Спокойной ночи (1/1)

Пелант первым ускакал в душевую, где провел?— поверить только?— где-то с полчаса! Бут практически уснул, пока дождался его триумфального возвращения. Когда же сам агент вынырнул из душа спустя каких-то десять минут, обернутый по пояс в полотенце, Кристофер уже укладывал подушки на перестрелянной постели так, чтобы те лежали ровно друг к другу. Чертов перфекционист.—?Ты уже спать собрался? —?спросил его Сили, скрещивая руки на груди. Его собственный организм выносил гораздо большие перегрузки, так что он всего-то ощущал легкую сонливость, с которой при желании мог запросто бороться хоть до самого утра.—?Нет. Не знаю,?— не утаил зевка. —?Я сильно устал, честно скажу. А твой визит окончательно меня измотал. Причем все его части, а не только последняя. Даже кофе не помог.Он планировал вздремнуть ненадолго, часов до девяти вечера, чтобы затем спуститься вниз и очистить наконец технику от всякого компрометирующего барахла. А еще неплохо было бы поужинать, да аппетит как-то пропал после такой развлекательной программы.До головы дельные мысли доходили в последнюю очередь. Однако они объявились, чтобы окунуть лицом в унитаз и напомнить о собственной жалости. Пустить федерального представителя в дом?— куда ни шло, но в тело?— неоправданная глупость, наивная попытка создать видимость того, что до него, Пеланта, кому-то есть дело.Нет. Никакого. Бут напился, перенервничал, и для него все произошедшее наверняка воспринималось не более чем выходом эмоций. Кристоферу вдруг стало тошно от понимания, что он добровольно позволил отыграться на себе с бессмысленным расчетом, будто что-нибудь для него изменится в лучшую сторону. Тем не менее, внешне он выглядел инициативно:—?Ну, а ты? —?Пелант сел на чистую постель и скрестил по-турецки ноги. Он интересно смотрелся в длинных пижамных штанах и свободной майке. Прямо как самый обычный человек. —?Спать сегодня не планируешь, как понимаю? Разве что, с пистолетом в обнимку.—?С чего бы?—?Не знаю… Ты ведь в одном доме с непорядочным человеком,?— начал кривляться, коверкая слова и водя из стороны в сторону хитрыми глазами. —?Опасно это все.—?Я умоляю,?— прыснул Бут и почесал затылок,?— будем честны, осторожничать следовало раньше.Вообще ситуация складывалась отвратительная, что агент в полной мере осознал после душа и выведения определенной концентрации алкоголя. И казалось, что глубже ударять в грязь попросту некуда?— но нет: банальное проявление слабости могло сыграть с ним отвратительную шутку. Так что придется стиснуть зубы и до победного делать вид, будто он полон решимости и понятия не имеет о словах ?совесть? и ?сожаление?.Хотя кого он обманывал, иногда он правда отодвигал эти вещи на задний план. Например, сегодня, ввиду чего вляпался покруче, чем когда-либо случалось.—?Твоя правда,?— Кристофер потер ладонями уставшие глаза, а после?— залез под одеяло. —?Как хочешь, но у меня тайм-аут.Он нуждался в хоть какой-то эмоциональной передышке, чтобы произошедшее утрамбовалось в его гениальной голове, которая, подобно мощному компьютеру, банально перегрелась. А еще чтобы он как следует продумал, как ему поступать впредь, ведь до утра еще полно времени, которое можно провести по-разному. И сон не в приоритете.—?А я не помешаю твоему тайм-ауту, если прилягу по соседству? —?подсуетился Бут, усаживаясь на край чужой кровати.Он еще в душевой начал прикидывать дальнейший распорядок, который теперь, как следует выпустив пар, планировал построить с пользой. С пользой и холодным умом, не обузданным влиянием предательских гормонов и выпивки, которая всегда подставляла его, но чтобы так сильно?— впервые.—?Ты ведь собрался трындеть, не так ли? —?со вздохом безысходности спросил Пелант, не размыкая век. —?Обычно так женщины делают.Он на самом деле зверски умотался. Однако колкое допущение о том, что подобных разговоров у него не состоится больше никогда, побуждало пересмотреть позиции. И он хотел бы выплеснуть федералу самое сокровенное, отдать в распоряжение потерявшуюся душу, но сделать это было гораздо труднее, чем позволить воспользоваться телом.—?Откуда тебе знать, как делают женщины,?— подкол получился настолько красивым, что на него совсем не получалось злиться. В итоге оба негромко засмеялись, пока преступник не сказал куда спокойней, даже философски:—?