Часть 2 (1/1)

- И что нам с этим теперь делать? - спросила Кэм у вошедшего Ходжинса, встав спиной к столешнице и оперев руки на её края. - Я долго думал и всё решил. Мы забудем это как чудный сон. Так будто ничего не было. Я буду дальше любить Эндж, а ты... - он запнулся и немного поморщился. Ему было противно, что его соулмейт, его Кэм, принадлежит кому-то ещё, - Арасту. С каждым произнесенным словом, Ходжинс уменьшал расстояние между ними. И когда он, словно одним выдохом, произнес имя оппонента, то был лишь в нескольких сантиметрах от неё и её прекрасных губ. Джек улыбнулся и взглянул на Кэм наполненным одновременно властью, даже не смотря на то, что был в квартире своей начальницы, и наслаждением взглядом. Сароян не предпринимала ничего, лишь внимательно следила за коллегой, казалось она даже не дышала. Его взгляд мельком скользнул на её губы - поцелуя было не избежать - и он сорвался. Нежно, но с нажимом, Джек накрыл губы начальницы своими, боясь, что это блаженство может в любую секунду прерваться. Однако Кэмилла не отвергла его, а, наоборот, ответила на поцелуй. Её руки зарылись в его кудрявых волосах, а его - обвили талию девушки. Они казались единым целым, чуть покачиваясь, словно от ветра. В эту минуту и Кэмилла, и Джек совершенно забыли о том, что влюблены не в друг друга, но понимали, что находятся одни и их никто не прервёт. Эта мысль грела их разгорячённые и наконец успокоившиеся сердца.Ходжинс медленно перешёл с губ начальницы, проведя цепочку поцелуев по её щеке и спустившись по шее, к её ключице, провёл руками по спине начальницы вверх и, чуть раскрыв молнию на платье, запустил руку под ткань. Кэм обхватила Ходжинса за талию, а после, опустившись ниже, и, запустив руки под его футболку, подняла голову и чуть слышно застонала от удовольствия. Тихий стон, сорвавшийся с губ любовницы, будто ушат холодной воды, неожиданно отрезвил Джека. Он резко оторвался от Кэм, оставив между ними полутораметровую пропасть недопонимания. - Нет, нет, нет, нет, - Ходжинс почти кричал, стоя с запущенными в волосы руками в каком-то непонятном трансе: его глаза были широко раскрыты, дыхание сбито, а взгляд, наполненный страхом, смотрел сконцентрированно, но будто в пустоту, - Прости, Кэм! Я... - его голос сбивался, то совсем повышаясь, то вовсе пропадал, - Я не могу! Я люблю Энджелу! - а после совсем успокоившись произнес, - Мы оставим всё как было. Вы будете с Арасту, а я с Эндж.После сказанного, Ходжинс будто вновь обезумев, широко раскрыл глаза и вылетел из квартиры Сароян громко хлопнув дверью. На Кэм резко обрушилась тишина, она всё еще стояла в легком недоумении. Конечно, девушка была против такого решения - ей хотелось развеять все разногласия и неопределенности, но она не стала спорить или просто не успела.Распуская в конец испорченную причёску и застегивая на ходу молнию на платье, Кэм направилась к двери, чтобы закрыть на внутренний замок. Однако потянувшись к ручке, она тихо вздохнула и прислонилась спиной к двери, прикрыв глаза. Ей было невдомёк, что по ту сторону стоит Ходжинс и думает о том же, о чём и она сейчас: отказавшись друг от друга, они рушат жизни не только себе, но и Арасту с Энджелой и их соумейтам, о том, как они завтра, придя на работу, будут смотреть друг другу в глаза, а также о многом другом.Неожиданно у Ходжинса завибрировал телефон, который вывел его из бесконечного круга печальных мыслей. "Наверное, Энджела уже потеряла меня", - подумал он и, оторвавшись от двери, пошёл домой к любимой жене и ребенку, чувствуя себя самым большим изменником на Земле. Кэм же решила принять душ, смыв все неприятности этого дня и впервые в жизни пожелала, чтобы этот ужасный тату-символ смылся под потоками теплой воды.