Вместе? (1/1)

— Дим, что за драматическая пауза! — воскликнул Арсений: он терпеть не мог все это. Ему нужно было знать здесь и сейчас, особенно, когда дело касалось их — уже не такой большой — семьи. — После того, как вы уехали, я пошел посмотреть, что там с видео. Короче, все получилось, и блин, там, — Дима делает паузу, он не знает как сказать. Это разрушит Арсения, он и так весь на нервах из-за ранения Антона, а что с ним будет, когда он узнает, кто это сделал? Кажется, вселенная услышала его, отсрочив время признания. Двери операционной распахиваются, и к ним выходит хирург. Арсений мечется, смотря то на брата, то на врача, он не знает, что сейчас важнее: узнать как Антон, или кто хочет истребить их семью. Дима видит все и решает все за брата: поделиться информацией он всегда успеет, тем более ему будет спокойнее, если с Шастуном все будет в порядке. ?Иди?, — говорит он Арсению, и тот бежит сломя голову, еле успевая затормозить перед ошалевшим хирургом. — Как он? — задыхаясь, спрашивает принц. Его сердце колотится с такой силой, что, кажется, вот-вот вырвется из груди. Он продолжает повторять, что не может потерять Антона. Не сейчас, когда, наконец, осознал свои чувства, когда именно он виноват в его ранении. — Ваше высочество, успокойтесь, — спокойно говорит врач, замечая учащенное дыхание и расширенные зрачки принца, — с Вашим телохранителем все хорошо, операция прошла успешно. Сейчас он в реанимационной палате, но если его состояние будет стабильным, вы можете увидеть его через пару часов. Единственное, мы пока не знаем, когда он придет в себя. Такое ранение, сложная операция и клиническая смерть — это шок, как для мозга, так и для всего организма в целом. Но мы сделали все возможное, теперь остается ждать, а пока вы можете забрать его вещи на медицинском посту. Врач уходит, оставляя Арсения в растерянности, он до сих пор не понимает: радоваться ему или нет. Антон жив, но надолго ли?К нему тут же подлетают Дима и Илья, желая узнать, как все прошло, и Арсений рассказывает, тихо, на последнем издыхании сил, которых у него почти не осталось. Ему безумно страшно и хочется сдаться. Он корит себя за то, что был таким слепым мудаком, сумасшедшего киллера, который непонятно с чего решил их убить, судьбу-суку, которая каждый день придумывает новые испытания для принца. Разве он недостаточно страдал? Арсений хочет сдаться, опустить руки, он итак на краю пропасти, еще один шаг — и упадет камнем в бездну. Но он продолжает стойко стоять на своем маленьком, выжженном островке, под названием жизнь, он держится ради того, чье сердце сейчас бьется медленно-медленно, чьи руки обвиты проводами и капельницами, ради того, кто готов был отдать свою жизнь ради него. — Если с ним что-то случится, — заканчивает свой рассказ Арсений, — я лично прострелю дырку в его голове, — сквозь зубы шипит он. — Арс, не горячись, — Дима аккуратно кладет руку на его плечо, стараясь успокоить. Он понимает, что сейчас самое время рассказать, но как же это чертовски страшно. Сама мысль, что мир Арсения в очередной раз разрушится, убивает Диму, но брат должен знать. — Это Паша, — говорит он шепотом, надеясь, что Арс не услышит. Но он все слышит. — Какой Паша? — Дима видит, как гнев сменяется недоумением, и лучше бы Арсений никогда не понимал, какой, никогда этого не узнавал. Ему хочется защитить брата. ?Наш?, — все так же тихо добавляет король, наблюдая, как теперь на лице принца расцветает шок. Арсений не верит, или попросту не хочет верить. Такого просто не может быть. Он полгода назад оплакал смерть брата? Неужели это все фикция? Зачем Паше это надо, они ведь семья. — Ты уверен? — Арсений не может принять это. Мысли роем кружатся в его голове. Его собственный брат стрелял в него. Почему? Паша всегда был добр к своему младшему брату. Ведь он поддерживал его, верил. Что могло так повлиять на него?— Мы все еще раз проверим, Арс, но я точно видел его лицо на том видео, — нет, нет, нет. Судорожно мотая головой, он отходит от Димы и Ильи, застывшего в таком же шоке. Ему сейчас нужно побыть одному. — Мне, это… — слова вылетают из головы, и он просто тычет в сторону медицинского поста. — Надо. Туда. Вещи. Надо забрать, — он практически срывается с места, но Дима останавливает его. — Мы все узнаем, я обещаю, все выясним, если это он, то мы накажем его. За отца, за Антона, слышишь? — Дима пытается заглянуть в такие родные голубые глаза. — Вот, Антон просил передать это, когда придет время, — король протягивает брату немного помятый конверт, — думаю, ты готов услышать его историю. Дима возвращается во дворец, чтобы узнать последние новости, а с ним и Илья, безумно волновавшийся за Алису, которая, слава богу, во время взрыва гуляла в саду. Перед уходом телохранитель вручает Арсению пистолет, очень надеясь, что он не понадобится. Оставшись один, брюнет совершенно не знает, что делать, он просто застывает посреди больничного коридора, не зная, куда податься. Ему хотелось бы обсудить все происходящее, но единственный человек, кому он готов открыться, лежит сейчас без сознания. Наконец, ему удается взять себя в руки: сейчас не время и не место хандрить, он должен быть сильным ради Антона, и он будет. О брате-убийце он подумает позже. Пересилив себя, он все же забирает пакет с вещами и идёт на второй этаж — в реанимацию. Сидя возле палаты, он гипнотизирует пакет взглядом, все так же не решаясь в него заглянуть. В нем Антон, все, чем он живет, Арсений понимает это по перезвякиванию браслетов. И все же он запускает руку в чёрный пакет. Первым он выуживает чёрные классические брюки и пиджак, Антон ненавидит это стиль, но положение обязывает, вся охрана монархии должна выглядеть презентабельно в свете. Следующей на свет появляется некогда белая рубашка. Арсений как в трансе рассматривает багровое пятно с дыркой от пули в нескольких сантиметрах от места, где должно быть сердце. Он не верит, что это все сотворил его родной брат, его Паша. Не раздумывая больше не минуты, он идет к ближайшей мусорке и выкидывает эту чертову одежду: Антону она больше не понадобится, если надо, Арсений купит ему еще миллион костюмов. Вернувшись на свое место, он достает кучу браслетов и колец. Он никогда не рассматривал их и не замечал, что среди обычных цепей и плетеных браслетов есть что-то типа четок, что Антон в основном предпочитает простые серебряные массивные кольца, что он до сих пор носит подаренный принцем браслет, и, к большому удивлению Арса, его кольцо, которое он отдал после похищения. Арсений буквально ощущает, как драгоценности пропитались запахом хозяина, и да, он знает, что металл не впитывает запахи, но все равно ощущает приятный древесный аромат Антона. Он поочередно надевает на себя каждое украшение, на свои руки, чтобы быть ближе к Антону, стать с ним одним целым, соединиться. Металл, ударяясь друг о друга, немного позвякивает, пока Арсений тянется за последним предметом в сумке. Это создает впечатление, что Антон где-то рядом, стоит возле него, ведь парня всегда сопровождали эти звуки. Достав телефон, принц удивляется, что на заставке стоит их единственная совместная фотография. С того единственного свидания, когда Арсений наблюдает за городом, а Антон за ним. Сердце неприятно сжимается: он был таким идиотом, что отвергал его. Плевал и на свои, и на чужие чувства, потому что, сука, гордость, обида. Арсений вел себя, как не разумное дитё, ведь взрослые так не поступают, они разговаривают, слушают, изучают проблемы с разных сторон. Арсений же сбегает. Брюнет переводит свой взгляд на конверт, лежащий возле него. Он боится его открывать, боится доказать себе, что облажался в очередной раз. Сейчас не понятно, что хуже: осознать, что он конкретно проебался или оставаться в неведении. Ему до жути интересно, что написал Антон, какие слова подобрал, что чувствовал в тот момент, когда писал все это. А с другой стороны, Арсений боится, вдруг это последнее, что скажет ему Шаст. Что, если слова на помятой бумаге и кучка браслетов — единственное, что останется от него. Попов не хотел его терять, он не мог представить жизнь без этого зеленоглазого чуда. Погрузившись в разглядывание конверта и свои размышления, он даже не заметил, как врач зашел и вышел из палаты Антона. Только громкое покашливание привлекло его внимание: ?