Глава 1 (1/1)

В горах, залитых солнечным светом, одиноко стоял несвойственный пейзажу, окружающему его, маленький красный храм. В нём жила семья, состоящая из отца и сына. Отец решился переехать сюда, в место, полностью отрезанное от цивилизации, после таинственной смерти жены, которую в полиции за неимением улик назвали суицидом. Мальчик тогда был слишком юн, для того чтобы запомнить её похороны, но иногда при воспоминании о ней он грустит, не понимая от чего. Жизнь в горах начиналась с раннего утра, перед самым восходом солнца, и продолжалась до его захода. Их храм отличался от остальных подобных ему тем, что здесь не проходили буддийские ритуалы, но здесь практиковали древнее искусство боя – одно из сильнейших когда-либо существовавших стилей, но при этом известное только нескольким людям, которые живут и поныне. И уже много времени прошло с тех пор, как здесь были последние ученики. Но это не особо волнует здешних обитателей. Отец, и по совместительству мастер, Джеки заботился о своём маленьком сыне Тао и пытался дать ему всё, что не успела ему дать его мать.Сам храм был сделан из дерева и покрыт красной краской, местами облупившейся, но, несмотря на яркий цвет, при входе в прохладную просторную залу можно почувствовать тихое успокоение и лёгкую радость, а после того, как увидишь хозяина и его сына, твоё сердце наполняется теплотой и семейным уютом. Двери храма были открыты для всех желающих, но из-за дальнего расположения (до ближайшей деревни был день пути) там практически не было гостей, кроме нескольких перелётных птиц, которых иногда подкармливал Джеки. С раннего утра Джеки шёл на охоту в тёмную чащу с охотничьим ножом и небольшим пистолетом, который нашёл в храме по приезду на “Одинокую гору”, или ходил на рыбалку к подножью горы с самодельной, но крепкой удочкой. В это время, после небольшого завтрака, Тао занимался уборкой, ухаживал за растениями и своим питомцем – собакой Альфредом, который, стоя на задних лапах, на голову был выше юного Тао.По приходу отца они вместе готовили еду на весь день или на несколько - это зависело от результата охоты, потом начинали разминку перед дневной тренировкой. После всех тренировок у них было время для обучения: отец учил Тао грамоте на старых прописях, которые принёс с собой из города, чтению и счёту. Несмотря на то, что Тао начал учиться позже своих сверстников, он уже имел уровень знаний на несколько классов выше, чем у них. Джеки в молодости выучился и работал некоторое время учителем средних классов, а, значит, имел большой запас педагогических знаний, и, в совокупности с жаждой к знаниям Тао, учеба продвигалась стремительными шагами.Также было отдельное время для чтения. Джеки читал старые книги, которые хранились в небольшом при храмовом здании, похожем на старый сарай. Тао, несмотря на свой возраст, читал серьезную литературу.Они заботились о небольшом огородике с овощами, который был способен прокормить лишь несколько человек, им вполне его хватало, и даже оставалось на зиму. Кроме полива и редкого удобрения, растения ничего не требовали, а некоторые виды ягод и фруктов росли в лесу.Вечер заканчивался приемом пищи и рассказами Джеки о маме и жизни в городе.Так пролетали дни и проходили года, оставляя эту добрую семью в дали от тёмных дел, творившихся в городе, но надолго ли?..Прошло 7 лет. Был совершенно обыкновенный день, только немного пасмурный, что для осени было обычным делом. Тао вырос в достойного шестнадцатилетнего юношу. Джеки нередко подшучивал, что новое поколение взрослеет, а старое - стареет.Семья занималась дневной тренировкой, когда в ворота постучались несколько раз. Джеки пошёл узнать, кто пришел к ним, ведь у них чрезвычайно редко бывают гости. Он отпер ворота, за которыми стояли люди в деловых костюмах. Из их ряда вышел солидный человек, отличающийся от остальных тем, что он был не вооружен и носил оранжевую рубашку вместо белой. Он перекинулся парой слов с Джеки, и они отошли к хранилищу книг, где долго о чём-то спорили. Тао был любопытным с детства, и появление незнакомцев взбудоражило его воображение, он не смог удержаться от того, чтобы не подслушать их разговор. Он побежал на второй этаж, вылез на крышу, занял своё излюбленное место, откуда его никто не мог заметить. И услышал разговор, пока что непонятный для него:- Я против этого! Оставьте нас в покое.- Он должен занять это место. Именно он Наследник, и никто другой.- Я не могу отправить его на ЭТО. Просто уйдите и не трогайте нас.- Хорошо, мы уйдём, но Драконы уже знают, что вы здесь.Человек в оранжевой рубашке оставил бумажку с номером на журнальном столике и вышел, не оглядываясь, из храма. Они быстро сошли с горы и сели в вертолёт у подножья.Через некоторое время спокойные дни закончились окончательно.