Глава 28. 0269-S (1/1)

Санктуарий уверенно шёл вперёд. С холодом смирились и даже привыкли к нему, однако ?ледниковый период? близился к своему завершению, так как корабль медленно, но верно приближался к планете, на которой планировалось пополнить запасы воды. Как бы странно это ни звучало, но, когда произошёл сбой, фортуна оказалась на стороне команды и от первой после Пустоши Галактики Святилище отделяло не больше суток пути. И пускай с падением мощности эти дни превратились в пару стылых недель, всё равно они были как капля в море на временной шкале всего путешествия.К удивлению дам, для того, чтобы добраться до единственной пригодной для их цели планеты, менять маршрут не пришлось: Танос сделал это давно. Тогда действия титана хоть и породили гнев напарниц, но быстро забылись. Теперь же не объяснённое ранее Таносом решение вновь поднялось на поверхность, вызывая вопросы. – Танос, а почему ты тогда всё-таки изменил маршрут? – Шури, наконец получившая доступ к управлению Санктуарием, теперь беспрепятственно могла попасть практически в любые его базы, чем из любопытства не преминула воспользоваться, сравнив маршруты. До этого она была уверена, что Танос выбрал если не менее долгий, то хотя бы более безопасный путь, но открывшееся поставило принцессу в тупик. – Старый же был лучше, а этот накидывает сверху несколько месяцев к графику, и к Пустоши мы бы так не приблизились…Небула, отстранённо наблюдающая за происходящим у приборной панели, настороженно вздрогнула и, оставив насиженное место, направилась к Шури. В отличие от Гаморы, она полностью полагалась на решение отца и до сих пор не интересовалась обновлённым им курсом, априори считая тот благоприятным. Но услышав о том, что они могли избежать опасной близости Пустоши, если бы следовали прежним маршрутом, Небула пришла в замешательство – слишком уж это было не похоже на вечно просчитывающего наперёд все риски Таноса – и всё-таки решила взглянуть, куда именно они сейчас направляются.Пока Небула погружалась в поток данных, исследуя новый курс, Танос, напротив, оторвался от подготовки Санктуария к предстоящему входу в атмосферу и обратился к Шури:– На нашем прежнем пути почти не было пригодных для высадки планет.– Погоди-ка, – Валькирия явно никак не ожидала того, что следовало из слов титана. – Ты хочешь сказать, что мы будем высаживаться? Зачем?– Длительное пребывание в космосе – огромный стресс для организма. Находиться на корабле непрерывно несколько месяцев тяжело даже для тренированных и привыкших к этому существ. Это будет небольшая разрядка для всех нас. Дамы переглянулись и согласно кивнули. Стены Санктуария, хотя к ним и успели привыкнуть, уже давно всем опостылели и давили, а здоровье всё чаще сдавало, подводя и разочаровывая своих и без того уставших хозяек. Покинуть Святилище и ступить на твёрдую поверхность, пускай и неизвестной, планеты хотелось всем, хотя по этому поводу у некоторых и возникли сомнения. Но только Пеппер собралась их озвучить и спросить у Таноса, не опасно ли будет высаживаться, как по отсеку разнёсся ещё более хриплый, чем обычно, голос Небулы:– 0269-S... Отец, мы летим – к Садам?!Гамора растерянно заозиралась, словно пытаясь найти в лицах напарниц подтверждение тому, что она только что услышала, но, так и не увидев в них какого бы то ни было отклика, замерла и уставилась на титана. Единственной, кто так же бурно, как и дочери Таноса, отреагировал на открывшуюся информацию, оказалась Кэрол. Она решительно двинулась в сторону Таноса, но остановилась, едва сдерживая рвущуюся наружу убийственную силу. – Это ближайшая к Пустоши планета, на которой есть вода. – Танос был невозмутим. – Не вижу проблемы…– Стоп. – Дэнверс наконец смогла унять курсирующие по её венам потоки энергии, возвратив себе возможность здраво мыслить. В совпадения она не верила и потому потребовала ответов. – Давай сначала. Мы летим этим курсом уже несколько месяцев. И ты не мог заранее знать о сбое. То есть ты намеренно изменил маршрут, чтобы пройти мимо 0269-S. Для чего? Отвечай, Танос!Титан отложил в сторону планшет, на котором всё это время работал, и, облокотившись на панель управления, подпёр рукой отяжелевшую голову. Танос смотрел на женщин, с трепетом ждущих от него каких-то новых и, скорее всего, безрадостных новостей, и, хотя огорчить их Таносу, к счастью, было нечем, отвечать совершенно не имелось желания. Но когда его об этом спрашивали? – Я хотел побывать там перед тем, как мы вернёмся и…– …тебя убьют, – потухшим голосом скорее продолжила мысль отца, нежели спросила того мгновенно помрачневшая Небула. Танос на это заявление лишь усмехнулся, устало потерев ладонью лоб, и ничего не ответил.