Вы можете пройти?, — сухо, безэмоционально, словно робот, говорит врач и уходит. Наверное, он видел миллионы таких же загнанных, мучающихся людей, как Арсений, ему уже все равно на их переживания и эмоции. Он безразличен к чужим страданиям. Его не особо волнует судьба мальчишки, что лежит сейчас за стеной, или принц, умирающий внутри. Он просто выполняет свою работу. Арсений застывает перед дверьми палаты, он так мечтал увидеть Антона, убедиться, что с ним все хорошо, а теперь не может заставить себя войти. Дверь, то ли от сквозняка, то ли под действием потусторонних сил, сама приоткрывается, и мужчина видит своего мальчика. Тут уже нет места волнению или нерешительности, только увидев Антона, окутанного проводами, такого бедного, он несется к нему, падая на колени перед кроватью. Он такой умиротворенный, такой безмятежный, на его лице нет ни следа боли. И если бы не равномерный писк аппаратов, если бы не бинты, плотно прилегающие к худой груди, можно было бы подумать, что парень спит. Но, к сожалению, это нет так, он без сознания и неизвестно когда проснется. Арсений придвигает одинокое, жесткое кресло поближе к койке и вскрывает письмо. Он готов.?Арс, я люблю тебя. Первая строчка уже вызывает приступ боли: то же Антон сказал ему в тот последний, роковой момент, но мужчина надеется, что это был не последний раз. Он хочет услышать это еще, когда не будет угроз, когда жизнь будет спокойна и размеренна, а главное: он хочет ответить взаимностью. Надеюсь, ты действительно готов прочитать, что я хочу сказать тебе, а главное: понять, ведь признаться мне нужно во многом. Я сожалею прости, что так поступал с тобой. Нет, я не сожалею, ведь каждое мое действие, каждое решение привело меня к чувствам, что я испытываю сейчас. Да, это было глупо и подло, и, возможно, нет, точно, это убило любую возможность на отношения с тобой. Но давай смотреть правде в глаза, такой возможности я никогда не имел: где ты, а где я. Пока я в старой обшарпанной квартире Воронежа наблюдал за твоим выступлением по черно-белому телевизору, ты разрушал себя в золотом дворце. Мы изначально были из разных миров, и наши чувства не имели права на существование, но мои — и даже твои — глупые поступки привели к ним, и я не жалею о том, что любил тебя, хоть это невыносимо больно. Надеюсь, что в глубине души ты тоже любишь меня. — Да, Тош, люблю, и могу в этом признаться, только очнись, умоляю, — рыдает Арсений, потому что после таких слов, видя, как его зеленоглазый лежит сейчас со всеми этими капельницами, невозможно сдержать чувств. Он согласен с каждым написанным словом, потому что Антон прав: не будь всей этой ситуации, его плана ограбления, шантажа с видео, они бы никогда не встретились, никогда не полюбили. И Арсений тоже не жалеет обо всем произошедшем, теперь он это понимает, жаль, что так поздно. Он продолжает читать письмо, доходя до части, где немного корявый почерк Антона объясняет все. Начиная от знакомства с Ирой и заканчивая шантажом его матери. И Арсений, наконец, все понимает, каждое действие, решение, что принимал Антон, обретает смысл, паззл, наконец, складывается. Все это время, каждое действие Шастуна было обусловлено его чувствами к Арсению, даже если это было заведомо неверным решением, оно было во имя любви. И Попов, наконец, прощает его полностью — без всяких ?но? и ?если? — принимает его. Если даже эти слова не повлияли на твое решение, — заканчивает письмо Антон, — мне жаль. Прости, что появился в твоей жизни, что разрушил и до того шаткий мир, я правда не хотел. Но если все же твое мнение обо мне изменилось, прошу, найди меня, даже если прошло несколько лет, даже если это письмо дошло до тебя, когда меня давно нет рядом, просто найди и скажи мне об этом. Потому что сколько бы времени не прошло, я буду любить тебя, Арсений, всегда и навечно?— Антон, — Арсений прикладывает холодную руку парня к своему сердцу. — Я здесь и я все понял, просто вернись ко мне, — он всхлипывает и произносит совсем тихо, — Ты —единственное, в чем есть смысл. ***Арсений уже по привычке курит в форточку. Эта неделя, которую он провёл в больнице, тянулась бесконечно долго. Дима настоял на том, что брат должен остаться с Антоном, так безопасней, правда брюнет особо и не стремился покидать палату с лежащим все еще без сознания Антоном. За эти дни он вроде бы уже даже привык и к странной старой одежде, что откопал Дима где-то в закромах его петергофского шкафа, и к жесткой больничной койке, что принесли специально для него, даже к душу в ординаторской. Но здесь было безумно скучно: он уже, как минимум, дюжину раз обыграл Илью в дурака, перезнакомился со всеми медсестрами, которые беззастенчиво флиртовали с молодым принцем, и не важно, было им двадцать пять или пятьдесят пять. Они отлично скрашивали унылые вечера Арсения, развлекая его забавными историями из практики, пока меняли очередную капельницу Антона или проверяли его показатели. Антон. Он так переживал за него, Арсению нужна была какая-то конкретика, но врачи продолжали разводить руками, утверждая, что делают все, что в их силах, но сейчас все зависит от самого Антона. Попова это бесит, с каждым днем вера на положительный исход тает на глазах. Он все меньше смеялся над шутками персонала, разговаривал с Ильей, а все больше зависал на небольшом подоконнике, выкуривая сигарету за сигаретой. На такое поведение все дружно закрывали глаза, потому что принц, потому что больно. Сердобольные медсестры каждый раз с горечью смотрели на двух умирающих молодых парней. Они наблюдали, как принц все чаще отказывается от обедов и даже от вкусняшек, что они тайно проносят из детского отделения. Илья переживал еще больше, он знал, на что способен Арсений, и это пугало. Антон должен выжить ради них двоих. Брюнет затягивается в последний раз, и выбрасывает сигарету, одновременно доставая новую. Они заменили ему все: и еду, и сон, теперь они напоминают об Антоне, как и браслеты, что продолжают позвякивать на его руках. — А мне разрешат покурить, жутко хочется? — хрипит голос позади него, и Арсений разворачивается со скоростью света, пепел от сигареты разлетается в разные стороны, оседая на одежду, но Арсений совершенно не обращает внимания; выкидывая только начатую папиросу, он несется к Антону, который обескураженно смотрит на Арсения. Он пока плохо понимает, где он и что произошло, но потихоньку кусочки воспоминаний складываются воедино. Выстрел. Признание Арсению. Жгучая боль. Мысли, что это конец. Он удивлен, что все еще жив, что Арсений рядом с ним, это больше похоже на сон. И Шастун бы подумал, что попал в рай, если бы не стойкий запах табака, смешанный с больничным, если бы не горячие руки Арсения, что так крепко прижимают его руку к губам. Антон смотрит в эти искрящиеся голубые глаза и может с уверенностью сказать, что он —самый счастливый человек на планете. Шастун пытается поднять левую руку, желая прикоснуться к небритой щеке Арса, но она опоясана кучей проводов, а каждое движение отдается болью в ране. Антон морщится от боли, а Арсений моментально отскакивает, будто он сам причиняет боль мальчишке. — Я позову врача, — шепчет он, пятясь назад. Антон совершенно не понимает ни его реакции, ни отношения к нему, но решает это отложить до лучшего времени. Врач приходит практически сразу, осматривает его, задает какие-то идиотские вопросы по типу ?