Точка невозврата (1/1)

Впереди столько важных матчей, а Марио Фернандес травмирован и вернется в строй только к игре с ?Реалом?. Южноамериканец впервые за долгое время почувствовал, что жизнь помимо футбола существует, и наконец-то у него есть возможность потратить заработанные премиальные. Внутренний голос говорил ему ?Купи себе Бентли. Или Роллс-Ройс. Сколько можно ездить на убитом Феррари? И Марио, словно завороженный, садился за руль своего старенького ?итальянца?, ехал в автосалон и, изрядно потрепав нервы консультантам, возвращался ни с чем.- Я передумал, - рассказывал он дома Денису, - я лучше перешлю деньги маме и сестре (она недавно лишилась работы, а ей нужно детей поднимать). Им деньги нужнее. Еще пару тысяч можно перевести на развитие детского футбола в Бразилии. А остальные – в фонд помощи голодающим жителям Африки. Ничего, заработаю еще, было бы здоровье, - махнул рукой Марио, ловя на себе вопросительный взгляд Черышева.Бразилец не прекращал удивлять Дениса. С какой скоростью меняются его мысли и желания, словно кадры в немом кино. То он звонит Феде и предлагает мотнуться в Лас-Вегас, оторваться по полной и спустить несколько тысяч баксов, то эти же деньги переводит беженцам из Сирии. - Дениска, а пойдем к проституткам? – внезапно выпалил Марио в один из ноябрьских вечеров.- Что? – не поверил своим ушам Черышев, - откуда такое желание?- А ты думал, что я тихоня? – вскинул глазами Фернандес и поправил шелковистые рыжеватые волосы.- Поздно уже. И холодно на улице, Марик, а ты еще не поправился. – Денису не хотелось даже нос показывать на улицу, ведь в Москве температура воздуха стремилась к нулю. - Гад ты, Черышев, - вздохнул бразилец и с силой ударил кулаком о кулак, - мне осталось жить немного, а ты отказываешь мне, возможно, в последнем желании. Ну ладно, не хочешь ты – я позвоню Игорю.- Ты совсем с ума выжил? Его жена убьет за это, - даже такой уравновешенный и спокойный человек, как Денис, начинал кипятиться, - И вообще, хватит страдать фигней, тащи сюда бинты и пластырь, буду делать тебе перевязку.Марио отвернулся к окну и посмотрел на запотевшее стекло. Темно и грустно. Почти зима. Да и не хочется никуда идти, на холоде рана нестерпимо болит и приходится кутаться в теплый, сковывающий движения, шарф. Денис прав. Денис всегда прав. И бразилец послушно пошел в свою комнату и принес аптечку.Черышев ножницами разрезал повязку на шее. Фернандес весь сжался в комок, как котенок, и закрыл глаза. Его друг старался быть максимально осторожным, но все равно причинил боль, отрывая марлю от запекшейся крови, и южноамериканец глухо застонал. ?Это все Варлок. Это он покалечил меня. Но зачем? У него есть моя душа, с которой он делает все, что захочет, зачем уродовать еще и тело? Зачем награждать меня еще одним шрамом? Неужели их еще мало? На спине, руках, груди, хорошо хоть на лице Бог миловал?.- Сделаешь больно – я тебе врежу, - засмеялся бразилец, а Черышев так и не понял, шутит ли он или говорит серьезно.- Швы никак не рассасываются и кровит немного, - печально констатировал Денис. – А ведь уже почти месяц прошел. Гончаренко вчера сказал, что если будет так продолжаться, на тренировку можешь не приходить. Не нужно себя насиловать.- Нет, Дениска, я хочу тренироваться, хотя бы так, как сейчас – по индивидуальной программе, чтобы к матчу с ?Реалом? быть в отличной форме. Да и в конце концов, с ногами-то у меня все в порядке, подумаешь, пару швов… Дурацкая травма, конечно… - схватился за голову Марио, зарывшись пальцами в мягкие кудри, - Гризманн сейчас на высоте, я ему сильно уступаю в гонке за Золотой мяч. Осталось так мало времени, третьего декабря вручение награды… Ты ведь поедешь в Монте-Карло меня поддержать?Бразилец был в замешательстве: ?Почему Варлок настолько сильно меня травмировал, что я уже месяц не могу прийти в себя? Какой ему смысл, что я пропустил игру с ?Ромой? и наверняка пропущу матч с ?Викторией!? Ведь каждый мой удачный матч отправляет мою душу все дальше в ад. А что, если… Если играть плохо, может, будет не так больно? – промелькнула у Фернандеса бредовая мысль, но он тут же отмахнулся от нее, как от назойливой мухи, - нет, ни за что на свете я не буду отбывать номер. Пусть лучше Чернокнижник тянет с меня жилы и высасывает кровь?.