Chapter four. O, mother! How contains many meaning your name (1/2)
Дни сменялись друг другом, принося осеннюю прохладу, дожди и тоску. Всё чаще из-за непогоды, Грелль отсиживался в конюшне. Жеребенок Бетти уже немного окреп и даже слегка полиняла шея – теперь он не был похож на коричневый пушистый мячик. Кличку жеребенку дали Улльдор – в честь англосаксонского бога охоты. Имя жеребцу придумал грум, что жил в деревне, где до сих пор, по его словам, живы сказки и придания об эльфах, героях и бог.
Сатклиффу нравилось наблюдать за жеребенком, гладить его мягкий, пушистый мех, чесать гриву. Малыш Улльдор был любознательным существом и очень активным, отчего играться с ним было забавно и даже весело, но, проходил дождь, и Грелль снова принимался за работу. Одним вечером, было это в последнюю неделю октября, Джек Хадсон сказал мальчику, что послезавтра им предстоит много работы, после чего им останется только подметать территорию поместья, а после Грелля заберут работать в дом, так как скоро у Мастера Уилла День Рождения и большая часть работы будет проходить в бальном зале. Сатклиффа это опечалило. Конечно, работать на улице было холодно, но здесь ему было хорошо – он мог сидеть в конюшне во время дождя, устроившись на мягком сене, мог болтать о лошадях с грумом Диком, что много о них рассказывал, мог играть с Улльдором, а главное, он почти не видел Батлера.
На следующий день после разговора, Хадсон, Сатклифф и Дик Мориссон отправились в лес, что, как и деревня, принадлежали Ти Спирсам. Лес не был особо густым или плодовитым – здесь почти не водились крупные животные – олени, медведи и волки давно были истреблены, остались только лисы, да кабаны. Единственные животные, что водились в лесу с избытком – мелкие хищники, птицы и кролики. Сэр Вилсон Ти Спирс не был любителем охоты, но его покойный отец – Седрик Ти Спирс увлекался охотой с конца августа или начала сентября, он охотился на кроликов, ради чего держал несколько охотничьих собак. Седрик Ти Спирс знал толк в породистых собаках, но его сын не питал никакой любви к этой старинной забаве, хоть многие влиятельные особы в Лондоне ежегодно съезжались на королевскую охоту.
После смерти отца, Вильсон Ти Спирс оставил себе парочку гончих, а остальных собак продал за солидную сумму. Правда, кролики, что наконец смогли восстановить свою армию после прекращения травли, стали настолько серьёзной угрозой для крестьянского хозяйства, что Ти Спирсу пришлось запретить крестьянам убивать лисиц. Впрочем, крестьяне, нередко пренебрегали этим правилам, но, их интерес распространялся больше на кроликов, чем на лисиц.
Обычно за состоянием леса следил егерь, что жил в самом лесу и имел исключительное право сечь любого, кто без разрешения охотился в лесах Ти Спирса, он же заготавливал дрова для поместья, а слуги увозили их на черном с белыми носками шайре по кличке «Силач». В одиночку егерь не мог заготовить достаточно дров, поэтому часто ему помогали Хадсон, что неплохо разбирался в деревьях и знал какое дерево можно рубить, а какое не стоит и грум, что управлял английским тяжеловозом. Грелля же взяли для того, чтобы он помогал закидывать в телегу рубленые деревья. Силы у мальчика было немного, но оставить одного его было нельзя, а потому мужчины взяли Сатклиффа с собой.
- Что мальчик, - ехидно произнёс высокий егерь по имени Джон Фредсон, - сук-то поднимешь? Егерь- высокий крепкий мужчина лет сорока с пышной темной бородой и карими глазами. Он был широкоплеч и силён, отчего Греллю сразу подумалось, что он выглядит, как медведь. Фредсон говорил звучным басом и имел странную привычку – потирать бороду огромными жилистыми руками со вздутыми синими венами. Одет он был в штаны из демитона, стертые сапоги и шерстяной жилет тёмно-коричневого цвета. Было видно, что Фредсон почти никогда не выбирался из лесу. Дик Моррисон – двадцативосьмилетний мужчина с каштановыми волосами и твёрдой походкой, казался Саклиффу высоким, но рядом с Джоном Фредсоном, грум выглядел несолидно. Мужчины крепко пожали друг другу руки, только старик Хадсон не пожелал этого делать, кивнув.Грелль заметил, что между садовником и егерем шла какая-то странная неприязнь, поэтому, отойдя к Дику, он поинтересовался:- Почему мистер Хадсон и мистер Фредсон так себя ведут. Они в ссоре?- О! Ещё в какой, - рассмеялся Дик, – тут столкновение похлеще, чем на рынке. Джон – он, ну, язычник, ну не то, что прям совсем. В Бога он верит, но считает, что правильно жить так, как жили раньше викинги, верит в Одина там, Тора, у него вон, смотри, даже на топоре узоры, как у язычников. А Хадсон – он, сам знаешь, католик и других правил не признает. Они раньше спорили, что прям жуть, но потом, вроде как, успокоились, но друг друга не любят. А уж как Фредсон его не любит! Он же – во, гора мышц, воин. И все попрекает старика тем, что тот слаб, оттого, что дух у него слабый.