помните ли вы, что произошло??, да как вообще можно забыть, что в тебя стреляли? Но Антон, как послушный мальчик, отвечает на все, не переставая буравить взглядом Арсения, который, в свою очередь, уперся в пол. Врач уходит, обещая проверить его еще завтра, но принц все так же не двигается, приклеившись к стене. Антон хочет что-то сказать, хочет расставить все точки над ?i?, но не знает, с чего начать, ему остается только с интересом наблюдать за голубоглазым. Кажется, он похудел и осунулся за эту неделю, под глазами залегли темные круги, а тело пробирает мелкая дрожь от недосыпа. Его черные волосы больше напоминают воронье гнездо, а подбородок украшает темная щетина. Весь вид Арсения говорит, что он не в порядке и всю неделю не был. — Арс, — зовет его Антон, но не знает, как продолжить фразу. Что ему надо сделать? Извиняться за прошлое? Молить о будущем? Он совершенно не понимает. — Не делай так больше, — шепчет Арсений, его голос скрипит и он, наконец, поднимает свой затуманенный взгляд на мальчишку. Шастун видит в этих глазах вселенскую усталость и понимает, что он остается возле стены не потому, что хочется, а просто чтобы не упасть. — Чего не делать? — спрашивает Антон, но боится ответа, вдруг он попросит не подходить больше, исчезнуть из его жизни. — Не бросайся ради меня под пули, — мальчишка с облегчением выдыхает, уж это он может сделать, хотя кого он обманывает, будь Арсений опять в опасности, он, не раздумывая, прикроет его снова. — Все же хорошо в итоге, — улыбается он, а вот Арсений остается серьезным, он с трудом отталкивается от стены и медленно движется к Антону. — У тебя дважды, черт возьми, дважды была остановка сердца, — шипит он, пока глаза горят яростью вперемешку со страхом. — Это ты называешь ?хорошо??— Но я все же выжил, — продолжает настаивать Антон. — Просто, блин, пообещай, что больше этого не повторится, — Арсений берет его здоровую руку прижимая к себе. — Я не могу, — зеленые глаза переполнены любовью. — Арс, если тебе угрожает опасность, я буду тебя защищать, всегда. — Я не могу тебя потерять, — шепчет принц, зарываясь лицом в длинную ладошку, он боится взаимодействовать с чем-то кроме правой руки, боится причинить боль. — Все будет хорошо, — отвечает Антон, нежно трепля его по щеке, — если ты простил меня, то все хорошо. — Я простил, — шепчет мужчина, невесомо касаясь губами ладони. Они так и продолжают сидеть, боясь сделать хоть одно лишнее движение, лишь бы их мыльный пузырь счастья не лопнул. Каждый погружен в свои мысли, но оба безумно счастливы, обретя, наконец, друг друга. Антон рассматривает Арса, только сейчас замечая свои украшения на его руках. — Ты что, забрал все мои браслеты? — тихо посмеивается он, и чувствует, как на губах брюнета расплывается улыбка. — Ага, — невинно улыбается он со взглядом нашкодившего котенка. — Тебе не идет, — продолжает издеваться Шастун, вызывая еще большую улыбку у принца: ему нравится, когда он смеется, как озаряется его лицо, искрятся глаза, в уголках которых появляются маленькие морщинки. — Конечно, не идет, — мужчина поочередно снимает с себя украшения, и надевает их на Антона, оставляя у себя только кольцо. — Это же ты у нас кентервильское привидение, вечно звенящее своими побрякушками, — и Антон смеется так искренне и чисто над этой совершенно тупой шуткой, а Арсений залипает на этого ярко светящегося пацана, он не понимает, как Шастун может так беззаботно смеяться после всего произошедшего, но и сам сдержаться не может. И вот палата, наконец, наполняется счастьем. Антон замирает, чуть корчась от боли в боку, и Арсений снова испуганно смотрит на него: так просто забыть о его ранении, о том, почему они здесь. — Прости, — тихо говорит он, снова опуская глаза в пол. — За что ты извиняешься?— За все это, — он обводит руками палату. — Из-за меня, из-за моей семьи ты здесь. — Не неси ерунды, — зеленоглазый аккуратно берет принца за колючий подбородок, заставляя взглянуть в свои глаза. — Виноват лишь сумасшедший киллер и никто другой, — серьезно говорит он. И Арсений понимает, что не рассказал самое важное. — Это Паша. Мой брат подстрелил тебя, — шок на лице Антона еще больше удручает Арса и, видя это, парень пытается взять верх над своими эмоциями. Он, как и все, удивлен. Да, он не знал старшего принца лично, но у каждого в этой стране он ассоциировался с великим, волевым человеком, его потеря была горем для каждого, все мечтали о таком правителе, а теперь, когда все стереотипы окончательно разрушены, Антон даже не знал, что думать. — Ты как? — глупый вопрос, как может чувствовать себя человек, чей герой всего детства, пример для подражания, пал. — Я не знаю, — честно отвечает Арсений, — всю неделю я отгонял от себя эти мысли, переживая только за тебя. А сейчас… — он правда не знал, что чувствует: и злость, и разочарование решались воедино, — у него же должна быть причина, — голубые глаза наполнены надеждой, хотя он понимает, что ничто не может оправдать убийство отца, то, что он стрелял в брата, установил бомбу. — Иди сюда, — говорит Антон, притягивая мужчину к себе, и тот поддается, аккуратно укладывает свою голову на правую половину груди Шастуна и полностью погружается в тепло его тела, слушает размеренное дыхание и ровный ритм сердца и вскоре засыпает, полулежа на узкой койке. Антон наблюдает, за спокойным сном Арсения: сейчас он полностью расслаблен, веки немного подрагивают, а на губах застыла сладкая ухмылка. Такой безмятежный и юный, Шастуну хочется на века сохранить это выражение лица. Вскоре в палату приходит Илья, который только заступил на смену, и радостно приветствует своего друга, когда Антон просит быть потише: Арсению нужен этот сон. Макаров помогает поудобнее расположить принца, и они кое-как умещаются на узкой постели. Двум мужчинам, почти двухметрового роста, сложно разместиться на такой узкой поверхности, но Антон не жалуется. После ухода друга он практически сразу засыпает. *** Вскоре Антон идет на поправку, и врачи разрешают ему вернуться во дворец под чутким присмотром местного специалиста. И Шастун безумно этому рад. Эта монотонно белая комната ему уже до ужаса осточертела. Ему не терпелось вернуться к нормальной жизни, надеть привычную растянутую футболку со штанами вместо просторного больничного халата, самостоятельно прогуляться на свежем воздухе, а не кататься в коляске, как инвалид. И начать уже хоть что-то делать. Для гиперактивного Антона лежать так долго равносильно смерти, и его серые будни скрашивал только Арсений, да и он был каким-то странным, боясь лишний раз прикоснуться к Антону, словно он — очень хрупкая кукла. И вроде бы поведение принца понятно, но это не значит, что от этого оно было менее бесячим. Шастуну хотелось, чтобы с ним обращались как раньше, с тем пламенем, что дарил Арсений, ведь, по его мнению, ничего страшного не произошло, но вот принц так не думал. Он до сих пор слышал тот равномерный писк, когда сердце Антона впервые остановилось, каждый раз замечает боль, отображающуюся на лице мальчишки после резкого движения, и