Часть 4 (2/2)

- Об этом я вас и не прошу, - Дима отступил, чувствуя почти разочарование. И не понять, откуда оно взялось. Хотя нет… Митя. Дима стиснул зубы. Пора избавляться от этой… своей части. Митя был слишком мягок. И ему слишком нравился Влад.

Приказав принести свечей и успокаивающего травяного отвара, Дима прошел вслед за Владом в гостиную. Остановился перед небольшим камином, глядя на то, как весело потрескивают дрова, а Шереметьев утроился на диване, укрывшись пледом. Его слегка знобило, но это в его состоянии было почти нормой. Мягкий мерцающий свет свечей не раздражал усталых глаз, как электрические лампы и создавал уютную, почти интимную атмосферу. Поневоле думалось о чем-то нежном, мягком, теплом, но никак не о делах.Дима на фоне пылающего камина смотрелся как статуэтка драгоценного золотистого мрамора. Утонченно-изысканная. Невозможно не любоваться.- Отчасти я понимаю казначея. Приятно владеть единственным и неповторимым произведением искусства.Дима обернулся, кинув на него удивленный взгляд:- Произведением искусства?

- Именно, - вздохнул Влад. - Вы красивы. И как мужчина и как человек. Я влюбился в тот образ женщины, который вы создали. Желание Герлена обладать вами - Александром или Митей - у него было такое, что он не остановился перед убийством.Дима усмехнулся и, взяв чашку с чаем, вернулся к камину:- Вы все еще любите ЕЕ? Извините, кажется, Митя задавал этот вопрос, но я не помню ваш ответ. А Герлен… Его забавляла моя… тройственность. И да, ему нравилось быть со мной. Кажется, ему просто не хватало адреналина.

- Задавал. И я сказал ему, что она – такая же часть вас, как и Митя, как и… Александр.

- Забавно. Вы любили Майю, оберегали Митю и ненавидели Александра. А теперь просто разговариваете со мной. Вы ведь не видите во мне ни ее, ни тех двоих, я прав? Я для вас совсем другой человек?- Вы все хором в вашем лице умудряетесь свести меня с ума, - застонал Влад. – Я не знаю, как быть с вами, Дима. Вы мне нравитесь. Действительно нравитесь. У меня много приятелей и нет друзей. А вы - тот человек, которого я хотел бы видеть своим другом.

Дима рассмеялся. Негромко, почти интимно. Огоньки свечей дрогнули, словно отзываясь на этот смех.

- Экспрессом до Пекина?- Именно. Восточным экспрессом. Несколько дней и мы в городе фонариков и драконов. И никаких мерзавцев рядом, - откликнулся Влад. Да, этот человек и впрямь сведет его с ума.- Как бы мне этого хотелось, - Дима откинул голову назад, закрывая глаза и чему-то улыбаясь. Может, своим воспоминаниям, в которых он, еще совсем маленьким смотрел полными восторга глазами на китайские фонарики перед шатром. Фонарики… Его якорь. То, что принадлежало только ему. Не Мите, не Александру, а только ему. То, что помогло ему стать целым.

- Что же мешает? – негромко спросил Влад. – Или вы боитесь чего-то, о чем предпочитаете умалчивать?Дима опустил голову, вздохнув. Поболтал чай в чашке, сделал глоток…- Герлен. У меня еще остались здесь незаконченные дела. Вы готовы слушать?- Готов. - И притом уже давно. Невзирая на боль и общее состояние духа и тела. Не слишком весело. Вот только расставаться со своими секретами Берг не спешил.Дима поджал губы и, подойдя к Владу, устроился в кресле рядом с ним.- Герлен - казначей преступного мира. Он владеет несколькими банками и с их помощью проворачивает финансовые махинации и легализует деньги теневой экономики. У него очень много возможностей, но даже он лишь пешка. Пешка, мечтающая стать ферзем. Королем. Через его банки проходят огромные деньги, но он жаждет власти. И намеревается ее получить. С моей помощью. Вернее, с помощью Александра. Немного сумасшедшего репортера, который ничего не боится, - Дима прикрыл глаза, впитывая тепло, идущее от камина. – Отец собирал все статьи, которые писал Александр. Мне кажется, что втайне он даже гордился этим. Таким мной. Ведь он не видел и половины того, чем я был. Я не помню всего, но даже этого хватает, чтобы чувствовать себя… странно. Александр – бунтарь, не признававший никаких преград и условностей, идущий наперекор морали и правилам. Но даже у него были свои принципы. Водя дружбу с мелкими карманниками и проститутками всех мастей, он искренне ненавидел тех, кто, сидя в теплой уютной комнате, решал, кому жить, а кому – умереть, в какой притон отправить новую партию наркотика, и что лучше – похитить жену или детей, чтобы несговорчивый и слишком честный чиновник стал послушным. Кого-то из них ему удавалось даже вывести на чистую воду, и тогда в газетах появлялись разоблачающие статьи, и начиналась очередная охота. И появлялся Митя – скромный служащий Министерства.