Я не девственник, если ты об этом.—?Ладно.—?В смысле ?ладно?? —?Кристофер вдруг покосился на него приоткрытым глазом. —?Даже не прикопаешься?—?Не-а, представь себе. Я помню установленные рамки,?— Буту так понравилось видеть его удивленным, что это отчасти затмевало желание поглядеть на его смертную казнь. —?Никаких уголовных и неприятных тем. А если что не понравится?— смело шли меня куда подальше и я заткнусь.Сили глядел на него и не переставал думать, по-настоящему ли Кристофер раскован, на самом ли деле он отбросил все в сторону, навеки оставив позади. Вряд ли. Произошедшее между ними?— это не обмен марками, а нечто настолько личное и немыслимое, что мозг по-прежнему отказывался принимать за чистую монету.Однако Бут и сам вел себя точно так же, словно бы напрочь все отрицал, словно бы вырезал из временной прямой неугодный отрезок, так что они оба смотрелись сейчас по-идиотски, лежа рядом на кровати как ни в чем не бывало.—?Вот бы всегда так, честное слово… Попросил, и ты угомонился. Только не думай, что раз я позволил тебе меня оприходовать, то открою теперь все свои тайны,?— прибавил грубовато, небрежно, расставляя верные акценты.—?Как скажешь,?— определенно, Сили в ближайшее время следует притереться к этой прямолинейности, которая лично его порядком сбивала столку. Привыкнув слушать от преступника одни уклончивые подшучивания, он не имел понятия, будто тот способен довольно жестко разговаривать. Откровенно так, по-взрослому.—?И про что ты спросишь меня в первую очередь? —?Кристофер удосужился взглянуть на него снова, на сей раз обоими глазами, даже голову повернул, а как только лицезрел эту напористую хитрющую улыбку прямо у себя под боком, то сам не утаил смешка:?— А, ну кто бы сомневался.Он трижды ожидал, что федерал полезет выяснять сомнительное прошлое. У него, в конце концов, работа такая?— в чужом грязном белье копошиться, и выполняет он ее с честью и достоинством. Впрочем, Пелант не собирался отмалчиваться. Данный период жизни он мог на редкость назвать нейтральным, даже позитивным местами, в отличие от всего остального, что ему хотелось каждый день забыть с концами. Но память его, будто назло, держала на поверхности один негатив, покрывая сердце незримыми гнойными язвами.—?В общем, останусь краток. Это случилось в институте. Мне было интересно. Ему тоже было интересно. Вот мы и… интересовались, так сказать.Он значительно упростил формат тех отношений, которые зарождались не один месяц, поскольку решил не грузить деталями ни себя, ни собеседника. Или выкладывать все карты разом, или держать до последнего.—?И как его звали?—?Клеменс,?— ответил сразу, а его взгляд как-то по-особенному сверкнул, что, разумеется, не осталось без внимания. Вне сомнений, он назвал липовое имя, однако думал все равно о настоящем человеке, и это отражалось на его лице приятным умиротворением.—?Немец что ли?—?Австриец.Возникла театральная пауза, во время которой Пелант всеми местами чувствовал, как напрягался Сили в попытках сформулировать более-менее приличный вопрос, когда на ум лезло совсем другое. Что-то откровенное, не больно культурное.И по итогу это ?другое? одержало верх:—?А ты когда-нибудь делал…—?Бут! —?засмеялся Кристофер, легонько двинув федерала вбок локтем, а тот, в свою очередь, снова оценил его мелодичный, приятный смех. Совсем не те хихиканья, от которых уши в трубочку заворачивались.—?А что тут такого? Мы ведь не подростки какие-нибудь,?— возразил и с важной миной приподнял вверх указательный палец.—?Верно, но я не стану тебе отвечать,?— принципиально хмыкнул преступник, складывая руки на груди. И правильно. Надо же было знать себе цену, чтобы не трепаться направо и налево о своих, так сказать, узконаправленных навыках.О, он делал. Причем делал очень хорошо. Настолько, что заставлял ласково простанывать свое имя и сжимать в руках натянутые простыни. И он непременно показал бы Буту самые разные оттенки удовольствия, если бы тому это было правда нужно.