Часть 4 (1/1)

- Джеймс был твоим другом? - Джиму девять, и история происхождения имени - его домашнее задание в школе. Сколько бы Стив ни менял документы, имя сына он не трогает: Джозеф Джеймс Роджерс проходит десятки школ, и в Департаменте Образования США нет данных ни о нем, ни о его семье, но в школах не задают вопросов. Их задает Джим.- Моим лучшим другом, - домашнее задание сына становится чертовски тяжелой миссией и для него самого, потому что Джей хочет знать все и даже больше, а Стив не способен рассказать и сотой доли, не испачкав прошлое во вранье. По выдуманной им самим легенде, Грант Роджерс - именно так, иначе первая же ссылка на Капитана Америка раскроет сыну, осваивающему технологии с немыслимой скоростью, глаза - отставной военный, служивший в Ираке, получил контузию, не совместимую с продолжением службы, в силу обладания полезной противнику тактической информацией, вынужден скрываться и часто переезжать, изредка оказывает помощь Министерству обороны США. Поэтому с самого детства Джим привычен к неожиданным визитам вооруженных до зубов солдат, объявляющихся в любой глуши, где бы они ни жили, непременно в сопровождении Романовой, остающейся с ребенком те несколько дней, пока Стив отсутствует. У Стива Роджерса спокойное, сосредоточенное лицо, белозубая улыбка, форма Капитана и сине-бело-красный щит. У Гранта Роджерса вечно нахмуренный брови, щетина забывшего о собственной внешности человека, отросшие волосы, падающие на глаза, и загар, въевшийся глубоко под кожу и стерший знакомые всем черты лица.- Ты был рядом, когда Джеймс погиб? - сын не унимается, и Роджерс вынуждает себя успокоиться: это не пляска по больным мозолям, это любопытство ребенка, с тем же рвением выпытывающим информацию о том, сколько у жуков лапок и свои ли у Наташи волосы - такие яркие, пап, русские все такие, поэтому ты влюбился? "Я стал причиной, по которой Джеймс погиб", - но такого не скажешь маленькому человечку, считающему тебя самым сильным и лучшим на свете.- Да, - коротко отвечает он, надеясь, что ребенок переключит свое внимание на что-то другое.- Как это произошло? - и этот вопрос еще хуже, чем предыдущий, потому что Стив не знает, что ответить. Не придумал. Не может придумать что-то, что не осквернило бы память о Барнсе, отдавшем за него жизнь.- Мы попали под обстрел, и он спас меня. - "Меня, который в очередной раз не послушался предупреждения и привел нас обоих в засаду, меня, который стал причиной его смерти", - но Роджерс не произносит всего того, что проносится в его голове, ограничиваясь уже сказанным. Он лишь надеется, что Джим не спросит, было ли Баки больно, когда тот умирал. И надеется сам не вспомнить чужого искаженного болью лица, пытающегося улыбаться.* Джиму двенадцать. У него новая модная одежда, самые последние девайсы - мама иногда может быть полезна - и ему стыдно идти с отцом по центру Сиэтла. На Гранте старые потрепанные джинсы, потертая кожаная куртка и сбитые дорожные ботинки, а еще лицо, покрытое смешным деревенским загаром и обросшее так сильно, что отец выглядит лет на десять старше себя самого, но каждая встречная женщина смотрит на него дольше, чем должны прохожие, и Джим расслабляется: пусть его старик и выглядит отстало, во всяком случае, леди по-прежнему обращают на него внимание, а значит, есть шанс, что он встретит новую любовь и они поселятся в Сиэтле без необходимости ехать куда-то в глушь.* Барнсу двадцать, на нем новенький костюм, начищенные до зеркального блеска ботинки, и Стив чувствует себя неправильно, мечтая прибить каждую встречную девицу, поедающую Баки глазами, и злится, чертовски злится, что сам одет так просто, так невзрачно. Но когда ладонь Джеймса ложится на его плечо приятной тяжестью, все сомнения сбегают, подчиняясь ее теплу: сколько бы женщин ни пожирало Баки взглядом, тот все равно остается со Стивом. У них свой дом, своя жизнь и нет необходимости отчитываться за свой выбор.* Джим долговязый, одетый по последней моде, еще совсем подросток, но черты лица уже выдают прежнего Барнса: стайки девчонок то и дело провожают его веселыми взглядами, которые тот игнорирует. Сын чувствует себя более чем на своем месте в большом городе, но спина его все равно напряжена, и Стив это видит. И чувствует странное облегчение, когда Джим замедляет шаг и сам подставляет плечо под ладонь, прижимаясь боком, позволяя Роджерсу разбивать встречный поток людей громадиной своей фигуры. И странную щекотку где-то за ребрами, когда Джим, опережая собственную же реакцию, едва ли не кидается на парня, специально толкнувшего Роджерса плечом в плечо и не посчитавшего нужным мирно разминуться на узком тротуаре.