы со временем. Я в этом уверен, ведь она должна мне помочь.Сегодня мы празднуем. Парни уже собрались у костров, выпивают, наедаются до отвала. Впервые делают это не для того, чтобы утолить жуткий голод, который мучил их на протяжении нескольких дней, а может, и неделю, а просто чтобы расслабиться и насладиться моментом. Кто-то травит байки, кругом смех и галдеж. Так приятно разделить этот момент с этими ребятами. За эти годы список моих приятелей увеличился раз в 20. Кого-то здесь, к сожалению, уже нет, но я рад, что многие все же выжили, и мы можем почтить память павших. Я не забуду ни одного из них. Нас связала судьба, а может быть, Господь. Ладно, я знаю, что политика. Просто мне нравится думать, что все это не случайно. В моем понимании это хотя бы имеет какой-то смысл. Все эти люди изменили меня, во мне есть частичка каждого, даже если и мельчайшая.Завтра мы поедем в Париж, а после оттуда отправимся домой, в Великобританию. В Париже я встречусь с еще одним важным для меня человеком, которого мне подарила война,?— с моей девушкой Камилль. Мы познакомились в 41-м, когда меня отправили во Францию. Она медсестра. Не знаю, как так вышло, но мы влюбились. Да, в эти ужасные времена. Я считаю себя счастливчиком. Большинство парней оставили своих любимых женщин дома, им пришлось жить все эти годы лишь мыслями и надеждой вернуться к ним. А моя половинка была рядом. И это давало мне сил, давало мне волю к жизни. Я думаю, она спасла меня, ведь до нее я много раз просто мечтал о смерти, так как не мог больше выносить всего этого. Она стала моим самым близким другом. В 44-м нам пришлось разделиться. Тогда стало сложнее, и я стал таким же, как мои приятели. Я стал жить мыслью и надеждой.***Я люблю поезда. Их можно сравнить с экскурсией. Только эта очень длинная и по содержанию несоизмерима ни с одной музейной экскурсией. Много новых мест, незнакомых людей, за которыми ты наблюдаешь до тех пор, пока они не исчезнут за линией горизонта. Кто они? Чем занимаются? Что любят? Довольны ли они своей жизнью? Можно многое придумать. Целый мир. Свой мир, отличный от настоящего, где каждый встречный счастлив. Это утопия, но мне нравится мечтать об этом.В этот раз все чуточку иначе. Еще месяц назад мы договорились с Камилль встретиться на вокзале, ведь я обещал показать ей свою страну после войны, да и мы часто в письмах рассуждали на тему нашего будущего, которое хотели построить в Великобритании. Позавчера меня с ребятами отвезли в Париж, чтобы там мы сели на поезд до дома. Было приятно увидеть ее, спустя столько времени, обнять. Она все та же жизнерадостная девушка, будто и не было всех этих лет.—?А ты все такой же задумчивый. Рассказывай, что в твоей кудрявой головке. С тех пор как мы встретились, в моей голове только одно. Что дальше? Насчет нас. Наверное, нам стоит пожениться, завести семью. Мы уже не такие молодые, как были в начале войны. Да и в нашем возрасте уже обычно люди воспитывают хотя бы первого ребенка. Нам всем пришлось быстро повзрослеть, и я не знаю, что мне теперь делать с моей жизнью. Или же…с нашей жизнью?—?Как думаешь?.. Что теперь будет с нами?—?А чего ты хочешь?Я не знаю. Ну, то есть, конечно, я думал об этом. Однако планировать будущее и столкнуться с ним?— это разные вещи. Не то чтобы в моем представлении эта жизнь, в моих планах, была чем-то плохим, просто такие серьезные изменения бессознательно пугают. Я не уверен, что все будет идеально, но попробовать, наверное, стоит. Все же это нормальная жизнь, и я думаю, что я заслужил нормальную жизнь.—?Ты выйдешь за меня?Оказывается, сказать это было не так страшно, как прожить эти миллисекунды, которые ощущались как вечность, пока она не ответила. Сотни сценариев развития нашей супружеской жизни пронеслись со скоростью света в моей голове. Идеальная цепочка событий прерывается печальной, печальная?— идеальной, идеальная…—?Да, конечно!Спасибо, что прервала этот поток мыслей, который чуть не довел меня до предобморочного состояния, и заключила меня в свои теплые объятия. Так спокойнее. Все будет хорошо. Иначе просто не может быть.***Мы поженились несколько недель назад, практически сразу, как приехали в Инвернесс. У нас не было желания откладывать свадьбу надолго, да и планировать по сути было нечего. Ее родственники во Франции, и они не такие близкие, чтобы она хотела их видеть на своей свадьбе. У меня их попросту нет. Большинство приятелей разбросаны чуть ли не по всему континенту, но я все же умудрился связаться с несколькими, которые жили неподалеку, и пригласить их.