он боится ненароком навредить. Поэтому его поцелуи такие поверхностные, а объятия заменены легким поглаживанием по руке. Антона такое положение дел катастрофически не устраивает, и он надеется, что, по возвращению во дворец, все поменяется. И все действительно становится капельку лучше. Арсений селит его в своей комнате, куда уже перевезли его вещи из зимнего дворца, проводит с ним максимум времени, смотря кино и гуляя по петергофским садам, но, в остальном, его жизнь ничем не отличается от больничной. Его не допускают к работе, и Антон сейчас не про сопровождение короля где-либо, его даже не пускают в новую комнату охраны, обуславливая тем, что Антону нужно больше отдыхать. Арсений все так же продолжает оставлять легкие поцелуи на его губах и невесомо касаться во сне; да, это мило, но Антону мало. Ему чертовски не хватает чувств от Арса, и он даже не про секс — но и от него он бы не отказался — на самом деле он не хочет видеть страха в глазах Арсения каждый раз, когда он прикасается к нему. В очередную ночь Антон просыпается из-за того, что его принц беспокойно мечется по кровати, он собирается уже будить его, но мужчина просыпается сам, с безмолвным криком он распахивает свои голубые глаза и испугано пялится на дверь. Кажется, осознав, что это всего лишь сон, он встает, хватает пачку сигарет и выходит на балкон. Антон не знает, что делать: пойти за ним или притвориться, что ничего не видел. Он не знает, был ли это единичный случай или просто под действием обезболивающих спал так крепко, что ничего не замечал, а Арсений никогда ничем не делится. Пора это исправлять. Накинув на плечи одеяло, Антон прошлепал голыми ногами к балкончику. На улице было еще слишком холодно, и он не мог спокойно смотреть на съеживавшегося Арсения, стоящего в одних штанах. Подойдя со спины, парень обнял его, покрепче закутывая их в одеяльный кокон. Принц вздрогнул от неожиданности, но уже через секунду Антон почувствовал, как тот расслабляется в его руках. — Что тебе снилось? — тихо спрашивает зеленоглазый, удобно устраивая свой подбородок на плече мужчины. Арсений долго молчит, глубоко затягиваясь сигаретой, а потом отрицательно качает головой. — Ну же, Арс, поделись со мной, — тянет Антон. — Тош, не надо, — спокойно отвечает принц, стараясь скрыть дрожь в голосе. Но Антона абсолютно не устраивает этот ответ. Он разворачивает мужчину к себе и тут же чувствует ледяные пальцы на своем разгоряченном теле, в нескольких сантиметрах от повязки, потому что Арсений настолько детально изучил, куда можно прикасаться, а куда нельзя, что делает это уже не глядя.— Не повторяй моих ошибок, — серьезно говорит парень, смотря в голубые глаза. — Не закрывайся от меня, не держи все в себе, мы должны быть честны друг перед другом, — Арсений долго смотрит в эти завораживающие зеленые глаза и понимает, что Шастун определенно прав, но очень сложно начать доверять и делиться своими переживаниями, когда долгое время был один против целого мира. — Мне снится Паша, — тихо, почти неслышно шепчет он, надеясь, что его слова поглотит шум города, но они в чертовой глуши и Антон все слышит. — Он убивает всех раз за разом, прямо у меня на глазах, заставляя смотреть,— последние слова он произносит шепотом, лишь губами, и Антону жаль, что он не заметил этого раньше, что не мог помочь до этого. Он притягивает Арсения к себе и тот утыкается ему в плечо. Они стоят так, пока мороз не пробивается под пуховое одеяло, замораживая ребят, тогда они, не сговариваясь, синхронно отправляются обратно в комнату. Арсений помогает Шастуну лечь и юркает в его объятия, безмятежно засыпая. К удивлению Антона, он просыпается раньше Арса и с удовольствием хватается за возможность понаблюдать за спящим принцем. Его радует, что на лице не осталось ни следа ужаса, а сам мужчина крепко прижимается к худой груди. Антон невесомо касается линии подбородка, где уже выступила утренняя щетина, обводит губы и с удивлением замечает, что его палец обхвачен в плотное кольцо губ. Тут же голубые глаза раскрываются, жадно пожирая Антона — на губах мальчишки расцветает ухмылка. Арсений проходится губами по запястью, потом по груди и шее, наконец достигая пухлых губ. ?Доброе утро?, — шепчет он в них и припадает в сладком, тягучем поцелуе. Его руки мгновенно зарываются в светлые волосы, а губы с каждой секундой все больше терзают чужие. Языки сходятся в бешеном танце и Антон счастлив, он, наконец, получил те эмоции, о которых мечтал. Он выгибается навстречу Арсению, притягивая его ближе. В боксерах становится тесно и он трется стояком о бедро Арсения, показывая, что ему нужно. Принц отрывается от манящих губ и пошло улыбается, смотря на зеленоглазого. А затем его рот перемещается на нежную кожу шеи, проводя по ней зубами, чем непременно вызывает протяжный стон у Антона. Он так скучал по его таким смелым прикосновениям, дарящим удивительную ласку. Шастун честно уже размышлял о том, что теперь до конца времени будет довольствоваться смазанными поцелуями. И вот, свершилось: всплеск чувств и нежности, не той, скованной, что дарил ему Арс на протяжении этих недель. А мужчина времени зря не терял, спускаясь все ниже со своими поцелуями. Его губы были уже у резинки трусов, а руки продолжали своё путешествие по телу парня, когда он случайно задел рану. Антон вскрикнул, почувствовав резкую боль в боку, и Арсений сразу же отпрянул от него, запутываясь в простынях и с грохотом падая на пол. Как только боль отступила, Антон заржал из-за комичности всей ситуации, но вот Арсений, виновато смотрящий поверх кровати, явно не разделял его веселья. — Блядь, — ругнулся он, вставая, — Тош, прости — он судорожно принялся одеваться. — Я не хотел... мне, наверное, пора... надо в центр, — бессвязно бормотал он. Антону хотелось его остановить, сказать, что все в порядке, но Арсений пулей вылетел из комнаты и был таков. Антон недоуменно смотрел на дверь, пытаясь осознать, что, черт возьми, сейчас только что произошло. Он понимал, что теперь ему просто необходимо поговорить с Арсением, объяснить, что он не стеклянный и, возможно, обсудить страхи мужчины, которых, судя по всему, было дохера и больше. Решив хоть как-то скоротать время до прихода Арсения, он поплотнее укутался в одеяло и попытался заснуть, но сон так и не шёл. Шастун ворочался, съедаемый мыслями о своей тупости: он же видел, что с Арсом после инцидента не все в порядке, да и с кем будет? Это он, привыкший к жестокости мира, видящий не раз перестрелки в родном Воронеже, спокойно реагировал даже на своё ранение, но принц не он. Голубоглазый более раним, его восприятие всего гиперчувственное, таков вот Арсений, принимающий все близко к сердцу. Было тупо полагать, что он забьет на все, как и Антон, а беря во внимание ещё и регулярность, с которой Арс всю вину возлагает на себя, можно с уверенностью заявить, что Антон клинический идиот, раз не поговорил с ним раньше. Он понимает, что заснуть уже не удастся, а лежать одиноко в комнате и убивать себя размышлениями — не самый лучший вариант, поэтому, встав, он накидывает на себя более-менее чистые штаны и футболку и выходит в коридор. Раньше он был уверен, что нет ничего скучнее, чем стоять у двери, как собачонка, и охранять, теперь он понимает, что самое худшее — это лежать весь день без дела, поэтому, недолго думая, он направляется в комнату охраны, надеясь, что хоть там чем-нибудь пригодится, особенно, когда Арса нет рядом. Тихо открыв дверь, он просовывает сначала голову и осматривает помещение; заметив Стаса, напряженно смотрящего в экран, он выдыхает и заходит полностью. — Тебе разве не надо отдыхать? — спрашивает мужчина, не отрываясь от монитора. — Ну, Стааас, — тянет Антон, — мне скучно, дай мне хоть что-то — Ладно, трудоголик хренов, — закатывает глаза начальник охраны, — садись, но если Арсений захочет открутить мне голову, скажу, что ты сам виноват. — Договорились, — улыбается Антон. — Что делаешь?