1. Shut up and dance (1/1)

Он слал эту систему нахер бесчисленное множество раз. Он говорил своему начальнику ?Мне не нужно это дерьмо?, а потом выслушивал лекции по пятнадцать минут о том, что несемейный человек отбивается от коллектива. Что несемейные психически нестабильные. Что им нельзя доверять.?Ну конечно!??— хмыкал он, а про себя думал. —??А не пойти ли вам в жопу, ебаные потребляди!?.Тогда начальник, этот заслуженный пидорас и гей с вот уже двадцатилетним стажем, мягко намекал, что без семьи ему не светит продвижение по службе. Что ему грозит увольнение по статье №54 с формулировкой ?в связи с утратой доверия?.А Бакуго знал, чем это обернется для него. Потеря служебной квартиры, снижение уровня жизни, вынесение из списков так называемых ?цивилов?. Ни кофе купить в пафосном месте, ни в крупный торговый центр зайти. А все почему? Развеселая юность с тысячью и шестью пунктами ?нецивильного? поведения. Он на волоске. Он в самой жопе. Общество ему не доверяет, и, если он, Бакуго, будет артачиться, выплюнет, выкинет на свалку, как очередной никчемный смартфон, чья батарея сдохла и вышла из производства.И вот настал тот самый день, когда отказывать больше нельзя. И тогда Бакуго пришлось сказать: ?Ладно?. И подписать соглашение с психологом фирмы, которая направила его в очередной ?семейный центр?. Да-да, тот самый, где встречаются все кандидаты и кандидатки, где алгоритм системы сводит личностей, чтобы пробудить любящие сердца. Обычно на рекламных буклетах таких центров значится какая-нибудь милая, но строгая фраза: ?Мы обещаем, вы найдете свою вторую половинку. Гарантия?— 99,8%?.И Бакуго подумал: ?Хуйня это все?.А потом решил, что ему эта ?половинка? на хер не уперлась. Он родился цельным, цельным и помрет. Пускай даже в гордом одиночестве.И вот через неделю его вызывает на ковер психолог и выдает нечто, напоминающее круглую мыльницу. Ну или кухонный таймер. Ну или зеркало, только черное, а внутри простенький интерфейс и программка со связью со всем интернетом. Со всем человеческим комьюнити. Со всеми, кто может подойти Бакуго.Едва он прикоснулся к ?мыльнице? пальцем, как ?куратор? ожил и завел механическим голосом свою информационную шарманку. Выдал на-гора правила и условия соглашения, тысячу и один запрет, попутно сообщая детали работы системы.?Система осуществляет подбор кандидатов, фиксирует все эмоциональные реакции, проблемы коммуникации и кризисные ситуации, чтобы внести корректировки в данные для последующего подбора. Пожалуйста, доверьтесь алгоритму?,?— вещала неживая женщина сладким холодным тоном, от которого у Бакуго задрожали зубы. Как будто он килограмм мороженого навернул. Прям куснул из морозильника, и теперь нервы воют и требуют расплаты.?Бля!??— коротко подумал Бакуго и судорожно вздохнул.И в конце дня система подобрала ему первую кандидатку, требуя явиться через пару часов в ближайший филиал ?семейного центра?. Бакуго почесал в затылке, раздраженно потер глаза, но покорно двинулся в душ, а потом и к шкафу, чтобы одеться ?цивилом?: то есть напялить костюм и стрёмные скрипящие туфли.***Прохладный ветерок холодил кожу, а синие сумерки спускались на землю примерно к десяти вечера — вполне типично для августа. Аллеи здесь были идеальны до чопорности, а толстые стволы деревьев обнимали гирлянды, сияющие желтыми огоньками. Впереди белели стены особняка, а роскошная остроконечная крыша бросала на землю суровые тени. Издали казалось, что у самого крыльца раскинулось черное зеркало озера, однако так только казалось. По факту перед особняком тянулись еще минимум сто метров двора, посыпанного гравием, а еще фигурные кусты, гараж с машинками для гольфа с автопилотом и многое… другое.Бакуго брел с ленцой, чуть ли не зевая. Синий воздух, синие небеса, синяя пустота озера, синее безмолвие вокруг нагоняли на него меланхолию, если не тоску. Он не знал, что его ждет, с кем предстоит встретиться. Он и встречаться, наверное, не хотел, как и с людьми говорить. Никогда не любил, не умел, не хотелось. Как будто рубильник с базовой потребностью дернули, сломали рычаг и выкинули. Главное, чтобы первым был. Во всем. И если это есть, то черт с ним, со всем остальным.