Елена (1/1)
Лена повернула ключ в двери, устало вздохнула и зашла в квартиру, тихонько заглянула в комнату к матери и грустно посмотрела на неё. Девушка чувствовала себя ужасно виноватой перед ней. У них в театре ставили премьерный спектакль, и приходилось много времени проводить на репетициях. Иногда она даже задерживалась до поздней ночи, но многочасовые репетиции — не единственная причина задержек.Правда была в том, что ей просто не хотелось возвращаться в этот нескончаемый домашний ад. Иногда она жалела, что в театре нет ночных смен. Тогда она с удовольствием переселилась бы жить даже в гримёрку, только бы не приходить домой. Туда, где живет отчаяние и страх, где постоянно присутствует всем недовольная, капризная и тяжелобольная мать.— У тебя усталый вид, доча.— Просто выспаться не получилось.— Я не хочу, чтобы эта девочка к нам приходила!— Опять?! Но почему?! — с раздражением и усталостью в голосе выдохнула девушка.— Потому что она относится ко мне как к повинности!— Ты накручиваешь! — еле сдерживая злость, прошипела Лена.— Ох… ты бы видела, что она готовит! Это невозможно есть!— Мама, это лучше, чем Анна Михайловна, которая тебя мышьяком травила. Лучше, чем… кто у нас там бриллианты воровала? Валя?— Почему ты меня не любишь, доченька? Хорошо будет, если я умру?— Нет, мама нехорошо… — Лена так измучилась от всей этой ситуации, что раздражение так и сквозило в каждом слове. Ей очень хотелось скрыть эти злые, неприятные нотки в голосе, но не получалось, а мать всё слышала и обижалась.— Я… тебе мешаю… — обреченно пробормотала мать.— Мама, давай в нашем доме актрисой буду только я!— Почему ты меня не любишь?— Ох… ну, потому что дети — не собаки. Они не любят только за то, что их кормят.— Я всю жизнь для тебя…— Ты всю жизнь для меня, теперь я всю жизнь для тебя, — Лена горько улыбнувшись, махнула рукой.— Эти люди. Этот театр… они тебя отравили, — грустно ответила мать.— Я люблю сцену! На ней всё гораздо правдивее, чем в жизни. Оскар Уайльд, — Лена выключила свет и вышла из комнаты. Она больше не могла сидеть с ней. С этой женщиной, которая давно стала для неё чужой и далекой.На репетицию Лена пришла ужасно подавленной, рассеянной и пришибленной. Текст постоянно вылетал из головы, дикция стала совершенно невнятной, она никак не могла сосредоточиться и начать по-нормальному работать. Они уже час повторяли одну и ту же сцену, а Лена продолжала совершать ошибку за ошибкой. Разъяренный режиссёр орал на неё, девчонки тоже раздражались и срывались, даже пару раз толкнули в сердцах.Татьяна, которая не участвовала в прогоне сцены, озадаченно наблюдала из-за ширмы за странным поведением молодой коллеги и разворачивающимся скандалом. Сегодня можно было бы взять выходной и наконец-то побыть дома. Выходной! Мечта любой семейной женщины, но сидеть в квартире в полном одиночестве она просто физически не могла. Пока это было выше её сил, ещё слишком свежа сердечная рана, поэтому она пришла туда, где был её настоящий дом.Татьяна с трудом оторвалась от рефлексирования и внимательнее присмотрелась к состоянию коллеги. Какая-то она была не такая, слишком отрешённая и измотанная. Вообще-то, Лена не отличалась особой общительностью и была, пожалуй, самой отстранённой и замкнутой из четверых подруг. Только сейчас состояние Елены было уж слишком настораживающим. Татьяна и сама пришла на работу не в лучшем виде. После расставания с мужем её одолевала дичайшая хандра, но на людях она пока более-менее держалась. Никто даже и не догадывался, сколько одиноких бессонных ночей она прорыдала в подушку и никогда не догадаются.Наконец-то на репетиции объявили долгожданный перерыв. Ира и Вика, торопливо накинув дублёнки, побежали обедать в ближайшую кафешку. Режиссёр выключил свет и вышел вслед за женщинами. В репетиционном зале остались только две актрисы. Лена устало спустилась со сцены и, тяжело рухнув в зрительское кресло, облокотилась на мягкую спинку и неожиданно разрыдалась. Татьяна, услышав судорожные всхлипывания подруги, наконец-то отлепилась от стены и подбежала к расклеившейся девушке.