Все исправить (1/1)

— Арс, пожалуйста, — молил Антон, чуть не плача. Он не знал, о чем просил, о ещё одном вдохе брюнета, о том, чтобы ещё хоть раз увидеть сияние голубых глаз, почувствовать его прикосновение, да хоть услышать в свой адрес очередное ругательство, лишь бы жил. Антон бил его по щекам, стараясь привести принца в чувства, параллельно пытаясь докричаться до Ильи. Он знал, друг где-то рядом, он должен помочь. Наконец, в ванну врывается ошарашенный Макаров, с испугом смотрящий то на Антона, то на Арсения. — Что произошло? — голос мужчины скрипит, ему страшно видеть бездыханное тело принца и друга таким потерянным. Вина овладевает им. Не уберёг, точно так же, как брата и его жену. Подвёл Антона, Диму, да всю страну, как подвёл малышку Алису. — Врача, срочно, зови врача! — кричит Шастун, вырывая его из мыслей. — И найди Диму, — а Илья все стоит, скованный своими чувствами, — быстрее! — наполненный болью голос отрезвляет, и Илья начинает действовать. Антон молится, лишь бы друг успел. Шанс ещё есть, зеленоглазый чувствует его под своими пальцами — слабый, еле заметный пульс, который не даёт ему окончательно погрузиться в панику, заставляет взять себя в руки и делать все, что в его силах. Сразу вспоминаются уроки ОБЖ, на которых Антон предпочитал спать, им должны были говорить хоть что-то о первой помощи при отравлении. Но единственное, что приходит Шастуну в голову — так это вызвать рвоту, чтобы хоть как-то избавить организм от вредных веществ. Перетащив принца к унитазу, Антон засовывает два пальца в рот. Это отвратительно и при других обстоятельствах его бы самого стошнило, но сейчас рвота, выходящая из принца, не может не радовать. Арсений хрипит и кашляет, пытаясь обессиленными руками оттолкнуть от себя парня. Антон радуется, что принц потихоньку приходит в себя, но избавившись от всего, что можно — Арсений снова теряет сознание. Минут через пять, которые для Антона тянутся, как вечность, в комнату вбегает врач, а за ним и запыхавшийся Макар. Им повезло, что во дворце всегда есть дежурный врач, со всем необходимым, а иначе скорая, пробирающаяся по пробкам Петербурга, могла бы и не успеть. Мужчина средних лет, который не раз спасал принца и от передозировки, и от простого похмелья, спокойно подходит к лежащему на полу Арсению, неспешно ставит свой саквояж и приступает к осмотру. Антона бесит его медлительность: как он не понимает, что его любовь умирает и важна каждая секунда. Он просто не может потерять Арса, он никогда себе не простит этого. Принц был прав, каждое его слово, наполненное ядом и отчаянием било прямо в цель. Антон был источником всех его проблем, он разрушал и до того слишком некрепкий мир брюнета. Но в одном Арсений был не прав: Шастун никогда не хотел этого. Ему просто нужна была любовь, и он хотел дарить ее. Как тогда, после ранения Сергея, когда они были вместе, поддерживали друг друга. Антон хотел вернуться в то время, только без лжи. Он готов был собрать каждый кусочек разрушенного Арсения и соединить вместе, даже если получится неидеально, даже если будут видны трещины и сколы, он все равно будет любить его — пусть только выживет. Врач просит перенести принца на кровать, ставит капельницу и уходит, обещая зайти утром. Но Антон совершенно не слышит ни его, ни Илью, который что-то пытается сказать; он садится возле Арсения и берет его свободную руку в свою. Она до сих пор холодная и это до безумия пугает парня: вдруг он не выживет, вдруг не справится. Антон жадно впитывает каждую черту Арсения: расположение каждой родинки, которое наверняка уже выучил наизусть, прямой тонкий нос, пухлые губы, чёрная щетина, которая едва затемняет линию скул, выбритые виски и буйство чёрных локонов