—?Как хоть зовут? —?спросил он у куратора, не вынимая ?мыльницу из кармана?. Да и зачем, система и так прекрасно слышит.—?Кандидатка представится вам сама.—?Там поди толпа. Что, у всех спрашивать?—?Номер столика вам назовут вовремя.—?Да иди ты! —?устало выдохнул Бакуго.—?Некорректный запрос,?— все так же ровно ответил механический женский голос.—?Ну еще бы! —?усмехнулся он. В той фирме, где Бакуго работал, ему приходится иметь дело с различными системами. С различными алгоритмами, обрабатывающими запросы от простых смертных: от теплых, живых, нелогичных людей. И люди, как известно, склонны спрашивать всякую муть. Говорить не по регламенту, ругаться, ломать свои ?черные экранчики?, требовать мемы с котиками, набив только несколько буковок в поисковик. И как научить безупречный интеллект со стальной логикой распознавать всю эту хрень?— Бакуго не знает. А знал бы, давно озолотился.***—?Она опаздывает,?— уже теряя терпение, буркнул Бакуго, без интереса поглядывая в тарелку. Система решила заказать ему пасту, да с таким ядреным соусом, что можно не просто дышать огнем, а посылать огненные смерчи на луну. Самое то для поцелуев.—?Запрос подтвержден кандидаткой. Присутствие подтверждено. Рекомендую ждать.—?Ага,?— хмуро кивнул Бакуго и нервно завертел вилку в пальцах. Строго в одной плоскости?— зубцами вверх— зубцами вниз.Зала, где он сидел?— огромна. Залита золотистым светом, но неярким, приглушенным. Это все называется ?интимная обстановка?. Живые цветы на столиках, фарфор, дорогое вино. Все блага, доступные ?цивилам?, билет в лучшую жизнь. И если бы Бакуго вышел из себя, послал все на хер и не стал бы ждать назначенную ему девицу, то потерял бы чуть меньше, чем все. С комфортом ?цивильной? жизни расставаться не хотелось, хоть терпеть эту царящую повсюду пошлость, как будто из дебильных мелодрам выжатую, сил у него никаких. В легких уже завелся странный зуд, так что Бакуго судорожно вздохнул, чтобы избавиться от него. Не признаваться же, что волнуешься.Как ни удивительно, а он сразу узнал ее. Ну конечно! Только ему, сферическому неудачнику, когда дело касается удачи, и сферическому ?номер один?, когда надо поспорить с самой судьбой, могла выпасть такая ходячая нелепость.Девица шла к нему, сгорбившись и прихрамывая. Дико юная, как будто только что со школьного выпускного сбежала. И оделась как для бала. Кремовое платье с букетиком искусственных роз на груди. Дожили.—?О, привет! —?смущенно улыбнулась она и помахала ему рукой. Пальцы у нее оказались короткими до безобразия, так что даже не понять, есть там ногти или не уместились.Бакуго кивнул, с трудом сдерживаясь, чтобы не закатить глаза.—?Прости, что опоздала! Со мной вечно какая-то ерунда случается! Ты представь, сломался каблук! А потом аккумулятор на машине… ну, которая меня подвезла, сел. Так неловко! Я честно-честно, не специально! —?с жаром говорила девица, чуть ли не тараторила. Причем голоском каким-то… девчачьим. Вот прямо как у подростков.—?Тебе сколько? —?прежде имени поинтересовался Бакуго. Его мучил вопрос, с какого возраста вообще можно загреметь в ?семейный центр?. С четырнадцати можно?И прежде самого вопроса он долго вглядывался в ее черты, фигуру: пухловатая, короткие ноги. Не в его вкусе. А шея тонкая. Грудь… ну средне. Дурацкая прическа каре. На затылке покороче, а пряди у висков длинные. Пышная копна волос, спрятавшая щеки, покрывшая ключицы. Глаз у Бакуго сам собой задергался.?Ну что за херня??—?Сколько чего? А! Возраст? Ты про возраст? —?девица вовремя сообразила, что и как, и, не дожидаясь приглашения, уселась напротив, продолжая нести какую-то неинформативную чушь, прежде чем сообщить главное,?— Ты знаешь, мне часто говорят, что я совсем зрело не выгляжу. Но так мне… хм… двадцать четыре? Прости-прости, с восемнадцати путаюсь в числах, так странно, что мне уже двадцать четыре!?