Часть 3 (1/1)

Каждый ребёнок чего-нибудь не любит - когда ругают, когда наказывают, когда заставляют пить рыбий жир, когда прячут сладкое... Кисточку никто не ругал и не наказывал - в детском доме она не слишком то воспитывалась и не "подвергалась" вниманию воспитателей. Правда, и она тоже не любила кое что - дежурить в классе.Молча дуясь, она медленно водила влажной тряпкой по тёмно-зелёной доске. Вместе с ней должен был дежурить Миша, хотя его очередь уже прошла - видимо, что-то сделал не то и заставили дежурить ещё раз. Но Поляков даже не соизволил встать - он был занят. Занят написанием статьи: "Что такое эгоизм?". Недавно на эту тему писал Юра Стоцкий, в своём "произведении" слишком запутав этот вопрос. Вот, Миша пытался сейчас его распутать. А что до этого Лерке? Статью можно и дома написать, а не в школе на большой перемене и, уж тем более, во время своего дежурства.Наконец Миша оторвался от стола и вздохнул с облегчением - дописал... Он с каким-то отвращением отодвинул от себя лист бумаги, словно он был виноват в его усталости.- Миша, вот ты постоянно бранишь меня за то, что я ленивая и упрямая, а сам то ты хоть бы цветы полил! - наконец рассердилась она, швырнув в друга тряпкой. Тот увернулся и спокойно ответил:- Я был занят!- Конечно, кем бы тебе ещё быть, как не занятым! - пробурчала обижено Кисточка и поймала прилетевшую обратно тряпку.- Ну, не дуйся! Ты ведь уже всё сделала, правда? - примирительно сказал Поляков, вставая из-за стола и разминая плечи - затекли, наверное...В дверь просунулась любопытная вихрастая Генкина голова. Уж не собрался ли он опять вернуться в класс и мешать проветриванию помещения? - Геннастый, тебе чего? - грубовато кинула ему Лера.- Ничего! Вы когда в коридор выйдете? - последовал ответ и вопрос.- Скоро! - ответил Миша и, пройдя к двери, закрыл её, убрав из проёма голову товарища.В голову мальчишке внезапно пришла одна мысль, заключавшаяся в исполнении одного его желания. Мысль озарила его сознание изнутри, глаза Полякова засияли радостью и в предвкушении замечательного момента губы его расплылись в улыбке.- А ты умеешь долго держать глаза открытыми? – неожиданно спросил Миша подходя к Кисточке. Та изумлённо выпучила на него глаза – с чего такие вопросы?- Не знаю, не пробовала, – пожала плечами та, даже не подозревая о тайных желаниях товарища. Тот сразу заявил:- Значит, не умеешь! – и сразу понял, что все козыри теперь у него на руках. Лера нахмурила ровные чёрные бровки и зашипела на него, как рассерженная кошка:- Это я-то не умею? – девочка терпеть не могла, когда кто-нибудь говорил, что она что-нибудь не умеет. Она считала, что это ставит её ниже остальных, чего очень сильно не любила. Миша знал об этой её слабости и решил использовать ради своих тайных прихотей. Как он и ожидал, Кисточка тут же протянула ему ладонь: – А заспорим, что я дольше тебя с открытыми глазами продержусь? Если я выиграю, то я загадываю желание! Теперь выдвигай свои условия!Миша думал недолго. Точнее, он только сделал вид, что думал – на самом деле, это била основная часть его маленькой авантюры. Мальчик смело пожал её руку – шершавая, как у него. Это потому, что Лера ведёт такой же образ жизни, как и её друзья – лазают по деревьям, по гаражам… Не обратив особого внимания на ладошку подруги, Поляков выдвинул свои условия:- Если же выиграю я, то… ты меня поцелуешь! – выпалил он на одном дыхании и заглянул в глаза спорщицы. Они выражали некий испуг, но с тонкой ноткой радости. Ей было не понятно, зачем другу это нужно, но отступать было поздно, иначе раз и навсегда можно прослыть трусихой, а затем упасть в глазах Генки, чего не слишком хотелось – задразнит ведь… Кисточка с лёгкой улыбкой разъединила рукопожатие и стала считать:- Три, два, один… - и глаза друзей остекленели друг напротив друга: Мишкины – глубокие, карие, умные, немного даже печальные, и Лерины – похожие на две жёлто-зелёные виноградины, большие, удивлённые, любознательные… Наконец девочка почувствовала лёгкую резь на глазном яблоке. Казалось, что кто-то испарил кислоту и едкий пар заставляет её глаза болеть и слезиться. Веки её начали беспомощно дрожать, навернулись слёзы и… она непроизвольно моргнула. Поляков торжествовал – он уже и сам собирался моргнуть и позорно уступить девчонке, но Кисточка сдалась сама. Теперь у неё не было выхода – нужно было целовать Мишку, а иначе она не выполнит условие спора и будет считаться слабовольной.- Только ты глаза закрой! – попросила она с едва заметной робостью в голосе. Мальчик пожал плечами и закрыл глаза, ожидая выполнения желания…Что побудило его на всю эту авантюру? Просто то, что Лера ему очень нравилась, а когда он увидел, как она обрабатывала спиртом Генкины царапины, в нём проснулась… ревность. Совсем незнакомое доселе его детскому сердцу чувство, как и первая детская любовь. Он решил во что бы то не стало, конечно, когда они вырастут, жениться на Кисточке, завести детей, работать с ней бок о бок, вместе служить родине… Он не мог позволить всё разрушить Генке, который и так много чего напортил в его ещё такой короткой жизни.