1 часть (1/1)

Даже ад мог бы проняться сочувствием к тем, кому в конце августа довелось оказаться в Неваде, настолько нестерпимо жарко там было. Воздух закипал, а горизонт плавился, превращая кактусы, белесый песок и выцветшее небо цвета линялых джинсов в абстрактное месиво.Трасса, пересекающая пустыню, была пуста, точно весь штат разом вымер. Никто из местных не спешил совершать длинное путешествие под палящим дневным солнцем, потому Блэк-Рок пересекали только перекати-поле и туристы, не ведающие о том, какие неприятности может обрушить на них выжженная земля. Отправиться в путь на ?тесле?, новомодном чуде прогрессивной экологической инженерии, было сущим самоубийством, но его владелец был упрям и уверен в своей правоте настолько, что не обращал внимания ни на затравленный взгляд своей спутницы, которая с ужасом следила за тем, как заряд аккумулятора уменьшается значительно быстрее, чем оставшиеся мили пути, ни на ее мольбы остановиться и вызвать автоклуб, пока не поздно.До Burning Man оставалось больше тридцати миль, но Патриция сочла бы за радость, если бы они протянули на этой гребаной электрожелезяке еще с пятнадцать. Как назло, мимо не проехало ни одной фриковой тачки участников, которые могли бы забрать ее подальше от смурного водителя, от его необратимой раздраженности, которая обязательно обрушится на девушку, только она окажется права, а это случится в считанные минуты.В считанные минуты они остановятся посреди нигде и сплавятся в гребаном авто до того, как их иссушенные жарой трупы найдут участники феста, возвращающиеся домой после Дня Труда. Метрополис, а именно такой темой обзавелся фестиваль в этом году, обойдется без нее, а она без работы. Хотя… какая, к черту, работа, если они сейчас подохнут.Как только авто остановится, даже та легкая вентиляция, которую поддерживали открытые настежь окна, прекратится, и они сварятся, как бегемоты в своих бассейнах. Патти нервно хихикнула, вспоминая общий труд Берроуза и Керуака в таком безнадежном свете. Уж лучше бы у Джека в багажнике завалялся пистолет Билла. Пуля в голову, во всяком случае, лучше смерти от жажды.– Что смешного? – сухо поинтересовался Уайт, не отрываясь от ровной, точно кардиограмма покойника, дороги.– Н-ничего, – неуверенно протянула Патти, делая вид, что слишком занята распутыванием растрепавшихся волос, чтобы хоть над чем-то смеяться. Просто мы все умрем, подумала она обреченно, смотря, как истекают последние минуты их путешествия. – Тормози, Джек! – испуганно воскликнула Бэйтман, боясь, как бы от резкой остановки авто смерть не настала еще раньше, когда подушка безопасности не раскроется, и она пробьет своей башкой лобовое стекло.Патти не знала, с чего ей в голову вообще полезли эти идиотские мысли, то ли это все внушительное непреодолимое пространство мертвой земли, то ли недовольство Джека, который с самого утра поглядывал на нее так, будто она предала его во всех лучших чувствах и разочаровала все даже наименьшие ожидания. И единственное, что спасало ее от смерти, желание Уайта казнить ее на огромной городской площади в назидание прочим, которые только намереваются пойти по ее пути.Все началось со звонка из журнала. Ребята попросили их подстраховать. Отправившись на ?Горящего Человека?, Бэйтман могла и написать нужный материал, и прекрасно оттянуться, уверяли ее ребята из Filter, не то что на скучных шоу в Вегасе. Патти восприняла задание с завидным энтузиазмом, несмотря на то что на неделю придется забыть обо всех прелестях цивилизации и поселиться среди фриков, каких мир не видывал. Это должно быть чертовски весело, потрясающе и незабываемо. Смотреть, как горит весь город по окончании феста! Да! Да! Да! И еще раз ?да?, мать его.