Банда Драконов ворвалась в храм поздно ночью. Разбив окна, они облили дом горючей жидкостью и подожгли его. Джеки немедленно проснулся и побежал в комнату Тао. Он резким толчком разбудил сына и сказал ему:- Беги как можно дальше отсюда.- Но что будет с тобой?- Не думай об этом, просто беги!!!Джеки выбежал во двор, и звуки ударов раздались на площадке перед домом. Тао еле успел натянуть одежду, как во дворе раздался выстрел: этот грохот он не забудет никогда. В дверь ворвалась группа агрессивного вида из вооружённых людей. И начала рушить всё вокруг, выкрикивая его имя. Он медленно, чтобы не издавать шума, приоткрыл оконные ставни, выходящие во двор, и спустился по крыше вниз. Встав на твёрдую землю, глазам Тао представилось ужасное зрелище: Джеки полусидел, опиравшись о стену, с огнестрельной раной в правом боку. Тао хотел броситься к нему, но Джеки заметил его раньше и через боль остановил его поднятой рукой. Он хотел что-то сказать ему, но не раздалось ни единого звука, и, несмотря на это, Тао понял его, прочтя по губам “Убегай”. Страх сковал его, и он решил послушаться отца, хотя его сознание взывало к обратному. Он побежал, не оглядываясь, в чащу леса с тяжёлым грузом на сердце.Стоял прохладный осенний день, а природа всем своим видом указывала на полное безразличие к страданиям юноши, лежавшему под старым дубом в нескольких километров от дома.Лицо его, покрытое слоем грязи и пыли, пугало своим мертвенно-бледным оттенком кожи. Он спал беспокойным и очень тяжёлым сном. Резко проснувшись и осознав, где он находится, Тао побрёл туда, где, по его мнению, находилась старая деревня, в которую они с отцом иногда ходили, чтобы купить то, что сами они не могли сделать. И через несколько часов мучительно долго пути он увидел старую изгородь - ворота деревни. Тао еле дошёл до ближайшего дома и упал от изнеможения посреди дороги.Было утро. Все деревенские жители шли на работу, когда женщина увидела тело мальчика, лежавшее на дороге. Она растерялась, так как не видела ничего подобного, но уже через несколько секунд подошла к нему, посмотрела, жив ли он, и, удостоверившись в этом, взяла его на руки и понесла к себе домой. Она заботилась о нём, пока он пребывал в состоянии обморока: накладывала влажные повязки, пыталась помочь всем, чем могла. Тао проснулся в небольшой комнате, которая своим видом показывала, насколько бедны были её хозяева. Из всей мебели в ней были только небольшая кровать, на которой лежал он сам, и столик с остывшей кашей, кусочком хлеба и стаканом воды.В соседней комнате слышалась брань и крики. Мужской голос говорил:- У нас своих детей много, а ты и подкидышей брать собралась.- Как же ты не понимаешь, он умирал, я не могла его так оставить,- отвечал на это женский голос.Через некоторое время наступило молчание. И мужчина сказал:- Делай, что хочешь. Все вы бабы - дуры.Потом дверь приотворилась, и в неё прошла невысокая женщина средних лет. Она подошла к кровати, на которой сидел Тао, и спросила его имя.- Я вам мешаю. Я пойду.- Подожди. Сядь и отдохни, тебя никто не гонит, ты можешь оставаться здесь сколько захочешь.- Нет, я не могу остаться. У меня есть неоконченное дело,- сказал Тао, с силой сжав кулаки. – Но я благодарен вам за то, что вы спасли меня. Моё имя Тао.- Нет, я не отпущу тебя в таком состоянии. Меня зовут Лин Даэ, приятно познакомиться. А сейчас отдохни.Наступил вечер. За прошедшее время Тао пришёл в норму и полностью осознал, в каком положении он находится и что ему нужно делать. Как только солнце зашло за горизонт, он написал небольшую записку, в которой говорил, что уходит по очень важному делу, и просил не беспокоиться: он скоро вернётся. Тао вышел из дома, пока его никто не видел, и побежал в сторону храма.Тело, закалённое тренировками, бежало легко и быстро, преодолевая препятствия в виде поваленных деревьев и сильно разросшихся дубовых корней. Тао остановился, чтобы отдохнуть только спустя полтора часа, за которые он пробежал треть пути.Небо покрылось звездами, колючий свет которых, прорываясь сквозь ветки деревьев, достигал разгорячённого и вспотевшего лица Тао. В воздухе витала приятная ночная прохлада, успокаивая и усыпляя мир, который она обволакивала. У Тао сбилось дыхание и пересохло горло, но он, не останавливаясь, шёл в ночную мглу, без особых усилий пропускавшую его в дебри тёмного леса.Когда он дошёл до храма, солнце начало свой восход по небесному своду, пробуждая всё, куда попадал его свет. Утренняя дымка освежала и освобождала ото сна не спавшее лицо Тао.Храм был в неплохом состоянии, снаружи его почти не задел пожар. Но отца у дома он так и не нашёл, там остались только пятна запёкшейся крови и следы перетаскивания тела. Тао зашёл в дом, проверил комнаты и обошёл всю территорию храма - всё было перевёрнуто, сломано и искорёжено до неузнаваемости. Он прошёл в зал и под грудой осколков и металлических перекладин, бывших когда-то журнальным столиком, увидел небольшую записку, оставленную человеком в оранжевой рубашке. В ней было следующее: “8-654-243-34-87. Звоните, если передумаете, или вам будет нужна помощь. Бин.”