Часть 3 (1/1)

Катерина не была глупой девочкой. И когда ты растешь в приюте, среди равнодушных, а временами и довольно жестоких воспитателей и обозленных детей, не принимающих тебя, потому что они боятся тебя, потому что ты другая, то сложно не вырасти такой же: обозленной, циничной, маленьким недоверчивым волчком. Сначала она еще мечтала, она верила, что кто-то придет и заберет ее отсюда, скажет, что она не уродка. Она строила песчаные замки, как и многие дети, выросшие в забытом богом приюте. И, как и у многих других, эти замки довольно скоро рассыпались в прах.Но Катерина все равно смогла сохранить свой свет, свое тепло, такое детское, такое настоящее. Она спрятала его далеко-далеко, выстроила крепость, оградила муром, что не пропустит насмешки, оскорбления, толчки, розги, ненависть и страх в глазах детей и взрослых, когда с ней происходит что-то странное, ненормальное.Спрятала, пообещав себе, что будет дарить его тем, кто примет ее. Ведь она не уродка, она не такая, как они говорят. Она просто хочет поделиться с кем-то своим светом, хочет, чтобы кто-то согрел ее в ответ. Она не уродка.Когда ей сказали, что она волшебница, могучие ворота ее крепости приоткрылись, выпуская свет. Но она не спешила распахнуть их настежь.Катерина не была глупой девочкой, но ей тоже хотелось верить в сказку. Верить, что она особенная, что у нее есть друзья, что у нее даже может быть семья. Ну и как же в доброй сказке без злого волшебника? Вот только она в этой истории не принцесса, а храбрый рыцарь, гибнущий в борьбе с драконом.Катерина не была глупой девочкой, она умела слушать и она умела делать правильные выводы. И, когда ей понадобилась информация, она легко догадалась, кто ее может дать. Гоблины. Презирающие волшебников, но имеющие с ними дела. Владеющие монополией на золото, возглавляющие банк всего магического сообщества. Катерина знала, что многое в этом мире покупается, в частности, информация.Поэтому, после третьего курса, когда она узнала, что у нее есть крестный, пусть и вне закона, когда она услышала, что он ее магический, что бы это не значило, но опекун, она пошла к гоблинам за информацией. Она больше не хотела возвращаться в приют.Тогда она узнала, что в мире магглов у нее есть дедушка, а еще тетя. У Лили Эванс была сестра, пусть и только по матери. Она узнала даже больше, гоблины могут многое рассказать, если им хорошо заплатить. Они мастера в добычи информации. Узнала она, что ее бабушка была сквибом и уже практически исчезнувшего русского чистокровного рода. Узнала, что ее маму звали Анна Реддингтон, а ее саму родители назвали не Кэтрин, а Катерина, как бабушку. Узнала, что ее дедушка разыскиваемый преступник. Ей просто везет на родственников.А еще она узнала, что после пятнадцати лет может стать эмансипированной, как последняя из рода, если примет кольцо Поттеров. Что насчет опекунов, то все это время обязанности Сириуса, как заключенного и недееспособного, соответственно, исполняет директор. Она умела считать деньги и точно знала, что, взятые им средства из ее сейфа, она никогда не получала.Катерина узнала многое, но было неясно, что делать с этой информацией. Катерина не была глупой девочкой, если ей об этом не рассказали, то не хотели, чтобы она знала, поэтому она решила молчать. Но это не значит, что она забыла. Врата в крепость еще оставляли щель.На четвертом курсе она узнала, что тот, кто назвался твоим другом, необязательно им является. А еще она вспомнила сказку, ведь ее все-таки отправили на битву с драконом. Новые знакомства часто приносят пользу. Многим было интересно пообщаться со знаменитой девочкой-которая-выжила и они с радостью отвечали на все ее вопросы. А она запоминала любую информацию, ведь какой бы она не казалась безалаберной, Катерина знала больше, чем показывала. Она помнила из приюта, что пробиваются только самые сильные, самые умные, самые влиятельные. Может, у нее была слава, может, у нее были сейфы с золотом, но во все времена главной ценностью была информация.И когда ночной кошмар многих волшебников вышел из клубов дыма, направляя на нее палочку, она заговаривала ему зубы, просчитывая свои шансы на спасение. Она помнила со второго курса, как Том любит поболтать. Она знала, что его слабые места?