Джек же воспринял новости далеко не так радужно, как она сама. Сначала попытался отговорить ее, убеждая, что она может написать отличный материал о шоу The Dead Weather в Вегасе, и с ее журнала этого вполне хватит, а потом просто перестал с ней разговаривать, закинув ее пожитки в авто так, будто мечтал, чтобы они разбились вдребезги, и затолкал в тачку, которой Патти совершенно не доверяла, саму девушку, пообещав доставить в Блэк-Рок до открытия шоу. Бэйтман не была уверена, то ли его гениальным планом было заставить ее передумать по дороге, то ли загнобить царским молчанием и уничтожить.Уничтожить, промелькнуло у девушки в голове, она зажмурилась и прикрыла голову руками, пытаясь спрятаться от неминуемого удара. Автомобиль плавно остановился, поднимая столб песка на обочине, и Патриция сидела, точно статуя, пока он не улегся.– Приехали, – простонала она обреченно, разглядывая виднеющиеся вдали гейзеры. – Знала ведь, что этим все и закончится. Надо было брать нормальную тачку и не выебываться.– Заткнись! – бросил Джек, сосредоточено пиля взглядом мертвую приборную доску.Патти злобно зыркнула на мужчину исподлобья и, хлопнув дверью, выскочила из авто. Будто действительно было куда идти. Вся адская жара раскаленной пустыни вмиг обрушилась на нее, даже привычная к калифорнийскому лету, Бэйтман едва не бросилась обратно к ?тесле?, чтобы взять из холодильника бутылку воды, но потом передумала и начала нервно вышагивать из стороны в сторону перед машиной. Она была слишком зла, чтобы просто встретиться с Джеком взглядом, не то чтобы перекинуться парой слов.– Надень что-то на голову, если собираешься торчать на этом адском солнцепеке и ждать невесть что! – заорал Уайт, высовываясь из машины. Этот гребаный ублюдок только приоткрыл дверцу, слишком крут, чтобы портить свои лакированные ботинки пылью.– Да пожалуйста! – ответила Патти в том же тоне, сорвав с него шляпу и нахлобучила ее себе на голову. – Доволен?!Джек Уайт был крайне недоволен. Эта своевольная девица не просто сорвала с его головы шляпу. Она наорала на него. НАОРАЛА! Джек вышел следом за Бэйтман, хлопнув дверцей автомобиля. – Еще и блядский сотовый не ловит, – сокрушалась девушка, прыгая с телефоном на вытянутой руке по пустыне. Это могло бы выглядеть забавно, даже весело, но Джек терпеть не мог, когда ее маленькие нежные губки столь грязно выражались. Все эти гребаные хиппи, с которыми ей вечно приходится работать и общаться. Работа! Именно из-за ее гребаной глупой работы они и оказались здесь. – А в твоих часах случайно нет скрытого механизма, который в случае чего посылает сигнал бедствия на спутник? – спросила Патти с надеждой. Часики выглядели внушительно и дорого, наверняка швейцарские, а она слышала, что богатеи любят оснащать их подобной технологией. – Это часы, а не черный ящик, – фыркнул Джек. – Их функция... – Знаю-знаю, – перебила его Бэйтман, чем разозлила еще больше, если это вообще было возможно. – Показывать время.Они посмотрели друг на друга с такой злостью и раздражением, что удивительно, как ничего вокруг не взлетело на воздух. Патти раздраженно стерла с шеи стекающую вниз каплю пота, неприятно щекочущую кожу. Джек облизал губу.– Если бы не твоя дебильная ?тесла?, я бы уже давно была на фесте, – проворчала девушка, складывая руки на груди, и стукнула ногой по колесу машины.– Если бы не твои ебаные хипари, мы бы не делали такой крюк и спокойно прохлаждались в Лас Вегасе! – Ебаные хипари – это моя работа! – срываясь на крик, ответила Патриция. – А какие оправдания у тебя, что ты взял эту ебаную тачку? Девушка замахнулась рукой, чтобы как следует приложиться по капоту ?