Activite (1/1)

Все вечно упрекают тебя и говорят, что тебе нужно делать. Они видят, какой ты должен быть, они строят на тебя планы - поэтому я и боялась отношений. Видимо, все они увидели во мне слабину — то, чем можно управлять. Они увидели, что эта девочка хиппи апатична ко всему, но это же не значит, что я ничего не добьюсь. Это же не значит, что я могу только и делать, что аппетитно посасывать члены парням, хотя этого я тоже не могу. Парни ненавидят меня, потому что они чувствуют, что я ненавижу их. Я ненавижу человечество, все они предатели и вряд ли я смирюсь с этим когда-либо. Все, кто вокруг тебя все время безостановочно лгут - они обманывают, заставляют, пользуются тобой. Они тоже были слабыми. Когда они познали все сложности жизни, когда они отсосали не у одного властного дядечки, - вот тогда они показали себя. Вот тогда они достигли чего-то, и теперь заставляют пройти и тебя через все это.Но срать я хотела на их поганые рожи! Сосать я могла лишь по любви, я не хотела ломаться, хотя понимала, что душа моя уже давно сломана. Мы растем, и это ломает нас, все чего-то ждут от нас, все ждут, что им будут прислуживать.Я не чувствую себя заложником чьей-то воли. Кажется, я начинаю понимать уличных бродяг и проституток. Они — элита нашего общества. Бомжи, бродяги, проститутки, калеки — все они не пошли на поводу, они поняли, что эта шкура, в которой они находятся — это всего-лишь шкура. Поэтому и все богачи, которые умерли внутри, в процессе, достигая своего богатства, они желают попробовать внутренний мир этой элиты на вкус. Говорят, что плоть шлюхи и плоть бомжа отличаются. У проституток более сладкое мясо, а у бездомных и нищих — более соленное с пряным запахом.Голова моя раскалывалась, по лицу текла кровь — кто-то ударил меня по голове и поместил в багажник. У меня было время подумать. Пусть бы меня убили, а я бы зашла в твиттер и твитнула об этом всем своим двадцати четырём тысячам фолловеров, которые почему-то читают меня. Хотя я пощу туда лишь фото своей киски.Машина остановилась и багажник приоткрылся. Мне стали светить в глаза каким-то фонарем, чтобы я ничего не поняла, потом кто-то схватил меня за волосы и, вытащив из машины, поволок куда-то.Что ж, где-то меня, судя по всему, очень сильно ждут. Они волокли меня в дом Шармана и Мари. Мое лицо было опущено вниз, а руки заломаны за спину. Я была как заключенная, мне удалось разглядеть только камни, которыми вымощен двор, и я сразу их узнала — гладенькие, розовые и голубые, серые, симметрично ровные, - да, мы направлялись внутрь дома и я не издавала ни единого звука. На что мои похитители еще сильнее тягали меня за волосы и сильнее ломали руки. Я знала, что если я закричу, что если взвизгну, то автоматически занесу себя в ранг ?жертвы?, но я не была таковой. Я была победительницей, ведь я этого хочу.Меня бросили на холодный пол, перед этим жестоко спустив по ступенькам. Мои ноги были сбиты, но похитители так и не услышали от меня мольбы пощады. Я заслуживала такой жестокости? Наверное, я заслуживала смерти. Я хотела алкоголя.— Эта шлюха, что, немая? — один из моих похитителей, наконец, заговорил, но это был незнакомый мне голос, видимо, это были исполнители.Я пыталась сосредоточить расплывающееся зрение на каком-то предмете. Но перед глазами все плыло, меня выворачивало, и пол уходил из под ног, мне казалось, что я вот-вот рухну.Рвотные позывы были сильнее себя, и я выблевала содержимое желудка на пол.— У нее сотрясение. Кажется, мы перестарались, — две темные фигуры с низкими мужскими голосами поднялись вверх.В подвале стоял мрак, но мне удалось почувствовать, что здесь находится еще кто-то, вероятно, это то, что еще осталось от загадочно исчезнувшей с экранов группы.— Кто здесь? — сказала я, — мой рот не был занят кляпом, в отличие от других, поэтому я могла говорить, — послышалось слабое мычание.Я опустила голову. Мне было дурно. Из головы по-прежнему сочилась теплая кровь. Я оказалась на месте заложников — этого и следовало ожидать. Но мне не хотелось этого именно сейчас. Может быть попозже, в пятницу. У меня свободный день в пятницу. Мои руки затекли, слишком сильно сдавленные веревками. Освободиться я даже не пыталась — не хотела упасть в свою же блевоту вместе со стулом, а потом получить еще по паре ударов в живот от тех бугаев. Так бы я точно закричала — показала, что я их заложник, я бы показала свою уязвимость перед ними.Я чувствовала, что мои сокамерники про себя усмехались надо мной, ведь они вспомнили меня, вспомнили мой запах. Белобрысый… Интересно, что с ним сейчас. Надеюсь, ему удалось освободиться. Я чувствовала, что его нет сейчас в подвале. Вокруг меня сидели парни. Но среди них не было его. Я бы почувствовала. Его карамельный член, его белобрысые волосы и водянисто-голубенькие глазки светились бы в темноте.Закрыв глаза, я пыталась уснуть, воняло блевотой и мочой. Прежде, чем мне удалось уснуть, меня вывернуло еще несколько раз. Это помогает, так приходят самые крепкие и сладкие сны.