— Лена? Леночка, ты чего? Что случилось? — Таня присела рядом с рыдающей коллегой. — Ты из-за Степаныча что ли или из-за девчонок? Да брось ты, бывает! Это же рабочий момент просто! Ну, не плачь, пожалуйста! — актриса ласково погладила Елену по плечу, поправила съехавший рукав костюма, и крепко прижала её к себе. — Или тебя кто-то другой обидел? Может, дома что-то случилось? Леночек, скажи, что с тобой происходит, а? Может, тебе помочь чем-то надо? Деньги занять, а? Ты скажи, я помогу? Не молчи!— Н-ничего, Танечка, с-спасибо. Всё хорошо, правда!— Э-не, так не пойдёт! Вижу я, как у тебя хорошо! Ты замечательная актриса, Леночка, и с тобой очень приятно работать! Намного легче, чем с другими, но в жизни у тебя притворяться не получается. Ну… это, наверное, к лучшему, Лен! Давай, выкладывай всё, полегче станет. М-м-м? Ты же знаешь, я никому!— Устала… не могу больше! Нет сил терпеть! Мать болеет, лежачая. Не справляюсь с ней совершенно! — девушка отчаянно всхлипнула. — Мы и так никогда друг друга не понимали, а теперь вообще! Она меня ещё и попрекает, попрекает, попрекает всё время! Весь м-мозг расковыряла! Пилит и пилит! Домой возвращаться не хочется, невыносимо там! Л-личная жизнь летит в тартарары! Кому нужна девушка с такими проблемами? Вот я и сорвалась — дура! Наговорила ей грубостей и гадостей! — рыдая, Лена повисла на руках коллеги. — Она меня ведь всю ж-жизнь одна воспитывала, работала, работала. Только внимания почти никогда не обращала на меня. Я всё время одна-одинешенька в квартире сидела. Я ведь п-понимаю, но не могу простить, забыть, отпустить. Не могу, Тань! Ох, ну и как же мне теперь работать? Ума не приложу! Голова вообще не соображает, не тем забита… не до спектаклей мне, Танечка, не до репетиций! Прости! Нажаловалась я тебе тут…— Господи, Лен! Я и не знала… кошмар какой! — Татьяна успокаивающе погладила девушку по спине и сильнее сжала в своих объятьях. — Слушай, а давай-ка пойдём к нам в гримёрку? Давай, вставай аккуратненько, пойдём! Валерьяночки накапаю, успокоишься, чаю попьём! У меня там в холодильнике тортик есть, а потом я тебе реплики покидаю? Ага? Пошли, а то фотосессия скоро начнётся, и мы с тобой ничего не успеем. Знаешь, а после репетиции приходи-ка ты ко мне в гости, хорошо? Посидишь хоть часик, а то я от одиночества скоро выть в потолок буду! Договорились? — Татьяна ласково улыбнулась. — Ну и хорошо! Будет не совсем скверно, ты приходи ко мне обязательно, ладно? В любое время дня и ночи. Слышишь?Они пили чай в абсолютной тишине. После того, как Лена, наконец-то, поделилась с ней своею болью, Татьяна неожиданно для себя почувствовала необъяснимую симпатию к молодой коллеге, что-то дрогнуло в её израненном сердце, и она смягчилась. Да, опыт — сын ошибок трудных научил актрису быть осторожной в общении с людьми. Поэтому она давным-давно зареклась от дружеских взаимодействий с коллегами. Какими бы ни были хорошими отношения главных ролей, естественно, на всех не хватит.Вот именно тогда друзья становятся конкурентами, даже самые лучшие. Из-за этого всякое общение с коллегами стало приобретать сугубо деловой характер. На всякий случай. Но в этот раз актриса изменила собственным правилам. Татьяна вдумчиво прокручивала рассказ Лены в голове и удивлялась, как же похожи их непростые жизненные истории. Как же странно и причудливо переплетаются их судьбы, сколько в них драматического и очень личного, сокровенного. Ей показалось, что после этого исповедального разговора между ними протянулась невидимая нить, которая объединила и привязала их друг к другу. Возможно, эта ниточка положит начало крепким дружеским отношениям, если Татьяна сможет разрешить себе поверить хотя бы ещё один раз. Пытаясь хотя бы немного приободрить и утешить совершенно разбитую коллегу, она и сама не заметила, как начала оттаивать и приходить в себя.