— Пытаюсь найти Пашу, — уже серьезно сказал Шеминов. — Он как сквозь землю провалился. Ни одна камера города не может засечь его. А пока я пытаюсь отследить его путь после последнего покушения. Присоединяйся. Антон разминает пальцы и садится за соседний компьютер, отсматривая видео. Очень странно наблюдать за тем, как в тебя стреляют. Да, первая запись, попавшаяся Шастуну, была сделана журналистами. Они точно запечатлели тот момент, как Антон, отталкивая Арсения, принимает пулю на себя. Удивительно, что даже в этот момент он отрицает, что произошло что-то экстраординарное, его больше волнует Арсений, которого телохранители уводят в машину, нежели он сам. Антон так увлеченно разглядывает принца, что почти упускает тот момент, когда камера на секунду цепляет темную фигуру мужчины, скрывающегося во дворах. Антон прикидывает, куда может пойти Паша и начинает отсматривать материал, но ни через час и даже через два ничего не находит. — Я не понимаю, — измученно стонет Антон. — Как он, сука, это делает? Я уверен, что ни Дима, ни Арсений не смогли бы так скрытно и чётко все делать. Он что, долбанный супер-агент что ли?— Ты просто не знал Пашу лично, — усмехается Стас. — Он очень отличается от братьев. Военное дело знает, как свои пять пальцев, лучший выпускник академии чуть ли не за всю историю. Два года идеальной службы в спец. войсках. Он совершенно другой. Если Дима будет до конца стараться решить конфликт мирно, а сам никогда первым не нападет, то Павел не побоится начать войну, возглавляя войско самостоятельно. — Но мы же не на войне, — удрученно добавляет Антон. — Они — его семья. — Видимо, он так не думает. — Паша все меньше нравится Антону: как бы он не хотел, он не может найти ни одного стоящего мотива, чтобы идти против родных. Они совершенно не следят за временем, пытаясь найти хоть одну зацепку. Это возвращает Антона в те времена, когда нужно было раскрыть личность киллера, и как бы плохо это не звучало, ему нравилось. Да, сама ситуация была паршивой, но вот снова заниматься хоть чём-то, ему определённо доставляло удовольствие. — Слушай, а тебе не пора возвращаться?— спрашивает Стас, когда стрелки часов давно перевалили за двенадцать. — Удивительно, что принц не ворвался уже сюда, за шкирку утаскивая тебя в комнату. Это, правда, было странновато. Антон посмотрел на телефон, но не обнаружил ни одного сообщения от Арса, хотя это неудивительно, связь здесь не ловила. Попрощавшись со Стасом, Антон опять направился в спальню принца, готовясь к лекции заботливой мамаши, почему ему нужно соблюдать постельный режим. Но в комнате никого не было. Как и сообщений на телефоне, поймавшим связь. Парень попытался сам позвонить, но после длинных гудков раздался мерзкий голос автоответчика. Шастун начинает волноваться, когда ни через час, ни через два Арсений так и не возвращается. Стрелка часов медленно достигает отметки три, когда дверь в спальню открывается, и на пороге появляется Илья, волочащий за собой Арсения. — Посылку заказывали? — пытается отшутиться парень, но, увидев недовольное лицо Антона, тихо перетаскивает принца на кровать. — Тох, ты не скандаль с ним сильно, — просит Илья, умоляюще смотря на друга. — Макар, давай я как-то сам разберусь, — злобно шипит зеленоглазый, выталкивая друга за дверь. Он возвращается к кровати, где Арсений разлёгся в позе звезды, и принимается стягивать с того одежду. — О, Тошенька, — пьяно бормочет Арс, перехватывая руки Шастуна, когда он пытается стянуть футболку. — Арс, что происходит? — устало спрашивает парень, усаживаясь поближе к принцу, — Моей компании уже недостаточно? — Нет, Антон, — Арсений придвигается ближе, дыша на парня перегаром, — просто Серёжа вернулся, ну и мы чуть-чуть погуляли, — на лице принца расползается пьяная улыбка. — А так, ты у меня самый лучший. — Я про всю ситуацию в целом, — он укладывает Арсения, накрывает одеялом и ложится рядом. — Ты изменился, ведёшь себя странно, почти не прикасаешься ко мне. Что не так? — Антон поворачивается на бок, рассматривая профиль Попова. Принц долго молчит, уставившись в потолок, и в какой-то момент Шастун думает, что он заснул и вообще зря он затеял этот разговор, но неожиданно Арсений поворачивается к нему лицом и долго-долго смотрит своим расфокусированным взглядом. — Я причиняю тебе только боль, — говорит он, смотря куда-то в район ранения, — ты заслуживаешь лучшего, чем я, — он грустно вздыхает, перемещая свой взгляд на зеленые глаза, — но я слишком эгоист... эгоист... да, блядь... эгоистичный, — с третьего раза удаётся произнести заплетающемуся языку, — чтобы отпустить тебя. Ты разочаруешься во мне, как и все... поймёшь, что я одно сплошное разрушение, — его голос такой опустошённый, такой уязвимый, что у Антона щемит в груди. — Откуда у тебя вообще такие мысли? — зло рычит он, обхватывая лицо принца ладонями. — Я видел тебя разным: веселым и чертовски злым, под кайфом, пьяным, в отключке, почти мертвым, испуганным, смелым. Я столько всего от тебя слышал: и брань, и проклятия, и самые милые вещи. И я все ещё не разочарован. Арс, ты не приносишь мне боль, — он притягивает к себе мужчину, крепко сжимая в своих объятиях. — Ты — самое лучшее, что случалось в моей жизни, — и это правда, Антон ни на что бы не променял Арсения. — Шаст, я люблю тебя, — шепчет Арсений куда-то в грудь парню и это первый раз, когда он говорит это. Для человека, с его проблемами с доверием это большой шаг, оттого эти слова становятся ценнее. Для Антона, на самом деле, не так нужны были слова и широкие жесты, он всегда верил, что действия важнее. Особенно сейчас, в 21 веке, когда эти три заветных слова давно были лишены их сакрального смысла. Но в этот момент, в тёмной спальне, один пьяный принц вернул им его. ***Проснувшись, Антон не находит Арсения возле себя, на секунду ему кажется, что все произошедшее ночью — сон. Что принц где-то загулял, а парень, так и не дождавшись его, уснул, а все ночные признания — лишь иллюзия, принятие желаемого за действительное. Но подушка Арсения все еще теплая, а дверь в комнату открывается, впуская принца. Он выглядит помятым: взъерошенные волосы, синяки под глазами, все говорило, что чувствует он себя не очень. В руках Арсений держал поднос с чем-то вкусненьким и красной розой в маленькой вазочке. — Это ты так извиняешься за вчерашнее? — громко усмехнулся Антон, поудобнее усаживаясь в кровати. — Не кричи, пожалуйста, — простонал Арс, присаживаясь и ставя перед парнем еду. Все, как он любит: крепкий чай и вкусное пирожное. — Нет, это в честь праздника, — мило улыбается мужчина. — Какой праздник? — недоумевает Антон, судорожно пытаясь понять хоть примерно, какая сегодня дата. Но все прошедшие дни смешались в один большой ком из стен и редкой вылазкой на природу. Арсений копирует взгляд Антона и тянется за телефоном, проверяя дату. Неужели он перепутал, но дата была точная, отчего принц заулыбался ещё больше. — Сегодня твой День Рождения, — Антону хотелось ударить себя по лбу: как можно было забыть о своём Дне Рождения? Арсения умиляла реакция его парня, да, да именно ?