Глава 2. Пресс-конференция. (1/1)

На орбите Земли люди с конца XX века строили космические станции. Там, иногда годами, люди жили, работали, проводили научные эксперименты. Страшная мировая война первой половины XXI века заставила свернуть исследования космоса и закрыть международные орбитальные комплексы. Но когда настало мирное время и была изобретена антигравитация, земляне снова задумались о строительстве удобного исследовательского комплекса на орбите родной планеты. Новая международная станция ?Надежда? была вначале предназначена исключительно для исследования околоземного пространства и являлась сравнительно небольшим пилотируемым объектом. Но в ходе развития космонавтики значение станции изменилось. Первый межзвёздный полёт на корабле с ядерными двигателями ?Заря? после его возвращения привёл к эпидемии неизвестного заболевания почти на всей планете, и всё закончилось тысячами погибших. Правда, позже землянам всё-таки удалось найти лекарство против страшного недуга. После этого инцидента международная орбитальная станция стала портом и медицинским комплексом для пребывающих с дальних концов Вселенной исследовательских кораблей. На станции их экипажи проходили обязательный карантин. ?Надежда? была оборудована и специальными лабораториями для исследования инопланетных артефактов, которые были запрещены ко ввозу на Землю. Учёные всего мира почитали за честь трудиться на международной станции. А поскольку командировки на станцию были весьма не краткосрочными, а исследования требовали больших помещений, станция постоянно дополнялась новыми блоками и отсеками, как научными, так и бытовыми. В итоге к началу XXIII века на орбите Земли висел колоссальный научный город и огромный космопорт. Именно на ?Надежду? и прибыл ?Пушкин? после своего удивительного открытия.Журналистика на Земле не стояла без дела. О том, что экипаж звездолёта привёз живого гуманоида с неизвестной планеты, стало известно гораздо раньше, чем ?Пушкин? пристыковался к орбитальному космопорту. Фотографии инопланетянки с её огромными глазами, почти детскими пропорциями тела, высоким ростом и странными волосами, похожими на пушок на голове птенца, облетели весь мир и показывались по телевещанию и компьютерной сети. Предположения, откуда родом инопланетянка, высказывались самые разные. Некоторые журналисты решили, что девушка прилетела с системы Альфы Змееносца (где даже близко не было планет), потому что погибший в этой системе звездолёт ?Икар? в последнем сообщении передал: ?Они, как птенцы!..? Правда, следующая экспедиция убедилась, что речь шла о звуках, которые были приняты радиосвязью корабля ?Икар?. Это был всего лишь шум местной звезды. Некоторые предположили, что был найден древний земной корабль жителей Атлантиды, который миллионы лет летал в Космосе и на котором рождались и умирали множество поколений людей. А несколько работников пера и микрофона предположили, что вся эта история с ?Пушкиным? не что иное, как мистификация, и экипаж нашёл на самом деле метеорит или планетоид, а инопланетянку выдумал для привлечения внимания к экспедициям звёздных кораблей и для того, чтобы на исследования Космоса выделяли больше денежных средств. Но самое главное заключалось в том, что впервые за всё время исследования Космоса человечество нашло себе подобных существ. Обитаемые планеты были не редкостью, но их обитатели настолько отличались от землян, что говорить о даже отдалённом сходстве не приходилось. Как, например, в случае разумных осьминогов с планеты Океан или чешуйчатых рептилий с Селесты.Вся Земля ждала пресс-конференции по поводу досрочно завершенной экспедиции ?Пушкина?. Ждать её пришлось долго. Целый месяц исследователи с Земли следили за здоровьем исследователей Космоса и люди не выходили из больничных палат, лишённые даже телесвязи с родными и близкими. Но основное внимание учёных было приковано к инопланетянке. С ней едва ли не круглосуточно работали лучшие умы Земли. Завеса секретности была такой, что ни одной фотографии или видеозаписи со станции не просочилось через стенки биоотсеков ?Надежды?. Но на пресс-конференции учёные обещали не только показать инопланетянку, но и рассказать о ней всё, что стало известно. В назначенное время люди по всему миру прильнули к телеэкранам. В ярко освещённом огромном, рассчитанном на почти две тысячи человек, концертном зале орбитальной станции (решено было задействовать именно это помещение, а не более мелкие отсеки ?Надежды?, так как даже концертный зал не вместил всех желающих) собрались журналисты и учёные со всего мира. За сценой, на которой был оборудован президиум для исследователей и членов экипажа ?