Глава 1 (1/1)

Найджелу Колби был безразличен этот мир полный ненужных, непонятных чувств. Он не ненавидел его, только лишь игнорировал. Игнорировал полностью, несмотря на все старания этого мира проникнуть в его жизнь и впитать его в себя. Мир был хитер, считал, что Найджел бездушен, мрачен, странен, хотя сам являлся таковым. Найджел принимал все спокойно. Этот город, эту школу, эти стены. Когда он распаковывал чемоданы, он думал о том, что второй раз в жизни испытывает дрожь, от того, что он уже так близок к своей цели. Первый был, когда он поставил эту цель, осознал свое предназначение и наследие. Ведь он всегда знал, что он другой. Из кучки этих глупых бездарных и некчемных людей, или кем уж они там являлись, - ему нужно было выбрать одного. Точнее, найти. Это было абсурдно, и в то же время восхитительно. С одной стороны, мог ли кто-нибудь подойти на роль властителя, стать с ним одним целым, вершить судьбу? С другой стороны – у него и самого не было выбора, ему нужен был второй. И, раз уж есть на этой земле он, то и о появлении второго, наверняка позаботились. Ведь определению их должно быть двое. Вот и директор Форбс посодействовал поискам. Он сразу указал направление. Его сын, по его словам, был вторым. Особенным. И нет других таких, как они. Чтобы обрести величие – нужно объединиться. Чтобы объединиться – нужно для начала хотя бы просто быть вместе. И думать – об одном и том же. Думать одинаково. Ведь где-то внутри они уже должны были являться одним целым, изначально, – для выполнения воли судьбы. Осталось только это осознать и принять. Найджел горько усмехнулся и прижался щекой к холодному стеклу окна своей комнаты. Лунный свет чуть освещал внутреннюю территорию школы. Впервые в жизни ему хотелось завыть на этот ночной фонарь. Кем он стал? Найджел стиснул зубы от злости на самого себя. Избранный провалил все. Избранный оказался простым смертным. Хуже того, - простым несчастным смертным. Он вспомнил, как впервые увидел Алекса. Этот засранец обедал за несколько столов от него. Настоящий придурок. И тоже его заметил. Вот и первый знак. И через пару минут он уже рылся в его вещах. Это было забавно. Пусть удивляется. ? Плут?, - губы Найджела чуть дрогнули в улыбке. Окончательный выбор, точнее восприятие очевидного, - было сделано на уроке истории. Алекс читал лекцию преподобному учителю, и был абсолютно прав. Он был хорош. Настоящий гений. Он знал больше, чем другие. Знал, потому что чувствовал, знал – потому что эти знания – были им самим. И у Найджела не было сомнений, в том, что мистер Форбс не ошибся. И он не ошибся. Он нашел Джека. Это был он, от кончиков пальцев ног до светлых волос. И Найджел стал одержим, чтобы сделать одержимым его. Чтобы он принял его идею. Их идею. Чтобы Алекс узнал, как он важен для Вечности. Их вечности. Вечности их прадедов. ? Наша вечность. Всё… наше?, - теперь Найджела лихорадило от этой мысли. Теперь дрожь – стала обычным явлением, сопровождавшим его с утра и до утра. Он отошел от окна, забрался на кровать, и по плечи накрылся одеялом, изо всех сил впиваясь в него пальцами. Он уже не был так безразличен ко всему. Совсем не был. И все те дни, что были даны ему в этой школе – он стал тратить на то, чтобы показать Алексу, кто они. Он знал, как это сделать. И он делал всё правильно. Он был орудием, которое знало, как действовать. Алекс противился, он был безумно горяч. Все было для него странно и воспринималось в штыки. Найджел будто постоянно хватал его за шиворот и подводил к пропасти, прыгнув в глубину которой, они должны были пересечься. Но Алексу всегда удавалось увернуться, освободиться из цепкого захвата Найджела, отскочить и скрыться от него за первым же поворотом, снова жить в своем мире. Места в котором для Найджела не было ни до, ни после встречи с ним. ? Бросить… меня… ? - Найджелу было нехорошо, совсем нехорошо. Ему по-прежнему хотелось орать, только теперь уже на Алекса. Снова сделать из своих упрямых действий прочную клетку для него, из которой тому