на макушке — взгляд спускается ниже, к худым рукам, на которых отчётливо выделяются вены. Антон накручивает себя, готовясь к самому худшему, если Арс не проснётся; он хочет навсегда сохранить его образ, звук хрипловатого голоса, блеск глаз, невесомые прикосновения. Антон записывает все это на подкорку памяти, сохраняя самые лучшие моменты его жизни, и все они связаны с принцем. До знакомства с ним он не жил — существовал. Только сейчас он понимает, что раньше никогда не чувствовал в полной мере: любовь к Ире была лишь иллюзией, радость от удачного мошенничества — лишь самовнушением. Он ненавидел свою жизнь, свою семью, тот город. Они все приносили ему лишь страдания: бедное детство без заботы и любви родителей, лживая юность и тоскливое взросление. Антон хотел забыть все это, стереть из памяти все, что было до переезда в Санкт-Петербург. Но вот все, что было после, он желал сохранить: каждый день, каждую секунду, даже самые отвратительные моменты он не хотел забывать, потому что вся цепочка событий — хороших или плохих — даровали ему любовь. И он надеется молится — хоть никогда не верил — что его любовь, его Арс, выживет. Чья-то рука падает на плечо парня, вырывая его из раздумий. Не понимая, что происходит, он осматривается, замечая, что на улице уже светает — Арсений все так же неподвижно лежит на кровати, а за его спиной стоит удрученный Дима. — Я пришел, как только смог, — хрипит король. Антон понимает, как подавленно он себя чувствует из-за гостей, не имея возможности быть с братом. — С ним все будет хорошо, — тихо, непонятно для кого, говорит Шастун, он сам до конца не верит своим словам, но повторяет их, словно мантру. — Что произошло? — этого вопроса Антон боится, как огня. Он не знает, что ответить, как признаться и разрушить ещё одни отношения, которые для него важны, ведь Дима тоже стал неотъемлемой частью его жизни: другом, товарищем, поддержкой. Он не хотел подвести его. Уж лучше молчать и тихо уйти, как только Арсению станет лучше. — И не смей говорить, что ничего, — добавляет король, потому что видит, как Антон тушует, как собирается снова отнекиваться. Дима понимает, что Антон привык так жить, скрывать все, бояться каждого. — Вы сдадите меня полиции, как только узнаете, — тихо говорит Антон, да, он готов понести наказание за свои действия, но это не означает, что он хочет этого. — Расскажи и позволь мне самому принимать решения, — Антон смотрит на Диму, в его добрые глаза, выражающие поддержку, и он решает довериться — в который раз — потому, что король понимающий, он милосердный, рассудительный. — Я приехал сюда, чтобы ограбить вас, — начинает свой рассказ Шастун, он чувствует, как рука на его плече сжимается, но все равно продолжает. — Мы с Ирой встречались и часто грабили наивных воронежцев. Но потом нам стало мало, точнее ей, в то время я уже устал жить, все время оглядываясь, и хотел начать жизнь с чистого листа, но для этого нужны были деньги. Тогда нам в голову и пришёл план ограбить королевскую семью. Я хотел забрать свою часть награбленного и свалить куда-нибудь, где меня не найдут. Начать жизнь заново, расслабиться, завести семью. Это казалось правильным. Вы выглядели такими, сука, идеальными с экранов стареньких телевизоров, такими прилизанными, что аж тошно было, и невольно начинаешь задумываться, почему одним все, а другим ничего. Как я ошибался, — Антон перевёл взгляд на лежащего Арсения. — Мой план казался идеальным до того, как я встретил его. До того, как понял, какую боль он испытывает, пока я не понял, что вы тоже люди. С первого взгляда на Арсения я отказался от своего плана, в тот же момент, как Стас представил меня ему. Несмотря на то, что он вёл себя со мной, как мудак, ему не