Сатклифф кивнул. Он совершенно не разбирался во всех этих религиозных вопросах, да и сказать по чести, они его нисколько не волновали. Сам Грелль, как и многие люди, вынужденные кормить себя сами, к Богу относился с большой осторожностью. В Бога он верил, ведь откуда-то взялся весь мир, в котором он живёт, но дальше историй про сотворение мира не знал ничего, да и не считал, что нужно знать. Кто он такой? Он почти безграмотный мальчишка – спасибо матушке, что хоть читать и писать перед смертью научила, а так? Что ему Бог? Что ему законы и писания? Они слишком заумные для него, да и не о том, надо думать. К чему ему знать, что и как, если главная его потребностью всегда была попытка выжить. Работа завертелась. Фредсон, схватив топор, валил дерево, а Дик и Хадсон рубили его на части, Грелль же закидывал получившиеся дрова в телегу. Работали долго и упрямо, хоть в лесу стоял холод за полчаса мужчины вспотели, как в летний день.Сатклифф старался быть полезным и даже, когда мужчины в очередной раз сели отдыхать, выпросил топор, но оказалось, что отрубить даже небольшой сук чрезвычайно сложно. Фредсон усмехался, глядя на то, как тонкие мальчишеские ручки держат крепкий топор, замахиваясь им, а Хадсон смотрел уверенно, как бы говоря «ну давай, мальчик, покажи этому безбожнику, что не он один тут силен». Подбадриваемый Диком, Грелль всё-таки одолел несколько веток, но жутко устал. Работа длилась до темна.
Вечером, когда солнце уже начало катиться за горизонт, а золотые лучи обжигали чернеющие силуэты деревьев, Хадсон и Дик заплатили егерю за работу (тот покупал все, что ему нужно в деревне), а сами, усадив мальчишку на бричку, пошли рядом. Шайр шёл медленно. Его огромные копыта, оставляющие следы размером с блюдце, сильно давили на землю, тяжело ступая. Порой колеса цеплялись за корни, и конь напрягал своё мускулистое тело, отчего постромки крепко натягивались, и казалось, вот-вот порвутся. Дик шёл справа от коня, держа руку на гужах, а Джек Хадсон держался слева, следя за тем, чтобы повозка не налетела на камень и не встряла в лесу. Дорога была неровная, сложная, но Силач, тяжело фыркая, отчего из его горячих ноздрей вырывался пар, упорно шёл вперед.
Выйдя из лесу, мужчины не стали запрыгивать на бричку, да и Грелль, хоть весил немного, спрыгнул с дров, решив облегчить шайрскому молодцу ношу.
- Поразительно, до чего он вынослив, - то и дело говорил Дик, похлопывая тянущего тяжёлую ношу коня. – Хороший конь, не иначе – лучший в Англии.
И всё же, даже на лучшем в Англии тяжеловозе, добраться до конюшни удалось лишь к девяти часам. Добравшись до своей кровати, Грелль устало рухнул на неё, укрывшись одеялом, его сморил сон. Днём, как и было сказано Джеком Хадсоном, мальчику доверили подстригать коричневые стебли роз, после чего нужно было усыпать землю опилками. Снег здесь всегда запаздывал, и потому цветы приходилось укрывать от морозов. Сам старик, после вчерашней вылазки, чувствовал себя не очень хорошо – очень болела спина, поэтому поручил гнуть спину мальцу. Сатклифф уверенно стриг коричневые стебли роз, зная, как правильно нужно остригать ветви, чтобы не навредить. Увлекшись, он не сразу заметил, что за ним наблюдают. Мальчик бормотал про себя названия роз, сосредоточившись на работе до такой степени, что чужой оклик напугал его.- Что ты* делаешь? – произнёс чей-то молодой голос. Грелль обернулся и замер с садовыми ножницами в руках. Перед ним стоял Мастер Уилл, скрестивший руки на груди и смотревший на него с явным неодобрением. Аристократ был одет в теплый камзол синего цвета, что достигал ему до колен, а его тонкие мальчишеские ноги с острыми коленками скрывала тёмно-синяя ткань брюк. На темноволосой голове мальчика красовался белый парик, подвязанный голубой лентой.- Подстригаю стебли, сэр, - с дрожью в голосе произнёс Грелль.- Зачем? – допытывался Ти Спирс. – Ты их портишь.- Сэр… мистер Хадсон сказал, что, если не подстричь их, они погибнут.- Ты стрижешь их слишком коротко! – продолжал возмущаться дворянин.- Простите, сэр… но я отстригаю только коричневые стебли, можете посмотреть сами. Если их не обстричь, цветы не вырастут…Ти Спирс подошёл к клумбам, нахмурившись. Он внимательно осмотрел цветы, после чего, немного сбавив тон, сообщил.- Они все сильно стали коричневыми. Почему?
- Потому что сейчас осень, сэр. Летом они вырастут очень быстро и будут такой же высоты, как и прежде. Мистер Хадсон сказал именно так, сэр.
Уильям Ти Спирс с недоверием покосился на ножницы в руках Грелля, но промолчал. Кажется, он доверял словам старого садовника. Впрочем, Джек Хадсон проработал в этом саду очень долгое время.
- Эти розы очень любит Леди Корнелия, - наконец произнёс аристократ.Грелль удивился. Ему показалось странным, что Мастер Уилл называет свою мать по имени, но ничего не сказал на этот счёт.- Я понял, сэр, - очень вежливо произнёс мальчик, – но Вам не о чём беспокоиться. Сейчас я достригу эти розы и укрою землю опилками, чтобы они не замерзли, а сами стебли будут накрыты рогожей, пока не выпадет снег.Ти Спирс промолчал, но не ушёл. Он встал недалеко от Грелля и молча наблюдал за его работой, отчего Сатклиффу стало не по себе.
- Ты уверен, что их нужно так коротко стричь? – вновь поинтересовался Ти Спирс, что немного начало раздражать.- Да, сэр. Розы очень чувствительные растения, они много и часто болеют, поэтому их необходимо так остригать.