теслы?, но Джек схватил ее за запястье, и завел руку ей за спину, прижимая девушку к себе. Она тяжело дышала, опираясь спиной на его грудь. Кто-то из них двоих должен был взять себя в руки, пока все не закончилось форменным пиздецом, и Уайт, больно сжимающий ее запястье, явно был не тем человеком, который легко успокаивается. Патти закрыла глаза, пытаясь расслабиться, от объятий становилось невыносимо жарко, так, будто она лежала спиной на раскаленном песке, по шее вновь стекали капли пота. Легкий шелк платья начал противно облегать грудь и живот. Разгоряченное дыхание Джека коснулось ключиц девушки, будто он склонился поцеловать ее, Патти обмякла в предвкушении ласки. Мужчина отпустил ее, и резко толкнул Бэйтман к автомобилю, она едва успела выставить вперед руки, опираясь о капот.– Что за… – возмутилась Патриция.– Заткнись, Бэйтман, – прорычал Джек, схватив ее за волосы. – Если не хочешь меня окончательно разозлить, просто заткись. Уайт потянул ее на себя, заставляя их тела вновь соприкоснуться. Патти приглушенно застонала от боли, выгибаясь навстречу мужчине.Руки его скользнули по ее бедрам, затем медленно выше, поглаживая живот и, наконец, замерли на груди девушки. Его дыхание было горячим. Его тело было горячим. Терпеть это было просто невозможно. – Джек, я не могу дышать, черт возьми! – Патриция оттолкнула музыканта и, обернувшись, провела рукой по влажному от пота лбу. – Мне жарко... Уайт смерил девушку каким-то странным, немного задумчивым взглядом и вновь подошел ближе. – Иди сюда, – притягивая к себе, прошептал Джек. Он обхватил ее лицо руками и нежно поцеловал в уголок пересохших губ. Распахнув глаза, Бэйтман хотела было спросить, с каких пор он стал таким хорошим парнем, но предпочла молча насладиться редким моментом его ласки. Именно ласковым он был с ней гораздо реже. Точнее, почти никогда не был. Но именно это и притягивало. В этих странных отношениях, которые она сама никогда бы для себя не выбрала... Но, может быть, все дело в том, что это был в первую очередь его выбор. Пальцами зарываясь в темные кудри, Патти негромко выдохнула, чувствуя, как губы Джека оставляют дорожку влажных поцелуев на ее соленой от пота шее. Ведь именно такими были теперь на вкус его губы. Растворяться... Если бы она только могла остановить время, нажав на паузу, то предпочла бы сделать это именно сейчас. Сейчас, когда его пальцы, немного грубые, больше привыкшие к гитаре, чем к женскому телу, трогали ее везде, с легкостью проникая под одежду. Теперь Патти не замечала, как сама целовала Уайта с какой-то первобытной яростью. Это все проклятая жара. Или это просто он. Аромат его кожи, прикосновения, каждое из которых доводило девушку до состояния, когда она была готова умолять. Почувствовав, как Джек всем телом вновь придавил ее к капоту машины, Патти вздрогнула. Разогретое солнцем железо неприятно обожгло кожу на заднице. Мужчина лишь усмехнулся, глядя на то, как Бэйтман раздосадовано зашипела. – Ты полюбишь эту машину... – громко выдыхая, проговорил Джек. Ладонь Патти начала поглаживать его член, сквозь ткань брюк. – Я тебе обещаю... И снова с жаром поцеловал, задирая вверх короткое платье Патриции. Внизу она была совсем гладкая. И ему это нравилось. Еще ему нравилось, как Бэйтман запрокинула назад голову, тряхнув своими светло-золотистыми кудрями, когда Джек медленно ввел в нее свой палец, и тихо простонала: – Твою мать... Разводя бедра чуть шире, Бэйтман облокотилась на злосчастную ?