Feuer (1/1)

- А хорошо мы вчера этих легавых отделали, да? - откинувшись на спинку и заложив руки за голову, мечтательно протянул Тим, погружаясь в сладкие воспоминания, потянутые легкой дымкой наркотического опьянения.- Это да, - тем же тоном вторил ему Майк и прикрыл глаза, с наслаждением прокручивая в голове тот момент, когда он метко отправил одной из свиней банку тушенки прямо в морду. Она, банка, наредкость удачно взорвалась от встречи с плотным пластиком шлема, и ошметки мяса залепили полицейскому весь щиток.Вынырнув из воспоминаний, брюнет снова поймал себя на том, что уже несколько секунд в открытую пялится на Тима, который растянулся на небольшом пространстве кресла, ероша мокрые волосы и мыслями витая явно где-то не здесь.Поднявшись, Майк подошел ближе, сглатывая ставшую вязкой слюну, позволяя себе продолжить разглядывания с нового ракурса. С этого тоже выглядело ничего. Блестящий от влаги лоб, впалые щеки, потянутые легкой дымкой глаза, шея с остро выпирающим кадыком и едва выглядывающие косточки ключиц. Гормоны и адреналин активно подогревали кровь, приближаться к нему, это было все равно, что добровольно залезать к тигру в клетку. Чувство личной территории у Тима было развито крайне сильно, на нее не допускался никто чужой. Закрытый, таинственный, но вместе с тем такой простой, как пробка, Тим. Более чем интересно.Ну а раз в голове шумит спиртное и наркота, то кто его, Майка, может остановить? Камикадзе-Майк на то и псих, что думает не головой, а… другим местом.Наклонившись, он вцепился в светлые волосы, накручивая их на пальцы и оттягивая до боли, заставляя Тима вынырнуть из своих сладких грез и недоуменно зашипеть. Чудо, что еще по почкам не врезал. Майк тянет сильнее, заставляя его поднять голову, и впивается в шершавые, потрескавшиеся губы с животным остервенением.Блондин не сопротивляется – в общепринятом смысле: только коротко тыкает в ребра, многозначительно щуря глаза, и сам подается вперед, с напором отвечая, пытаясь завоевать лидерство. Даже здесь они не могут без этого. Бесконечная война, постоянные перепалки. Майк знает, что Тим – лидер, вожак их стаи, но Майк – пес, который просто не может изредка не показывать зубы. И сейчас они не целуются – они снова сражаются за первенство, доказывая что-то друг другу, кусаются, хрипло дыша и в перерывах шепча тихие оскорбления в адрес друг друга. Человек со стороны назвал бы их отношения фарсом, чем-то неправильным и странным, но их все устраивало. Их кровь кипела, они нужны были друг другу. Это не было ?любовью? - в их словарях такого слова не было. Просто была необходимость.И теперь эта необходимость мгновенно распространилась дальше, словно злокачественная опухоль, разрослась, распространяясь не только на драки. Теперь нужно было больше. Нужны были эти укусы, хриплые подколки, хитрый блеск в глазах и напряженное сопение.Майк ухватил края футболки, задирая ее вверх, вынужденный прервать поцелуй, но теперь способный хоть немного отдышаться. Блондин послушно задрал руки вверх, позволяя стащить с себя влажную ткань, которая упорно липла к телу и отдиралась с трудом. Оседлав крепкие бедра, брюнет провел ногтями по груди, оставляя длинные красные полосы. Выпад, короткая атака, вызывающий взгляд. ?Что будешь делать?? - спрашивают эти глаза, в которых плещется сумасшествие, безудержная идиотская ярость.Тим скалится – как животное, откидывает назад мокрые пряди и крепко сжимает узкие плечи брюнета, почти до боли, впиваясь в них пальцами, дергает на себя, заставляя буквально повалиться, ткнутся носом куда-то в шею. От него исходит резкий, пряный запах. Под стать ему. А кожа обжигает язык, сладкая, с легкой горчинкой, плотная – словно резиновая.Майк елозит на его бедрах, недвусмысленно прижимается к груди и дышит – горячо, рвано, с долгими хриплыми выдохами. Возбуждающе. Тим тянет руки и сжимает обтянутую в ткань джинс задницу, слыша приглушенное рычание у самого уха. Майк понимает, что борьба за доминирование была проиграна еще на стадии поцелуя, но характер заставляет взбрыкиваться и вставать на дыбы – природа против такого простого подчинения.