- Зачем же Герлену Александр? Писать статьи? Не поверю, Дима. Не сходится, понимаете? Власть слова иной раз сильно преувеличивают… - Влад закусил губу, тихо охнул, почувствовав резкую боль.Привлеченный этим звуком, Дима повернулся к нему, а потом, как зачарованный, коснулся пальцем припухшей губы, на которой выступила капелька крови.- Не делайте так больше, хорошо?

- Постараюсь, - Влад слизнул каплю крови и прикрыл глаза, может, чтобы не видеть странного зачарованного выражения лица Берга. – И что же дальше?Дима отстранился и откинул голову на спинку, устремляя взгляд на огонь.

- Дальше… Разумеется, Александр ему нужен не для того, чтобы писать статьи. У Александра было много связей. И за время своей работы он сумел создать… Я не знаю, он называл это картотекой. Данные на воротил преступного мира, компромат на чиновников, продажных полицейских. Он собирал информацию, систематизировал, анализировал, искал улики, свидетелей, все, что мог. Я не знаю, зачем это было нужно ему. Надеюсь, он был не настолько глуп, чтобы воевать с ?ветряными мельницами?, хотя все это было бы отличным подарком для отдела по борьбе с организованной преступностью. Я не помню и потому могу ошибаться, но, возможно, он считал это своей страховкой. И именно эта картотека нужна Герлену. С ней он может одним ударом покончить с верхушкой теневого мира и взять всю власть с одни руки. Свои. И именно поэтому ему нужен Александр. Потому что только он знает, где все это… находится. Думаю, когда исчез Александр, он попытался найти ее сам, но у него не вышло.Некоторое время Влад просто лежал с закрытыми глазами. Размеренное дыхание в значительной мере отвлекало от боли, заставляя концентрировать все свое внимание на медленных глубоких вдохах и выдохах.Любопытно. Очень любопытно. Выходит, что Александр реально владеет информацией, которая способна буквально уничтожить кучу людей. Начиная от ?рядовых боссов?, заканчивая теми, с кем они связаны. Люди в правительстве, крупные воротилы, может даже кто-то, с кем он хорошо знаком, но совершенно не подозревает о связях с преступностью. Так всегда. На лице у человека не написано кто он и чем занимается в жизни. Самого Влада принимают за обычного повесу. И никто и никогда не заподозрил в нем репортера и владельца четырех газет. А все благодаря наивному светлому взгляду голубых глаз и светлым вьющимся волосам.- Что ж… - наконец выдохнул он. – Думаю, хвостик у нас все-таки есть. Александр должен был встретиться кое с кем буквально вчера. В ресторане. Третий столик от окна. В семь вечера. Явился очень непримечательный субъект, больше похожий на полицейского шпика. Одет дорого, но совершенно одежде не соответствует. Ушел довольно быстро, как только понял, что вас не дождется. Собственно… адрес ваш дворецкий знает. Проследить за этим типом мне не удалось: Герлен помешал.- Осведомитель, - выдохнул Дима. – Александр разрабатывал очередную сеть, но Герлену нужно не это. Ему нужна информация, эта самая картотека. Но я не знаю, где она. Это закрыто от меня. Вообще все, что я рассказал вам… Кажется, словно это находится на поверхности и служит прикрытием для других воспоминаний. Но эту картотеку нужно найти. Если Герлен поймет, что Александра нет, он сделает все, чтобы вернуть его. Кроме того, подозреваю, что компромат на самого Герлена там тоже имеется.

- То есть, у нас очень замечательный выбор. Либо местоположения картотеки усилием вспоминаете вы, либо Александр должен вернуться и мне предстоит убедить его показать эту самую картотеку мне. – Влад открыл глаза и пристально посмотрел на Диму. – Мне не нравится этот выбор.- Другого нет, - Дима пожал плечами. – Я не знаю, как можно заставить себя вспомнить. А Александр… Не думаю, что он скажет вам что-нибудь про это. Он не доверяет никому, а эта картотека - его единственный щит. Теперь МОЙ щит. Есть еще один вариант, - Дима склонил голову к плечу, следя за языками огня. – Я могу встретиться с Герленом. Попытаться убедить его, что Александр больше никогда не вернется, и информация потеряна.

- И в качестве гарантий он просто пустит вас на дно с бетоном на ногах, - выдавил Влад. – Нет, Дима, исключено. Мне бы очень не хотелось вас… потерять.Дима улыбнулся, пожимая плечами:- Если я не буду представлять для Герлена опасности, то участь быть убитым мне может и не грозить. К тому же… Я могу воспользоваться его другим интересом ко мне, - губы еле заметно скривились.