теслу?, и теперь раскаленная железяка обжигала ей ладони и локти. На секунду она задумалась, как должно быть пиздецки выглядит все это со стороны: Патриция Бэйтман в раскорячку, прижатая к заглохшей посреди пустыни тачке, и Джек Уайт, который в этот момент трахает ее пальцами. Тихая усмешка сорвалась с ее губ. – Что смешного?!. – даже сейчас, когда его рука была у нее между ног, этот мужчина пытался контролировать все. Громкое сбитое дыхание Патриции и то, как она смотрела на него, с этой абсолютной чертовщинкой в озорном взгляде, все это сводило Джека с ума. Наверное, в такие моменты он острее всего ощущал, насколько сильно привязан к этой девчонке. А в его случае было слишком опасно забываться в своих чувствах к ней. – Блядь!.. – с приглушенным хрипом вырвалось из груди девушки. Джек медленно ласкал ее клитор, заставляя Патти дрожать от наслаждения. – Какой грязный у тебя рот, Патриция... – поднося к губам девушки свои влажные от ее соков пальцы, прошептал Джек ей на ухо. – Давай, бери!.. С вызовом посмотрев на Уайта, Патти осторожно облизала его палец теплым кончиком языка. Затем начала тихонько посасывать его, продолжая смотреть мужчине прямо в глаза. Ничего подобного она не сделала бы никогда, будь на месте Джека кто-то другой. Но Бэйтман знала, что ему нравилось чувствовать, как она всегда готова подчиниться. А втайне нравилось и ей самой. Нравилось с ним. Щелкнув ремнем на брюках, Джек приподнял девушку и усадил прямо на капот машины. Патти вскрикнула от боли. Чертовски горячо. Сейчас она ненавидела эту тачку еще сильнее, чем в тот момент, когда она вырубилась, оставив их поджариваться в пустыне. Гитарист, казалось, не обратил на это совершенно никакого внимания. Он стащил вниз маленькие трусики Патриции, которые были насквозь влажными, как и их хозяйка, а после заполнил ее всю одним грубым, резким движением. Патти вцепилась в его плечи руками и громко застонала. Это лишь сильнее завело Джека, который тут же потянулся за поцелуем. На губах ее еще сохранился этот блядский привкус, слизанный с его собственных пальцев. И это ударяло в голову не хуже, чем шампанское, которым он догонялся во время выступлений. Он любил ее вкус. Он любил ее запах. Любил ее всю от крошечной родинки за ухом до этой глупой татуировки на ноге. И даже сейчас, когда он был в ней, когда держал в своих руках так крепко, ему казалось, что этого слишком мало... Опустив ресницы, Патти сама начала подаваться навстречу его движениям, в считанные секунды превратив секс в какую-то совершенно безумную долбежку. Будто каждому из них недостаточно друг друга и никогда не будет достаточно. Именно поэтому она обняла его и прижалась к телу музыканта еще сильнее. На несколько мгновений встретившись с Джеком взглядом, девушка почувствовала, что именно в такие моменты обычно говорят о своих чувствах, но он отвел глаза и лишь до боли впился пальцами в ее бедра. Еще несколько движений, и они оба на пределе. Ее руки, его губы, одно дыхание на двоих. Ты навсегда будешь со мной?.. И если бы кто-то из них сейчас задал этот вопрос, несомненно, они оба знали ответ. Целуя Патти, задыхаясь от ее тепла и практически теряя сознание от того, какая она влажная и узкая снизу, Джек снова заглядывал девушке в глаза, будто спрашивал, уверена ли она в том, что делает. Но Патриция лишь загадочно улыбалась, обнимая мужчину ногами. Глубже, она хотела еще глубже!.. Хотела почувствовать его своим. Своим... И Джек оставался в ней, кончая с тихим стоном, сорвавшимся с пересохших, распухших от поцелуев губ. Ее тело дрожало под ним, и это было так хорошо, что хотелось кричать. Дотронувшись пальцами до его виска, Патти нежно смахнула капельку пота. Они тяжело дышали, продолжая сжимать друг друга в объятиях до того момента, пока пустыня вокруг не приобрела привычные очертания, ранее стертые из их реальности, уступив место пьянящей страсти. – Я... – Патти тихонько кашлянула. – Я тебя... – Я знаю, – перебил ее мужчина, касаясь губами горячей и нежной щеки. – Молчи... Патти послушно закрыла рот. Сейчас ей было слишком хорошо, чтобы спорить.