18. (1/1)

Сайлас, довольный и благостный, ворковал по телефону с Хеленой. — Дай трубку Сету, дорогая, — попросил он. Голосок сына звучал вполне бодро. Сет рассказывал, как познакомился с девочкой из соседней палаты, о том, что у неё выпали волосы, все-все. Рассказал, чем кормят его в больнице и про то, что мама совсем не покупает сладкого. А доктор дурак, раз не разрешает. Сладкое — это же так вкусно.— Ну раз доктор запретил, значит, и вправду нельзя, — вздохнул Сайлас. — Я люблю тебя и маму. Передать привет Джеку?Мальчик ойкнул и затараторил, что да, конечно, передать, напомнил о том, что Джек пообещал помочь ему с Лего. На заднем плане тихо, едва слышно смеялась Хелена, приговаривая, что конечно, обязательно поможет.Наконец Сайлас попрощался с ними, и тут в дверь постучали. — Входи, — сказал он. Джек устроился в кресле и начал с ходу, без предисловий:— А я Брока нашёл, точнее, это он нашёл меня, представляешь?— Как нашел? — с интересом спросил Сайлас. — Тебе его отыскать было бы проблематично: Ваканда — закрытая страна, а ты говорил, что он там. — Он же работал на меня те полгода, звонил часто, когда случалось отлучиться, и, видимо, номер запомнил, — ответил Джек, уже привычно прокрутил на пальце кольцо.— Отличные новости, — улыбнулся ему Сайлас. — Скажи, что нужно, я отдам приказы о документах. — Он помолчал. — Есть одна новость, я даже не знаю, плохая или хорошая. Говорить? Сразу предупрежу, что повлиять на ситуацию невозможно. Джек нахмурился. Его уже было сложно чем-то удивить, но практика показывала, что никогда не говори ?никогда?. Всегда найдётся умелец.— То есть даже без вводной? — усмехнулся Джек, устроился в кресле поудобнее. — Я готов, вещай, отец.— Роза сошла с ума, — прямо сказал Сайлас. — Вчера ей диагностировали реактивный психоз. Ее лечат, но, скорее всего, из клиники она уже не выйдет. — Я… — начал было Джек, но замолчал.Действительно, новость что надо, только непонятно, радоваться или… получалось, что именно ?или?. Он любил мать, действительно любил и готов был ей прощать даже ненависть, уставал от нее, но и зла не желал никогда, а тут получалось, что и помочь ничем уже нельзя.— Какой-то закрытый пансионат? Или что? — со вздохом спросил Джек.— Частная психиатрическая клиника, — покачал головой Сайлас. — Мы с Мишель ездили туда с утра. Роза не узнала ни меня, ни Мишель. Тебя я решил не дёргать, у тебя и так были адовы полгода. — Не поехал бы, — покачал головой Джек. — Не смог бы видеть её в таком состоянии, да и не смогу, скорее всего, никогда. Можно, конечно, Баки попросить вернуть разум, но боюсь, он этого делать не станет.Джек поднял вверх ладонь, развернул её тыльной стороной, демонстрируя перстень. Он был уверен, что Сайлас узнает вещичку и поймёт, что имелось ввиду.— Баки? — вскинул брови Сайлас. — Роза отдала тебе эту штуку? Я впечатлён, что ты не побоялся его призвать. А принуждать тебя ездить к матери я не буду. Её, считай, и нет. Ведь что делает нас нами? Наша личность, наш опыт. У неё личность разрушена. — Демон-Баки, — с усмешкой покивал Джек. — И не она отдала кольцо, а он. Всё вернул обратно, просто открутив время и что-то там сделав с тем, кто всё это сотворил. Ничего не осталось из того времени, кроме памяти и вот кольца. Это подарок мне.Сайлас только кивнул. — Я хотел поговорить с тобой о войне, — сказал он. — Я много думал в эту ночь, но хочу прежде выслушать твои соображения.— Пройдёмся по закромам Кроссгена, там многое припрятано на продажу, перевооружим армию, можно повстанцам ещё оружия подкинуть, чтобы рвали Геф со всех сторон.