его парня?, потому что после вчерашнего разговора не осталось больше ни сомнений, ни страхов, но если только совсем чуть-чуть. — У меня есть для тебя подарок, — принц тянется к своим вчерашним брюкам и выуживает оттуда небольшую бархатную коробочку. Антон открываете рот в немом шоке: уж больно все это смахивает на предложение. Но парень отгоняет от себя эти мысли, понимая, что если это не так, он не хочет расстраиваться. Арсений долго не тянет, открывая коробочку с красивым, широким серебряным кольцом. Оно по дизайну было похоже на его собственное, только вместо надписи ?hands remember? его украшали две переплетенные буквы ?А?. — Только вчера забрал у ребят, они, кстати, все очень скучают и переживают о тебе, — спокойно говорит Арсений, пока Антон и слова подобрать не может, любуясь этим чудом (кольцом или Арсением, решайте сами). Он завороженно смотрит, как принц аккуратно достаёт украшение и медленно надевает на правый безымянный палец Антона. — Это..? — трясущимся голосом спрашивает зеленоглазый, не в силах закончить предложение. — Нет, Тош, это не предложение, — ухмыляется брюнет, наблюдая за разочарованной реакцией парня, — пока нет, все ещё будет, — он придвигается ближе к Антону, оставляя сладкий поцелуй на его губах. — А теперь вставай, у нас много дел на сегодня. *** Первым делом они заехали в больницу, где врач проверил, как все заживает и наложил более легкую повязку. Потом они отправились в магазин, чтобы купить Антону пару первоклассных костюмов, ведь Арсений обещал, даже пусть сам себе. И ближе к вечеру вернулись во дворец, где все уже подготовили праздничную вечеринку для Антона. Не было никакого масштабного мероприятия с кучей незнакомых людей, только самые близкие и родные. Во главе стола с одной стороны сидели Антон и Арсений, с другой — Дима и Катя, по бокам расположились Илья, Алиса, Оксана, Серёжа и Стас с Дариной, которая все же решилась на развод, и теперь начальник охраны спокойно мог представить ее, как свою девушку. Ужин проходил в непринуждённой, домашней атмосфере; сегодня говорили только о хорошем, не вспоминая все то дерьмо, что с ними недавно произошло. — Почему он продолжает на меня так злобно смотреть? — шепотом спросил Сережа у Арса, не отрываясь от разглядывания Антона. — Наверное, потому что ты набухал его мужика вчера, — хохотнул Илья ему в другое ухо, вызывая коллективный смех. — Да не переживай ты, Серег, — с улыбкой говорит брюнет, нежно гладя Тошу по коленке. — Он больше не будет нападать на тебя, правда, Шаст? — Арсений хотел посмеяться, припоминая забавный казус на вечеринке в саду, но вот Антону было совершенно не до развлечений. Все его чувства сосредоточились на горячей руке, поглаживающей его бедро. Мурашки разбегались по всему телу, а в штанах становилось чуть теснее. Даже такие невинные прикосновения Арса возбуждали. Но вот рука исчезла, и Антон перевел свой взгляд на вставшего мужчину. — А вообще, я хочу произнести тост за нашего именинника, — Арсений протянул руку, предлагая встать возле него, а затем положил руку на худую поясницу. — Тош, в твой День Рождения я хочу сказать тебе спасибо не только за то, что ты остаешься рядом, несмотря ни на что, но и за этих прекрасных людей, — он обвел взглядом Илью с Алисой и Оксану.— Вы все стали частью нашей семьи, а ты, — он снова повернулся к парню, — частью меня. С днем рождения, любимый, — все захлопали в поддержку слов Арса, а двое мужчин застыли друг напротив друга, глаза в глаза, не решаясь сделать последний шаг, чтобы их губы соединились. Да, теперь ни для кого из присутствующих не было секретом, что они вместе, но все же публично проявлять чувства было страшно. — Да, целуйтесь вы, наконец, — крикнул Матвиенко, озвучивая мысли присутствующих, и Арсений подался вперед, сминая губы Антона, притягивая его еще ближе к себе. Он нежно прошелся сначала по верхней, потом по нижней губе, углубив лишь на секунду их поцелуй, а потом нехотя отстранился, чтобы не перейти за рамки. Арсений не меньше Антона изголодался по близости, отчего каждое прикосновение парня, словно удары током, проходило через тело. Легко коснувшись губами щеки в последний раз, они сели на свои места, продолжая празднование. — А можно я украду немного славы Антона и кое-что скажу? — через какое-то время спросил Дима, так же вставая. Антон поднял бокал, как бы говоря ?Да, пожалуйста? и Дима перевел все свое внимание, на Катю сидящую рядом. — Я должен был это сделать еще в свой День Рождения, но как-то не срослось, поэтому я воспользуюсь празднованием Антона, — запинаясь, говорит король и встает на одно колено перед девушкой. — Кать, мы так долго вместе, и ты всегда рядом, моя опора и поддержка, ты была рядом, когда умер отец, поддерживала на моей коронации, помогала освоиться в роли короля, простила, когда я оступился. Я считаю, что ты будешь отличной женой для меня, матерью для наших детей и королевой для всей России. Екатерина Шеминова, не окажешь ли ты мне честь стать моей женой? — закончил свою речь Дима, наблюдая за оторопевшей девушкой, которая едва сдерживала слезы. — Да! — крикнула девушка. — Конечно, да! — она кинулась своему жениху на шею, притягивая в сладкий поцелуй, под общий крик ?горько!?— Знаешь, когда-нибудь у нас будет так же, — шепнул Арсений, прижимая к себе покрепче Антона. Позже они включили какую-то медленную песню, разбредаясь по огромному залу парами. Дима танцевал с Катей, Илья дурачился со своей дочкой, Дарина со Стасом наслаждались временем, проведенным вместе, даже Сережа пригласил Оксану, чтобы не отставать от друзей. Последними на импровизированный танцпол вышли Антон и Арсений. Брюнет притянул мальчишку к себе, медленно кружась по залу. Между ними летали искры, будто они впервые осознали, насколько они важны друг другу. В каждом движении, прикосновении читалась любовь, настоящая, искренняя. Лучше той, что описывается в романах или сказках, потому что им удалось найти друг друга в реальной жизни. — Арс, может, вернемся в комнату? — неожиданно прошептал Антон, от чего принцу пришлось немного отстраниться и обеспокоено посмотреть на парня. — Что такое, Тош, ты плохо себя чувствуешь?— да, Арсений в любой ситуации останется Арсением. Сколько бы разговоров с ним не провел Антон, он так и останется вечно беспокоящимся и гипер-заботливым. — Просто пошли уже, — Антон взял брюнета за руку и повел к выходу, решив, что лучше наглядно покажет, зачем ему нужно уединиться. Только переступив порог комнаты, Антон сразу же жадно накинулся на Арсения. Терпеть уже не было никаких сил: их воздержание и так затянулось. Губы рьяно сминали чужие, покусывая, оставляя небольшие ранки, но тут же зализывая их. Длинные руки пропутешествовали по всему телу, забираясь под недавно купленную белоснежную рубашку. Кожа Арсения мягкая и шелковистая, так приятно ощущать ее под своими пальцами, впиваясь в неё, где на утро обязательно останутся фиолетовые следы. Арсений более нежен, все еще осторожничает, аккуратно держится за длинную худую шею, исследуя рот парня своим языком. ?Я хочу тебя?, — рвано шепчет Шаст в поцелуй, продолжая до синяков цепляться за Арсения. — Ты уверен? — отстраняясь, спрашивает принц, и Антону реально хочется его ударить. — Ваше высочество, если Вы не дадите мне то, чего я хочу, я пойду и возьму это в другом месте, — сладко поет зеленоглазый. Оба знают, что это не более, чем блеф, и Антон никогда не променяет Арсения, даже если тот навсегда откажется от секса, но все же уловка действует, и мужчина с глухим рыком подхватывает парня под бедра, перенося его на кровать. Аккуратно положив мальчишку на мягкий матрас, он нависает сверху, касаясь губами нежной кожи, всасывая ее, оставляя после себя багровые следы. Спускаясь ниже, он аккуратно растягивает рубашку и проходится языком по всему телу, предусмотрительно упираясь руками в кровать, чтоб — не дай бог — опять не задеть рану. Антон пошло стонет под ним: каждое прикосновение, как огонь опаляет нежную кожу, кажется, он готов кончить только от этих нежных поцелуев. В штанах уже совсем тесно и он трется о бедро Арсения, пытаясь найти хоть какую-то разрядку.