— это любопытство и гордыня. А еще она знала из рассказа француженки, чья мать работает в департаменте транспорта, что, чем отменять наложенные на портал чары, проще было добавить в них еще один пункт назначения. Она знала, что может спастись, стоит ей добраться до портала. И она спаслась.Катерина не была глупой девочкой и знала, что ей не поверят, ей не захотят поверить. Она помнила, как люди бывают ограничены в своих страхах. Но еще она понимала, что ей не дают выбора. Поэтому захлопнула ворота крепости и смиренно стала изгоем, наказываемым за свои слова.Она умела слушать. Она ждала окончания экзаменов, когда сможет расторгнуть контракт с Хогвартсом. Ей не нравилась эта сказка, и она не хотела погибнуть за тех, кто бросает в нее камни. Она не хотела роли слепого жертвенного агнца.Но Катерина не могла больше терпеть, когда разъяренная ее несгибаемостью Амбридж исполосовала ее спину. Нет, она не поддалась министерской жабе. Она пошла к Дамблдору. Упрямства ей было не отнимать и чувство справедливости, нежелание лгать о таких вещах, как смерть однокурсника и воскрешение Темного Лорда, превосходило чувство самосохранения. Она не набивает себе цену и не гонится за славой, как писали в газетах. Она не сошла с ума и уж тем более она не убивала Седрика. Она никогда подобного не признает, но он может потребовать справедливости.Вот только Дамблдор ей отказал. Последние иллюзии пали, образ доброго волшебника рассыпался. Ключ на воротах в крепость повернут. Ей некуда бежать.Она вернулась с очередной отработки у Амбридж, и в голове крутился только один вопрос: ?Кто еще??. Кто еще ее предал? Тяжело разочаровываться в самых близких. Больше неоткуда ждать поддержки. Никто ей не поможет. Есть Сириус. Еще есть Сириус, но ведь он так безрассуден, разве может она подвергнуть его опасности? Катерина почти сдалась, когда пришел профессор.Выбил из рук колбу с ядом, ему стоило бы гордиться своей ученицей, она сварила его сама. Поднял, как куклу, и оттащил в заброшенный класс. Оо, так он еще никогда не кричал. Помниться, даже усмехнулась, когда он расписывал, какая она идиотка, раз посчитала, что он не узнает, если из его хранилища исчезнут ингредиенты. Да, было и правда глупо надеяться на это.Он еще долго смотрел на ее безучастное лицо, потом еще дольше смиренно обнимал, когда ее накрыла истерика. Кто бы мог подумать, что ее будет утешать ужас подземелий, но тогда ей было плевать. А потом уже она наблюдала, как с него слетела последняя маска, когда на ее спине выступила кровь, и он без предисловий отдернул блузку, замечая исполосованную спину.Катерина должна была последний раз пойти к Амбридж, чтобы не вызвать подозрений раньше времени. Последний раз, он пообещал. Ей нужно было написать этот чертов последний экзамен, чтобы разорвать контракт с замком. А он тем временем подготовит все необходимое, чтобы ее не смогли найти. Один последний день и он поможет ей исчезнуть. Глядя ей в глаза, Снейп пообещал, что у нее будет новая жизнь, что она больше никогда сюда не вернется, и плевать он хотел на всех остальных. Пообещал, что Амбридж умрет.Следующий день она запомнит на всю жизнь. Экзамен назначили на послеобеденное время. Утром был поход в деревню. У нее было несколько часов, чтобы посетить Гринготтс, не привлекая внимания к своему исчезновению.Ей не нужно было, чтобы гоблины подтвердили слова профессора про дедушку. Она о нем знала. Но то, что Реймонд Реддингтон долгие годы искал ее мать, что он просто не знал о существовании Катерины, что он не бросал ее в приют, отозвались теплотой надежды внутри. Ей не нужно было вновь убеждаться, что ее методично грабили день ото дня. Какая злая насмешка! За лицемерие, подлость, за предательство Катерины ее ?друзьям? платили из ее же кармана.Она помнила про эмансипацию. Она приняла кольцо. Теперь у них не будет власти над ней.Она вернулась в замок. Доверилась профессору. Ей просто нужно было верить хоть кому-то. А потом был экзамен. Снова Амбридж. Ее смерть. Он ведь обещал.Это вызвало необходимый переполох, чтобы она смогла покинуть территорию замка незамеченной. У нее была незарегистрированная палочка, портключ до безопасного места и бумажка с номером телефона человека, который, по словам Снейпа, сможет ей помочь. Номер телефона ее дедушки.И все было бы хорошо, не окажись она такой идиоткой. Стоило увидеть, как пытают Сириуса, и она стремглав бросилась прямо в ловушку. А потом она одна против десятка пожирателей. Единственное преимущество?