Федерал никогда и ничего не спрашивал просто так, любое его слово являлось ходом в своеобразной шахматной партии, хищным броском, нацеленным определить уязвимость или хотя бы то, чем можно будет при необходимости воспользоваться. Именно такая подсознательная прыткость привела его в дом Пеланта в наиболее неподходящий момент, так что не следовало ее недооценивать.—?Ладно, хорошо, как скажешь,?— отступил Бут, а сам остался при своем мнении.Он аж затих ненадолго, рисуя у себя в воображении, как запускает пальцы одной руки в слегка вьющиеся мягкие волосы, а второй давит на плечо, подсказывая опуститься на колени. И Кристофер подчиняется, поднимает угодливые глаза, параллельно раскрывая рот вплоть до высунутого языка, и…—?Моя очередь спрашивать,?— раздалось над ухом, отчего агент дернулся и сглотнул накопившуюся слюну. —?Ты с самого начала планировать вывести меня на шантаж?—?Я надеялся, но сильных ставок на этот счет не делал, полагался все-таки на твою осторожность,?— иронизировал Сили, вспоминая, как долго он готовился вот так вот взять и заявиться к Пеланту нежданно-негаданно.Он думал застать его в любом расположении духа, за любыми занятиями, даже непристойными, однако никак не ожидал лицезреть дорогущую технику, которая подсадила ее обладателя на острый крючок. Самый настоящий джекпот?— не зря Бут был игроком.—?Что ж, все звезды для тебя сошлись удачно этим утром,?— согласился преступник, вздыхая то ли с сожалением, то ли с усталостью. А может, со всем вместе.—?Скажи мне честно,?— не удержал смешка Сили, почесывая нос. —?Бреннан тебе зачем?—?О, Бреннан… —?отвел глаза, стараясь отныне следить за каждым словом. Любой ненароком брошенный камень в огород неотразимой и умопомрачительной Темперанс?— агент вцепится руками ему в горло, и никакие предшествующие события его не остановят. —?Тебе прям совсем откровенно?—?Допустим,?— это слово процедилось сквозь зубы ввиду возникшего напряжения. Данная тема всегда будет для него больной, тревожной, волнительной, и он продолжит дергаться всякий раз, когда кто-то с дурной репутацией посмеет произнести не достойное его имя.—?Из вредности,?— сказал, разряжая шутливым тоном натянутую обстановку. А после, когда убедился, что опасность миновала, все-таки развил мысль:?— Изначально я увидел ее в заголовках и подумал: ?Вау, все так ее нахваливают. А интересно, насколько заслуженно??. Тогда я начал копать глубже, посмотрел биографию, архивы, прочитал научные работы, и это… Впечатлило меня.Он не одну сотню раз воображал в своей голове минуты их с Темперанс уединения. Но чем больше деталей приходило ему на ум, тем сильнее они разбивались об удручающую реальность: Бреннан ни за что его к себе не подпустит для какой бы то ни было близости, зато поговорила бы с удовольствием. И он даже примирился с этим убеждением, спокойно существуя с мыслью о том, будто ему и диалога с ней окажется достаточно. Как вдруг к нему заявился кое-кто, заставивший его обратить на себя внимание.—?Ты решил, что нашел родственную душу? —?вклинился Бут со своими предположениями. Как ни странно, попал в точку. —?Что вы с ней похожи?—?А это не так?Так. Именно поэтому Сили замешкался с ответом, трижды пожалев о том, что вообще полез с комментариями.—?Отчасти,?— сказал он по итогу, и его задумчивый, философский взгляд пробежался по потолку. —?Кости по-особенному смотрит на многие вещи, ровно как и ты, не стану это отрицать. И хоть я не столь много общался с тобой, я заметил. Но вы абсолютно разные, уж мне-то поверь. И ставить вас на одну ступень…—?Да куда там,?— перебил и цокнул языком. А на что он, собственно, рассчитывал, развивая тему с Бреннан? Надеялся, что федерал не станет ее превозносить? Как, однако, наивно. —?Я ведь на сотни ступеней ниже, не так ли?—?Почему? —?Бут четко отследил, каким образом его пытаются зацепить, поэтому пресек все на самом раннем этапе:?— Может, ты даже выше,?— сделал паузу, наблюдая, как у преступника глаза чуть на лоб не вылезли от неожиданного заявления:?— Только вот стоите вы на совершенно разных лестницах, которые не сравнимы друг с другом ни по каким параметрам.Пелант улыбнулся. Не то чтобы услышанное было комплиментом, но оно точно не являлось нападкой?— огромная редкость в контексте их с Сили обыденных взаимоотношений.—?А мы с тобой? Тоже стоим на разных лестницах? —?полусонно спросил Кристофер, стараясь выдать хитрющую физиономию.—?Разумеется! —?