Часть 8 (1/1)

Чириканье синицы и чувство падения во сне разбудило Ангелину. Она распахнула глаза и, прищурившись, потянулась на матраце. Каждая мышца тела расправилась и ожила, словно после ста лет оцепенения. Такое чудесное утро! В палатку из щели проникали длинные солнечные лучи, щекотавшие лицо и заставляющие Гелю улыбаться. Заливались птицы, подпевая во все голоса шелестящим листьям на ветру. Злой незнакомец до сих пор не прикончил ее, ребята в отряде приняли девчонку, как свою... Казалось бы, все прекрасно - лучше не бывает, но в памяти всплыл разговор с Генкой и чувство легкости мгновенно покинуло Воронкову. Улыбка медленно сползла с ее лица и она, быстро одевшись, вышла из палатки.Солнце едва протягивало свои лучи к земле сквозь густые кроны деревьев. Роса приятно охлаждала ступни. По утрам Ангелина всегда начинала выражать свои мысли вслух. Так легче - выговорившись, пусть даже самой себе, девчонка отводила душу. Излила все, что накипело - и как камень с сердца свалился.- Вот какого... лешего ты завел эту тему? С чего ты взял, что я с тобой дикая? - она сорвала колосок, засунув его в рот. - Дикая, блин... Сам ты дикий! С пустого места на меня набросился... Это еще посмотреть, кто из нас дикий!Она снова шла к речке. Это место притягивало Гелю, словно магнитом. Будто течение способно унести куда-то далеко все ее дурацкие мысли и проблемы.- Я ему столько всего рассказала, сколько родителям никогда не говорила! А он... Ну, засранец, только заговори со мной! Тьфу! - девчонка выплюнула колосок и он, подхваченный течением, понесся вглубь леса. - А ведь это мне еще и нравится! Все девочки такие идиотки, или это только я свихнулась?!- Только ты! - прозвучал сзади голос, знакомый до безобразия. Он прозвучал так неожиданно, что, разворачиваясь, Воронкова не удержалась на ногах и плюхнулась в реку, вздымая фонтан брызг. Ее тело, потревожив зеркально-ровную водную гладь, распугало стайку маленьких серебряных рыбок, резвившихся у поверхности. Кожу обволакивала прохлада бодрящей речной воды, ото рта кверху с бульканьем поднимались пузырьки воздуха. Вскоре Ангелина всплыла на поверхность и шумно вдохнула в легкие воздуха. Она подплыла к берегу и предприняла попытку выкарабкаться на сушу, но она уже порядочно замерзла, от чего у нее онемели руки и ноги. Виновник этого переполоха схватил ее за подмышки и выволок из воды. Смахнув с лица капли, Геля еще раз удостоверилась, что испугалась не зря - перед ней стоял Генка, нахально ухмыльнувшийся и засунувший руки в карманы.- Что, думаешь, раз комсомолец, то руки можно в карманах держать? - съязвила девчонка, едва удержавшись, чтобы не ударить Петрова по нахальной роже. Она слушала стук собственных зубов и дрожала, обхватив ее руками. Посиневшие губы были плотно сжаты от досады, а обиженный взгляд устремлен на друга.- Мне все можно! Я же дикий! - хохотнул Генка, чем окончательно вывел Воронкову из себя:- Ну, и много ты услышал? - Всё! - ответил тот, от чего сердце Ангелины тревожно ёкнуло. - Что я набросился на тебя с пустого места, что я знаю гораздо больше, чем твои родители, что я засранец и что я тебе нравлюсь! - самодовольно заключил парнишка. - Ничего не упустил?- Упустил, - огрызнулась Геля. - То, что ты формально назвал меня идиоткой и что я с тобой больше не разговариваю! Все, оривидерчи! - с этими словами девчонка резко развернулась, хлестнув мокрой косой Генку по лицу. - Чего-чего? - не понял Петров, схватившись за покрасневшую щеку. Ответом ему послужил высунутый язык и тишина. - Детский сад, честное слово... - покачал головой он. В Генкиной груди теплилось чувство восторга и удовольствия, когда хочется скакать изо всех сил и кричать от радости. Но комсомолец не может скакать и кричать, как бы сильно этого не хотел. Петрову лишь оставалось вернуться в лагерь и снова вспоминать голос Гели, произнесший такие волнующие слова: "И это мне еще нравится!.."***По щекам Ангелины стекали мокрые дорожки. Нет, это не слезы - просто с выбившихся из прически прядей капала вода. Влажная коса прилипла к спине и девчонка неслась к лагерю так быстро, как только могла. По плечам то и дело веял холодок, заставляя ее ежиться и вздрагивать."