— Мне нравится ход твоих мыслей, — улыбнулся Сайлас. — У меня есть одна имиджевая мысль: на официальных приемах и прочих мероприятиях нам с тобой быть в форме. В полевой, а не в парадной. Мы с тобой офицеры. Страна воюет. — А хорошо, — согласился Джек. — Это в любом случае будет лучше соответствовать времени, чем дорогие костюмы.На месте Джеку не сиделось. Он прекрасно понимал, что один день — слишком мало, чтобы утрясти все вопросы с начальством и прилететь, но в то же время уже и сам хотел плюнуть на всё и сорваться в эту Ваканду. По запаху найдёт там Брока, лишь бы не ждать.— Иди звони своему Броку, — отпустил его Сайлас. — Вижу же, что не терпится. — Отец, спасибо, что принимаешь, — тепло поблагодарил Джек и через миг уже стоял за дверью, набирая сообщение Броку.?Когда?? — всего одно слово.?Когда проснусь, — ответил Брок. — Побойся… кого уж там боятся демоны: утро только. Тут все пригороды столицы трупами инопланетян засыпаны. Отбиваюсь от того, чтобы нас припахали разгребать. С добрым утром. Люблю тебя?.?Просыпайся, — написал Джек, улыбнулся собственным мыслям. — Будил бы минетом, но прости, любовь моя, так далеко не дотянусь. И вообще… СОЛНЦЕ УЖЕ ВЫСОКО!??И шпарит как проклятое! — ответил Брок. — Ненавижу Африку! Баки развлекается: предлагает кормить свиней трупами инопланетян. И это всерьёз обсуждают!??Свиньи всеядны, правда, потом такую свинину лучше не употреблять в пищу, да и у потомства лишние конечности вырасти могут. Вот думаю, хочу ли я шестиногую свинку?.Джек дошёл до своего кабинета и заперся там в надежде, что сегодня никто не побеспокоит, слишком странное у него было настроение.***Давид перехватил Томасину перед обедом. У него было непонятное состояние, когда долгие месяцы рвешься из жил, недосыпаешь и забываешь поесть, а потом вдруг оказывается, что всё это было… зря? Что беды не случилось. И ты стоишь посреди целёхонького дворцового сада, и мама отвечает на звонок и рассказывает, что урожай вишни в этом году будет невероятный, и что Итан — бестолочь и никак не женится… Но ты-то помнишь, что она была министром социального развития, и отличным министром!— Томасина, — спросил Давид, — ты помнишь?Ногу через карман жгла коробочка с обручальным кольцом. Отвечать она не стала, лишь улыбнулась тепло-тепло и бережно, кончиками пальцев, коснулась его щеки, а потом обняла, уткнулась лицом в плечо и застыла, словно боясь ошибиться.Давид тоже обнял Томасину, вдохнул неповторимый запах её волос, всегда собранных в тугой пучок. — Я тебя люблю, — сказал он. — Выходи за меня замуж.Томасина вздрогнула, отстранилась, неверяще глядя на Давида, но, не давая себе передумать, кивнула. Ведь за полгода, что они вместе с Его Величеством боролись за королевство, между ними было всякое: и громкие ссоры с выяснением отношений, и полный игнор, и попытки донести свое мнение, полностью при этом игнорируя мнение другого. Сложно было понять, поверить, что такой юный и красивый мальчик способен обратить на неё внимание, разглядеть что-то для себя за холодной, вежливой отчужденностью и не попытается изменить, сломать под себя. А ещё сложнее разрешить себе чувства к нему. Когда, мигнув, всё вернулось вспять, а королева закричала, Томасина едва сама сдержалась, чтобы не застонать в голос. Смогла. А потом боялась встретиться взглядом с Давидом.Давид достал из кармана черную бархатную коробочку, неловко опустился на колено, надел Томасине кольцо на палец и поцеловал руку. — Я без тебя не хочу, — сказал он. — И я не хочу, Давид, — прошептала Томасина, сжала ладонь посильнее, стараясь почувствовать, запомнить ощущение кольца. — Больше не смогу без тебя.