– Если вы пойдете к нему, то рано или поздно он своего добьется. И достанет Александра. - Укол непонятного совершенно чувства где-то глубоко внутри Влада отозвался мгновенной острой болью. – Но вы ведь все для себя решили?- Нет, Влад. Я фактически родился сегодня. И просто пытался понять, кто я. Решения я буду принимать завтра. Надеюсь, - Дима повернулся к нему. – Но вы теперь тоже в группе риска. Он не может знать, что вам известно. Я благодарен вам за то, что были со мной все это время, но вы зря влезли в эту историю.

- Прогоняете? – Влад снова прикрыл глаза.

Теперь ему отказывают в праве самому решать, как быть? Неожиданно. И очень больно. А он думал, что разучился обижаться, после неоднократных подач своих чудесных приятелей. Оказывается, нет. Все еще умеет.- Вы всегда такой обидчивый? - Дима мягко улыбнулся и, дотянувшись до него, взъерошил его волосы. - Я просто не хочу проблем для вас.- Да нет никаких проблем. По морде я и так получал… А хвост этому мерзавцу я все равно прищемлю. Если я вас утомил – просто скажите, съеду к себе. Всех дел-то… Я не обижался на вас, ни когда Александр со мной в постели кувыркался, ни когда я от него под дых получил. С чего бы дуться теперь. Мы оба взрослые люди. – Ледышка в груди таять и не думала, смерзаясь в тяжелый колючий кусок льда.- Мне нужно извиниться за поведение Александра? – осторожно поинтересовался Дима, гадая, что не так сказал.

- Господи… Да не надо вам ни за что извиняться! – Влад обеими ладонями потер лицо. Губа тут же отозвалась ноющей болью. Хорошо хоть кровь не выступила снова. – Просто если не хотите, чтобы я лез в ваши дела – так и скажите.- Я говорил, - Дима улыбнулся лукаво. – Но вы меня не послушали, - он кинул внимательный взгляд в лицо Влада. – Я безумно благодарен вам, но из-за меня вам больно сейчас. Я был бы рад, если бы вы остались здесь, но я не могу просить вас об этом. Не хочу, чтобы вы пострадали еще больше.

Шереметьев глубоко вздохнул. Как жаль, что возвращаться к себе уже поздно. Шофера он отпустил. Да и глупо, в общем-то, срываться сейчас. Утром. Он уедет утром. И постарается … забыть? Как страшный сон? Не выйдет. Не вышло выбросить из головы Майю. Не выйдет и забыть Дмитрия.- Я уеду завтра утром.- Мне будет жаль. Искать картотеку в одиночку будет не так интересно. Но мои желания – желания эгоиста, и я не имею права о чем-то просить вас, - Дима встал и пошел к камину, глядя на огонь. – Но мне действительно будет жаль, если все закончится так.

Некоторое время Влад просто лежал с закрытыми глазами. Размеренное дыхание в значительной мере отвлекало от боли, заставляя концентрировать все свое внимание на медленных глубоких вдохах и выдохах.Дима перевернул полено в камине и вернулся к дивану. С легкой тревогой всмотрелся в лицо Влада, а потом просто сел на пол, прислонившись спиной к мягкому краю.

- Знаете… Больше всего на свете я боюсь окончательно потеряться. Исчезнуть в ком-то, для меня чужом. Я не знаю их, они – не я, но часть меня. Я не понимаю этого. Не могу принять. Я вижу вас глазами Мити. Я знаю, что делал с вами Александр. И мне страшно, когда я думаю, что они и есть я. Ведь это не так, понимаете?! – он сжался, пряча лицо в ладонях. Все, что горело внутри, все, от чего сводило как судорогой тело, прорывалось наружу. Страх, отчаяние, обреченность. – У меня свои чувства, я знаю, что это так, но иногда я не могу понять, разделить себя и их. Я смотрю на вас, и мне хочется то убить вас, то начать ластиться, как кот. Смотреть в зеркало и не понимать, кого видишь. Смотреть на людей и видеть эмоции, причин которых не понимаешь. Отвечать за то, что делал не ты и… ты. Ведь это все равно Я!! Они часть меня, но… Черт!! – стиснутые в кулаки пальцы с силой опустились на пол, и Дима затих, тяжело дыша. – Простите… - глухой голос был тихим и безжизненным. – Я не должен был все это вываливать на вас.