Пушкина?, трибуна для выступлений и отдельное место для гостьи земной станции, были установлены панорамные экраны, которые демонстрировали фантастический вид на Землю с орбиты. В зале стояли множество камер телекомпаний со всего света.Когда на сцену поднялись участники межзвёздной экспедиции и медики ?Надежды?, зал взорвался криками и вспышками фотокамер. Поднявшийся на трибуну главный врач станции, невысокий смуглый человек в больших пластиковых очках, за которыми горели слегка раскосые глаза, одетый в белый халат, поднял руку и, когда возбуждение зала улеглось, произнёс:– Дамы и господа, приветствуем вас сегодня, второго апреля 2233-го года на борту нашей станции. Меня зовут Роберт Валеев, я старший медик станции ?Надежда?. По Гринвичу сейчас три часа дня и мы начинаем наше заседание, которое сложно назвать пресс-конференцией, так как её масштабы…– А где инопланетянка? – перебил докладчика один из журналистов, который сидел близко к сцене. Каждое место в зале было оборудовано микрофоном, поэтому вопрос услышал весь зал.– Сейчас её приведут, – невозмутимо ответил Валеев, – Я хотел до начала конференции кое о чём предупредить и коллег, и дам и господ журналистов. Валеев немного подождал, поправил очки и сказал:– Поскольку существо пока нами достоверно не изучено, прошу сохранять молчание и говорить только по сути вопроса. Никакого шума, никаких криков. И не приближайтесь к сцене, желательно, если кому-то надо выйти, передвигаться осторожно, чтобы не испугать нашу гостью, и только по направлению к выходу, который находится в торце зала.Поскольку возражений из зала не последовало, Валеев опустил руку в карман своего халата, достал оттуда рацию и что-то в неё тихо сказал. Из-за кулис вышли два санитара, которые бережно держали под руки таинственную девушку, одетую в серебристое трико. Тоненькая, как тростинка, девушка покорно шла за своими провожатыми и безропотно села в своё кресло, стоящее достаточно далеко от мест учёных и экипажа. Сев, девушка словно бы застыла. Её лицо, очень красивое, с тонкими чертами, было холодным и ничего не выражало, словно маска. Красивые, чуть полноватые губы были плотно сжаты. Только огромные синие глаза то широко распахивались, то почти полностью закрывались. Валеев выдержал паузу, кашлянул и проговорил:– Ну что же, начнём дискуссию. Вначале я расскажу, что мы успели установить за этот месяц карантина. Во-первых, никаких неизвестных заболеваний ни у экипажа, ни у нашей гостьи мы не выявили. У космонавтов здоровье, как и положено, космическое, и им хоть завтра в полёт в новую экспедицию. Девушка же поступила к нам в, скажем мягко, не очень хорошем состоянии. На борт ?Пушкина? она попала в состоянии крайнего истощения; так и не стало понятным, как она могла дышать в своём скафандре. Мы научились его заправлять, но обеспечения воздухом хватает в нём едва ли на пять часов. А со времени катастрофы прошло несколько месяцев. Баллонов эта модель скафандра не имеет, в нём использованы специальные воздушные патроны, но поменять их или заправить, без того, чтобы снять шлем и разобрать боковые части скафандра, где они находятся, нереально. Другое дело, что она дышат кислородом, как и мы. Питается теми же продуктами, что и мы. Вот только от алкоголя она отказалась с большим отвращением – разбила бутылку вина о переборку отсека с такой силой, что от стеклотары одни крошки остались. Ну, и пятна на полу и стенках (в зале послышался смех). О пребывании девушки на борту ?Пушкина? лучше, наверное, расскажет его капитан. Пожалуйста, Святослав Афанасьевич.– Да, Роберт Айдарович, – отозвался капитан Сергеев. – Истощение её было пугающим. Одни кожа да кости, живы были только глаза. Но уже на второй день полёта к Земле она начала есть твёрдую пищу. Каким-то образом организм её восстановил нормальное пищеварение всего за сутки после многомесячного голодания. Наши врачи весь полёт следили за её состоянием. Погружать в анабиоз не рискнули. Хотя была у медиков ?Пушкина? догадка, что наша гостья всё время после катастрофы провела именно в состоянии анабиоза…Сергеев отпил воды из бутылочки, стоящей на подлокотнике его кресла, и продолжил:– Мои учёные провели тест её ДНК. Отличие от человеческого – сорок процентов. При всём внешнем сходстве она – не человек. И она обладает удивительной способностью к регенерации. Однажды она, чего-то испугавшись, случайно очень глубоко порезалась медицинским инструментом. Так рана затянулась почти мгновенно. Мы даже предположили, что она – робот или кибернетический организм. И всё же она живая. Ничего похожего на механизмы в её теле не найдено. Впрочем, на Земле смогут, думаю, провести более детальное исследование её феномена.