На год младше. Ну бля…??— впервые за этот вечер удивился Бакуго.—?Ой, мы же даже не представились! Система же имен не говорит, да? —?пожала острыми плечиками она и виновато улыбнулась (и весь вечер Бакуго мерещилось, что та виновато улыбается, будто говоря: ?ну прости, я не хотела напрягать тебя собой. Потерпи меня уж как-нибудь, ладно??),?— Урарака Очако.И девица протянула через стол ладошку. Бакуго несколько секунд глядел на ладошку, потом на девицу, а потом снова на ладошку и неохотно сжал ее в своей.—?Бакуго Кацуки,?— прохрипел он.—?О, я так рада! —?еще одна милая улыбка, и он сразу просек, что притворная, лживая. Причем сладко-лживая, вежливая.Но тут официант принес девице заказ. Улыбка тут же сошла с ее лица, сменилась удивлением и растерянностью. Нелепые толстые бровки подскочили к переносице.—?Бифштекс? —?выдохнула кандидатка и чуть краснела. —?Н-но… я же… ну хорошо! Наверное, он вкусный! —?и еще одна лживая улыбочка. Взявшись за нож и вилку, девица стала сосредоточенно пилить бифштекс на куски с таким видом, будто теперь это дело всей ее жизни.?Она что, все принимает? Не психует, если ее кинуть???— Бакуго изучал кандидатку недоверчивым взглядом. Мелочь, но девица его удивила. Обычно женщины капризны, истеричны, и если что не по нраву, то держись. А тут…?Ну и особь. Индивид!??— в нем вдруг проснулась профдеформация. Бакуго силился понять, что у нее за комьюнити, в какие группы входит; что за список интересов, что она вообще за единица. —??Похер. Узнаю, если затянется?,?— почти тут же отмахнулся от мысли он и подцепил кусочек мяса вилкой, но так и не отправил в рот. Как будто не хотел наедаться острым. Как будто собрался эту девку целовать.?Как же!??— мрачно усмехнулся он про себя, а на лице и мускул не дрогнул.—?Ой! Я забыла про знакомство! Про интересы и все такое! —?спохватилась кандидатка спустя три отпиленных и проглоченных куска.—?Лучше время посмотреть. Может, и не надо всего… этого,?— недобро оскалился Бакуго. Что-то подсказывало ему, что видит он это недоразумение в первый и последний раз.—?Не надо? Но как же так? —?немного разочарованно протянула она и вопросительно наклонила голову.—?На хер надо ради одного вечера? —?не меняясь в лице, вопросом на вопрос ответил Бакуго.—?Может, ты и прав… —?казалось, что возражение вот-вот сорвется с языка кандидатки, но тут девица опять приторно улыбнулась, этак лживо-радушно, причем с таким видом, будто отбеливающую пасту собралась прорекламировать. Или услуги стоматолога. —?Хорошо. Давай посмотрим. Ты же помнишь, что надо нажать одновременно?—?Куда нажать? —?нахмурился Бакуго.—?Прости… что? —?в свою очередь удивилась девица.—?Я так-то впервые,?— грозно пожал плечами он, всем видом показывая, что еще вопрос не в ту сторону, и можно огрести.—?О, ясно. Хорошо, тогда зайди, пожалуйста, в настройки. Да, в настройки,?— бодро проинструктировала Очако. Маленькие пальчики уже вытащили из клатча ?мыльницу? и забегали по интерфейсу. —?Там есть ?таймер?. Нашел? Вот. И только кнопка в центре.—?И чего, жать?—?Нет, погоди! Надо одновременно. Готов? Раз… два… три!Оба приложили палец к кнопке. Круглый экран загорелся, подсветка побежала по кругу, сменилась на красную, на синюю, а потом на зеленую. Наконец таймер выдал число.—?Двенадцать часов? —?вырвалось у девицы.Бакуго чуть расслабился. Скоро конец этому фарсу.—?Мало, что ли? —?небрежно спросил он.—?Ну… да…—?Опыта много? —?нелюбезно оскалился он, намекая, что девица уж точно успела побегать и поглядеть на парней.—?Нет, не очень. Я встречалась с пятью людьми… Месяц-два, было и полгода. Самое долгое?— целый год,?— расстроенным тоном принялась объяснять Очако. А только пока говорила, глядела на скатерть, на цветы, но не ему в лицо. —?Хотелось бы уже… определиться.?Херня, система не работает. Факт?,?— тем временем зло думал Бакуго, представляя, в какое дерьмо он ввязался. В соглашении значится пять лет. Пять лет вот так вот встречаться с разными бабами, говорить с ними о чем-то и не дай бог трахать. Мрак.