Какой позор! Он ведь подслушивал! Чертов Генка, как теперь смотреть тебе в глаза?" - думала Геля, продираясь сквозь колючие кусты шиповника. Ей было лень долго идти по тропинки и она полезла прямиком через заросли. Острые ветки хлестали по ногам и рукам, царапая их до крови, цеплялись за платье. Воронкова, сцепив зубы, упорно освобождалась из когтистых лап шиповника и бежала дальше. Из-за деревьев, совсем близко, послышался переливчатый мотив горна. "В лагере уже все просыпаются... Черт побери!.." - Геля мучительно закатила глаза и вышла на лужайку. Ребята сразу заметили ее появление - мокрой, с окровавленными ногами и изодранном платье.- Что с тобой? - с тревогой спросила Зина.- Где ты была? - послышался голос Лели.- Что с твоими ногами? - ужаснулся Миша, осмотрев подругу."Ну, и что мне им сказать?! Что я лунатик? Не-е-ет, не поверят. Что меня утащил медведь? Ну, это уж слишком, блин... Но не говорить же им про Генку!.." Как только мысль о парне пронеслась в голове Ангелины, из лесу тут же показалась его фигура и белобрысая голова. Петров самодовольно улыбался, засунув руки в карманы. От такого его вида Воронкова обиженно поджала губы и хотела было уйти, но ноги ее не слушались - она словно заколдованная не могла сделать и шагу в сторону. Видно, что друг пошел по более длинному пути - на его теле не было ни единой царапины.- А ты где был? - набросился на Генку Миша.- Гулял! - ответил тот и, взглянул на Гелю, тут же округлил глаза: - Что за черт с тобой? - улыбку с его лица словно сдуло ветром.- Не твое дело! - огрызнулась девчонка и поспешила в палатку.Поляков тут же увел Генку в сторону:- Не хочешь мне рассказать, какого черта вы оба делали в лесу ранним утром?- Не хочу! - мотнул головой Петров.- А я хочу! - настаивал Миша. - Я еще вчера видел ее расстроенной возле речки. Она. конечно все отрицала, но я же вижу, что дело в тебе!- А чего это ты лезешь не в свое дело?- Она для меня такая же подруга, как и для всех! Видел, что с ее ногами?- Видел... - смутился Генка. - Она хотела срезать крюк, видимо...- А зачем?- Откуда я знаю? Я ее только что увидел!Миша смотрел на товарища исподлобья, совершенно не веря ему. Генка врал, Поляков это чувствовал. Но если Петров чего-то не договаривал, то из него этого тисками не вытащить. "Уперся, как баран!" - покачал головой Миша и шумно вздохнул.- Ладно, пойдем на зарядку! - Поляков положил руку на плечо друга и они тоже встали в строй вместе с остальными ребятами.Из палатки показалась Геля. Она уже переоделась в бирюзовое платьице, волосы были почти сухими, гладко причесанными и стянутыми в тугой узел на затылке. На ногах отчетливо были видны глубокие порезы от острых игл шиповника. Обувь показалась для Миши и Генки довольно смешной - почти бесформенная, серая с бирюзовыми шнурками. Кроссовками никого не удивишь только в 21-ом веке, но не в начале 20-го, когда о них еще даже не знали. "Опять она за свое!" - Миша уже начал мысленно отчитывать подругу. Он уже подошел к ней, угрожающе сдвинув брови на глаза, но Ангелина оборонительно выставила перед собой ладонь:- Миш, давай без нотаций! Туфли порвались, искать УМИЖ времени нету, а босяком холодно! - удивительно, но Воронкова говорила абсолютно спокойно, без злости. Ни капли раздражения или капризности в ее голосе не прозвучало. Полякову даже совестно ее ругать, поэтому он молча приобнял подругу за плечи и повел в строй. Все это время за ними наблюдал Генка. Если бы его ревность была ядом, Миша уже давно был бы отравлен. В этот момент между товарищами словно пробежала черная кошка и Петров даже не заметил, как в этот миг их дружба затрещала по швам, угрожая развалиться. Дружба, созданная в течении нескольких лет. Ангелина этого не заметила. Что ей до этого? Она постаралась выбросить все из головы и молча делать упражнения. Однако, у нее это не очень получалось. Девчонка вспомнила, что уже довольно долго не говорила с дедом. Геля даже не слушала счет, лишь старалась в точности копировать движения остальных ребят, хотя все равно опаздывала или спешила. Скорее бы закончить!..Дедушка Миша... Как же за ним соскучилась юная Воронкова. Она вспоминала, как дедушка много объяснял внучке о физических явлениях, на что та непонимающе хлопала своими "инопланетянскими" глазками. Михаил Петрович показывал ей некоторые свои самые безобидные изобретения в тайне от остальных членов семьи. Удивительно, почему дед доверял ей, Геле, больше, чем собственной жене. Видимо, в девчонке он нашел часть самого себя. Иногда были случаи, когда в кабинете велась очень ответственная работа, от чего еще совсем маленькая Воронкова обижалась и забавно дула губки. Тогда Михаил Петрович развлекал свою любимицу разными забавными фокусами и на личике внучки появлялась милая и добродушная улыбка.