удалось скрыть всю ту боль, что он переживает. Я понял, что все то, что я видел раньше — лишь красивая картинка, за которой разгораются скандалы и интриги похлеще, чем были у меня. Я перестал связываться с Ириной, наивно полагая, что все решится само собой, что она точно так же, как и я, забудет о плане. Да, я трус, надо было предупредить хоть кого-то, рассказать об опасности, но я боялся за свою шкуру, что меня попрут отсюда, как только узнают, что меня разлучат с ним. А потом стало поздно. Она хотела украсть это, — Антон потянулся к пиджаку Арса, лежащему на кровати и достал горстку камней. — Мне удалось остановить ее, но Арс поймал нас. А дальше скандал, выяснения отношений. Он обещал засадить меня в тюрьму, если увидит ещё раз. Я ушёл вслед за Кузнецовой, чтобы вернуть все, что она забрала, а потом нашел его, — Антон даже не заметил, как из его глаз потекли слезы, он не помнил, когда плакал так много. — Ты же понимаешь, что теперь он навряд ли тебя простит, — говорит Дима, приобнимая парня: нет, он совершенно не злится, ему его жалко. Все совершают ошибки, да, Антон их делает чуть больше, чем другие, но он человек и это нормально. Многое он совершает из-за любви к его брату, и от этого становится ещё грустнее. Король хорошо знает Арса и его проблемы с доверием: хоть у него огромное доброе сердце, прощает он с трудом. — Знаю, но я хочу попытаться. — Хорошо, возьми на завтра выходной, попробуй поговорить с ним, отоспись. Но потом ты нужен мне в боевой готовности, — с этими словами Дима уходит, а Антон все так же продолжает наблюдать за Арсением. Мужчина приходит в себя ближе к обеду, еле разлепляет свои голубые глаза и хрипит что-то, чем вызывает вздох облегчения у Шастуна. Телохранитель сразу же дает ему воды, потому что врач, приходивший пару часов назад, сказал, что он будет испытывать сильнейшую жажду. Арсений жадно выпивает воду, совершенно не обращая внимания, кто ему ее даёт, и только потом переводит взгляд на мальчишку. Ему требуется пара минут, чтобы понять, кто перед ним, а потом он резко отнимает свои руки и злобно шепчет: ?Я же просил больше не появляться в моей жизни?. — Арс, пожалуйста, позволь мне все объяснить, — Антон падает на колени, припадая головой к рукам Арса, но тот лишь смотрит на не него так безэмоционально пустыми, безжизненными глазами. Антон понимает: хоть мужчина выжил, он мертв внутри. — Как твой принц, я приказываю тебе немедленно покинуть помещение, — его слова сквозят арктическим льдом. — Хорошо, Ваше высочество, — Антон встает с колен, отряхиваясь; его зеленые глаза блестят от слез, ему сложно смотреть на Арсения, понимая, что во всем виноват только он. — Ваши вещи я оставил на столе, — Шастун указывает на часы и запонки, что забрал у Иры, надеясь хоть на какую-то реакцию, но ничего не происходит. ***На следующий день Антон стоит перед дверьми кабинета Стаса вместе с Димой; они оба застыли в нерешительности, не желая заходить внутрь: обоим страшно. — Дим, прежде чем мы зайдём, — тихо начинает Антон, доставая что-то из своего кармана, — можешь передать это Арсу? Ты лучше его знаешь: когда поймёшь, что он готов все выслушать и понять, передай ему, пожалуйста, это письмо, даже если меня не будет рядом. — Антон всю прошлую ночь трудился над ним: так много слов, что надо сказать, столько мыслей, которыми надо поделиться. Но почему-то он долго не мог выразить все на бумаге: мысли роем кружились у него в голове, что невозможно было вычленить хоть одну. Но, начав с самого банального ?