- Вы знаете, кто вы, Дмитрий? - тихим, звенящим от напряжения голосом спросил Влад. - Вы самый настоящий дурак! - Он взорвался, выпуская на свободу всю ярость, что копилась в нем при Александре, всю не выплеснувшуюся ненависть к Герлену и чудовищное напряжение последних нескольких дней. Он шепотом кричал, сидя на диване, ладонью упираясь в мягкие диванные подушки. - Вы видели... вы знаете... вы не понимаете... ЭТО ВСЕ ВЫ!!! И до тех пор, пока вы сами не поймете, черт побери, что это все равно вы. Не Александр. Не Митя. ВЫ хотите меня убить, вы смущаетесь при виде меня, что это ВАШЕ, а не чье-то, вы так и будете мучиться. Я предложил вам помощь, - продолжил он еще тише, и, кажется, еще яростнее. - Я уже в этой истории, Дима. Сам предложил, за язык меня никто не тянул, а вы теперь мнетесь как невинная институтка.

- Вот как? – странным голосом протянул Дима, медленно вставая. Леденея на глазах. Закрываясь. Захлопываясь на все замки. – Значит то, что я не хочу приносить вам проблем, вы считаете… поведением ?мнущейся институтки?? - пальцы сжались в кулаки, и Дима зажмурился, чувствуя, как простреливает боль огненной иглой позвоночник и голову. Но он только сглотнул, резко выдыхая, в попытке прогнать эту боль. – Я… Да, наверное, вы правы. Это и, правда, я. Тогда вы объясните мне!! – в распахнувшихся глазах полыхнуло. – Как можно хотеть убить, поцеловать и забыть?! Как можно ненавидеть, любить и не желать видеть?! Как я рад… - дрожащие губы изогнулись в усмешке. Злой, отчаянной. – Рад, что вы не знаете, что такое по-настоящему сходить с ума. Не знаете, что это такое – вспомнить, что как-то вечером выставил собственного отца из дома потому, что решил, что он давно умер! Вы лгали мне, только бы не увидеть снова Александра. Вы относились к Мите, как к ребенку. И вы не знаете, что теперь думать обо мне, - Дима коротко, зло застонал от волны головной боли и отвернулся к камину. Обхватил себя за плечи, стискивая пальцами рубашку. Надо успокоиться. Просто успокоиться… Иначе все, что он с таким трудом восстановил, рухнет. И все опять закрутится в этом бешеном круге. – Я Александр. Я Митя. Да, вы правы. Это все я. Я спал с Герленом и проститутками всех мастей. Я каждое утро ходил на службу и вздрагивал каждый раз, когда начальнику-самодуру приходила в голову блажь поорать. Я пел в женском платье в кабаре. Я.

- Я был бы рад, если бы вы остались здесь, но я не могу просить вас об этом, - почти с точностью повторил интонации Димы Влад. - Не надо допущений, Дима. Могу, не могу. Вы не Виктор, который снова клянчит у меня денег. И не Серж, который не может принять решение, за которой из дам поухлестывать. Это решение жизни и смерти. Как быть дальше. Все, что я хочу услышать от вас сейчас: ?Влад, я хочу, чтобы вы остались, потому что мне нужна ваша помощь. А потом, когда все закончится, мы сядем в этот проклятый Восточный экспресс и поедем в Пекин!?- Это решение о ВАШЕЙ жизни и смерти. И я не могу его принять за вас. Я говорил вам, что был бы рад, если бы вы остались. Что еще вам хочется услышать? – серые глаза сузились, и на секунду в них блеснуло знакомым безумием. Дима скользнул к Владу и вдруг оказался сидящим у его ног. – Останьтесь со мной, прошу вас? – легчайшее касание, умоляющий взгляд. А в следующую секунду Дима взмыл вверх, нависая над Владом, почти касаясь его губ своими.– С тобой весело, красавчик, я был бы не прочь и дальше пообщаться? – мурлыкающие нотки в откровенно соблазняющем голосе. – Что из этого вы бы предпочли услышать? – он медленно отстранился, и пламя в глазах стало затухать. Казалось, что сам Дима стремительно лишается сил. – Я говорил, что мне будет жаль, если все это закончится так. И мне жаль. Я говорил, что буду рад, если вы останетесь. Но вы хотели услышать не это. Как… жаль.

- Легче было понять ваше безумие, чем вас. А вас я не понимаю, - Влад очень медленно поднялся с дивана, кутаясь в плед. - Я не хочу, чтобы вас убили.Но и рядом быть - мочи нет. Но этого он уже не сказал.- А я не хочу, чтобы убили вас, - выдохнул Дима и подошел к нему. Рассеянным жестом разгладил складки на теплой ткани.- Вы – мой якорь, Влад. Вы тот, кто держит меня целым. И я всего лишь боюсь вас потерять. – Вот и все. Он это сказал. Такие простые слова. Такие страшные. Снова открылся. Снова доверился.