– Спасибо, Святослав Афанасьевич, – поблагодарил капитана ?Пушкина? Валеев, – Теперь о наших открытиях. Мы приняли её, как человека, а на Земле, как вы знаете, запрещены эксперименты над людьми. Но анализы мы, естественно, проводили. Наши медики брали у неё кровь (с виду обычную, красного цвета, как и у землян) и экспериментировали с нею. Так вот, её кровь убивает все микробы и вирусы. Мы вводили в неё все известные штаммы гриппа, микробы, бактерии, даже раковые клетки. Всё гибнет в течение минуты или двух. А иногда и практически сразу. И про регенерацию капитан Сергеев не соврал. Однажды девушка встала на своей койке во весь рост, прыгнула на пол и неудачно приземлилась. Перелом голеностопа. Только собирались загипсовать, как выяснилось, что уже нет никакой травмы. Всё срослось, причём правильно срослось. За несколько минут!– Более того, – продолжил Валеев задумчиво, – Однажды она пробралась в одну из наших лабораторий и случайно открыла баллон с углекислым газом. Помещение было почти полностью им заполнено, но она не то, что сознания не потеряла, она ещё и нашла в едком дыму дорогу к выходу. Задымление быстро ликвидировали. А ей – хоть бы чихнуть. Девушка сидела на своём кресле, не шелохнувшись, словно речь шла не о ней, а о ком-то совсем другом. На её лице не было даже тени любопытства, она словно бы смотрела в одну точку, которая находилась перед ней.– Ричард Джонс, США, ?Нью-Йорк Таймс?, – представился один из людей, сидящих в зале, темнокожий рослый человек с лысой головой, одетый в джинсовую одежду потёртого вида. – Господин Валеев, вы подробно рассказали нам об этом существе. Но не упомянули, говорит ли оно? Как оно общается? Понимает ли речь? Вы учили существо говорить? На каком языке?– Вопрос весьма уместный, мистер Джонс, – ответил Валеев, – мы много раз пытались с ней говорить, но она молчит. Ни один язык известных нам цивилизаций она не поняла, как и язык какого бы то ни было народа Земли. Но однажды она произнесла одно слово. Всего одно. ?Нийя?.Девушка услышала, что сказал Валеев, и повернула голову в его сторону. Глаза её распахнулись шире, казалось, она готова внимательно слушать выступавшего. – Возможно, это её имя, – проговорил Валеев. – Она на него реагирует моментально. Но больше не говорит ни слова. Пробовали научить её русскому, английскому, французскому, испанскому и даже татарскому языку. Бесполезно. Смотрит, слушает – и не поймёшь, выучила она что-то или нет. Скорее всего, сказывается истощение организма.– Жорж Легран, Франция, газета ?Фигаро?, – в зале встал другой журналист, также темнокожий, как и Джонс, однако более худощавый и одетый в весьма стильный костюм малинового цвета. – Хотел задать вопрос о моторных функциях нашей гостьи. Ощущение, что она почти не шевелится. Хотя уже звучали слова о том, что она прыгала и ходила, но…– Вопрос понятен, месье, – перебил француза Валеев. – Она иногда проявляет даже очень большую активность. Когда стало понятно, что биологической опасности гостья не представляет, мы её вывели в спортзал, где двое наших медиков играли в настольный теннис. Она посмотрела на это, взяла ракетку и начала играть с ней и мячиком, подкидывая его вверх. Реакция у неё – это что-то фантастическое. Она несколько минут не роняла мячик на пол, бегая с ракеткой по всему спортзалу, запуская мячик об стену и снова ловя его, и, если бы мы её не прервали, то могла бы и днями так играть с мячом. И ещё ей велотренажёр понравился. Поставили в её палате, она с тренажёра может часами не слезать!– Надежда Иванова, Институт Космической биороботехники, Москва, – с места во втором ряду зала встала невысокая стройная и уже немолодая женщина. Её волосы тронула седина, однако женщина сохраняла ещё в своём облике изящество и хрупкость. Красивые карие глаза женщины смотрели прямо и с вызовом.Сергей Лебедев, сидящий в президиуме, поморщился. Вот уже много лет он сотрудничал с Институтом, и не было у него приятнее партнёра по работе, чем Надежда, с которой Сергея связывала многолетняя дружба. Но когда профессору Ивановой хотелось публично подискутировать, лучше было в некоторых ситуациях промолчать, так как свернуть её с выбранной точки зрения было крайне сложно. Однако в условиях пресс-конференции планетарного масштаба у Сергея не было возможности увильнуть от обсуждения.– Слушаю вас, – сказал Валеев.