Он долго вдумывался в суть записки, а когда понял её значение, то спрятал в карман джинсов. Тао собрал всю необходимую одежду из уцелевшей после случившейся трагедии, документы, деньги и пошёл обратно в деревню, так как это был единственный пункт связи с остальным миром.Как только он вышел за раскуроченные ворота храма, он понял, что оставил мирную страницу своей жизни позади. Теперь впереди его ждала неизвестность, покрытая тёмной мглой тумана, но сквозь неё проходил тусклый свет, но не надежды, а безумной жажды мести, которая сжигала его изнутри.Время близилось к вечеру, когда Тао, измученный, изголодавшийся и грязный, пришёл к дому Лин Даэ.Старенький и ветхий домик своим видом показывал нищету своих хозяев. Покосившиеся стены, крыши с дырами, в которые можно просунуть руку, и хлипкая дверь, которую открыть было во много раз сложнее, чем закрыть её - это всё навевало определённую убогость пейзажу, окружающему этот дом. Но если заметить, то эта деревня практически вся состояла из подобных домов, остальная же часть построек были ненамного опрятней. Здесь не было пьяных или ленивых, все люди работали от восхода солнца до его заката и искренне радовались жизни. Они были не знакомы с депрессивной городской средой, их счастье было настоящим, как любовь и все те светлые чувства, что не свойственны для жителей больших городов, которые закрывают своё сердце на замок, уча своих детей, что так делать правильно и что выражать свои эмоции - это признак слабости.В то время, как Тао подошёл к дому, все жители деревни возвращались с ежедневных работ. Увидев Тао, Лин Даэ побежала к нему, чуть не споткнувшись о доски, оставшиеся от дряхлого забора. Она быстрым взглядом осмотрела его, после чего молча завела в дом, и, словно предугадывая его мысли, налила воды. Лин Даэ раздела его и осмотрела более тщательно, и, не увидев ничего, кроме нескольких синяков, перевела дух и сказала:- Хорошо, что с тобой всё в порядке.Она ушла в другую комнату и принесла большую тарелку каши с молоком. Тао с аппетитом принялся за невкусную еду. Ему казалось, что он не голоден, но когда Лин Даэ подала ему тарелку, он понял, что смог бы съесть всё, что угодно.После ужина настало время объяснений.- Я должен позвонить.- Ладно. А ты не скажешь мне, где ты был?- У меня были дела в месте, которое я когда-то называл домом.Больше Лин Даэ ничего не спрашивала, а Тао ничего не рассказывал. Они просто сидели напротив друг друга и пытались понять то, что было в мыслях и на душе у каждого. Это продолжалось несколько секунд, но заменило для них часы разговоров.Лин Даэ готовила постель для Тао, а он в это время пошёл в дом старосты, чтобы попросить телефонный звонок.Хижина главного в деревне была немного опрятней, чем домики, стоящие вокруг, и раза в два больше, а, главное, в его доме находился единственный на все поселение телефон.Тао громко постучал в дубовую дверь дома. Ему открыл дряхлый старик, на сантиметров 50 ниже его.- Что вам нужно, молодой человек? Я вас здесь раньше не видел. Если вы проездом, то горячие источники в другой стороне.Он попытался закрыть дверь, но Тао остановил его. Старик недоуменно посмотрел ему в глаза и приоткрыл дверь.- Мне нужно позвонить.- Всем вам позвонить нужно, а вот только я плачу за этот телефон.- У меня есть деньги.- Ну что ж... Заходи.Тао протянул старику несколько банкнот и направился к телефону. Он представлял собой выкидыш из 60-ых, причем в два, а то и в три слоя был перемотан изолентой, видимо, он многое перетерпел в своей жизни.Тао набрал номер с клочка бумаги, который нашёл дома.В трубке раздавались мерные гудки, минуты ожидания казались Тао вечностью, но тут из трубки послышался мужской голос, немного искажённый телефонным сигналом, но при этом в нём все же узнавался тембр мужчины в оранжевый рубашке:- Кто это?- Это Тао.- Хм, не помню таких.- Я сын мастера Джеки с "Одинокой горы".- Ах, конечно, как я мог не узнать? Чем могу быть полезен?- На храм напали и...- Где вы? - обеспокоенно перебил его Бин.- Я в ближайшей деревне.- Никуда не уходите, я скоро вас заберу.Он повесил трубку.Тао вышел из дома старосты и направился к Лин Даэ, где в комнате на столе оставил немного денег в благодарность. Собираясь уходить, он заметил хозяйку около соседского дома, поблагодарил её и попрощался.Через час в воздухе повис гул вертолётных моторов. Посреди небольшой площади в центре деревни сел небольшой вертолёт. Из него вышел Бин всё в той же оранжевой рубашке и пригласил Тао.Как только он сел в вертолёт, за ним закрыл дверь Бин и сказал ему:- Я рад, что вы позвонили мне, юный господин.И аппарат поднялся в воздух, с высоты осматривая удивлённые лица деревенских жителей.