Бесконечно долгую минуту Влад смотрел ему в глаза. Просто смотрел, понимая, что если сейчас уйдет - все будет кончено. Для них обоих. И вернуть ничего будет нельзя. С того света не возвращаются. Потому что Дима - просто завершится. И как знать, какая из сущностей возьмет верх. Или... захочет ли он и дальше жить вот так, расслоившись.И захочет ли он сам жить. Зная, что мог помочь, что мог спасти одним только своим присутствием. О нет, он не Господь бог, он не святой и не сподвижник. Он на самом деле та еще меркантильная сволочь. Просто просыпаться и вспоминать, что Дима вот так вот смотрел на него и говорил... помнить то, что услышал... От этого можно сойти с ума. Легко и непринужденно.Влад просто обнял его, щекой прижавшись к светлой макушке. Обнял, обернув вместе с собою в плед, и закрыл глаза, вслушиваясь в мерное дыхание.- Вы вредный, упрямый и занудный сукин сын, Влад, - выдохнул Дима, обмякая в его руках и зарываясь лицом в его плечо. – Вы сводите с ума не хуже меня самого, - он тихо хмыкнул, обжигая дыханием кусочек обнажившейся кожи. - Спасибо вам за это.

- О, помолчите, прошу вас, кажется, по вашей милости я УЖЕ спятил, а когда - и не заметил! - проворчал Влад. Было щекотно, но хорошо. Оказывается, Дима немного ниже него и только по этой причине и кажется более хрупким. А на деле под кожей прячутся вполне себе крепкие мускулы.- Я молчал все эти годы. Так что дайте мне наговориться сейчас. Потом я снова замолчу. Обещаю, - Дима чуть повернул голову, устраивая ее на плече Влада, и выдохнул. – Вам нужно отдохнуть. День был не из легких, а за окном уже за полночь. Обещаю, что не окажусь утром в вашей постели.

- Вас в моей постели вообще ничто не предвещало, но я бы на вашем месте так уверен не был, - хмыкнул Влад. - Всякое может приключиться.Дима на мгновение напрягся, а потом попытался высвободиться из его объятий:- Я знаю, Влад. Я все это знаю.В дверь деликатно постучали, и Дима отошел к камину, приглаживая выбившиеся из прически волосы.- Войдите.

- Еще цветы для вас, господин, - мажордом внес в гостиную корзину, наполненную розами. Красные, белые, черные… Дима только покачал головой и подошел. Нежно погладил лепестки, склонился, вдыхая аромат.

- Ты повторяешься… милый, - улыбка скользнул по его губам, а в следующую секунду Дима выпрямился. – Засушите их. Потом я сделаю гербарий.

- Как прикажете, - мажордом вышел из гостиной, с трудом неся полную корзину, и прикрыл за собой дверь. Дима рассеянно потер пальцы, словно пытаясь вспомнить нежное прикосновение к коже.

Влад подошел к нему и, коснувшись рукою плеча, шепнул:- Меня пугал не Александр. Меня пугал Митя. И если он действительно был в меня влюблен... я тем более рад, что вы это вы. Доброй ночи, Дима, - он тихо вышел из гостиной, прикрыв за собой дверь. Неспешно поднялся по ступенькам, опираясь на перила. И выдохнул только когда оказался в отведенной для него комнате.Если Митя был влюблен, если Александр ненавидел его, значит, Дима должен относиться к нему нейтрально. Считать просто другом. Во всяком случае, на это отчаянно хотелось надеяться.Он разделся и лег в постель. Закрыл глаза. Вот только перед мысленным взором то и дело появлялись проклятущие розы, присланные казначеем.Дима проводил его потяжелевшим взглядом и вернулся в гостиную. Сел на диван и, глядя в камин, попытался расслабиться. Но мысли о Герлене покидать голову не желали. Никогда в любой из его… жизней ему не попадался человек, подобный Герлену. Дерзкому наследнику влиятельной древней фамилии, изгнанному из собственного дома. О, Александр позаботился о том, чтобы навести все справки о нежданном любовнике, который, к его удивлению, оказался достаточно безрассудным и наглым, чтобы заявить на него права после первой проведенной совместной ночи. Митя внутри Димы корчился от отвращения и почти ужаса, когда перед мысленным взором возникали яркие картинки-воспоминания. Бедный наивный мальчик, не знавший ни женской, ни мужской ласки никак не мог понять, как можно быть таким… распущенным и еще получать от этого удовольствие.

Дима невесело рассмеялся… Он и сам не понимал. И не понимал, что делать ему сейчас. Презрение к условностям ему явно достались в наследство от Александра. Но вот, в отличие от него, у него были… принципы. Забавно, но они были и у Герлена.

Дима повернулся к окну, гадая, спит ли неугомонный казначей или ждет ответа?

Дима закусил губу и вызвал мажордома. Тот выслушал его приказ спокойно, и не выказав ни грамма своего удивления. Только кивнул и, откланявшись, вышел. А Дима, еще раз что-то прикинув про себя, решил наконец отдохнуть. Завтрашний день может нести в себе немало сюрпризов. И к ним нужно быть готовым.