—?А что с тем… с кем год? Год протусовались, а потом разбежались? Все? —?грубо уточнил он. Не то чтобы его мучил интерес, просто для справки.—?Время вышло. Нужно было разойтись. Когда времени много, обычно живешь с человеком. Налаживаешь быт, идешь на компромиссы, много общаешься…Бакуго поежился:—?Если все схвачено, на хера расходиться?—?Нет, не схвачено,?— тихо поправила его Очако и улыбнулась уже грустно.?Да сколько оттенков у твоей блядской улыбочки???— раздраженно заметил Бакуго.—?Хорошо, что таймер показал, что время вышло. Мы уже не знали, как быть вместе. Хотя сначала все было радужно, хорошо. Я думала, вот он, мой партнер! Счастливый конец, да еще с первого раза! Но система была права: ненадолго. Мы выдохлись как раз к сроку.Бакуго вопросительно вскинул бровь, не веря ни единому слову кандидатки.Вдруг, как будто ни с чего, ее личико исказила… решимость. Жесткая, непримиримая. Девица давно все учла, со всем смирилась. У нее много опыта, у Бакуго?— ни хера.—?Пусть мы будем и недолго… вместе. Я хочу, чтобы система сделала поправки и помогла мне. Учла твои и мои предпочтения. Поэтому… пожалуйста, и ты помоги мне,?— уже серьёзно попросила Очако. Всем видом намекая: я добьюсь своего даже через твой труп.—?Что ты там вбила себе в голову, меня как-то не ебет,?— усмехнулся Бакуго с видом ?на-ка, выкуси!?,?— Ты мне не пришлась, так что ничего особо не жди. На свой счет не бери, меня редко кто не бесит, Очако,?— на ее имени он сделал особый акцент, будто надавил. Пообещал: сунешься, и я сломаю тебя.Очако нахмурилась и решительно кивнула. В этом ее кремовом платье серьезный вид, какой приняла кандидатка, оказался особо комичен, как будто дементора в балетную пачку нарядили или какого-нибудь злодея; приведение из ужастиков привели в декорации семейной комедии. Со свадебным тортом и яркими шариками.—?Я поняла тебя, Кацуки… нет, мистер Грубиян №1,?— насмешливо и быстро бросила она. И этим как будто бы ударила куда-то под ребра Бакуго. —?Извини, но можно мне называть тебя ?мистер Грубиян??—?Валяй,?— усмехнулся Бакуго, думая: ночка обещает быть интересной.***Ему ничего не хотелось с ней: ни соприкасаться коленями, ни разговаривать, ни держаться за руки. Эта Очако не вызывала в нем отчуждения, не бесила, как многие, просто… Его почему-то так и подмывало выстроить стену, отгородиться от нее. Не потому, что девка противна. Не потому, что у него комплексы, а потому что его принуждали. Он никому и ничего не должен. Не хочет?— не будет. Золотое правило.А Очако старалась за двоих. Говорила за двоих, улыбалась, искала точки соприкосновения. Из шкурки вон лезла?— это Бакуго понимал.—?Мне так нравится запах мокрой травы! Чувствуется, что газон недавно постригли,?— как бы между прочим заметила Очако, в очередной раз подкидывая ему тему для разговора. Он же опять смолчал, хотя ни о чем своем не думал. Ехать, конечно, недалеко, но эти гольф-машины такие медленные, что уснуть можно.—?Знаешь, мне интересно, что за интерьер у домика. В это сложно поверить, но они разные. Конечно, качественные, красивые, очень уютные, но разные. Некоторые строят теории, говорят, что интерьер подбирают под предпочтения кандидатов. Некая сумма вкусов,?— не дождавшись ответа, продолжила болтать она.Бакуго кисло ухмыльнулся, представляя, что за интерьер получится, если смешать розовую дичь со вкусами взрывного аскета и конченного аккуратиста, почти аутиста.—?Наверное, ты хочешь спросить, откуда я столько знаю? —?и снова улыбочка. Теперь уж неуверенная.?Нет, ни хера не хочу?.—?Видишь ли… я работаю консультантом в одном таком ?семейном центре?. Помогаю людям вступить в программу. Конечно, меня еще не зачислили в штат психологов, которые разрабатывают мелочи, ищут способы обеспечить комфорт кандидатам, но однажды… надеюсь, я попаду в команду.?Ну, удачи. Мне-то что??Машинка подвезла их к домику для свиданий. Лаконичный дизайн, черепичная крыша, беленькое крыльцо. Снаружи аккуратная стопка дров, от земли до кровли.?Для камина, поди?,?