Часть 5 (1/1)
Кисточка неслась по длинному школьному коридору. Он был пуст и тих, от чего топот её тоненьких ножек в чёрных лакированных туфлях беспрепятственно отражался от стен и заселял в её душу какое-то тревожное чувство, помимо того, что внутри её уже тяготила злость и стыд, от которого хотелось испариться, как вода и паром подняться до небес, где нет ни горя, ни напасти. Там бы она превратилась в тучку и поливала бы дождевой водой Генку, ровно столько, сколько ей будет нужно для полного удовлетворения желания отомстить. Лера знала, куда она бежит. Ей нужно было в ?бункер? - так ребята называли место под лестницей, куда приходили, чтобы поразмыслить над своими поступками, над событиями, над дальнейшими действиями и остальными не менее важными вещами. Наконец, слёзы, которые она так тщательно сдерживала всю дорогу, наконец, побежали по щекам, оставляя после себя длинные мокрые следы. Девочка не стала разглядывать ?бункер? - много раз ей приходилось видеть это мрачное место, от которого веяло покоем и одиночеством. Вокруг стояло множество ветхих коробок и пыльных деревянных ящиков, укрытых ажурными сетками паутины, такими вот своеобразными ?салфетками? под стать такой мрачной обстановке. В одних из этих ящиков лежали книги, старые, рассыпавшиеся на страницы, жёлтые, местами даже опалённые. В других – старые скрученные в трубы географические и исторические карты. Под стенкой лежала старая потемневшая лестница, трухлявая, немного даже сломанная. Единственное, что было более-менее пригодным для применения – низкая табуретка, на которой как раз сидела Кисточка. Во всей этой обстановке девочке, объятой с ног до головы умопомрачительным одиночеством, нравилась лишь тишина и отсутствия упрёков одноклассников. А всё Генка! Из-за Петрова теперь её, Леру, исключат из школы, напишут про неё множество всяких гадостей, из-за которых ни одна школа Москвы не возьмёт такую ученицу. В детском доме от неё отвернутся и девочка останется одна… Да и она тоже хороша – в любом случае, Генка должен был обо всём донести коллективу. Нужно было отказаться от дурацкого спора и показаться трусихой – хоть сохранила бы авторитет перед товарищами…А может, оно и к лучшему? Зато теперь Кисточка знает, что её очень легко убедить и заставить изменить своим принципам. Ведь, всё-таки, Генка прав – так можно и родину продать в один прекрасный день! Лере даже становилось противно от такой своей ?продажности?, хотелось провалиться сквозь землю и не находится сейчас в самой себе… Вообще, так странно она себя чувствовала, что даже не заметила, как над её головой прозвучал топот чьих-то ног…Внезапно перед её глазами оказался нечёткий силуэт человека… Мальчишки… Это… Миша?- Мишка, уходи, я выгляжу, как последняя плакса! – проскулила девочка, наспех растирая по лицу слёзы, однако Поляков словно не услышал её. Мальчик пробрался к подруге, переступая через ящики с книгами и картами и уселся напротив неё на корточках.- Я всё уладил! Я сказал, что Генка всё придумал! Ребята поверили, Генка не отпирался! – сказал Миша, упорно заглядывая в заплаканные глаза Кисточки, которые та всё норовила спрятать.- Что это меняет? – шмыгнула она носом. – Всё равно, то, что я согласилась на этот глупый спор многое доказывает!- Что, что это доказывает? – спросил Поляков, не понимая, о чём говорит Лера.- Да то, что я сегодня пошла на спор, предав свои убеждения, а завтра продам за копейки свою родину… Вдруг я вырасту, стану разведчицей, меня захватят в плен и я выдам все тайны, которые мне доверят!?. – у неё начиналась истерика, но Миша лишь закатил глаза и схватил её лицо обеими ладонями:- Что ты несёшь? Не слушай ты этого Генку, он чтобы разозлить это сказал, тем более, в этом ничего страшного нет! – его большой палец нежно погладил Кисточку по щеке.Девочка задумалась – может, он прав? Ведь характер человека по-настоящему формируется к восемнадцати годам, как говорили и Славка, и Миша… Одна из ладоней Полякова медленно скользнула к Лериному затылку, пальцы запутались в растрепавшихся волосах и слегка потянули её голову на себя. Лица их приблизились друг к другу и Мишины губы коснулись губ подруги раньше. Уже не было такого волнения, как в первый раз, но по спине пробежался табун мурашек. Когда воздух у обоих кончился, ребята отпрянули друг от друга. Поляков прислонился лбом ко лбу Кисточки и прошептал:- Вот только что никто нас не видел! И это останется нашим маленьким секретом! И никто нас не посмеет упрекнуть!..Лера радостно улыбнулась и обняла Мишу, обвив руками шею мальчишки. Тот зарылся лицом в распустившиеся волосы, пахнущие дождём и осенними листьями и долго, долго гладил их руками.А ведь везде шли уроки, в каждом кабинете. И никто не знал, что сейчас происходит в ?бункере? под лестницей…