Как-то раз в воскресенье Марио пошел в церковь. Он хотел попросить у Бога сил хорошо сыграть с ?Реалом? и выдержать церемонию во Франции. Но внезапно у южноамериканца возникла проблема: он не смог войти в Божью обитель. Как будто стена выросла перед ним, как будто при входе стоял какой-то блок, который не пускал Фернандеса внутрь. Бразилец давно за собой наблюдал, что входить в церковь ему все труднее… Ему то не хватало воздуха, он задыхался и почти падал в обморок, то по углам ему виделись странные тени, со временем превращающиеся в ужасных монстров. Как он ни пытался преодолеть преграду, но ничего не выходило, только сердце сильно колотилось где-то в районе горла, а в животе от страха и разочарования порхали бабочки. Хотя нет, не бабочки, а скользкие мерзкие гусеницы. В отчаянии Марио поплелся вон и сел на лавочку. Она была ледяной, ведь на календаре 25 ноября, а климат в России далеко не тропический. Но бразильцу плевать и на холод, и на тянущую боль в шее. Бог отрекся от него и не пожелал впустить в свой дом. Слезы капали сами собой, пронизывающий ветер обжигал мокрое лицо, спутывал волосы. Южноамериканец плакал не так уж часто. Он предпочитал все держать в себе, но сейчас его будто прорвало, и он вместе со слезами выплеснул наружу все, что накопилось за долгое время: смертельную усталость от футбола и жизни в целом (Варлок хоть и даровал Марио силу, но неуязвимым отнюдь не сделал), адские страдания после каждой игры, осознание того, что приносит окружающим одни огорчения.О, как же он раскаивался! Из-за своего необдуманного поступка Фернандес лишился главной поддержки в жизни. Он не нужен никому, даже Всевышний отвернулся от него. Теперь он отлучен от церкви и вход ему туда заказан. Парень понимал, что виноват в этом только он сам, Марио Фигейра Фернандес, ведь это он предал Бога, отдав предпочтение дьявольскому отродью с синими глазами.Сидел Марио долго. В промерзшем воздухе витал запах дыма и опавших листьев. Гнилой холод пробирал до костей, не зажившая рана занудно ныла. Бразилец давно потерял счет времени. На улице уже вечерело, зажглись фонари, из-за туч выглянул тоненький рогатый месяц. Двенадцать пропущенных звонков от Дениса. Он волнуется, места себе не находит, наверное, обзвонил все больницы и морги. Все чаще Марио ловил себя на мысли, что не заслуживает такого преданного друга, как Черышев, ведь это была дружба ?в одни ворота?, если выразится по-футбольному. Фернандес последнее время очень несправедлив к Денису, он кричит на него, сгоняет на нем злость, а Черри в ответ лишь молчит, смотрит укоризненно на друга и смиренно терпит. А на бразильца иногда такая тоска накатывает, такая обида берет… Почему шестой номер сборной здоров, а у него нет выбора. Перспективы не были радужными, что и говорить. Либо от болезни умрет тело, либо душа, проданная демону, в скором времени самоуничтожится, и тогда телу тоже не жить… Марио всеми фибрами чувствовал, что конец его близок…- Ты на время смотрел? – с порога закричал бледный как смерть Черышев, когда Марио, весь продрогший, с инеем в волосах, явился домой. – Ты ушел из дому в 12 часов дня, а сейчас 10 вечера. И почему ты не отвечаешь на звонки? Неужели тебе меня нисколечки не жаль? Ты хоть представляешь, как я тут переживаю?Бразилец ничего не ответил. Не было сил и желания спорить, скандалить, шантажировать своей болезнью. Денис перестал поливать цветы (чтобы не волноваться, он занялся полезным делом) и уставился на своего амиго.- Постой… Ты чего? Ты что, плачешь? Что случилось? Ты встретил по дороге Дзюбу? – голос Черышева немного смягчился, и полузащитник понимал, что не так уж он и зол на друга, ведь все закончилось благополучно, Марио жив-здоров и стоит рядом, виновато опустив голову.Фернандес снял куртку, бросил на полку шарф и, сев на диван в гостиной, закрыл лицо руками. Теперь он рыдал взахлеб, не стесняясь Дениса и забыв о том, что мужчины не плачут.