не выбраться. Держать его в ней, пока из Алекса не выйдет вся дурь, все сомнения, пока он не поймет, что некуда бежать. И бежать вообще не нужно. Но Найджел уже не мог… Четкость действий смазалась, ориентиры сбились, и в этом случае он уже не был так абсолютно бесповоротно уверен в том, как нужно поступать, что нужно говорить, кого нужно убить, что нужно дать Алексу. ? Что??? Что ему может быть нужно????? - Найджела сводил с ума этот несчастный вопрос. А ведь еще недавно он жил одним лишь четким убеждением. Убеждением о том, что они должны стать наследниками рыцарей тамплиеров, их прадедов, которые наделили их невероятной силой. Но это изменилось. Чем чаще он видел Алекса, чем чаще подходил к нему, тем сильнее ему хотелось делать это снова. Для себя. Просто для себя. Когда он звал его в свой подвал, он почти считал это романтичным. Но если речь шла о цели, то при чем здесь романтика? Зачем они так смотрят друг на друга? Когда Найджел протянул ему старинную книгу, в которой заключался весь смысл, ему самому не хотелось в неё смотреть. Куда интересней было наблюдать за Алексом. За его подрагивающими ресницами и напряженным профилем. И дышать с ним. Теперь всё иначе. И он не мог этого постичь. Он, несмотря на все его способности - не мог постичь и объять всей реальности и неизбежности происходящего с ним. А ведь Алекс уже начал поддаваться. Он уже начал понимать всю их схожесть. Всю их судьбу. Но дело уже было не в этом… Найджел в этот самый момент, когда почти закрыл замок клетки, сам же начал больше замечать их различия. И это было не просто некстати, это было нереально. А ведь Алексу требовалось посидеть в ней еще немного. До того дня, как он встретиться с родителями Найджела, и они убьют их. Так надо, всё было продумано заранее, это же важно, необходимо. Так должно было случиться. И всё шло своим чередом. ? Кроме одного…? - мысли Найджела, при размышлении обо всей этой истории - водили бешеный хоровод в его голове. И теперь их мысли были совсем разными, он с ужасом это понял. Вместо единства – он получил полный крах. И речь шла уже совсем не о их судьбе – для тамплиеров. А о их судьбе вообще. О его судьбе. Которой, как казалось, уже больше не было. Оказалось – это совсем разные судьбы. Этого не могло быть. Но это было так! И самое жуткое то, что Найджелу стало необходимо, чтобы они были едины во всех возможных смыслах. Во всех. Он никогда такого не знал. Не мог знать… он создан для другого. И всё же. И бежать за первый же поворот, - теперь вынужден был Найджел. Чтобы успокоить себя, чтобы выровнять дыхание, и остановить головокружение, и позволить пульсу прийти в норму. И он убегал. Он падал на колени на лестнице, и его мутило. Мутило со страшной силой, выкручивало все внутренние органы, кто-то словно выворачивал его наизнанку. Он корчился на гребаной лестнице, а потом с трудом добирался до комнаты и пытался забыться. Найджел никогда не мучил тех, кого убивал. Зачем мучить их, если это не принесет никаких эмоций, ведь они ему безразличны. Толстяку он просто не подал руку, тот должен был упасть с этого поезда, и, Алекс тоже уже понял это, - толстяк был лишний. А Сьюзен он препарировал уже после того, как элементарно, одним молниеносным уколом ввел ей смертельную дозу яда. Ей было не больно. Сьюзен… Алексу необходима была Моноклея. Это являлось основой всего. Вот зачем ее смерть. ? Сьюзен…? - ее имя звучало теперь иначе. Практически растекалось по голове Найджела липкой неприязнью. Его снова замутило, - как и во все эти дни. Он перевернулся на другой бок, отчаянно пытаясь совладать с тем, что оказалось неконтролируемыми потоками энергии, пульсирующими в теле. С человеческими чувствами и эмоциями. Такими обыкновенными. Такими странными. Такими… невыносимыми? Уже не было возможности их отрицать. ? Сьюзен, - Найджел отлично помнил, как Алекс смотрел на него, когда они встретились во дворе, Смотрел из-за нее. Только из-за неё он мог так смотреть. Это можно было охарактеризовать ненавистью и отвращением. И что-то еще примешалось в его взгляде. Непонимание, бессилие. Брось, Алекс, ты отлично всё понял, ты отлично понял, что она нужна именно такой… мёртвой. И ты же не ненавидел меня. Нет. Ты ненавидел только свою судьбу, ведь это правда, что ты убил ее. И я. Мы. Мы вместе. Мы. Должны. Быть. Вместе. Для. Выполнения.