— нахмурился Бакуго, выбрался из машины и, не подавая даме руку, остановился у двери. Засунул руки в карманы, запрокинул голову и поглядел на звезды.Зашуршал гравий?— это Очако выпорхнула вслед за ним. Может, обиженная его, Бакуго, равнодушием. Но ему было как-то плевать.Ночь опустилась на землю, и небо усыпали колючие ясные звезды. В прозрачной тишине и темном величии небосвода легко угадывались созвездия, впрочем, Бакуго все равно ни одного не знал. Какая-то сила потянула его подальше от домика, наружу. Поближе к космосу, чей жадный зев хочет заглотить жалкого человека.—?Иди в дом, я тут останусь,?— небрежно бросил он и, не отрывая взгляда от неба, обошел гольф-машину, которая, светя желтыми фарами, попыталась ретироваться в темноту ночи.—?А ты… не пойдешь? —?робко спросила кандидатка, переминаясь с ноги на ногу.Он не ответил. А что тут ответить?Травинки нежно хрустели под подошвой, надламываясь, подчиняясь. Свежий ?зеленый? запах стал ярче, печальней. Бакуго уселся прямо на траву, наплевав на то, что брюки испортит травяным соком. К черту одежку ?цивилов?! Здесь, на природе, пусть и ненастоящей, искусственной, как идеальные елки и кусты вокруг, он чувствовал себя на месте. Вот где нужно быть. Подальше от дерьма системы, подальше от контроля, подальше-подальше-подальше…Бакуго не сразу услышал шорох и хруст?— кто-то шел за ним. Он и во времени потерялся, не заметил, прошло ли пятнадцать минут или же час. А когда обернулся?— кандидатка уже стояла рядом.?Сука… Мозги начнет полоскать?,?— с тоской подумалось ему. Вот сейчас магия этого места, величавая тишина небосвода будет нарушена, растоптана, чтоб им всем!На его плечи что-то упало. Какая-то ткань… нет, не ткань, плед.—?Очень сыро, легко простудиться,?— почти шепотом сказала Очако и, не спрашивая разрешения, уселась рядом. Тоже завернутая в плед, который, как села, аж до самой травы доставал, до кончиков туфель.Бакуго же скинул плед с плеч и раздраженно дернулся, мол, чего это ты удумала, а сам отвернулся, предпочитая на кандидатку не глядеть. Надеялся, что сама свалит, оставит его в покое.Послышался тяжелый вздох. Плед снова обнял плечи. Но в этот раз Бакуго не стал его скидывать. Не маленький же ребенок, не псих какой, ладно. Потерпит.Ветер шелестел листвой невидимых деревьев, гладил кожу прозрачными руками. Щеки загорелись от сырости, но эта влажность все равно была бережной, мягкой. Бакуго вскоре расслабился, совсем позабыл, что не один. Лишь порой легчайший шорох доносился до слуха, как бы напоминая, что рядом с ним девушка. Та, которую он не будет целовать. С которой не будет говорить. Которой не даст и шанса.Вскоре оказалось, что девица умеет молчать. Как она там?— Бакуго не интересовало. Он просто удовлетворенно подумал, что та догадалась проявить деликатность. Догадалась не лезть к нему в голову, заткнулась, наконец. Может, сумеет потерпеть до рассвета, а там они разойдутся, как в море корабли. Были бы ноги подлинней, Бакуго бы еще подумал. Хотя бы попытался ее пощупать, а так… зачем?Они долго так сидели, пока Очако не встала размять ноги. Не вздохнула устало, почти отчаянно. Вскоре ее шаги стихли, как и шелест травы?— ушла в дом.Бакуго раздраженно цыкнул. Он уже подмерз: тело пробирала неприятная дрожь, а брюки намокли от росы.И тогда он встал, сгорбился и неохотно побрел вслед за кандидаткой, мечтая обнаружить в домике хотя бы диван, чтобы не пришлось делить кровать с этой Очако. Мало ли что подумает? Она же пялилась на него там, в центре, да так, что понятно: если не держать в рамках, сама и кинется.Оказавшись в ореоле теплого света, Бакуго зажмурился?— свет выжигал из зрачков ночь. От открытой двери повеяло теплом, которое показалось ему особенно приятным после сидения на мокрой траве. А когда вошел и даже оглядеться не успел, его уже встретила эта Очако. Держа полотенце в руках. Брови нахмурены, будто силилась что-то понять, но никакого осуждения на лице.—?Возьми. Там есть душ,?— она развернулась и ткнула пальцем в неприметную раздвижную дверь из цельного куска темного дерева. —?