— шарик пророчества в ее руке, который нужен им невредимым. Ах да, еще ее жизнь принадлежит Темному Лорду. Они ее не убьют. Но ведь никто не запрещал развлечься?Неудачная попытка бегства. Серебряные маски. Хохот. Темнота. Крики. Боль. Отлетающий от нее пожиратель. Яростное лицо крестного. Орден Феникса. Ужасающая битва с множеством смертей с обеих сторон.И снова Сириус. Мерлин, в тот момент она думала, что умирает вместе с ним. Этого не могло произойти! Вот он сейчас выйдет с другой стороны, задорно усмехнется, засмеется тем лающим смехом и скажет, что это шутка. Но он не вышел.А она побежала за хохочущей ведьмой, напевающей, что она убила Сириуса Блэка. Беллатрикс. Она не верила, что Катерине хватит духу использовать непростительное. Но ей хватило. Хватило на то, чтобы использовать два непростительных. Одно за Лонгботтомов. Одно за Сириуса. Больше пожирательница никому не причинит вреда. А потом была битва титанов. Дамблдор и Волдеморт. Последний просчитался, когда решил проникнуть в ее сознание. Незнающему любви монстру оказалось смертельно прочувствовать ее боль от предательств и потерь. Ему просто не повезло оказаться запертым ее крепости, наполненной нерастраченным теплом светом. Он просто рассыпался пеплом. А вокруг нее вновь была только темнота, крики и боль. Всепоглощающая боль смерти. Он умирал, и часть ее умирала вместе с ним. Она словно сгорала изнутри.Когда она очнулась, то увидела настороженно поднимающего палочку Дамблдора и Снейпа, державшего перед ней щит. Когда они вместе исчезали в зеленом пламени, она еще успела заметить прибывающих в атриум магов.Темный Лорд пал?Профессор напоил ее зельями и попытался залечить самые ужасающие повреждения. Некоторые из них противились магии, как, например, раны нанесенные Амбридж. При попытке колдовать ее вновь пронзила боль. Снейп ругался и шипел на ее безалаберность, приговаривая, что при таком истощении вообще к палочке нельзя прикасаться, а уж как на ее магические каналы подействовало сгорание внутри нее души Темного Лорда и думать не стоит.Когда она вновь могла твердо стоять на ногах, он собрал ей сумку с необходимыми зельями, но наказал попасть к маггловским врачам, на часть ран магия действовала негативно.Теперь ей стоило исчезнуть. Она была свободна. Впереди целая жизнь вдали от магической Британии. Это начинало казаться утопией. А вот у него еще есть незаконченные дела.Она набрала все еще лежавший в кармане номер.***Реймонд устало потер переносицу и облокотился о дверной косяк, невольно улыбаясь при взгляде на заразительно хохочущую девушку. Два перелета через океан в течение суток дались нелегко, ему так и не удалось поспать в самолете, что было ожидаемо, но Реймонд даже не думал, первым делом, отправиться спать. В любой другой ситуации он бы изначально послал в штаты кого-то вместо себя, но выбирать нового наблюдателя для Элизабет Реймонд предпочел сам. Джейкоб, вернее уже Том, показался неплохим вариантом, да и Майор других никогда не предлагал. Теперь он мог немного отстраниться от дел на родине и сосредоточить свое внимание на Великобритании. Вернее на одном человеке, находящемся здесь.Напряжение, страх не отпускали его все те десять дней, что девочка не приходила в себя. И, как бы ни убеждали врачи, что худшее позади, он не мог отрицать, что ее состояние беспокоило его. Все еще беспокоит. Он не мог согласиться, что кома?— это нормально, что ее все еще кровоточащая спина, словно прошедшая мясорубку?— это нормально.—?Реймонд! —?мужчина готов был проклясть себя за то, что она перестала смеяться, заметив его. Однако улыбка никуда не исчезла, лишь стала немного более стеснительной. Со дня ее пробуждения он впервые увидел, как она искренне улыбается. И он готов был многое отдать, чтобы эти искорки в глазах не сменяла вселенская грусть.—?Дэмбе говорит, что, еще немного, и я могу танцевать! —?она покачнулась, когда слишком стремительно дернулась в его сторону. Благо, все еще поддерживающий ее Зума не позволил упасть, помогая ей нетвердой походкой дойти до кресла. —?Правда, я совсем не умею танцевать. Был, конечно, Святочный бал, но…—?Я обязательно тебя научу,?— пообещал Реймонд, присаживаясь рядом с внучкой. Боже, у него есть внучка. Меньше всего на свете он ощущал себя чьим-то дедушкой. Но не сказать, что что-то внутри него противилось новому статусу. —?А пока мы ждем обед, расскажи мне поподробнее про этот бал…