воскликнул агент без всяких раздумий, но с той же самой интонацией, с которой обычно отстаивал успокаивающую его ложь.А преступник не стал ни на чем настаивать. Он тоже умел читать людей без необходимости лишний раз выводить их из себя. Сопротивляясь из последних сил одолевающей дремоте, он повернулся к Буту лицом, просунув под подушку руку, как если бы собирался слушать долгую, но увлекательную до чертиков историю.—?Расскажи что-нибудь,?— самая банальная фраза, которую только можно было сочинить в сложившейся ситуации. —?Если, конечно, еще не устал.Он много слушал людей. Разных людей. Каких-нибудь незнакомцев в дорогих барах, где он находил дурные, но выгодные связи, или тех несчастных, которых собирался убить. Однако ему гораздо больше нравилось, когда с ним делились чем-то по своей воле, а он охотно вникал в суть истории и даже забывал на время об одиночестве, что можно было считать фантастическим успехом.Кристофер не верил в энергетическую связь?— по крайней мере, такую позицию он себе длительно внушал?— и тем не менее не мог отрицать, как что-то крошечное в его душе оживало, пыталось немыслимым образом связаться с говорящим напротив, мечтая быть понятым. И раз за разом безуспешно.—?Думаю, я уже достаточно откровенничал сегодня,?— справедливо отметил Сили. —?А ты не хочешь рассказать? Что угодно. Про учебу там, не знаю, про родную страну.—?И ты станешь слушать всякую бытовую ерунду?—?А зачем я, по-твоему, спрашиваю?И не поспоришь ведь.—?Ну-у-у,?— растерянно протянул Пелант, теряя напрочь дерзковатый антураж.Обычно он просто избегал личной информации, а ежели его спрашивали, то выдавал одну и ту же закаленную историю, которую долго продумывал в своей голове и успел отточить до мелочей.Говорят, если постоянно внушать окружающим ложь, сам начинаешь верить в нее. Чушь. Кристофер всегда отдавал себе отчет, что надевал перед другими тяжелую маску, и маска эта уже порядком натирала кожу, потому что никогда и ни при каких условиях не способна была заменить настоящее лицо.И он привык к абсолютному одиночеству, к тому, что ему не с кем поделиться чем-то сокровенным, накипевшим, болезненным, что все только и ждут его просчета, дабы упихнуть за решетку до конца дней.—?В общем, как-то раз проходил у нас экзамен по языкам программирования…Ко всеобщему изумлению, с того самого момента болтал Кристофер без умолку где-то целый час. Вспоминал то одно, то второе?— потом вдруг свежая мысль затмевала предыдущую на середине повествования, и он перескакивал с темы на тему, мешая все в одну разномастную кучу.Бут редко вставлял комментарии. По большей части, потому что не мог урвать момента. Так что агент внимательно вникал в каждую озвученную историю, стараясь запомнить и найти зацепку в любом оброненном слове, однако потом бросил это занятие. Во-первых, так он отвлекался от сути, а во вторых?— бесполезное дело пытаться выцепить из льющегося рекой потока информации разоблачающие улики. Куда проще и приятнее расслабиться, рисуя в голове описываемые эпизоды из жизни, казалось, какого-то совершенно другого человека. Нелепые, смешные, вдохновляющие или мрачные?— абсолютно все, что только попадали Пеланту из головного мозга на язык и не могли остаться неозвученными.Успокоился Кристофер только тогда, когда естественные потребности организма наконец взяли верх. Его фразы начали звучать совсем бессвязно, нелепо, абсурдно, он уже почти не размыкал глаз, пока напрочь не отрубился прямо за болтовней. И Бут, несмотря на не меньшую свою усталость, еще долго не спал, все думал без конца о том, с кем же он на самом деле лежал сейчас в одной кровати. Определенно, с этим человеком он познакомился только сегодня, а до него знал лишь бесящего, хамоватого и самоуверенного до скрипа зубов убийцу без прошлого, воспоминаний и каких бы то ни было привязанностей.?Вот тебе и тайм-аут?,?— иронично подумал Сили, припомнив сквозь полудрему, что Пелант собирался просто прилечь, а после сделать кучу всего продуктивного. Однако он переоценил выносливость своего организма, а Бут не собирался будить его. Когда еще ему выпадет шанс просто валяться в тишине рядом с человеком, которого бы он в иных обстоятельствах удавил голыми руками. Лежать и думать о вещах, вгонявших в тотальное замешательство.