Спальня встретила его неярким светом, теплом и разобранной постелью. Дима снял рубашку, брюки и, немного поколебавшись, белье. Под одеяло он скользнул обнаженным и только выдохнул от удовольствия, когда шелк лаской прошелся по чувствительной коже. А когда перед глазами встало лицо Герлена, Дима тихо рассмеялся. Шестнадцать пурпурных и красных гвоздик. О, Герлен оценит ответную шутку. Величие пурпура и гнев крови. Страсть? Может быть…

*Утро. Постель. Завтрак. Ему запретили вставать, сославшись на распоряжение доктора Скрябина, но принесли газеты и переносной телефон. Димы дома не оказалось. Выяснилось, что молодой господин Берг с утра отправился на работу в Министерство и вернуться должен только к обеду.Влад изнывал от тоски. Он успел внимательно перечесть все, что ему принесли. Он успел созвониться с редакторами и переговорить на счет доставки верстки в дом Бергов. Он даже успел написать еще одно эссе прежде, чем снова отчаянно разболелась голова. Нет хуже занятия, чем лежать в постели и болеть.Дима появился действительно к обеду. Злой как черт, пронесся через холл, отдавая распоряжения насчет сервировки стола, и, добравшись до кресла на террасе, рухнул в него, выдыхая. Голова болела, но терпимо. Можно сказать, что он уже почти свыкся в этой болью. Почти привык.

На службу он съездил зря. У него еще оставались дни отпуска, но мысль, пришедшая в голову утром, не дала понежиться в постели. Но картотеки на работе не было, как и любых ее следов. Но что-то же должно быть!

Дима зло выдохнул и потянулся к сигаретам, звоня в колокольчик. Прикурил и отправил пришедшего на его зов слугу к Владу, чтобы узнать у того, подать ли ему обед в его комнате или он спустится вниз.

Влад спустился к нему сам. И даже вполне одетый, хоть и по-домашнему.- Ваши слуги продержали меня в постели. Хуже чем моя экономка, право слово, - возмутился он, присаживаясь в кресло и закутываясь в большой клетчатый плед.- Зато вы выглядите гораздо лучше, чем вчера. И вам доброго дня. Как спали? – Дима кинул на него мимолетный взгляд и снова вернул свой внимание окну, которое начинающий усиливаться мороз разрисовывал узорами.

- Розочки снились. Весь дом завалили розами. - Принесли чай, и Влад с удовольствием взял свою чашечку. - Боже правый, я тоже был таким... настырным?

- Вы не дарили мне роз, - Дима усмехнулся. – Скоро подадут обед.

- Да, не вам. Не совсем вам, - Влад стушевался. - Простите.Дима кинул на него недоуменный взгляд, нахмурился и поджал губы.

- Да. Майя, - он пару долгих мгновений просто смотрел за окно, а потом выдохнул: - Вы были настойчивым, но не навязчивым. И не пытались затащить девушку в постель. И, в конце концов, думаю, вам бы удалось добиться ее благосклонности. Если бы она была настоящей.

- Да, - мрачно протянул Шереметьев. - Это совершенно точно, не пытался. Я... Вы же в отпуске. Вызывали?- Нет. Хотел проверить одно предположение по поводу местонахождения картотеки. Увы, не оправдалось. Но я мог бы быть умнее. В Министерстве работали я и Митя. Мне нужно было подумать об этом до того, как срываться из дома. Обидно это признавать, но мозгов Александра мне в наследство не досталось.- Мозги Александра - это ваши мозги. - Влад медленно качнул головой. - Так что не стоит принижать себя. Надо просто как следует подумать. Саша был репортером. Внештатным, значит, не мог держать свои записи в редакции. И вряд ли стал бы делиться наработками с редактором или коллегами. С другой стороны... вы говорили, что у него была активная личная... м-м-м... жизнь. Есть ли вероятность, что он скрыл информацию на съемной квартире у кого-то из своих... любовников?- Почему это вас так смущает? – идея Влада была достойна рассмотрения, но этот вопрос Диму интересовал не первый день. – Я помню вас глазами Александра. Вы не выглядели… растерянным.

- А что мне оставалось, когда ваша милая ипостась взгромоздилась на меня? - Влад пожал плечами. - Он не очень-то воспринимал меня всерьез. Я не девственник, но так... отношений с мужчинами у меня не было. Как-то не тянет.

- Но Александр – это и есть я. Вы сами мне вчера об этом говорили, - хмыкнул Дима. Поймал нечитаемый взгляд Влада и вздохнул. – У Александра был только один любовник. Из тех, которых можно назвать постоянными. Герлен. А у тех, кто был с ним на час или ночь… Вряд ли Александр рискнул что-то оставить у них.Влад тяжело вздохнул. Дима ведь великолепно понимает, что он имел в виду. Как четко сейчас прослеживались в Диме черты Александра: ни тени смущения и великолепное владение собой.- А вы не могли спрятать картотеку где-нибудь у Герлена под носом? В одном из его банков, например?- Думаю, Герлен имел в виду такую возможность. Он ведь далеко не дурак, - Дима пожал плечами. – Так что он уже проверил все свои банки, - он чуть нервно сжал пальцами чашку.