Давид, не вставая с колен, прижался лицом к её животу, такому мягкому под строгой одеждой. На его голову легли её ладони, пальцы вплелись в волосы на макушке, погладили за ушами, шею, прижали голову сильнее. Томасина отвернулась к окну, смаргивая непрошенные слёзы. Могла ли она подумать о том, что возможно быть счастливой? Нет, не думала, даже не мечтала.Где-то за дверями кабинета Томасины послышались голоса, и Давид поднялся на ноги, нежно поцеловал свою невесту — она не переносила, если он смазывал помаду. Но Томасина притянула к себе Давида и поцеловала. Она слышала голоса, знала, что в любой момент кто-то может постучаться, никто бы не рискнул войти без стука. — Сходим сегодня поужинать? — спросила она, стерев с его губ тёмную помаду.— Куда ты хочешь? — тут же спросил Давид. Инициативу Томасина не приветствовала, но в мирной жизни он предпочитал быть ведомым. Иначе просто не выбрал бы такую женщину. — Французская кухня, хорошее вино и потом вечер вместе. У меня. — Томасина погладила его по плечу и вернулась за свой стол. — Утром вместе поедем. Нам Его Высочество отпуск обещал.— Я посоветуюсь с ним насчет французской кухни, — пообещал Давид, улыбнулся Томасине и ушел. Томасина снова улыбнулась, покачала головой и вернулась к работе.***Время тянулось невообразимо медленно. Джек с головой ухнул в работу, чтобы не замечать его движения, не рычать на тех, кто имел неосторожность позвонить ему. Сайлас, верно поняв состояние сына, озадачил его Кроссгеном и всем, что с ним связано. Угнетать одним своим видом у Джека выходило на ура. А уж когда он пускал в ход свои демонические силы, то народ аж ссаться начинал. Кто от ужаса, а кто от желания подобраться к принцу поближе.Наконец, две недели спустя, Брок позвонил, отрывая Джека от беседы с министром экономики, и с ходу сказал:— Вылетаем через три часа. Извинившись перед собеседником, Джек поднялся и вышел в коридор. Завидевшие его советники предпочли скрыться в ближайшем кабинете, чтобы не попасться под руку совсем озверевшему от чего-то принцу.— Сколько лететь? — отрывисто спросил Джек, чувствуя, как учащается пульс от одного только звука голоса Брока.— Шесть часов, — хрипло ответил тот. — Со мной двенадцать человек. — Документы готовы на пятнадцать. Гражданство пока что только у тебя, — стараясь не вслушиваться в голос возлюбленного, отчеканил Джек. — Остальным — как захотят.— Двое нашли свое счастье в Ваканде и решили остаться, — объяснил Брок. — Джонатан, как же я по тебе соскучился! Возьмешь недельный отпуск на поебаться?— Джек, — поправил его Джек. — Джонатан — это для посторонних. А ты мой, понял? А ты неделю-то осилишь? Герой?— Ха! — гаркнул Брок. — Заодно и проверишь! Чем ты занят?— Тружусь на благо королевства, — вздохнул Джек. — Злой и голодный. — Так, пошел пожрал немедленно! — приказал Брок. — Куда Шепард смотрит?— Если я пожру, ты со мной разговаривать не будешь с месяц, любовь моя, — усмехнулся Джек. — Или сам для меня блюдо выберешь? Тот светленький из гвардейцев? Что о нём думаешь? Так невинностью пахнет...— Соскучился по пресной еде? — хмыкнул Брок. — На постненькое потянуло? Потерпи. К полуночи буду. Можешь выслать за нами автобус. — Две недели! Две недели на едва прожаренном мясе! — почти рычал Джек. — А он ещё хохмит.— Детка, — ласково сказал Брок. — Ещё несколько часов. — Отправлю за вами транспорт, — буркнул Джек и отключился.Как же сложно ему было держать себя в руках, не кидаться на людей, хоть в чём-то ему противоречащих. Обычно с этим проблем не было, но сейчас Джек был чертовски голоден. Демон внутри рвал и метал, требовал хоть чего-то. Хоть лёгкий аперитив, закуску. Голова раскалывалась с каждым часом всё сильнее. Но Джек держался.