Они одновременно тянутся друг к другу, сталкиваются лбами, воздух искрит от раскаленного возбуждения и раздражения, которое висит между ними. Короткий взгляд глаза в глаза, и они снова целуются, пошло постанывая в чужой рот, до нехватки дыхания, до истерично зашкаливающего пульса, до искусанных в кровь губ.Тим резко поднимается, буквально скидывая брюнета со своих коленей, и тот едва успевает ухватиться пальцами за покатые плечи и твердо встать на пол. Черная майка летит в сторону, и они трясущимися от напряжения руками пытаются стянуть друг с друга штаны, матерясь в один голос и периодически прерываясь на распаляющие поцелуи.Пуговица скользит между влажными пальцами и Майк с рыком вырывает ее, вызывав у блондина злое шипение. Тот, надо отдать ему должное, собой руководит в пример лучше, и побеждает застежку, рывком сдергивая с парня джинсы, оставляя болтаться где-то в районе щиколоток.- Слушай, Тимми, - Майк сглатывает, пробегая взглядом по обнаженному телу блондина, слюна, кажется, становится похожей на кисель, а внутренние органы сворачиваются в плотный узел, - я хотел пошутить насчет размеров твоего члена, но что-то у меня желание пропало. Теперь меня мучает другой вопрос – ты уверен, что это в меня влезет?Тим фыркает и коротким рывком разворачивает друга к себе спиной, тычком под колени заставляя рухнуть вперед и впечататься носом в жесткую обивку кресла.- Не ной, - лаконично отсекает он все вопросы, на секунду останавливается, заинтересованно разглядывая худую спину с выступающими лопатками. Брюнета трясет – то ли от напряжения, то ли от возбуждения, но выглядит это крайне сексуально.Голова перестает думать вообще, и блондин хищно улыбается, пальцами проводя вдоль позвоночника. Бабы от этого буквально тают, выгибаются, как кошки. А, парни, кажется, тоже. Майка прошибает нервная дрожь, и он гнется, запрокидывая голову.- Боже, ну ты и мудак. Давай уже! – он скрещивает перед собой руки и упирается в них лбом, хрипло дыша широко открытым ртом. Возбуждение уже болезненное, налившийся кровью член пульсирует и требует немедленно разрядки.- Цыц, - насмешливо шепчет в самое ухо Тим, раздвигая пальцами ягодицы и без предупреждения проталкиваясь внутрь со сдавленным выдохом.Майк орет в голос, судорожно пытается выматериться, но слова застревают в горле, и выходит только болезненный стон. Блондин щурится, часто дыша и откровенно наслаждаясь открывшимся видом.Тим вдалбливает его к кресло мощными толчками, и мебель отвратительно поскрипывает от каждого движения, шум вгрызается в воспаленный мозг. А брюнет цепляется пальцами за протертую обивку, не стесняясь гортанно стонет – почти орет, и так чертовски соблазнительно подается навстречу, когда Тим на секунду останавливается, переводя сбившееся дыхание.- Ты. Чертов. Придурок, - ошарашено шепчет Майк, громче говорить не позволяет в конец содранное горло. Задница вполне ощутимо саднит, на бедрах краснеют следы от плотно вцепившихся в них пальцев, голова гудит, как после пьянки, а на шее красуются рубиновые засосы.Тим насмешливо скосил взгляд на ?растекшегося? по креслу брюнета, который бессмысленно пялился в пространство перед собой. В своем порыве они не заметили, как разметали по полу все стоящие рядом бутылки, и теперь ко всем запахам примешался кислый аромат пива. - Эй, Тим, а кто лучше – я или Фло? – склонив голову набок, расслабленно хрипит Майк, ощущая, как умиротворение накатывает счастливыми волнами, отбивая все желание двигаться. И думать.Скомкав пакет из-под чипсов, блондин точным броском отправил его прямо в лоб другу, решив оставить вопрос без ответа. - Ты мог бы быть и понежнее, знаешь, - продолжил меланхолично бубнить брюнет, но Тим его уже почти не слушал, да и из ванной его слова уже были слабо различимы. Какая-то каша из звуков и букв.