Лучше погрейся, а то сопли побегут,?— с вежливой улыбкой закончила Очако.Бакуго моргнул, пытаясь избавиться от ложного впечатления: она что, решила о нем позаботиться? А где психоз, истерика, обвинения в черствости? Он ведь должен по умолчанию чего-то там. Все мужики типа что-то должны.Нет, все так же вежливо, выжидающе улыбалась. Как кем-то выдрессированная.Бакуго выхватил из ее рук полотенце, решив, что советом воспользуется. Заодно и брюки высушит.—?Кстати, в комоде есть банные халаты. Они входят в одноразовый комплект,?— чуть повысив голос, добавила Очако, когда Бакуго уже скрылся в ванной. Открыл комод из темного дерева?— так и есть: махровые белые полотенца и махровые белые халаты. Вокруг дерево, пластик, белый сафьян и ароматические свечи. А жилая комната в блекло-розовых, палевых тонах с графитово-серым. Не раздражает глаз, но и не тревожит душу. Просто… нормально.Когда он вышел из душа, уже и ему, и этой Очако было ясно, что между ними ничего не случится. Ни прикосновений, ни разговоров, ни тем более секса. Они слишком далеки, слишком случайны. А система все-таки оставляет право на выбор. Право не касаться, не терпеть. Право не ломать себя.И все же кандидатка смотрела на него выжидающе-грустно. Как будто голодно, но со смирением.?Меньше семи часов осталось, терпи?,?— усмехнулся Бакуго собственным соображениям и уж было собрался устроиться где-то на диване, на полу…—?Не беспокойся, не потревожу,?— немного ехидно улыбнулась Очако, а в ее взгляде проскользнула боль, только Бакуго до этого нет никакого дела, так чего замечать? —?Просто спину ломить будет, не разогнешься. А не хочешь ничего, так можно… подушками отгородиться?Бакуго усмехнулся, в глубине души чувствуя нечто вроде благодарности. Приятно, когда все понимают без слов. Когда не лезут за границы личного. Когда ничего от тебя не требуют.—?Валяй,?— коротко бросил он, и, получив его одобрение, Очако пошла разбирать застеленную постель. В несколько минут она вытащила одеяло?— все ему, ведь, девица, судя по всему, раздеваться не собиралась,?— оставила две подушки, а остальные положила посередине. Берлинская стена прям. Шаг влево-вправо?— расстрел. Покончив с приготовлениями, Очако прямо в платье легла, расправив чуть подол, убрав пряди с щек и лба. Протянула руку и лампу прикроватную выключила. Бакуго тоже забрался на постель?— матрас чуть просел, но без скрипа?— в одеяло завернулся и лег на спину, как и Очако. Выпростал руку и наткнулся на подушку между ними.—?Добрых снов,?— шепнула Очако таким голосом, что ясно?— спать не будет и, как будто, чего-то ждет.Бакуго хмыкнул и ничего не ответил. Постепенно его отпустило нервное напряжение, настороженность, да и матрас был до того добротный и мягкий, что грех не заснуть. Вот и он, как лег, почти сразу мерно засопел.А Очако полночи слушала его сонное дыхание.***Он знал, как смотрят на него бабы, уже привык. Как пираньи, которые почуяли кровь и теперь рыщут-ищут, где же кусок вожделенного мясца. Во что бы вцепиться зубами? В него, в Бакуго Кацуки. Он и кошелек, и брутальная внешность, и такая приятная, альфасамцовая грубость. Идиотки. Течные сучки. Нелюди.Бакуго трясет только от присутствия этих хищниц. Он не кусок мяса, не жертва. Он хозяин своей судьбы и своего тела. И что бы там общество ни говорило, он натянет систему покрепче, чем она его. Он переупрямит законы этого мира. А как иначе?Он не обязан никого ублажать собой. Не обязан заводить семью. Не обязан терпеть кого-либо.А только эта Очако смотрела на него как-то иначе, как будто заворожено. Как будто он недалеко от божества ушел или солнца. Или чего-то сверхкрасивого. Она как точно любуется и ничего не хочет.Взгляд он заметил, уловил на себе, едва только глаза продрал. Утреннее солнце лизнуло ламинат комнаты, лучи пробежались по подушкам и покрывалу. Очако лежала рядом, за баррикадой, в том самом вчерашнем платье, теперь уже мятом. Лежала, повернув к нему голову, зажав между щекой и подушкой пряди каштановых волос. Губы приоткрыты, а глаза распахнуты. У зрачков золотые крапинки. Удивленный ребенок. Как будто игрушку в витрине увидела или блестящий шар на рождественской елке.