***Ритм метронома четко отражался от стен кабинета с мягкой мебелью. Всюду висели картины, какие-то непонятные абстракции или сюрреалистические сюжеты. Кристофер сидел в удобном кожаном кресле с высоким подголовником, вернее, почти лежал, откинув спинку назад чуть ли не до упора. Под стук прибора вкупе с полной, обволакивающей тишиной он всецело расслабился, как вдруг услышал знакомый до боли женский голос, мягкий, спокойный, сдержанный голос Кэрол Мориси.?Чего ты хочешь??Спросила она, откладывая в сторону исписанный блокнот. Для Пеланта ей пришлось заводить отдельный, но и тот уже заканчивался.Кристофер не ответил. Вернее, ответил у себя в голове, в то время как вслух не мог произнести ни звука, будто он вовсе не умел говорить.Будто у него не было рта.?Чего ты боишься??Молодая, стройная женщина встала с места, зашагала в его сторону, и невысокие каблучки ее закрытых туфель разрезали воздух на мили вокруг.Пелант попытался встать?— бесполезно. На руках появились крепкие ремни. Они казались живыми и затягивались прямо на вытаращенных в ужасе глазах; словно ядовитые змеи, оплетали запястья и позли выше, к уязвимой шее.Кэрол держала одну руку за спиной, как если бы боялась испортить подготовленный сюрприз, а когда вынесла, то в ней блеснул заточенный скальпель. Начищенный, изголодавшийся по плоти и крови.?Чего ты боишься??Она улыбалась, так мило и понимающе, как делала на каждом сеансе; изо рта стала сочиться трупная гниль, а глаза вдруг зловеще остекленели.Больше не хотелось отвечать?— хотелось кричать во все горло, вопить то ли о помощи, то ли наоборот, о быстрой смерти. Кристофер знал, чем это закончится, знал в сто двадцать пятый раз, однако до сих пор так и не придумал способа осознанно вырваться и по-прежнему трясся, как впервые. На глазах проступили слезы чистого ужаса, жесткие ремни ранили кожу при каждой глупой попытке вырваться. Такой же глупой, каким некогда был он сам, изливая свои давние раны человеку с психологическим дипломом.Кэрол Мориси подходила, не торопясь, в такт размеренному ритму метронома в кабинете, из стен которого вскоре полезла черная густая масса, напоминающая раскаленную смолу. Все, что оказывалось похоронено в ее едкой толще, затем застывало навеки. Еще немного, и потонет сам Пелант.Мисс Мориси смотрела прямо в душу, покрывая все внутри коркой льда. Она собиралась поднести скальпель к колотящемуся сердцу, норовящему вот-вот вырваться из груди, но передумала, приставив к шее, где бился с сумасшедшей скоростью артериальный пульс. Она знала каждого из своих пациентов, пыталась прочесть, приравнивая их к книгам на пыльных полках, и сейчас у нее получилось. Не обнаружив в лице напротив должной отдачи, она сформулировала вопрос по-иному:?Кого ты боишься??На нее снизу вверх смотрели умоляющим взглядом, таким жалостливым и обреченным, что хотелось покончить поскорее. Ответ не был произнесен вслух, однако он чувствовался, ощущался в проступившем холодном поту.?Ты уверен??Как только лезвие полоснуло по коже, Кристофер открыл глаза.Подлетел с кровати, кажется, даже вскрикнул, но оказался тут же успокоен крепкими, мужскими объятиями.—?Все в порядке? —?спросил на автомате сонный, но обеспокоенный голос федерального агента. Хотя очевидно, что ничерта ровным счетом не в порядке.—?Да, отлично… —?фальшиво вздохнул Пелант в ответ, укладываясь обратно. Разумеется, верилось с трудом, вдобавок еще не унявшаяся мелкая дрожь вкупе с испариной выдавали его с потрохами:?— Всего лишь пустой кошмар.Он отвернулся, чтобы не показывать удрученного лица, и посильнее натянул одеяло в стремлении унять накативший мандраж. Бут не должен был видеть, как его со страху трясло, точно лист осиновый. А все из-за одного идиотского сна, который повторялся из года в год с завидной периодичностью, однако все так же пугал, заставляя закидывать себя по самое горло ядовитыми обвинениями.—?М-м-м,?— с пониманием отозвался Бут, поглаживая преступника по предплечью. Потом он нежно прикоснулся губами к его коже у основания шеи, отвлекая приятным теплом от всяких там ужасов.Кристофер почти мгновенно сдался в его аккуратных, надежных руках, поэтому сперва даже не вслушивался в ласково произносимые слова, пока над ухом не прозвучало тихое:—?