– У меня вопрос к Сергею Лебедеву, человеку, который нашёл это существо и установил с ним первый контакт, – начала Надежда. – Как я поняла, это существо выведено in vitro. Это так?– Да, – ответил Лебедев. – На борту была целая сеть лабораторий, в которых клонировали гуманоидов. Мы нашли ещё несколько трупов, висящих в невесомости. Черты лиц, пропорции тел у них совпадали с нашей гостьей.Сергей намеренно подчеркнул последнее слово, сказав его громко и чётко, противопоставляя ?гостью? ?существу?, о котором говорила его оппонент. На Надежду это, однако, не произвело никакого впечатления.– Сам принцип выведения разумных существ in vitro несёт в себе некую тайную цель, – продолжила свою мысль профессор Иванова. – И мы не можем рисковать и дать свободу этому существу, особенно на Земле. Мы даже не знаем, кто его клонировал. Возможно, этим занимались потенциально враждебные нам негуманоидные чудовища.– Что ты предлагаешь? – спросил Лебедев, уже предчувствуя категорический ответ Ивановой.– Мы изолируем это существо у нас, в Институте Космической биороботехники. Всесторонне исследуем его, прежде всего мозг. Ну, а когда всё поймём, можно будет говорить о контактах.– Контакт – это понятие двустороннее, – сказал Лебедев раздражённым тоном.– Я это знаю не хуже тебя. Но ты не забывай об ответственности за нашу планету!– Я не забыл! Но я помню и об ответственности перед нею! – воскликнул Лебедев, вскочив со своего места.С места в центре зрительного зала встал невысокий черноволосый плотный человек в сером костюме. Лебедев, хотя человек был далеко от него, сразу узнал этого остроносого лысеющего мужчину. ?Вот только тебя тут не хватало?, – подумал Сергей с отвращением. – Леонид Грабаровский, канал ?ТНТ?, – бойко сказал человек и двинулся прямо к сцене. – Надежда Иванова, Сергей Лебедев! Не понимаю предмета вашего спора!Грабаровский, журналист, известный всем телезрителям, смотрящим его канал, своим авантюрным и даже грубым поведением, на глазах у зала и многомиллиардной аудитории телезрителей пресс-конференции подошёл к сцене, вспрыгнул на неё и двинулся прямо к сидящей в своём кресле девушке из Космоса.– Это же очевидно, что она человек! И притом очаровательная девуш…Когда Леонид Грабаровский произносил слово ?девушка?, он уже подошёл вплотную к инопланетянке и протянул к ней руку. Хотел ли он похлопать её по плечу или взять за руку, никто так и не узнал. Потому что, не договорив слово ?девушка?, Грабаровский внезапно отлетел со сцены в зал и плюхнулся спиной на одного из финских корреспондентов. Тот заверещал от боли и стряхнул с себя незадачливого ?контактёра?. – А? – ошеломлённо спросил Грабаровский, пытаясь подняться на ноги и не понимая, что происходит. Кто-то заботливо усадил его прямо в проход между креслами, где журналист сжал голову руками и застыл, приходя в себя от потрясения.– Что-то страшненькое! – произнёс Ричард Джонс.– У этой бедняжки сила робота, – добавил Жорж Легран.Инопланетянка теперь смотрела в зал огромными глазами, в которых одновременно светились и страх, и решимость за себя постоять.Сергей Лебедев подошёл к Валееву и тихо сказал ему на ухо:– По-моему, для первого раза достаточно. Наша гостья может устать. Может быть, она никогда не видела столько людей одновременно.– Согласен, Сергей, завершайте, – разрешил Валеев таким же тихим шёпотом.Лебедев подошёл к девушке и ласково погладил ту по голове. Девушка закрыла глаза и успокоилась – её тело расслабилось в кресле.– Я считаю, ей место среди людей, – сказал Лебедев. – Я хочу, чтобы она жила в моём доме, в Крыму. Там чудесная природа, хороший воздух и ей будет комфортнее, чем в московских лабораториях. А, кроме того, территория строжайше охраняется. Без пропуска туда и таракан не проползёт.– Но как ты намерен осуществлять биоконтроль у себя дома? – недоумевая, спросила Иванова.– Не могла бы ты взять это на себя? – спросил Сергей.– Да, но… – растерянно произнесла Надежда.Она не договорила, как с первого ряда зала поднялся высокий, почти лысый мужчина среднего возраста в рыжем костюме. В его облике угадывался начальник: уверенность, с которой он держался, и тон, которым он начал говорить, сомнений в этом не оставляли.– Андрей Загорский, председатель Совета по контактам с Внеземным разумом, – сказал мужчина и огляделся. – Пресс-конференцию, считаю, нужно прекращать. Все свободны. Остаются только члены Совета по контактам и экипаж ?Пушкина?. Мне надо задать вам много вопросов. Не для прессы.Люди в зале поаплодировали и потянулись к выходу. Конференция на орбите Земли завершилась.