- Кабаре? - тут же продолжил предполагаемый список Влад. - Александр знал о кабаре? Чудесное ведь место, в сущности! Ну кто решит, что в развеселом заведении спрятана бомба замедленного действия?Дима задумался, пытаясь выудить из хаоса воспоминаний нужное, а потом неуверенно покачал головой:- Майя была моим… порождением. Александр исчез, как только она появилась. По сути, он исчез потому, что она появилась. Он просто не мог знать о ее существовании. Жаль, идея была хорошей. И место замечательное, - Дима покусал губы. – Я хочу сегодня съездить в Оперу. Это одна из немногих вещей, которая нравилась нам ВСЕМ. К тому же есть шанс увидеться с Герленом не в подвале, а в окружении десятков людей, среди которых он просто не рискнет что-то предпринять.

- А вы не могли... - Влад пристально посмотрел на него. - Где-нибудь в опере? Черт, жаль, что я не смогу пойти с вами. Меня сейчас в приличное общество выпускать нельзя. Я боюсь, что ему будет плевать на количество народу. Я боюсь, что вы... Так, вы не ребенок. Я помню.Он зарылся носом в пушистый плед и нахмурился. Ведет себя как наседка, разве что пылинки не сдувает.- Ничего. Мне даже нравится, - Дима улыбнулся и встал. - Прятать в Опере нет смысла. Слишком много народа и неучтенных факторов. Обед? Должно быть, его уже накрыли. И мне жаль, что вас не будет рядом.

- Только ради всего святого, не никуда не ходите с ним. Дима, на этот раз подвала может уже и не быть. А я... Я для Герлена и его молодчиков преградой уже не стану.Шереметьев так же медленно поднялся из кресла, с величайшей неохотой оставив плед лежать на месте. Его не знобило как вчера, но с уютным теплом расставаться не хотелось.- Он не убьет меня, - Дима пожал плечами. – Я ему нужен. Не так, так по-другому.

Влад поежился и все-таки стащил плед, набросив его себе на плечи.При мысли о том, что Герлен своего таки добьется - начинало мутить. Нет, только не это. Он не сноб и уж точно не из тех, кто брезгливо морщится, когда о таком говорят. Просто... Не Дима. Нельзя так с ним. Да, Дима - не Митя, и в этом Влад себе отчет отдавал. Дима за себя постоять при надобности способен. И все-таки...- Как знаете, - Влад отвел взгляд.

- Я ничего не знаю, - почти тоскливо выдохнул Дима, выходя. – Я просто кидаюсь из стороны в сторону, пытаясь понять, что мне теперь делать и как все это закончить.

…Обед действительно был уже сервирован. Над супницей поднимался пар, вино уже было разлито по бокалам. Дима устроился за столом, подождал, пока сядет Влад, а потом взял хрусталь.

– За мечту? У вас есть мечта, Влад?- Однажды мы с вами уже говорили об этом. Я хочу путешествовать. Побывать в Индии, может быть, добраться до Латинской Америки. Моя мечта - не сидеть на месте. Вот только путешествовать в одиночку - это не то, чего я хочу.Влад рассеянно водил ложкой в своей тарелке с супом. Ароматное творение повара семейства Бергов даже на вид было сверх аппетитно. Только есть отчего-то не хотелось. Но свой бокал он поднял и даже сумел улыбнуться.- Я помню. Только я не знал, что это и есть ваша мечта. Мечта, а не желание, - Дима вздохнул. Немного поколебался, а потом как-то неуверенно произнес. – Я мог бы составить вам компанию, когда это все закончится. Если вы, конечно, не против МОЕЙ компании. К сожалению, я не могу гарантировать вам свое… уравновешенное состояние.

- Ваше ?неуравновешенное состояние? меня, в общем-то, тоже вполне устраивает, - Влад сделал маленький глоток вина и отставил бокал. - Пусть я и не всегда понимаю вас.- Не думаю, что путешествие с Александром вам бы понравилось, - Дима тихо рассмеялся. – А Митя слишком пуглив для таких дальних переездов.В дверь постучали, и на пороге появился дворецкий, держащий в руках сверток.

- Простите, что мешаю, хозяин, но вы велели сразу докладывать…- Все в порядке, - Дима отложил приборы и встал. Забрал у слуги сверток, отпустил его и аккуратно развернул шуршащую бумагу. Вскинул бровь, глядя на ленту из тонкого черного бархата, и щеки покрылись легким румянцем. Сжав ленту в кулаке, Дима вытряхнул из свертка клочок бумаги. ?Тебе безумно идет черный, любовь моя?. Дима хмыкнул, отложил обертку с запиской в сторону и задумчиво намотал ленту на собственное запястье.