- Дени, я скоро умру, - запинаясь, прошептал южноамериканец, - я прошу тебя, не оставляй меня, мне так страшно… - в горле стоял противный ком, и Марио почти задыхался, - не нужно тебе никуда переезжать. Я хочу, чтобы после моей смерти этот дом стал твоим. Мне нужно успеть оформить все необходимые документы. Завтра же этим займусь. Пожалуйста, ухаживай за моими цветочками, когда меня не станет… - Марио взглядом, полным нежности, обвел окна с комнатными растениями, - Фиалки любят умеренный полив и тень, орхидеи нужно замачивать в емкости с водой раз в две недели, маранту лучше не ставить на сквозняке и обильно поливать. Особенно береги деппею блестящую и пальму вашингтонию, я ее привез из Бразилии. Она была посажена моей мамой еще до моего рождения. Хоть мне и будет все равно, я хочу, чтобы ты их сохранил.Денис подошел к Фернандесу, взял за плечи и так сильно тряхнул, что бразилец ойкнул, схватившись за травмированную шею.- Да приди ты наконец в себя! Хватит ныть! Ты либо кричишь на меня и ругаешься, либо ноешь и жалуешься. Этим ты убиваешь и без того больное сердце. Слушай, ты же ходил в церковь, тебе должно было стать легче. А ты что-то совсем захандрил. – Черышев понял, зря он был резок с лучшим другом, - Нам же через три дня лететь в Монако, если ты и там будешь так себя вести, я сразу же вернусь в Москву.Трудно сказать, обиделся ли Марио. Но после разговора с Денисом южноамериканец закрылся в ванной и не выходил оттуда часа два.?Ну вот что за человек? Болезнь окончательно испортила его характер… А ведь раньше он был таким солнышком, что в сборной и команде его только так и называли. Пусть делает, что хочет. Хватит потакать ему?. – подумал Черышев и ушел в свою комнату спать. Но Денис смог сомкнуть глаза, лишь услышав в коридоре знакомые шаги, и как хлопнула дверь комнаты Фернандеса.Просторный, но уютный зал, минимум декораций. Блеск софитов и свет прожекторов слепит глаза Марио. На сцене президент ФИФА Джанни Инфантино с конвертом в руках. Фернандес застенчиво улыбается сидящим позади Денису, Игорю и Феде. У бразильца мандраж, несмотря на выпитое накануне успокоительное. Хоть в зале тепло, а Марио трясет, как в сорокаградусный мороз, ведь через пару минут все решится. Парень боковым взглядом посмотрел на сидящих рядом Антуана Гризманна и Луку Модрича. От ребят веяло спокойствием и безмятежностью. Ну конечно, им же не впервой быть лауреатами, а русский здесь новичок. Президент вскрыл конверт и, немного потянув время, чтобы сохранить интригу, прочитал: - Mario Figueira Fernandes, Russia!Победитель пожал руки своим оппонентам и направился в сторону сцены. Антуан лучезарно улыбнулся, а Лука посмотрел на Фернандеса волком. Ноги отказывались слушаться бразильца, ему казалось, что он ступает по облакам, стоит сделать один неверный шаг, и он полетит вниз. На сцене Марио получает Золотой мяч и произносит слова благодарности на английском, делая ударение на том, что ?это прорыв для всего русского футбола и если бы не Россия, меня бы здесь не было.? А после монолога южноамериканца последовала долгая фотосессия лучших футболистов мира. Марио не любил публичности, чрезмерное внимание рассредоточивало его, заставляло стесняться, но радость от заслуженной награды затмевала остальные чувства, заставляла трепетать измученное болезнью сердце. Вот Модрич что-то говорит Гризманну по-испански. Фернандес этот язык знает, но расслышать может лишь фразу ?пожалели, для него же каждый матч может стать последним??Ну нет, - успокаивал себя Марио, - глава ФИФА не приемлет слова ?пожалели?. Каждому – по заслугам. И если скромного бразильца с русским паспортом признали лучшим на планете, то значит, его игрой очарованы миллионы болельщиков.- Ты крут, амиго! – восторженно воскликнул Денис после окончания церемонии, - это надо отметить. Предлагаю сначала заехать в отель, а потом в ресторан.В отеле Смолову захотелось сделать селфи с Золотым мячом. Пару минут – и новое фото нереально красивого Феди выложено в Инстаграмм. Марио недовольно покосился на товарища по сборной. Сам-то он удалил свою страничку в соцсети, выкладывать фотки некуда.- А знаешь, Федя, - сказал вдруг Фернандес, - я могу тебя снять и с других ракурсов с моей наградой. Тебе ее получить никогда не светит, судя по твоей игре.- Почему ты так считаешь? – снисходительно улыбнулся Федор, - Чем тебе не нравится моя игра? - Ты еще спрашиваешь? А кто виноват в том, что мы проиграли Хорватии? Вспомни, ты же пешком по полю ходил. Ни одного опасного момента не создал. – Марио как мог, пытался себя контролировать, но ничего не получалось. Казалось, что его голосовые связки сами по себе воспроизводят кем-то другим придуманный текст.