***— Я выгляжу как мешок для мусора! — уныло пробормотала Лена, засовывая руки в карманы черного платья и недовольно крутясь перед большим зеркалом в гримёрке. — С мусором…— Прекрати! — Таня разгладила ей воротничок на платье и, поправив девушке причёску, покровительственно похлопала по плечу, — ты выглядишь… нормально! Пошли!— Готовы, да? — начал фотограф, — чтобы долго не говорить, запомните концепцию: вы пытаетесь убежать друг от друга, а канат вас сдерживает. Ясно? Постарайтесь больше руками работать. Главное, больше экспрессии. Готовы? Начали! — замелькали вспышки фотоаппарата. — Ну, девочки! Не так! Что вы как куклы сломанные! Нет, не то! Не так! Больше энергии! Больше экспрессии! Тянемся! Ну, вы актрисы или как?! Ну, чей телефон звонит, а? Блин!— Простите, это мой! — откликнулась Лена. — Это срочно!— Ну поговори!— Алло? Э-э-э… Саш, Саш, Саш! Подождите, я не понимаю ничего, что вы говорите? Вы не кричите! Подо… когда… так, Саш, успокойтесь, пожалуйста! Сейчас с ней всё в порядке? — закончив разговор, Лена резко изменилась в лице и побледнела, на глаза навернулись слёзы. Нервно оглянувшись на коллег, она принялась молча выпутываться из каната.— Лен, что? — заволновалась стоящая рядом Татьяна. — Лен? Что произошло?— Простите, и-извините, можно мне выйти? Вы не могли бы…— Лена, что случилось-то? — Таня изо всех сил пыталась хоть как-нибудь помочь девушке, но лишь сама всё сильнее и сильнее запутывалась в верёвках.Не обращая внимания на коллег, Лена продолжала отчаянно метаться, биться, судорожно вырываясь из пут, пытаясь высвободиться: — Да, выпустите меня! — взвизгнула актриса.— Что такое, Лен?! — всполошились остальные партнёрши по спектаклю.— Извините, можно вот это снять?! — она продолжала конвульсивно биться. — Можно снять?! — обезумев от отчаяния, она металась по студии, невольно волоча за собою упирающихся актрис. — Снимите!!! Снимите это с меня! Выпустите меня отсюда!!! — заполошно надрывалась девушка.— Спустите вниз, помогите ей снять! — кричали остальные актрисы.А в ответ им раздавались сухие щелчки и равнодушно-холодные вспышки фотоаппарата.***Четыре женщины угрюмо сидели в гримёрке. Фотосессия, конечно, выдалась ещё та. ?Весёленькая?. Зато афиша получилась просто великолепной! Лена в совершеннейшем ступоре сидела на диване, совсем по-детски поджав длинные ноги под себя и виновато опустив заплаканные глаза вниз. Она так и не успела… не успела приехать вовремя… чувствуя, что с Леной опять творится что-то неладное, Татьяна примостилась рядышком с девушкой. Взглядом полным сочувствия она украдкой поглядывала на неё.?Три звонка, приготовьтесь, пожалуйста, все к началу спектакля!? — равнодушно вещал диктор. — Три звонка, приготовьтесь, пожалуйста, все к началу спектакля!?Таня похлопала коллегу по колену.— Лен, пора!?Дорогие зрители! Все артисты, занятые в спектакле, уже отключили свои сотовые телефоны, чтобы не мешать вам. Пожалуйста, последуйте их примеру. Напоминаю, что фото и видеосъемка во время спектакля нарушает спокойствие ваших соседей, атмосферу спектакля и закон об авторских правах. Приятного вам вечера!?Четыре актрисы в одинаковых платьях, словно черные лебедушки выпорхнули из гримёрки. Они шли по узкому коридору закулисья, улыбаясь своим мыслям, думая каждая о своем.Лена шла позади всех и настраивалась на работу. Несмотря на все свои жизненные трудности, она любила театральную жизнь. Именно здесь можно было отвлечься от домашних проблем и примерить на себя тысячу новых образов, почувствовать себя другим человеком, прожить совершенно другую жизнь. Теперь ей ничего не остаётся, кроме как найти утешение в искусстве. Она любит сцену! Ведь именно на ней всё гораздо правдивее, чем в жизни…