—?Утра? —?робко спросила она, не отрывая взгляда.—?Крипово пялишься,?— хриплым со сна голосом сходу придумал Бакуго. Грубость, что и ожидалось.—?Да? Прости? У тебя просто ресницы золотые, это так… необычно?У Бакуго аж слюна не в то горло пошла?— он закашлялся. Перестав надрывать легкие и горло, он прохрипел:—?А больше ванили нельзя херануть?—?Ванили? Ой! Прости, не подумала,?— извинилась Очако и отвернулась. Прикрыла глаза, заерзала на месте, будто устроиться пыталась.—?Который час? Скоро? —?спросил Бакуго, уселся и спустил с постели ноги, думая пойти одеться и побыстрей уже распрощаться с кандидаткой.—?Полтора осталось,?— еле слышно отозвалась Очако, не размыкая век.—?Спала хоть?—?Немножко,?— совершенно по-детски призналась она и вздохнула.—?Воскресенье сегодня, отоспишься,?— хмыкнул Бакуго и размял плечи. Ему-то хорошо спалось, удобно. Хоть на работу поезжай.***Через час оба стояли у дома. Система закрыла за ними дверь, и теперь разблокирует замок только уборщикам. А затем новой паре. Жизнь продолжается, поток идет.Очако как будто мялась, беспокойно давила подошвами туфелек гравий. Хотела и не хотела что-то сказать, но все никак не решалась.—?Хочешь обматерить, валяй, больше не свидимся,?— издевательски протянул Бакуго, подначивая девицу. —?Только придумай что-нибудь повеселей гея и импотента.—?Не хочу,?— тихо ответила она, опустила голову, и прядки у висков скрыли не только щеки, но и глаза. Очако стояла прямо напротив, сложила руки, нервно переплела пальцы, будто хотела растянуть их или сломать.?Ну и короткие!??— бросилось в голову Бакуго, и он чуть повернул голову, чтобы поглядеть, идут ли гольф-машины. Или уже все, пешком проще пойти?—?Можно мне… просьбу? Для системы? Для опыта? —?вдруг робко выдала Очако, не поднимая глаз.Бакуго нахмурился, как бы спрашивая ?чего-чего??.—?Можно мне… только одно? Чтобы я больше… не встречалась… с таким… —?подавленно бормотала девица.—?С каким ?таким?? —?Бакуго прекрасно знал, что нарывается на грубость. Он же мистер Грубиян, почему бы и нет?—?Не важно. Так можно?—?Чего ?можно?? —?настороженно уточнил он.—?Один… поцелуй? Я сама поцелую, мне просто нужно… для системы,?— почти оправдывалась Очако. Не краснела, не смущалась, а просила так, будто на казнь собралась. С неприязнью, ведь ей и само ожидание неприятно, как и мысль, что поцелуй может все-таки быть. Она бы на это не пошла, но лишь бы…?Лишь бы такой, как я, не попался?,?— понял ее желание Бакуго и хмыкнул. Признал, справедливости ради, что кандидатка ему не мешала, не приставала и за двенадцать часов даже не выбесила. Можно бы ответить любезностью на любезность. И ему тоже опыт, маленькая поправка для последующего выбора. Малой кровью, причем.—?Ладно,?— кивнул он и обернулся к Очако. Убрал скрещенные на груди руки, но объятий не распахнул. Та же подняла голову, еще с секунду или две смущенно потопталась на месте и шагнула к нему. Маленькие руки с короткими пальцами легли Бакуго на щеки, указательные коснулись скул. При таком положении трудно не заглянуть в глаза друг другу?— и они некоторое время глядели. Но в глазах их?— ничего, кроме от-чужде-ния и хо-лода.Каждый думал: ?Быстрей бы покончить с этим?.Очако встала на цыпочки, пытаясь добраться до его рта, но достать не смогла?— Бакуго оказался сильно выше, на голову, как минимум. Пару мгновений он наслаждался ее беспомощностью, ее вялыми и нелепыми попытками, а потом милостиво склонился и, не прикрывая глаз, коснулся ее губ. Тогда ему показалось, что он контролирует все от и до, что этот сухой и формальный поцелуй кончится почти сразу, так что даже не получится распробовать вкус чужой и наверняка мерзкой слюны, однако вышло иначе.