Арсений, я люблю тебя?, Антон накатал три листа, исписанных мелким, немного неряшливым почерком. В нем было много исправлений, помарок и зачеркиваний, но в этом был весь Антон, такой же неидеальный, но открытый, с душой нараспашку. — Я передам его, — ответил Дима, аккуратно перенимая письмо. — А теперь пошли. В комнате их уже ждал Стас вместе с Катей: Дима заранее предупредил, что им надо поговорить, от чего начальник охраны начал немного нервничать — ещё более странным было появление в комнате Кати. — Пап, — начала девушка, отходя от стола отца, — где ты был во время убийства короля? Вопрос дочери поставил Стаса в тупик: он испуганно переводил взгляд с короля на Катю, а затем на Антона. На их лицах был такой разнообразный спектр эмоций, что он все никак не мог понять, что происходит. Катя смотрела жалостливо, ее карие глаза слезились, Дима отвёл свой взгляд, не желая смотреть на отца своей девушки, и лишь Антон смотрел сурово, будто уже все для себя решил. Парень достаёт планшет, включает на нем видео и разворачивает к Стасу. — Ты покинул дворец сразу после короля и вернулся только после его ранения. Так, где ты был? — Шеминов испуганно смотрит на видео, не зная, что ответить: он не хотел выдавать себя. — Папа, пожалуйста, ответь, — молит Катя, его милая дочурка, которая всегда была рядом с ним, поддерживала его после ухода ее матери. — И зачем, по-вашему, мне убивать короля? — выдавливает из себя Стас, все ещё отказываясь говорит, где он был. — Может, чтобы твоя дочь точно стала Королевой, — неожиданно для всех говорит Шастун: недосып, нервы и прочее посылают в его мозг странные идеи, но от того не менее логичные. — Ты столько отдал для монархии, стольким пожертвовал, даже своей семьей. И вот твой шанс: избавиться от первого наследника, потом убрать короля, который настроен против твоей дочери.— Антон, — шипит Дима, пока Катя заливается слезами: она никогда не думала об этом в таком ключе. Для неё слова Антона звучат разумно и от этого страшно в двойне. — Прекрати это и держи себя в руках, — король отодвигает юношу, становясь перед Стасом. — Просто скажи, где ты был во время убийства моего отца, не бойся, — Дима, как настоящий правитель, спокоен и рассудителен, его голос мягок, но в нем чувствуется власть. — Я был с женщиной, — наконец сдаётся Стас. — Она замужем, поэтому я не мог рассказать, — он виновато смотрит в глаза своей дочери. Когда-то давно, после измены и последующего ухода жены, Стас говорил себе, что неверность — это отвратительно и вдалбливал это своей дочери, а теперь он сам не лучше. — Прости, Кать, — говорит он, всматриваясь в разочарованные глаза своей малышки. — Ее зовут Дарина, она может все подтвердить. По комнате проходит вздох облегчения, никто не хотел, чтобы Стас оказался убийцей, только вот Шастуна это совсем не радовало, ведь все придется начинать сначала, а зацепок у него так и не прибавилось. — И где теперь искать? — не обращаясь ни к кому конкретному, спросил Антон. — А где ты уже искал? — спросил Стас; зеленоглазый был удивлён, что мужчина говорит с ним так спокойно, несмотря на то, что ещё пару минут назад мальчишка рассыпался в обвинениях. Он снова подошел к столу, и открыл на планшете карту, показывающую последний путь короля, по крайне мере, до куда удалось проследить. — Здесь его след обрывается, — Антон ткнул пальцем на один из дворов колодцев, — дальше я не смог найти, в радиусе ста метров нет ни одной камеры, а куда смотреть дальше — я не представляю. Стас подвинул карту ближе к себе, рассматривая окрестности и радиус поиска. Решив, что они больше не нужны, Катя с Димой тихо вышли из кабинета. — Прости за то, что сказал Антон, — говорит Дима, останавливая девушку за руку. — Он в какой-то степени прав, — грустно отвечает Катя, вырывая свою руку. — Может, твоя мать все это время была права, и я недостойна ни тебя, ни короны. — Кать, не неси бред, — Дима подбегает к ней, заключая