На самом деле, мы не думаем, что будем жить в Инвернессе всю нашу жизнь. Решили остаться тут на время, чтобы встать на ноги, ведь здесь у меня есть дом. Я родился в Англии и прожил там почти всю свою жизнь, хотелось бы вернуться, здесь все же совершенно другая культура. В Шотландию переехал за несколько лет до войны, хотел попробовать начать здесь с чистого листа.Про меня ходили грязные слухи в моем родном городке, которые распустил мой лучший друг. Трудно представить, что настолько близкий человек однажды станет не просто незнакомцем, а тем, кто превратит твою жизнь в ад. Трудно и больно. Мне не пришлось это представлять, это стало моей реальностью. Мы росли и узнавали этот мир вместе, никогда не расставаясь надолго. Я всегда был рядом, чтобы поддержать его, помочь ему, и он отвечал тем же. Это была самая прочная связь и самые близкие отношения в моей жизни. Но когда мы повзрослели, он начал отдаляться. Он стал избегать меня, нашел себе компанию друзей. Я с самого начала этих перемен понял, что все не просто так, но, пожалуйста, покажите мне того, кто смог бы просто забить на происходящее. Возможно, из-за отчаяния я стал еще больше походить на ненормального, каким он меня, как оказалось, представлял другим. Мои навязчивость и безрассудство сделали свое дело. ?Мне не нравится твоя эта дружба?. Это последнее и единственное, что он сказал мне лично. Все остальное приходилось узнавать от других. Я нормальный. Но как доказать это людям, которые не только наслышаны обо мне, но и своими глазами наблюдали, как я поджидал его, следил, ходил по пятам, а из-за слухов, в добавок к этому всему, они еще ?вспомнили? все странности моего поведения. Сказать, что я пережил это, будет самой гнусной ложью. Такое сложно пережить. Точно не в душе. Но я стараюсь идти дальше.Это здорово, что в моей жизни снова появился кто-то особенный. Даже больше. Она же теперь моя жена. Я думаю, мы неплохо справляемся. Строить отношения нужно на протяжении всего их существования, что мы и делаем каждый день. Конечно, бывает и трудно, все-таки мы мало что знаем о друг друге в обычной, повседневной жизни. Мы стараемся много времени проводить вместе, чтобы больше узнать друг о друге, но, к сожалению, большую часть дня мы проводим на работе. Камилль устроилась в госпиталь медсестрой, и у нее в планах когда-нибудь стать врачом. У меня нет ни капли сомнения, что она станет им. Что касается меня, я устроился в пекарню, в которой работал до войны. Меня с радостью приняли обратно и сказали, что они просто до смерти соскучились по хлебу, который я пек по моему фирменному рецепту. Жизнь по-тихоньку приходит в норму, люди оправляются от прошлых лет, и их счастливые лица?— самое приятное, что можно наблюдать в этом мире.***Когда наши с Камилль выходные не совпадают я люблю отправляться на поиски красивых мест, чтобы запечатлеть их в моих рисунках. Раньше у меня практически не было возможности делать даже небольшие наброски, теперь же я могу с головой погрузиться в творчество. Я считаю, что художник делится частью своей души с произведением, которое потом отражает эту часть в сердце смотрящего. И я бы хотел оставить часть себя людям, я бы хотел подарить им своим чувства, мысли, желания?— поэтому я творю.Сегодня утром я как обычно взял свою сумку с принадлежностями и решил порисовать на холме. Когда я пришел туда, моим глазам предстало удивительное зрелище. Я никогда не видел ничего подобного. Дюжина женщин исполняла завораживающий танец у высоких стоячих камней. Я не имел ни малейшего понятия, что они делали, но решил, что, возможно, это какой-то религиозный ритуал. Все же я остался посмотреть, потому что это было невероятно красиво. Они не видели меня; сначала я просто наблюдал из-за деревьев, потом присел, достал лист и карандаш и стал проводить линии. Их танец длился где-то полчаса, и к этому времени мой белый лист превратился в небольшой набросок. Позже я закончу этот рисунок, я хочу передать магию этих женщин и этого места.Я решил подойти ближе, рассмотреть эти огромные камни, и кое-что здесь было довольно странным: мои уши наполнял шум; сначала еле заметный, но чем ближе я подходил, тем сильнее это напоминало мне… взлет самолета? Не уверен, как еще описать происходящее, и, честно говоря, это пугало. Мне захотелось дотронуться до камня. Где-то в глубине души я понимал, что лучше бы уйти отсюда. Кто знает, чем занимались эти девушки? Откуда этот шум? Хотел бы я знать, куда я дел свой здравый смысл, потому что я все же протянул свою руку к камню…