Ты уверен?Все внутри комом встало, а прежнее кратковременное спокойствие сменилось ни с чем не сравнимой паникой. Она охватила Пеланта целиком, верещала внутри, пока ему закрывали рот рукой, а голову потянули назад, освобождая место будущего пореза. Еще мгновение?— лезвие обожгло своим холодом кожу, и преступник отдаленно ощутил, как мерзко оно прошло поперек шеи и как хлынула оттуда свежая дурная кровь. А еще он услышал смех, чей-то язвительный нервный хохот, обладателя которого определить не сумел.Веки вновь распахнулись, на сей раз в реальности, а тело машинально устремилось куда угодно, лишь бы не видеть более подобных снов. Одеяло полетело к чертям собачьим, Кристофер с громким, надрывистым вдохом сел, подобрав под себя ноги, и не мог найти покоя рукам, судорожно ощупывавшим шею.—?Эй, ты чего? —?раздался позади него строгий голос, а после тяжелая ладонь опустилась на плечо, рассчитывая приобнять.—?Нет! —?шарахнулся Кристофер, будто ошпаренный, и улетел бы на пол с постели, если бы Бут не придержал его за локоть.Не просто придержал, а бесцеремонно дернул, разворачивая Пеланта к себе спиной, и затем надежно его захватил, сцепив свои руки в замок у преступника на груди. Сили много чего не умел делать, но вот как усмирять буйных личностей различной степени агрессии?— отточил до мастерства.—?Успокойся, слышишь? —?он старался говорить тихо и размеренно, однако чем больше старался, тем сильнее Кристофер сжимался, норовя спрятаться в клубок, и тем быстрее он дышал, жмурясь в ожидании самого худшего. Бут почувствовал даже, как его потряхивало, и это было настолько странно, что не описать словами. —?Все в порядке, ты проснулся. Слышишь меня? Ты больше не спишь.То, что произошло за сегодня в этом доме, было поистине безумно, однако Сили успел опрометчиво понадеяться, будто ничего нового из ряда вон не случится. Он чутко дремал подле серийного преступника, а потому мгновенно пробудился, услышав возню и неясное мычание где-то совсем рядом с собой.—?Нет, я не уверен, не уверен… Я не уверен,?— тараторил тот, запинаясь и задыхаясь от накатившего беспамятства. Он говорил бездумно, почти умоляюще?— словно подобный ответ убережет его от чего-то страшного.—?Не уверен в чем? —?агент сильнее всего жалел, что в комнате стояла темнота и он не мог рассмотреть его обреченного лица, но ему не составило труда подключить немного фантазии. И он теснее обнял его, вынуждая переключить на себя рассеянное внимание и вслушаться наконец в задаваемые вопросы.Тогда Пелант замер. Несколько секунд ему потребовалось, дабы произвести в голове здравый анализ ситуации, отличая сон от яви. И он вдруг послушно выдохнул, перестал сопротивляться и вырываться из чужих рук, лишь бессильно откинул голову назад, кладя ее Буту на плечо, после чего пробормотал надрывно:—?Я ни в чем теперь не уверен…Он слабо дернулся, намекая, что его можно отпускать, а Сили не спорил. Только наблюдал за ним пристально, ожидая новых объяснений, однако в итоге остался ни с чем: Кристофер шмыгнул носом, поднял одеяло и, накрывшись почти с головой, улегся обратно на кровать, опустошенными глазами впечатавшись в потолок. Казалось, он до сих пор не верил, что его двухъярусный кошмар действительно прервался. Более того, он по объективным причинам не верил, что Бут по-прежнему находился рядом с ним, причем без единой попытки заломить ему руки за спину и увезти куда подальше в участок.—?Часто у тебя такое? —?поинтересовался федерал, укладываясь рядом.—?Когда как,?— ответил без особой охоты, но и грубить не стал: не хватало ни сил, ни желания. Вот и оставалось, что нагло врать о том, как часто ему на самом деле снился один и тот же тревожный сон, побуждая раз за разом вскакивать средь ночи в агонии.И если бы он опять проснулся один, то не знал бы, сумеет ли снова с этим справиться, сумеет ли заставить себя лечь назад в постель. Он думал, что сошел с ума давным давно, однако с годами убедился, будто до сих пор пребывал в здравом уме. К превеликому сожалению, потому что в ином случае он бы относился к возникающим образам по-другому.—?Это то, о чем ты говорил? Событие, о котором ты все еще сожалеешь?—?Увы… —?