Предназначения. … Нет! Нет! Не только! - Найджел схватился за голову, скрипя зубами, и, пытаясь побороть эти мысли в себе, - ну почему, почему, когда ты начал понимать НАС, я перестал НАС понимать??? И это именно я ненавижу Сьюзен. Я ненавижу ее за то, что она твоя Моноклея!! Так не должно было произойти, я не должен думать о тебе, это всё ломает!!!? - Нет!!! – уже вслух прокричал Найджел в пустоту одинокой комнаты. Скатился с кровати, но не позволил себе подниматься. Ведь если он встанет на ноги, то его одолеет это искушение…Выйти отсюда и двигаться вдоль коридора. Туда… Когда их глаза во дворе встретились, и Алекс накинулся на него, ударил, - это было почти волшебство. Найджел не верил в волшебство, но это было оно. Только пропитанное его внезапной грустью. Алекс коснулся его, и текла кровь, наверняка ее капли остались у Алекса на кулаке. Он разбил ему губу. Всё равно. Теперь он совершит еще много подобного! И пусть он разобьет ему все лицо и сломает все кости, но в этот момент будет принадлежать только ему. Будет избивать его до последнего хрипа, но все это будет его. Найджела. Полностью. Каждый замах, удар, каждый яростный вздох Алекса, каждая капля его ярости. И все в честь Найджела. Да, Найджелу будет плевать на физическую боль, он не ощутит её, потому что в это время он будет снова чувствовать то волшебство, как от удара, второго по счету за их знакомство, но первого по дикому всплеску чувств, - когда он полностью поглотил Алекса, всего его, и не отпускал. И Найджел будет умирать не от ран, а от дикой тоски. Ведь кроме ожесточения Алекс не даст ему ничего. Но пусть лучше это, чем вообще пустота. Пусть дает ему хотя бы боль, агрессию. Пусть чувствует. Хоть что-нибудь… Хоть что-нибудь…Пусть не так, как к Сьюзен, совсем не так, но… Именно к нему, а не к их предназначению. ? Но и этого не будет… не будет, - Найджел, он настоящий, то, что можно было назвать его душой, - бился о стенки тела. Сдыхал, именно сдыхал, ведь он начал думать, что теперь он не живое воплощение прекрасного возрождения могущества предков, а обычное ничто, ненужное тому, без кого - он рвался на кровавые лоскутки и сходил с ума, с дикой скоростью познавая то, что все остальные называли… называли тем, что не могло случиться с ним. Алекс ошеломил его. Ошеломил Найджела. А Найджел его нет. Нет… С того злополучного дня, когда окружающий мир, так жадно дожидавшийся желания Найджела войти в него, дождался наконец и впустил его, с треском и хрустом , - с того же самого дня он и перевернулся. И вот тогда Найджел начал путаться. Путался во всем, в каждом своем движении. Ненавидел эту девицу, радовался, что устранил её, и развесил ее кишки по теплице, потом переживал, что сделал это – ведь для Алекса это было… трагедией? Даже сказал ему, что сожалеет. Нет, не трагедией. Снова радовался, потому что видел, что Алекс пришел в себя, и его поразил сам факт, а утрата Сьюзен - была для него не такой уж и важной. Но все равно Найджел ненавидел ее, и всех остальных, только лишь от мысли о том, что и она, и все они, - все-таки важнее Алексу, чем он. От того, что они занимают мысли Алекса. Убей кто-нибудь Найджела, и уже завтра Алекс не будет помнить. Или будет? Ведь они уже почти пришли к единству мыслей, к единству желаний, осталась лишь завершительная стадия. Но всё это – только тамплиеры, только их книга, только их будущее в вечности. Но это судьба - уже стала для Найджела, ведь во всем другом – он был никем для Алекса. А именно в этой судьбе – он был его частью. Для Алекса… Найджел закрыл глаза, четко видя его перед собой. Опять это волшебство, просто от того, что он есть…. Просто ото того, что где-то есть Алекс, который дышит.