И вот сейчас, когда подружка несмело приближала свои потрескавшиеся на ветру губки, которые природа наделила красивым розовым оттенком, он предвкушал открытие чего-то нового, неизведанного… Сама же Лера буквально тряслась от страха, как осиновый лист – хорошо, Миша не видит, потому что глаза закрыл. И вот, когда между их лицами оставались считанные миллиметры, она почувствовала, как Поляков слегка подался ей навстречу и их уста соприкоснулись. В животе у Кисточки вспорхнула стая бабочек, вздымая бурю эмоций, которые никак не выражались. Она никогда не чувствовала ничего приятнее, чем сейчас. Возможно, потому, что она только сейчас поняла, что так тянуло её к Мишке? С самого знакомства её притягивало к этому мальчишке, как магнитом. Ещё тогда, в Ревске, в ней что-то всколыхнулось при виде храброго мальчика с Алексеевской улицы. Тогда она была ещё слишком маленькой, а сейчас… А сейчас ей становилось немного стыдно – она ведь считала Лёлю Подволоцкую слишком неправильной, что она в тринадцать лет заглядывается на мальчиков. А ведь она только засматривалась, а Лера – стоит и целуется с Мишкой Поляковым…Руки её были неловко скрещены в ?замок? за спиной, а Мишины – одна ровно по шву, а вторая придерживала девочку за затылок. Наверное, для удобства. Всё-таки, Поляков – будущий мужчина, знает своё дело… Нос его вдыхал аромат длинных, шелковистых волос Кисточки – они пахли опавшими листьями и осенней свежестью дождей. Миша не любил осень, но этот аромат изменил его отношение к этой поре года. Обычно осень ассоциировалась с школой – начало уроков, постоянной возни с учебникам, тетрадями, боль в пальцах от долгого и частого писания… А теперь он понимал, что Пушкинская пора – пора любви, новых открытий и незабываемых ощущений… *** Большая перемена уже подходила к концу, а Миша с Лерой так и не появились в коридоре. Соскучившись, Генка побрёл к кабинету через весь коридор, оставив Славку спорить с Зиной Кругловой о том, что сейчас важнее развивать – умственные способности или физическую силу. Конечно, Петров считал, что важнее в человеке здоровье, чем количество вызубренного научного материала, но вливаться в спор не стал – там, в кабинете, находился объект его обожания, к которому он безудержно стремился.Да, ещё один подросток познал волшебство того чувства, когда без одного человека, казалось, не продержишься и одной секунды. Генка бежал, но ему казалось, что время замедляется, что оно специально оттягивает тот момент, когда он, наконец, сможет окинуть взглядом длинную косичку с пушистой ?кисточкой?, симпатичное девичье личико с всегдашней её нахальной улыбочкой, огромные, с озорным блеском, глаза-виноградины… Генка не слышал ничего – все звуки вокруг померкли, съёжились и стали незаметны, как муравьи в высокой траве. Ему казалось, что эту тишину сможет разрушить только заливистый смех Лерки или хотя бы её голос.Эх, знал бы он, что сейчас увидит в кабинете около доски! Петров даже не думал о том, что Кисточка может сойтись с кем-то другим, и, уж тем более, с его лучшим другом. Что подумает Генка о Мише, что почувствует? Похоже, сегодня он познает не только волшебство любви, но и её чёрное, злобное коварство…Дверь, ведущая в кабинет, со скрипом отворилась и Генка, который только сейчас понял, что этот момент должен был тянуться вечно и никогда не наступить, вошёл в помещение и поражённо выпучил глаза. Кисточка, отпрыгнув от Миши, словно ужаленная, опрометью выбежала из класса, оттолкнув со своего пути Генку. Уже через минуту послышался едва заметный топот её ножек где-то в конце коридора.Полякову было немного стыдно, но он спокойно, не краснея, подошёл к товарищу. Тот понимал, что виноват в этом сам – нужно было успеть сделать это раньше Миши, до того, как подружка сойдётся с ним. Давучий шерстяной ком подступил к горлу, но эмоций лицо Генки не выражало.- Ты только ребятам не говори! – послышался словно извиняющийся голос Миши и на плечо Петрова легла шершавая мальчишечья ладонь. – Просто мы поспорили и она проиграла… Ничего серьёзного! - Ладно! – только и смог сказать Генка и тоже вышел из класса.Он сердился. Сердился на Мишу, что поставил такие условия спора, сердился на Кисточку, что согласилась на них, и сердился на себя, что не выкинул подобную проделку раньше Полякова. Вон, на подоконнике, в конце коридора, сидит Лера. Обычно она не может спокойно сидеть на перемене, тем более, на большой, но сейчас, видимо, ей нужно было обдумать последние события в её повседневной жизни. ?Поразмыслишь!? - как-то зловеще усмехнулся Генка и направился к ней. – ?И не раз ещё!?