Влад уткнулся взглядом в стол перед собой. Тарелка, белоснежные салфетки, прибор и бокал. И больше ничего. Так легче. Не видеть странного выражения лица Димы. Почти мечтательного.

- Наверное, мне будет лучше прилечь. - Он промокнул губы и поднялся из-за стола. Хотелось пулей вылететь из комнаты. Вот только тело пока что подводило. Болью, легким головокружением и дурнотой. - Простите, я сегодня не самый замечательный собеседник.Дима вскинул на него взгляд, мгновенно забыв про ленту, которая так и осталась болтаться на его запястье. Подошел к Владу, неуклонно, но осторожно приподнял его голову, держа за подбородок. Заглянул в глаза и тихо-тихо спросил:- Влад, что случилось? Вы побледнели.

- Все хорошо. - Это ведь не ложь? - Доктор был прав. Мне не стоило выбираться из постели. Просто немного переусердствовал. Статьи и все такое.Он вздрогнул, когда кончик ленты коснулся щеки. Непроизвольно отдернулся, будто не лента это была, а ядовитая змея.- Ненавижу болеть, но как-то... я, правда, в порядке, Дима. Спасибо.В глаза Берга полыхнуло и вдруг что-то изменилось вокруг. Да и в нем самом. Черты лица словно заострились, взгляд стал… другим. Губы дрогнули в намеке на усмешку, а в следующую секунду Дима ловким жестом обвил лентой его шею и потянул к себе, сжав концы пальцами.

- Ты ведь считаешь это омерзительным, правда? Ты понятия не имеешь, как это может быть, - губы почти касались губ, в зрачках словно искрило. Александр? – Не представляешь себе таких отношений и не можешь понять, почему они могут приносить удовольствие. Я прав?

Влад замер. Застыл, кажется, даже боясь дышать.- Это не имеет значения. Не представляю... но допускаю существование, - кажется, что в груди кто-то с садистским удовольствием орудует раскаленной кочергой. - Тебе это... нравится... Кто я, чтобы тебя... осуждать?Лента долгой лаской соскользнула с шеи, и Дима отошел. Отшвырнул кусок бархата в сторону, подхватил бокал со стола и залпом выпил вино.

- Простите. Я не должен был этого делать. Я потерял контроль и Александр… Хотя нет, это не оправдание.Влад поднялся из-за стола, не глядя на него. Несколько шагов до порога. Таких бесконечных шагов. Он не обернулся у двери.

- Это не вы, это я вам жизнь сейчас порчу. Герлен, по крайней мере, принимает вас таким, какой вы есть. И хочет вас целиком. А я... Простите, Дима.- А вы – это вы. Вы – нормальный мужчина и нормальный человек. Я не должен был терять контроль. - Спина Димы была прямой, линия плеч – идеальной. Он стоял словно не у себя в столовой, а на приеме у королевы. Или участвовал в поединке. – За любое мое слово вы могли влепить мне хорошую пощечину. И были бы правы, - он поставил бокал на стол, развернулся и направился к двери. Замер за спиной Влада так, чтобы не коснуться даже собственным теплом. – Этого больше не повторится. Обещаю.

Шереметьев только кивнул. Едва заметно, но и этого хватило, чтобы виски заломило болью.- Мне нужно будет уехать. На какое-то время. Показаться родителям, выйти... выйти в свет. Если я буду вам нужен - просто дайте знать. И я приеду сразу, как только смогу.- Хорошо, Влад. Думаю, это будет наилучшим выходом для нас, - Дима сдержанно кивнул, словно забыв, что Влад его не видит. – И не теряйтесь, хоть изредка давайте о себе знать, - голос был ровным, почти спокойным. Только внутри выло и билось что-то, не желая отпускать. – И спасибо вам.

- Увидимся, - шепнул Влад и вышел.Собираться не пришлось. Он просто переоделся, вызвал шофера и сложил бумаги, которые ему прислали утром. Больше ничего. Ничего не нужно. И словно обрывается что-то внутри. Невидимая ниточка, что держала их так близко.Как горько, оказывается, просто выходить из дома, садиться в машину и уезжать будто бы в другую жизнь. На другой конец мира. В жизни Владислава Шереметьева есть место всему. Кроме...…Экономка ахала, глядя на его лицо, слуги радовались возвращению. Родители только позвонили. Каждый занят своим, но матери он отослал букет цветов. Белые розы. Для Снежной королевы.Приятели, которые радовались, что он вернулся. Редакции, которые требовали пристального внимания. Женщины... любовница, радовавшаяся новой броши в качестве жеста извинения за долгое отсутствие. Вот только души и искренности не было ни в чем. Совсем ни в чем.

И так не хватало безумия.