День девятый. (1/1)
-Малыш, просыпайся. Завтрак на столе.Я просыпаюсь и чувствую прекрасный аромат свежеиспеченных булочек. Из всех разновидностей мучных изделий это самое лучшее, что у мамы получается.
Соскакиваю с кровати и бегу в душ. Умываюсь, чищу зубы, расчесываюсь, принимаю холодный, ободряющий душ и спешу на кухню. Обнаруживаю, что на моем стуле сидит какой-то парень. Злюсь. Не люблю, когда кто-либо сидит на моем стуле. Прям как в сказке про Машеньку и трех медведей. Только я не Машенька, а Кирюшенька. И здесь вовсе не медведи.
Рывком разворачиваю парня за плечо. Темные блестящие глаза наивно смотрят на меня. Щеки розовеют. Узнаю в этом человеке Германа.
Что он здесь делает?
Как он сюда попал?
Откуда он знает мой адрес?Почему он сидит на МОЕМ стуле?Почему мама ему не сказала, что на моем стуле никто не сидит кроме меня?Что, черт возьми, происходит?Парень проглатывает кусочек булочки, встает со стула и чмокает меня в нос. Мама и папа смотрят на нас счастливыми глазами. Но я же прекрасно знаю, что они гомофобы. Что Герман с ними сделал?
Сзади кто-то подходит и чмокает меня в макушку. В испуге оборачиваюсь и вижу Георгия Дмитриевича. Что за чертовщина?! Далее директор и Герман берутся за руки и целуются у всех на глаза. Я то еще нечего, но родители! Ох мне от них влетит. Но в выражении их лиц ни капли раздражения или недовольства. Парни отдаляются друг от друга, наклоняются к моим ушам, в унисон говорят:-Идем в спальню, заюш.И посасывают мочки моих ушей.
Просыпаюсь я в холодном поту и диком ужасе. Чья-то ладонь накрывает мою, но из-за темноты я ничего не вижу и не могу различить, чей это силуэт.-Тсс... Успокойся, Кирилл. Все хорошо.
-Кто здесь?-в комнате действительно темно или у меня помутнело перед глазами?-Я... Георгий...-вот это заява! Что он делает посреди ночи (если все-таки это ночь) у меня в палате?-Почему ты проснулся? Еще 3 часа ночи.-Кошмар приснился.-почему-то я не хочу тратить силы на крики и выгонять его, да и руку убирать от его не хочется.Он поднимает меня, словно я пушинка, и садит к себе на колени, как маленького ребенка. Хотя по сравнению с ним, 30-летним зрелым мужчиной, я действительно маленький ребенок. Он гладит меня по спине и спрашивает, что такого мне приснилось.-Неважно.-Кирилл. Мне важно знать. Это связано с твоими галлюцинациями?-вопрос вводит меня в ступор.-Эм... Не уверен, но вполне возможно.-Может все-таки расскажешь?-Это неприлично, да и вам будет противно такое слышать.-Оу, какие у тебя сны. А ведь людям снится то, о чем они больше всего думают.-НЕТ! НЕТ! НЕТ!-ерзаю на его коленках, но он крепкими руками обхватывает меня и не выпускает из объятий.-Спокойно. Расскажи, что приснилось.На одном дыхании выплескиваю все эмоции и мысли, которыми не следует делиться даже с лучшим другом или мамой.На мгновение директор замирает, как будто мой сон был реальностью, но затем продолжает гладить меня по спине, как бы успокаивая, что это всего лишь сон, ничего такого не могло и не может произойти.-Не понятно это все.-почти шепотом произносит он.-Угу. А что вы здесь делаете посреди ночи?-спохватываюсь я.-А... Это... Ну как сказать... В общем...-пытается сдвинуть меня, чтобы уйти.-Не-а, не. Не получится убежать как тогда! Выкладывайте.-Ты все не так понял.-Ну точно.-Серьезно.-Ага.И тишина, которую я не нарушаю, давая директору время собраться с мыслями.-Кирилл, это все так сложно и необъяснимо.Ждет, что я что-нибудь скажу в ответ, но я молчу.-Что если небо отделить от моря? Или вовсе убрать. Стереть. Одно море. Или одно небо. Что тогда?...-Море, оно такое... Заботливое, сильное, храброе. А небо... Слабое беззащитное. Но без неба и море станет таким. Друг без друга они ничего не смогут. Они две частички одного целого, понимаешь?
-Относительно.-к чему он клонит?-Ты- мое небо.Следует неловкая долгая пауза.-Понимаешь?-спрашивает он и берет мое лицо в свои большие ладони.Я сглатываю накопившуюся слюну и понимаю, что попал. Директор вздыхает и отстраняется от меня.-Я понимаю, тебе нужно время.-Время для чего?- ;?!№*:-+(% (мысли в моей голове)-Чтобы принять меня...-говорит он и открывает дверь.Яркий свет из коридора просачивается в мою крохотную мутную палату. Георгий Дмитриевич бросает на меня печальный взгляд и закрывает дверь с обратной стороны. Я вновь погружаюсь в темноту и ложусь спать. Не хочу сейчас философствовать. Слишком устал от этого за последние дни.