в свои объятия. — Я люблю тебя, — он берет круглое лицо девушки в свои руки, — слышишь, люблю, и плевать мне на корону и мнение общественности. Он хотел бы, чтобы девушка ответила, что тоже его любит, что это все мелочи, по сравнению с их чувствами, но он видит только печаль в ее взгляде. — Прости, — она выпутывается из кольца его рук, — Мне нужно время, чтобы все обдумать. Она уходит, а король остаётся стоять, понимая, что все уже не будет как прежде. Возможно, это их проклятие: имея власть над всей страной, они несчастны в любви. Отец никогда безумно не любил мать, как и она его, это был хорошо продуманный брак, Паше так и не удалось быть с любимой, Арсений все время страдал из-за любви — только у Димы с этим всегда все было слишком хорошо, слишком гладко до этого момента. ***Антон со Стасом вот уже несколько часов рассматривали карту, подключались к городским камерам в попытке понять, где же было совершенно убийство или хотя бы откуда король шёл. Они оба безумно устали, их глаза болели от яркого света монитора, спины ныли из-за долго сидения. — Я предлагаю остановиться, — говорит Шастун, покидая крутящееся кресло и разминая спину. — Иди, я ещё посмотрю, — отвечает Стас, не отрываясь от монитора. — Тогда до завтра, — бросает Антон, выходя из помещения. Ему было немного стыдно оставлять старшего товарища работать в одиночку, но он безумно устал. Недосып и нервы давали о себе знать, и, вернувшись в свою маленькую комнатку, он сразу же заснул. На следующий день Стас сообщил, что, возможно, знает, где находился король. Недалёко от последней точки, где был замечен король, находился небольшой сквер, начальник охраны утверждал, что король часто проводил там время, особенно, когда он был расстроен. К сожалению охранников, камер в округе не обнаружилось, и Шастуну пришлось идти узнавать все на местности. Он несколько дней подряд приходил в этот сквер, изучая каждый сантиметр, ища хоть какую-то камеру или улику, но все безрезультатно, пока в один из вечеров, не увидел машину с видеорегистратором, паркующуюся недалеко от парка. Он огляделся: и вправду, многие из жителей близстоящих домов оставляли свои машины возле сквера, по периметру которого находилась парковка. Дело оставалось за малым. Им понадобилось несколько дней, чтобы обзвонить жильцов домов, узнать, если ли у них видеорегистратор и потребовать материалы с него. Да, идея так себе и заранее была обречена на провал, но это была единственная зацепка. К концу недели у них были все видео, и Шастун опять заперся в маленькой комнате охраны, отсматривая кучу видеозаписей. Он совершенно не жаловался: такая монотонная работа отвлекала его от мыслей об Арсении и не давала скатиться в депрессию. Через несколько дней он был вознаграждён. Антон сидел, скрючившись в неудобной позе, выпивая, наверное, десятый стакан кофе; время давно перевалило за полночь, но парень не собирался уходить. Он наблюдает на мониторе, как машина паркуется, выходит водитель, оставляя своё устройство включённым, вид с камеры направлен прямо на выход с парка, и Антон, чувствует: это и есть его золотой билет, должен быть. Через некоторое время появляется король, а возле машины, мелькая, чья-то четкая тень. Антон видит, как убийца прицеливается и выстреливает в короля. От неожиданности парень дергается, протирает глаза, ещё внимательнее всматриваясь в экран. ?Ну, давай же, повернись лицом?, — думает Шастун, и убийца, будто прочитав его мысли, разворачивается. К сожалению, на улице слишком темно, а камера не такого высокого разрешения, что бы можно было понять кто это. Но Антон не отчаивается, в 21 веке полно технологий, чтобы улучшить видео. Он найдёт убийцу и вернёт доверие Арсения. В этом он уверен.