- Но ведь ты тоже не забил тогда пенальти. – спокойствию и дипломатическим способностям Феди мог позавидовать любой.- А кто, по-твоему, нас дотащил до серии пенальти? Меня тогда болельщики простили, а тебя, мажора татуированного, до сих пор обвиняют в поражении, - Фернандес продолжал разговор на повышенных тонах, - Не вмешивайся! – оттолкнул он подошедшего Дениса, и Черышеву на секунду показалось, что карие глаза бразильца сверкнули синим огоньком.Смолов направился к выходу:- Ладно, ребята, я пойду вниз поиграю в казино. Мы же в Монако, грех этим не воспользоваться. Когда эта истеричка успокоится, приходите ко мне. А вообще, Мариетта, прав был Модрич. Таки да, тебя пожалели. Не дотягиваешь ты до лучшего футболиста мира. Тебе повезло, что Лука и Антуан еще хуже, чем ты. Слово – не воробей. Очень неосмотрительно со стороны нападающего ?Локомотива? сказать такое, так как Золотой мяч тут же полетел ему в голову. Марио словно ножом по сердцу полоснули, когда он увидел Федю на полу, с разбитым затылком. На темно-русых волосах форварда выступили пурпурные капли крови. С губ бразильца сорвался вздох сожаления, и он подал Смолову руку, желая помочь тому встать:- Прости меня, прости, пожалуйста…Но Федор не захотел принять его помощь:- Дурак ты, Фернандес, - проговорил он, морщась от боли и вытирая кровь ладонью, - ты же мне как брат был. Когда все в сборной обсуждали, каким ты стал невыносимым, на твоей стороне были только я и Денис. Когда Черчесов хотел тебя дисквалифицировать за драку с Дзюбой, мы защищали тебя. Мы относились к тебе лояльно, потому что ты болен. Ты оскорблял нас, а мы не держали на тебя зла, забывали обиды, ведь видели, как тебе тяжело и как плохо после каждого матча. Но теперь всему конец, Марио. Отныне ты мне больше не друг… Даже сейчас я не держу на тебя зла. Я мог бы пойти в полицию и написать на тебя заявление, но я не стану этого делать. Мне жаль тебя. Это единственное чувство, что я испытываю к тебе.Бразилец в шоке стоял посреди отельного номера, сжимая в руках Золотой мяч. Со статуэтки на ладонь скатилась теплая капля крови. Неужели это сделал он, Марио Фернандес? Неужели это тот Фернандес, который раньше говорил другим только приятности, никому никогда не грубил и не хамил, не говоря уже о драках? Так вот она какова, расплата? Зачем, зачем все это было нужно? Ради этого куска железа в руках? Лучший футболист 2018 года – как пафосно это звучит… Но счастлив ли он, если из-за собственной глупости превратился в холодную бездушную тварь?Игорь и Денис тем временем принесли из холодильника лед и усадили Смолова на кровать. Первым мертвую звенящую тишину нарушил Акинфеев:- Знаешь, Марио, я тоже не хочу, чтобы ты ко мне приближался. А то шандарахнешь еще и меня по башке. Я боюсь тебя. И знаешь еще что? Покажись-ка ты психиатру. А Марио так и остался стоять, в отчаянии закрыв лицо руками. Золотой мяч был отброшен за ненадобностью далеко в угол. Он ждал последнего слова Дениса, как удара, добьет ли его он окончательно или спасет, утопит или бросит соломинку надежды?- Фернандес, я долго терпел, но даже моему терпению есть предел. – своими словами Черышев резал, будто острой бритвой, и бразилец словно распадался на тысячи осколков, переставал существовать. Это не правда, что у Марио больше нет души, есть, причем нежная и ранимая. Фернандесу больно от резких слов близкого человека.Потом стало еще больнее, так как Денис продолжал:- Завтра мы прилетаем в Москву, и я сразу же ищу себе другое жилье. Я ни дня больше не буду жить в твоем доме. Я не чувствую себя в безопасности. Я не хочу, чтобы во сне ты мне перерезал горло. А ты живи, как знаешь.Удар под дых… Перед глазами пелена из тумана. Марио пытается ущипнуть себя и проснуться, да вот только он не спит. Такова реальность, всем он безразличен. Ни друзей, ни даже приятелей у него не осталось. Южноамериканец ненавидел себя, свою болезнь, свою моральную слабость, невозможность противостоять чарам Варлока, который настолько отравил его жизнь, что она теперь походит на жалкое существование. Это и есть точка невозврата.?Интересно, вспомнит ли кто-нибудь обо мне, когда я покину этот мир?? - подумал Фернандес и сполз по стенке на пол. Но упали все мосты, сгорели сваи, Я сам их жег, когда был не в себе, А я не смотрю уж на детали, Я их не помню вообще…