— Арс, я хочу, чтобы ты меня трахнул, — рычит мальчишка, выгибаясь навстречу губам. Принцу не намного легче, он сдерживает себя, чтобы не сорваться: все, о чем он мечтает, — это грубо войти в Антона, вколачиваться до потери пульса, но нельзя, страх навредить опять нависает над ним. Скинув с себя одежду, Арсений возвращается к извивающемуся от нетерпения телу парня. Расстегнув пуговку штанов, он медленно опускает их по худым бедрам вместе с бельем и смотрит на стоящий колом член. Приближаясь к нему, он проводит языком по всей длине и вбирает его в себя полностью. Антон выгибается и стонет, запуская свои пальцы в черную шевелюру. Сука, как это прекрасно. Продолжая двигать головой то вверх, то вниз, Арсений вводит один палец в Антона, и, черт, как же он ошибался, вот это прекрасно. Но мальчишке мало. Он хочет самого Арсения, хочет чувствовать его внутри себя. Антон тянет мужчину к себе, снова припадая к его губам, чувствуя свой вкус на них. — Войди уже, наконец, — шипит он, и никак не ожидает, что Арсений отстранится, испуганно смотря на него. Брюнету не надо ничего говорить, Антон и так все это уже слышал миллион раз, и эта забота, черт возьми, его задолбала. — Попов, блядь, заебал и, черт тебя дери, не в прямом смысле, — кричит он, отталкивая от себя Арса. Сначала он потеряно смотрит на Антона, решив, что все же перегнул палку, и парень действительно собирается выполнить угрозу, озвученную ранее. Но уже через секунду Антон седлает его и проводит рукой пару раз по члену принца, вводит его в себя. Комната наполняется протяжным стоном, они оба этого безумно ждали, хотели и, наконец, получили. Арсений держится за бедра Антона, пока он, не прекращая, движется на нем. Черт, он прекрасен с такого ракурса: раскрасневшийся, с прикрытыми глаза и приоткрытым ртом, из которого то и дело вылетают стоны. Арсению нужно почувствовать его губы прямо сейчас, ощутить, каковы эти звуки на вкус. Он поднимается, принимая сидячее положение, и впивается в эти губы, как раз в тот момент, когда Шаст в очередной раз стонет. Звук получается приглушенным, он проходит через всего принца, заставляя органы вибрировать, и Арс копирует его, передавая Антону. Это сносит крышу, он сам начинает управлять движениями парня: то приподнимать его, то, с гулким стуком, опускать; поцелуи смазанными касаниями переходят на скулы, подбородок, шею, останавливаясь на выпирающих ключицах, которые Арсений непременно кусает. Рука, водит по члену парнишки, пока его собственный ударяет по простате, запуская Антона в небеса. Парень находится в полнейшем экстазе; запуская руки в темные волосы, он тянет за них, как и любит Арс, откидывая его голову назад, припадая к шее, вгрызаясь в нее, как вампир. У обоих эмоции на пике, каждая нервная клеточка напряжена до предела, каждое касание ощущается на новом уровне, они пульсируют в преддверии оргазма, а затем изливаются одновременно, обессилено падая на кровать. Точнее, Арсений на кровать, а Антон на него, прижимаясь к широкой потной груди и вдыхая аромат крышесносящего секса, что витает в комнате. — Каайф, — тянет Шастун, не в силах подобрать слова. — Да, — глухо хрипит Арсений севшим голосом. — Почему мы так раньше не делали? — спрашивает он, смотря снизу вверх на парня. — Потому что ты — придурок, — отвечает Антон, оставляя россыпь маленьких поцелуев у него на груди. — Согласен, — выдыхает принц, притягивая мальчишку к себе. ***Они лежали перед телевизором, смотря какую-то смешную программу. Это был идеальный вечер с капелькой вина и уютными объятиями. Антон развалился на коленях у Арса, пока тот перебирал его золотистые волосы. Это было хорошее завершение хорошего дня. Антону, наконец, сегодня сняли швы, так что теперь Арсений переживал капельку меньше, а парень мог вернуться к своей обычной работе. Поговорив с Ильей и Димой, они решили, что он опять вернётся в охрану принца, а Илья заменит его в окружении короля. Это был хороший план, и всем было спокойнее. Дима с Катей потихоньку готовились к свадьбе, но все время откладывали, ведь над ними висела угроза в виде Паши. Старший монарх стал головной болью для каждого. Охрана была увеличена в два раза, братья ходили везде оглядываясь, ожидая очередного нападения. А Антон со Стасом ломали голову, куда он мог спрятаться. То, что Паши нигде не было видно, не означало, что он представлял меньшую опасность, или что он вообще отказался от своего плана. Оттого все переживали еще сильнее. Но сегодня можно еще ни о чем не думать и нежиться в теплых объятиях Арсения, по крайне мере так думал Антон, пока во всем дворце не выключился свет. Встав, парни переглянулись, понимая, что все это неспроста. Во дворце свет просто так не выключают, а значит, что-то случилось. Оба, не сговариваясь, рванули к своим тумбочкам, доставая оттуда пистолеты. — Ты держишь оружие возле кровати? — удивился Антон, охреневая, что у Арса вообще есть пистолет. Он-то пропустил ту часть, где принц каждый день тренировался с Ильей. — А сам-то, — усмехнулся он, пряча оружие за пояс джинс и прикрывая его огромной толстовкой Антона, в которой так удобно было валяться. — Справедливо, — заметил Антон, двинувшись за Арсением, предусмотрительно оставив свой пистолет в руках. — Я первый, — уточнил Шастун, обгоняя принца. — Почему это? — расстроился мужчина, но послушно пошел за парнем. — Потому что я — охрана, а ты — принц, таков протокол. — Вообще-то ты чуть больше, чем просто охрана, — заметил Арсений, но зеленоглазый только шикнул. — Сейчас это не важно, потише давай, мы идем в бункер, — Антон медленно пробирался по коридорам, освещая путь фонариком телефона. Длинные узкие коридоры явно не предназначались для путешествий без света. Антон шел настороженно, пытаясь прислушиваться к каждому шороху, ведь за резкими поворотами всегда мог притаиться враг. Он действовал на инстинктах, главной задачей, как всегда, ставя спасение Арса. Парень практически не дышал, мечтая скорее очутиться в безопасности, узнать, что происходит и решить эту проблему. Антон догадывался, что к ним в гости наведался Павел, но никак не ожидал, что, повернув в очередной раз, наткнется на дуло пистолета, направленное ?