Воспоминания о детстве и о дедушке настолько отвлекли Ангелину от происходящего вокруг, что она и не заметила, что ребята давно разошлись и Геля в полном одиночестве, как дурочка, продолжала делать приседания.- Эй, да что с тобой не так то? - воскликнул Поляков, приблизившись к подруге и схватив ее за плечи.Воронкова медленно перевела на него взгляд широко раскрытых глаз. В них плескался океан безразличия и отстраненности. Единственный звук слетел с ее губ:- А?- Ты почему такая рассеянная сегодня? Опять что-то не так с дедом?- Нет, я давно с ним не говорила...- Тогда почему ты снова вне реальности, Ангелина? Ты уже раз сто присела, по-твоему, это нормально?Ноги у девчонки подкашивались и болели. Геля почти не чувствовала их и прилагала титанические усилия, чтобы устоять на месте.- Да, ноги крепче будут! - невозмутимо сказала она, коротко пожав плечами. Воронкова старалась быть оптимистичной не только в хорошей ситуации, но и в не очень хорошей. Ей постоянно говорила мама о том, что она слишком реалистична и радуется только когда для этого есть явный повод. Она часто винила дочь в том, что она не умеет находить хорошее даже в самом плохом, где, как кажется, нету никаких проблесков света. Семья... Мама, папа, дядя, бабушка с дедушкой... Где они сейчас? Все ли с ними хорошо? В сердце что-то тревожно кольнуло, пронзив его насквозь острой болью. Ноги окончательно перестали слушаться Ангелину и она почти упала, но крепкие руки подоспевшего Генки подхватили ее над землей. Девчонка стала яростно выдираться, становясь похожей на дикого котенка. Она с усердием отталкивала от себя Петрова, фыркая и шипя.- А говоришь, ноги крепкие будут! - усмехнулся тот и, вздохнув, отпустил подругу. Глаза Воронковой злобно сверкнули в его сторону. Она делала вид, что прикосновения парня ей противны, хотя на самом деле все было наоборот. Она все больше желала чувствовать его руки на оголенной коже ног и плеч... "Фу, какие пошлости! Тебе не стыдно!?" - скривилась, отвернувшись, Геля, пытаясь отогнать похабные мысли. - Ты чем-то встревожена, я это вижу! - подступился Миша, от чего с лица Генки слезла нахальная ухмылочка, которая раздражала Ангелину. За это она была благодарна Полякову.- Я волнуюсь за родителей!.. - опустив голову, прошептала девчонка. Она зажмурилась изо всех сил, дабы не проявлять эмоций - больше всего она не любила показывать свои слезы близким ей людям.Она уже считала ребят родными ей душами. Они приняли ее, дали кров и пищу, приятное общество - что еще нужно? Да и тайну ее беспрекословно хранят, не смея трезвонить о ней по всему лагерю. Все, весь лагерь... Кроме Петрова. Геля понимала, насколько скверны такие мысли, но иногда ей хотелось утопить его, как котенка, хотя, на самом деле, была бы не способна на это.- Не переживай! Тебе же дед сказал, что они в безопасности! Все будет хорошо, слышишь? - Миша взял ее за плечи и слегка встряхнул, дабы подруга посмотрела на него. Ангелина подняла на него свои неземные желто-зеленые глаза, которыми Поляков невольно залюбовался. Генка ревниво прожигал их взглядом, на что ни тот, ни другая не обращали внимания. От этого ему становилось еще более обидно и хотелось провалиться сквозь землю или убить Мишу на месте. Но Петров - невероятно упрямая личность и он упорно ждал, когда Воронкова с Поляковым прервут зрительный контакт. Наконец, девчонка растянула губы в улыбки и опустила взгляд.- Спасибо!.. - робко сказала она.- Да ладно тебе! Мы же друзья! - сказал Миша и обратился к стоящему рядом Эльдарову, отстранено глядевшему в глубь леса. - Славка! Поехали, нам нужно в город!- Но почему я? - захныкал тот, скривившись. - Пусть Генка едет!- Генка остается за старшего! Идем!Геля взглянула на Петрова. Тот самодовольно усмехался, кося глаза в ее сторону. Она поспешно отвела глаза и воскликнула:- Миша, давай я поеду!Поляков посмотрел на нее удивленно, а Славка - благодарно. Генка же снова изменился в лице и наставительно сказал:- Тебе нельзя выходить из лагеря!- Я же не одна! Да и вряд-ли тот урод, который охотится за мной и чертежами дедушки, находится именно там!- Ладно, - сказал Миша, надевая фуражку. - Только я тебя умоляю - обуй ты что-нибудь нормальное, а не эти лапти! - он кивнул раздраженно на кроссовки.- Сейчас! - Ангелина поспешила к палатке. Почти у самого входа она поймала обиженный Генкин взгляд и, подмигнув ему с злорадной улыбкой, скрылась в глубине сооружения.