сглотнул, отгоняя прочь жалящие мысли и воспоминания. Они повесили на его шею жесткую петлю, которая затягивалась туже и туже.Бут понимал. Он не знал конкретной причины, однако, как уверял недавно сам Кристофер, человеческие чувства не настолько уникальны, чтобы не суметь их распознать.Ему показалось чем-то немыслимым то, что завтра и впредь они продолжат мечтать о расправе друг над другом. Сейчас же Сили видел подле себя уязвимого, несчастного и трусливого человека, который в попытке сбежать от самого себя наломал столько дров, что при желании ими можно отопить целиком Соединенные Штаты.—?Я в курсе, что ты не станешь рассказывать,?— агент придвинулся к нему, но тот даже в лице не изменился, сохранив безмолвную пустоту в темных глубоко посаженных глазах. —?Но знай, я бы тебя выслушал.Он не стал лгать про то, что сохранил бы услышанное в тайне?— ничего личного, рабочие моменты, и оба это великолепно понимали. Поэтому Пелант едва различимо улыбнулся в темноте, благодарно и иронично:—?Спасибо, буду иметь в виду.Он полежал еще немного на спине, пока холод не перестал разноситься по коже, после чего с убитым видом отвернулся на бок, полностью осознавая, что его кошмар повторится еще далеко не один раз. Вряд ли это произойдет сегодня?— нечасто молния бьет в одно место дважды и почти одновременно, однако прошлое непременно явится к нему, не позволив забыть совершенные ошибки.—?Я не думал, что ты останешься,?— прибавил тихо, словно бы говорил сам себе, всего лишь делал замечания вслух. Но на это замечание ответили неоднозначным:—?Я тоже.Сили вновь отмотал назад их разговоры и поверил каждому слову о том, почему с Кристофером вдруг решали поделиться проблемами. Он на себе испытал, что диалог с дьяволом?— далеко не так паршиво, как могло бы показаться на первый взгляд, даже отрезвляюще в некоторой степени: не всегда и не от любого услышишь такую точку зрения, которая была бы лишена всякого лицемерия. При этом Пелант особо не глумился, что само по себе вгоняло в ступор.Но вот сам он, располагая возможностями и необъяснимым желанием выслушивать других людей,?— наверное, от скуки,?— оказался заложником собственных кошмаров, которые отравляли его изнутри не первый, судя по всему, год, а он усердно пытался превозмочь их самостоятельно. И пытается, и будет пытаться, пока не поймет, что больше не выдержит.Бут не жалел его. Все-таки это меньшая плата за жизни, которые Кристофер отнял у людей, но агент никому не пожелал бы оказаться в его шкуре даже на пару минут.—?Только не приставай,?— поежился Кристофер, когда почувствовал на себе чужую тяжелую руку и то, как к нему прижались вплотную, ткнувшись носом в плечо.Вот так номер. Сили совершенно не понял, к чему данные слова прилетели, почему события, по мнению Пеланта, должны были сложиться именно таким образом. И в первую секунду он как-то оскорбился?— растормошилось эго, однако агент быстро дошел умом, в насколько неадекватном состоянии по всем меркам тот находился. Но он не сумел утаить в себе ступора во время невнятного ответа:—?Я… не собирался, и никогда бы такого себе не позволил. С чего ты вообще… Проехали.Он не стал убирать руку, напротив, ощутимей обнял, дополнив полушепотом:—?Можно?Тогда он не думал ни о каком убийце или о человеке, который регулярно водил за нос ФБР, избегая правосудия. Он действительно ускользал от наручников и решеток, однако от самого себя у него никак не получалось откреститься. И не получится никогда. Вот только нравственная ноша его тяжелее официальных обвинений, а мотивы поступков, не дающих спать по ночам?— в стократ отвратительней.—?Можно,?— выдохнул Кристофер, изумляясь собственному решению.У него был выбор соблюсти дистанцию, отказать, огрызнуться, но объятья, которых он не чувствовал со студенческих времен, уносили с собой в беззаботность. И он тогда многое готов был отдать, чтобы ничего не менялось сейчас, чтобы у него остался человек, готовый обнимать его так же по поводу и без, однако он собственными руками испортил все кучу лет назад без права на второй шанс.—?Я понятия не имею, что там тебе снилось,?— замурлыкал Бут, ощущая, как сонливость плавно возвращалась к нему. На сей раз он засыпал куда спокойней, с внутренними гарантиями собственной безопасности. И безопасности лежащего рядом. —?