мертвым? принцем. — Ты чего застыл? — шепнул Арсений, натыкаясь на спину Антона, что виднелась из-за стены. — Привет, братик, — услышал он до боли знакомый голос и внутри него все сжалось. Бледный свет, отбрасываемый фонариком, посетил худую фигуру его старшего брата, держащего на мушке его Антона. Честно, Арсений до конца не хотел верить, что Паша стоит за всем эти. Он был готов принять любую отмазку, оправдывающую его, но сейчас не осталось никаких сомнений. Арсений хотел было потянуться за своим пистолетом, но вовремя заметил, как Антон качает головой: сейчас не время, слишком темно, слишком опасно. — Рад, что ты жив, — язвительно заметил принц, пытаясь потянуть время и понять, что делать дальше. — А я, что ты — нет, — подстать брату ответил Павел. — Какой славный у тебя мальчишка, — усмехнулся он, тыча пистолетом в Антона, — встал на защиту хозяина. Жаль, что он такой высокий, а то одной пулей прибил бы сразу двоих, — безумно рассмеялся он — вкупе с тенями, что отбрасывал свет на его лице, это выглядело жутко. Арсений успел понять, насколько изменился его брат, та чертовщина, что плескалась в его карих глазах: когда-то ее не было, тогда, когда они светились любовью и добротой. Но сейчас Арсений думал, а не привиделось ли ему это? Может, Паша всегда был сумасшедшим, а принц, идеализировав его, просто не замечал. — Паш, для чего тебе это? — жалобно спросил Арсений: а вдруг он сможет до него достучаться, вдруг заставит отступиться. — Хватит разговоров, иди, — рыкнул мужчина. — А то я пристрелю твоего дружочка. Испугавшись за Антона, Арсений двинулся вслед за Пашей. — Почему ты пытался убить меня? — все еще не унимался Арсений: он не хотел злить брата, но ему жизненно важно это было узнать. Именно с Арсением у Паши всегда были самые лучшие отношения, брюнет никогда ничего плохого для брата не делал, даже в детстве, оттого его мотивы были еще непонятней. — Никто не заслуживает той власти, что дает монархия, — спокойно ответил Павел, смотря на брата. — Особенно такие, как ты, — он наслаждался шоком вперемешку с испугом, что отображались на лице Арса. — Не делай вид, что ты не понимаешь, Арсений, ты самая паршивая овца в этой семье, гребанное разочарование века. Что бы ты дал этой стране, будь ты правителем? Бесплатную наркоту и одноразовый секс? — усмехнулся он. А Арсения всего затрясло, ведь он почти забыл, какое он на самом деле ничтожество. — Не говори так о нем, — рыкнул Антон, наплевав на пистолет, приставленный к его голове: никто не смеет говорить так о принце. — Заткнись, прислуга, тебя вообще никто не спрашивал. Захотел еще одну дырку? — Паша свободной рукой ударил парня по месту ранения, отчего тот взвыл. Арсений не мог не слышать боль Антона, он кинулся на брата, но тот вовремя поставил мальчишку перед собой. — Тише, ковбой, ты же не хочешь раньше времени лишиться своего дружка, — рассмеялся Павел,— тем более, мы пришли. Он открыл дверь гостиной, открывая вид на привязанных к стульям Диму и Катю. — Сегодня, наконец, все закончится, — спокойно произнес мужчина. — А где вся охрана? — только сейчас до Арса дошло, что на их пути не встретился ни один телохранитель, хотя в подобной ситуации они должны быть везде, а Паша никак не мог убить их всех. — Долго же ты соображаешь, братец. Так легко было подкупить вашего повара, чтобы он подмешал снотворное в их еду. А теперь иди, пора присоединиться к брату. Арсений медленно прошел вглубь комнаты, боясь увидеть Диму мертвым, но, благо, они оба были в порядке. Испуганы, связаны, но живы; вопрос: надолго ли?— Хорошо, я понимаю, из меня бы получился плохой монарх, не отрицаю, — начал Арсений, пытаясь потянуть время и придумать план. — Но при чем здесь отец или Дима, да даже ты мог бы стать хорошим правителем, не подстрой ты свою смерть. — В голове, как назло, было пусто. Что делать? Разговаривать с ним, пока хоть один телохранитель не очнется? Бред, Паша не дурак и все поймет. Кожу опалял припрятанный пистолет, который, благо, не было видно за безразмерной толстовкой, но это слишком опасно: света от луны, что проникает в окна гостиной слишком мало, а Антон слишком близко к Паше. — Меня тошнит от всей монархии после всего, что она мне принесла, а отец? Да он был марионеткой в руках нашей матери, он не заслуживал трона, — выплюнул Павел, проходя в центр, вслед за Арсением. — Ну а Дима с Катей, — все не унимался принц. — Они другие, не похожие на наших родителей, — в поддержку слов Арса они замычали, но, кажется, это мало интересовало мужчину. — Ты, правда, так считаешь? — ухмыльнулся он. — Власть портит людей. Кто она такая? — он указал свободной рукой на девушку. — Такая же простушка, какой была наша мать. Именно поэтому она так рьяно отговаривала нас от связей с невеликосветскими дамами, боялась, что ее затмят, не будут плясать под ее дудку. Поэтому она убила Ляйсан, — в конце выкрикнул он, и в зале повисла звенящая тишина. Арсений не знал, что Ляся мертва, до последнего верил, что мать просто отослала девушку подальше. — Ее люди убили ее прямо у меня на глазах. Это мой урок, что нельзя перечить королеве, — Паша помнил тот день, как сейчас. Его бедная, испуганная Ляся, стоящая на коленях перед наемником, и Паша, который не может помочь ей. Он помнит взгляд матери в тот момент, когда прогремел выстрел, насмешливый, ядовитый. — Почему ты не мстишь только ей? — вмешался Антон. — Они ведь не отвечают за поступки вашей матери. — Да как ты меня достал, — рыкнул Паша, — ее я оставил на десерт, сначала я должен удостовериться, что ни один монарх не взойдет на престол.— Ты мог все изменить, — обреченно сказал Арс. Ему было жаль брата, но действия матери его поступков не оправдывали, он мог все сделать иначе, но из-за одного дурного поступка он ополчился на свою семью. — У нас же получилось, она так же напала на Катю, но мы не пошли всех убивать. — Она все еще жива! — крикнул Паша. — Вы никогда не поймете, каково это: потерять любовь, а хотя… — Арсений видел, как в свете луны сверкнули его глаза, и у принца засосало под ложечкой. — Меня достал уже этот дерзкий парень. Арсюш, хочешь на своей шкуре почувствовать, какого мне? — Паша сделал шаг в сторону, вытягивая руку, и взвел курок пистолета. Арсений остолбенел, смотря на Антона испуганными глазами. Он не мог его потерять снова, не хочет он представлять, каково сейчас Паше. Потому что это все равно не оправдает его действий. Его брат — псих, а Антон должен жить, потому что Арс не будет мстить, он просто умрет вместе с ним. А вот зеленоглазый снова не боялся за свою жизнь, кажется, чувство самосохранения у него вообще отсутствовало, единственное, о чем он думал, лишь бы Арсений не сломался, пусть он живет, даже если его не станет. ?Я люблю тебя?, — прошептал одними губами Антон и закрыл глаза в ожидании смерти. Арс больше не думал, достав пистолет, он направил его на Пашу, который явно не ожидал такого исхода, но на его губах играла зловещая улыбка: он был уверен, что Арсений не выстрелит, кишка тонка. Арс, правда, сомневался, это все-таки его брат и он не убийца. В голове набатом звучали слова Ильи: ?Если решил стрелять, стреляй?. Глубокий вдох. Выстрел. Услышав хлопок, Антон весь сжался, он не знал, каково это: умирать от пули в голове, будет ли ему больно или он ничего не почувствует. Выстрел давно прогремел, но Антон все так же продолжал стоять. Сначала он открыл один глаз, затем второй, смотря на лежащего Пашу с дыркой ровно между глаз. Осознав, что произошло, он сразу перевел взгляд на Арсения, упавшего на пол. Не раздумывая больше ни секунды, он подбежал к мужчине, которого мелко пробирала дрожь. ?Я убил его?, — все причитал он на грани истерики. Антон притянул его в свои объятия, успокаивающе гладя по голове: ?Все будет хорошо?, — шептал он. А ведь и правда все будет хорошо, пока они есть друг у друга: разрушенное восстановится, сломанное починится, нервы, в конце концов, придут в порядок. Монархия продолжит править, а народ будет ей восхищаться. Дети из центра выбьются в свет. Сережа откроет еще сотню отелей по всему миру, и в каждый позовет своего лучшего друга, обязательно со своим парнем, а может и мужем уже. Дима с Катей поженятся и нарожают кучу наследников. Арсений продолжит любить Антона, как и он его, даже после всего, что произошло, после секретов, лжи и перестрелок, они будут вместе. Ссориться, потому что слишком сильно опекают друг друга, но продолжать идти по жизни рука об руку, поддерживая, когда совсем плохо, смеясь, когда слишком хорошо. Вместе. Они — Артон, и они идеально созданы друг для друга.