Эта девица, уж слишком опытная и отчаянная, зачем-то полезла языком ему в рот. Ловко проскользнула между зубами, коснулась его языка и вернулась обратно. Бакуго ощутил привкус пасты, какой она чистила утром зубы, свежую гладкость плоти и вздрогнул. Короткие пальцы кандидатки вдруг оказались на шее, потом на затылке, ероша волосы. Бакуго поспешно дернул головой, отлипая от влажных губ кандидатки?— в воздухе повис не самый приличный липкий звук.Губы Очако блестели на солнце, а глаза как будто потеплели. Она беспомощно улыбалась, склонив голову набок, как бы спрашивая: ?Еще??, и Бакуго молча кивнул?— ?Давай?.И вскоре он понял, что формальностью нихрена не кончится. Эта… оза-бочен-ная (да-да, ему про-ще ре-шить, что дев-ка прос-то го-лод-на до сек-са и по-целу-ев) шум-но и слад-ко ды-шала ему то в шею, то в гу-бы, об-да-вала теп-лым и све-жим ды-хани-ем, льну-ла всем те-лом, пред-ла-гая се-бя. Ба-куго по-чему-то не чувствовал омерзения, как это часто с ним случалось, и потому отвечал ей даже с охотой, и пос-коль-ку оба ста-рались, у каж-до-го ли-цо намокло до са-мого под-бо-род-ка. Губы разболелись с непривычки, а у Очако совсем распухли, что придало ей такой развратно-невинный вид, что у Бакуго в горле застрял тугой ком, и жаркая волна пробежала от грудины к паху.?Вот блять!??— пронеслось у него в голове, когда Очако надоело целовать его в губы и она переключилась на шею. Оттянула ворот рубашки и зарылась носом в местечко недалеко от ключиц. У самого Бакуго так сильно текла слюна, что приходилось попеременно сглатывать. Жар постепенно напитывал щеки, хотя лицо у него оставалось бледным.До Бакуго запоздало дошло, что он прохлопал свой шанс. Что он мог бы целоваться с девкой все эти… скажем, не двенадцать часов, но хотя бы десять. Или восемь. Что мог бы и дальше зайти, позволить этой Очако и не только шею ласкать. Мог бы поинтересоваться, а что еще она может. Наверное, у нее не только рот сладкий, но и что-то еще.Бакуго сглотнул, догадываясь, что именно.Но тут зашуршал гравий. Зашуршал под колесами. К дому подъехали две гольф-машины с выключенными фарами. В карманах двух кандидатов запищала ?мыльница?. Время вышло. Пора.Бакуго без охоты отлип от Очако, и между приоткрытых жадных ртов на секунду протянулась микроскопическая ниточка слюны и разбилась радужными каплями. Очако глядела на него обиженно, жалко, с сожалением. Она явно злилась, что ее так оставляют, что ей даже не дали времени. Бакуго скривился, ответил ей усмешкой, вытер рот и, поддавшись порыву стихийного понимания, протянул руку, чтобы взъерошить волосы на макушке девицы.Очако поймала его ладонь, быстро пожала руку, стиснув его пальцы, и, не утерпев, еще раз кинулась на шею. Бакуго хотел было выругаться, оттолкнуть, а вместо этого машинально наклонился?— и у него вырвали еще парочку торопливых поцелуев. Очако ласкала его жадно, обиженно, даже отчаянно?— тут и особо сообразительным быть не надо, чтобы уловить, что и как. Не насытившись, не успокоившись, она почти сразу оторвалась от него, судорожно развернулась и широкими шагами, нарочито топая, двинулась к одной из гольф-машин.Ни одного слова прощания. Ни ?спасибо?, ни ?чтоб ты горел в аду?.Бакуго хмыкнул, снова утер рот и поглядел ей вслед с куда большим интересом, чем смотрел еще в начале встречи. Что-то подсказывало ему, что он получил своего рода уникальный опыт. Больше в его жизни таких фортелей не будет.Машина скоро увезла Очако: кремовое пятно уродливого платья еще пару раз мелькнуло между деревьями аллеи, но потом исчезло?— наверняка автомобиль куда-то завернул. Бакуго сгорбился, засунул руки в карманы и пошел к своей машине.В кармане зазвенела чертова ?мыльница?.—?Новая кандидатка найдена. Встреча назначена на субботу,?— зачитал сообщение механический голос.—?Блять! —?с чувством выплюнул Бакуго.А в голове у него крутилось что-то вроде песенки-угара ?Shut up and dance?, да так настырно и стремно, что ему уже хотелось вздернуть своего внутреннего диджея, который ставит в самый неподходящий момент самое неподходящее музло. С другой стороны, не OST же к ?Хатико? ставить?Все очень плохо.И он даже не на первом кругу ада.