Но знай: это просто кошмар, а не реальность.Ответа не последовало, да его и не требовалось. Пелант замолчал, впитывая кожей каждое расслабляющее прикосновение, и его накрыло неимоверное умиротворение, сопряженное с чувством полной сохранности?— максимально странный спектр эмоций для нахождения рядом с представителем закона.—?Эй, Бут,?— обратился вдруг Кристофер. Он отчетливо понял, что в его распоряжении есть только эта ночь, прежде чем он вновь окунется с головой в безумство, а значит, повода спросить больше не представится.—?М?—?Если бы это был не я, а другой человек, с нормальным прошлым и законопослушным нравом, многое бы изменилось в текущей ситуации?—?Порядочный человек ни за что бы не предложил мне скользкую сделку, а мне не за чем вламываться к нему в дом с ордером. Поэтому твоей ?текущей ситуации? не было бы вовсе.Пелант удовлетворенно хмыкнул, зато потом спросили его:—?Раз уж на то пошло,?— растормошился Сили. —?Если бы на моем месте оказался другой агент бюро, ты поступил бы так же? С тремя желаниями.—?Не-а,?— незамедлительная реплика. —?Нет. Ни за что. О таких вещах можно говорить лишь в том случае, когда есть что-то личное. Тогда профессиональным выходит пренебречь, если на кону нечто действительно важное. Опять же, знать надо, кому и что предлагать, чтобы наверняка получить согласие.Он улыбался. Бут точно знал это, без необходимости видеть.—?Какой же ты все-таки… —?федерал начал фразу уверенно, однако на середине сдулся, не в состоянии закончить мысль. Чем, разумеется, мгновенно воспользовались:—?Какой?—?Да в том-то и дело, что я не понимаю. И я бы хотел, чтобы как-нибудь мне представились другие шансы узнать тебя получше.?Не жирновато ли будет узнаваний???— язвительно подумал Кристофер, закрывая глаза и не собираясь открывать их вплоть до самого утра. А что именно произойдет утром, его волновало в последнюю очередь. В данную минуту он, с одной стороны, испытывал самое простое человеческое счастье, но счастье это омрачалось вселенским сожалением. Раскаянием, исповедью. Виной за то, что он осознанно избрал для себя темную дорожку, чем лишил себя права жить так, как ему в глубине сердца хотелось.И снова его вдруг озарила мысль, заставившая побороть навязчивый сон. Интересно, эта ночь вообще когда-нибудь закончится?—?Компьютер,?— непослушным языком выдал он, заворочавшись у Бута под рукой. —?Я его не вычистил.—?И не надо,?— агент не позволил ему никуда двинуться, даже когда тот начал брыкаться. Сказать по правде, эта картина по-доброму его позабавила. —?Завтра сделаешь.—?Но ты ведь…—?Ничего я не сделаю, угомонись,?— уверял он уставшим голосом, ведь преступник опять никого не слушал. —?Решим проблему по мере ее поступления.Отличный девиз, который Сили усвоил еще с войны. Такой смелый лозунг ему самому не помешал бы, поскольку завтра рано или поздно настанет, а ему придется смотреть в глаза Бреннан и объяснять, где он пропадал с прошлого вечера и почему выключил телефон.Кристофер замер. Причем недовольно так замер, недоверчиво. И у него имелись основания считать, что утром его ждут весьма неприятные сюрпризы. Но ему так хотелось спать, что демон на его левом плече инициативно нашептывал ему, будто следует принять любые уговоры и отдохнуть наконец по-человечески.—?Ты уже достаточно доверился мне,?— практически процитировал Бут его же слова, чем особенно зацепил. —?В чем трудность сделать так снова?Он достаточно спотыкался на жизненном пути, чтобы научиться наконец ценить честность в совершенно разных людях. И отплачивать им такой же честностью. Со всяким человеком в различных обстоятельствах следовало вести себя достойно, иначе существовал риск пробить очередное дно, уподобившись тем, кого сам презираешь. —?Если ты меня обманешь,?— начал Пелант, и в его голосе легко распознавались нотки глубоко засевшей ненависти. Той самой, которая позволяла ему совершать любые грехи,?— клянусь, я тебя…—?Я в курсе,?— Бут тоже перестал дурачиться, ответил серьезнее, но к тому моменту успел понять, что Кристофера можно было в легкую подкупить безобидным тоном. Сработало раньше, сработало и сейчас. —?А пока… —?провел рукой по его плечу, а затем спустил ниже, остановив ладонь на талии,?— спокойной ночи.