Ад (1/1)
—?Всё, это конец.Танкист убрал голову от прибора наблюдения.Противный писк сирены, извещавший о разрыве траков, прервался чередой громких хлопков.3, 5, 7, 10… Хлопки всё не прекращались.—?Херачат и херачат, суки…Боевое отделение заволокло дымом, подключились какие-то системы, начал мигать красный свет. Со всех сторон летели снопы искр, где-то что-то загорелось.Хлопки закончились.—?Ноги… Ноги, бля… Отвалились, суки… Ноги у меня… а-ах… —?Стонал танкист, еле двигая культёй, что осталась вместо правой руки.Из радиостанции доносились выкрики:—??Коробочка?, нах! Куда пропал, нах?! ?Коробочка?, ты жив? Ты жив?!—?Я ?Сугроб-2?, ответь! Танкист, ответь мне! ?Коробочка-2?, ответь ?Сугробу?, мать твою!Сил отвечать уже не было. Танкист, пуская кровавые слюни, невнятно бормотал, видимо, какую-то молитву, либо просто матерился. Было слышно, как сверху прикладами бьют по люку башни. Внезапно, удары прекратились, а затем последовал взрыв.Люк открылся. Танкиста схватили под руки и вытянули из танка. Снаружи оказалась только большая часть солдата: ноги и правая рука по-прежнему оставалась валяться в боевом отделении некогда грозной машины.Вокруг была толпа разномастных ублюдков, что-то улюлюкавших на своих гортанных языках.Его скинули с танка, он лежал на земле. Его били прикладами у грудь, вызывая кровавый кашель. Его пинали ногами со всех сторон, но не насмерть?— никто не собирался даровать танкисту лёгкую смерть.Лейтенант Анненков, полуживой, всё же был в сознании.Он видел, что его стащили с танка, успел заметить, что обрывки ног уже почти не оставляют кровавых следов. Чувствовал, чувствовал удары, и то, как лёгкие рвутся от кашля, как множество рук тянет его в проём окна и затаскивает в задымленную комнату под обрушенным потолком.—?Волакитэ эго! Вышэ поднимайте, э, пусть эти гниды видэт! —?Послышался крик на ломаном русском.Танкиста затащили по грязной лестнице на второй этаж здания, когда-то бывшего больницей, и бросили на бетонный пол. Вокруг него по-прежнему стояла орущая толпа, но из неё выделялся командир этого сброда, к которому подошел другой чеченец.—?Вбивать скобы?—?Прибивай, не стесняйся. Он не стеснялся, когда убивал нас из своей пушки. —?Со злобой процедил местный главарь.Русского танкиста положили спиной на обвалившуюся потолочную крестовину. Во всю длину вытянули его целую руку и вбивали в неё ногами и прикладами длинную строительную скобу. Одним острием?— в ладонь, вторым?— под локоть.Поскольку правой руки у Анненкова уже не было, её обрубок, с рваными свисающими жилами и обрывками камуфляжного кителя, приматывали к поперечине крестовины проволокой. Ноги не были прибиты, так как ног тоже не было, а вместо них болтались какие-то кровавые лохмотья. От повреждений внутренних органов и разбитого носа, вся нижняя часть лица танкиста заливалась кровью.В своём неукротимом желании мстить, орут и беснуются боевики вокруг прибитого к скрещенным балкам Александра Анненкова.Командир чеченцев наблюдает, но молча.Террорист в маске всё бил и бил по скобе, изредка прерываясь на мгновение, чтобы взглянуть на него. Но тот не останавливал его, и чеченец продолжал, с усердием.Прибитая скобой рука кровоточила. Кровь из дыр изливалась на чёрный уголь балки и стекала по ней в грязь, к чеченским ботинкам.В тихом стоне шевельнулись залитые кровью губы Анненкова:—?Мама… Мамочка… Ах… Я… ?Коробочка-2?… ?Сугроб?… Ааа…Танкист успел разглядеть какого-то негра, лицо чеченского командира, его зелёную сигаретку, а затем, через оторванные выше колен ноги, ушла последняя боль, и Анненков вообще перестал чувствовать что-либо.Крестовину приподняли, подтягивая к окну.—?Поднимай! Заноси в окно, поднимай у окна!Крест с остатками танкиста прочно установили в оконном проёме.—?Ха-ха, любуитэсь, русскиэ свиньи!Во дворе шёл бой. Русские солдаты, вперемешку с ранеными, шли в атаку.Пристроившись у изножья креста, обритый чеченец с винтовкой и другие боевики присоединились к бою, заливая наступающих пулемётным и автоматным огнём.По мимо переговоров и славящих Аллаха воплей боевиков, со двора слышался боевой клич и ругань русских:—?У-у-у-р-р-а-а-а!—?Ну, вперёд, пацаны! Вали бородатых гандонов!—?На пулемётчика не лезь, кретин обмотанный…—?Сам ты обмотанный, инвалид-недоносок!—?Блять, с пулемёта херачат, головы поднять не дают! Три часа, второй этаж, окно на углу, ебаните туда чем-нибудь!—?Ща-ща, тарщ лейтенант, ща как ебанём…Над грохотом и огнём боя висел на кресте, с кровавой слюной на губах, изуродованный танкист, взирая пустыми глазами на своих товарищей.Прозвучала команда ?Примкнуть штыки! В атаку! Режь пидорасов!? и русская пехота ворвалась в здание.Танкист, висящий на кресте, в последний раз улыбнулся и уронил голову на грудь.