Пеппер казалось, что она уже привыкла ко всем этим стремительным сменам тем и настроений, но каждый раз она убеждалась в обратном. Внутри что-то неприятно ёкнуло.– Ты поэтому не торопишься? – Миссис Старк поёжилась, поймав на себе абсолютно ничего не выражающий и оттого непомерно тяжёлый взгляд титана, но отступать было поздно. – Мы же не слепые, Танос. Мы видим. Ты говоришь о тщательности, основательности, хотя на некоторые вещи можно было бы закрыть глаза, и тогда мы бы продвинулись много дальше, и…– Да, не тороплюсь. – Танос заговорил неожиданно и был до уродливого спокоен. Ему незачем было отрицать очевидное, а со своей судьбой он смирился давно. – Мне некуда спешить. В отличие от вас, у меня практически неограниченный запас времени. Но дело не в этом. Вам интересно, вызвано ли моё промедление страхом Смерти. Нет, я не боюсь Её уже давно, хотя и не зову. И бежать от Неё, когда пробьёт мой час, я тоже не стану.Гамора внезапно осознала, что никогда прежде не слышала от отца ничего подобного. Да, он многое рассказывал им с Небулой, они часами говорили обо всём на свете, спорили, анализировали… Но впервые Танос говорил о себе. По тону титана, по тому, как он весь словно сжался, подобравшись, Гамора поняла, что они задели что-то очень личное, глубинное. Ей стало не по себе, но и не спросить теперь она не могла:– А как же твой план, твоя миссия? Ведь если ты умрёшь…– Этот план! – Танос неожиданно яростно дёрнулся, но тут же взял себя в руки и уже ровно, хотя в его голосе по-прежнему звучало раздражение, продолжил, – этот план – сплошная... профанация.Отсек плотной завесой, подобно едкому смогу, окутали шок и непонимание. Небула непривычно глупо усмехнулась:– Отец, ты, часом, не болен? Ты говоришь о том плане, которым ты жил, – киборг, поддавшись странному порыву, встала, широко раскинув в стороны руки, – со-отни, если не тысячи, лет! К общему удивлению, Танос не стал медлить с ответом:– План действенный, если, кроме меча, в твоих руках ничего нет. Но имея в своей власти силу Камней, есть смысл пересмотреть методы...– Ты передумал убивать половину Вселенной? – Шури устала ждать, пока из титана по крупице вытянут все сведения, и спросила напрямую.Танос замолчал, буравя принцессу взглядом.– Пока я больше ничего вам не скажу. Мы ещё успеем всё обсудить. Позже, когда мне действительно будет, что вам предоставить. А пока приготовьтесь к высадке. – Танос вновь взял в руки планшет и отвернулся к панели управления, давая понять, что разговор окончен. После небольшой паузы, не отрываясь от экранов, титан добавил: – И да, та?м тёплая одежда вам не понадобится.***Дверь в шаттл отъехала, и внутрь устремился поток свежего воздуха, неся с собой сотни незнакомых запахов и звуков. От тёплого света безымянной звезды, хлынувшего в отсек и показавшегося слишком ярким отвыкшим от естественного освещения женщинам, защипало в носу, и кто-то звонко чихнул.Все столпились у трапа, желая как можно скорее покинуть эти гнетущие свинцового цвета стены, но выйти никто не решался: слишком волнительно и страшно оказалось ступать на поверхность чужой планеты. Видя замешательство напарниц, Танос первым оставил челнок. Мягко ступив на разогретую полуденным солнцем землю, он шумно втянул носом душистый воздух и широко улыбнулся. Высокая – по пояс титану – шелковистая трава мерно колыхалась под струями лёгкого ветра и приятно щекотала загрубевшие от постоянной работы ладони Таноса. Этот мир был всё так же прекрасен, как и двенадцать с половиной тысячелетий назад, и титан по-прежнему любил его всем сердцем. За годы отсутствия Таноса ландшафт сильно изменился, но всё так же привычно над головой маячили две планеты-соседки, а озеро, отражая их, словно зеркало, бликовало величественной гладью, играя лучами горячей звезды. Таноса захлестнуло, казалось, уже давно забытое им чувство звенящего восторга. Оно заполняло и несло его, кружа голову. Так обычно любимым местам радуются дети, но никак не ?вселенское зло?. Однако титана это не волновало – здесь не было никого, перед кем ему надо было бы держать марку. Танос обернулся к столпившимся у челночного трапа напарницам. Весь его облик будто кричал: ?Вы чувствуете то же, что чувствую я? Нет? Так почувствуйте!? Титану до боли хотелось разделить с кем-то охвативший его в это мгновение трепет. Наконец привыкшие к слепящему свету дамы подошли к Таносу. Тот задумчиво смотрел вдаль, не в силах налюбоваться. Нарушать эту идиллию казалось преступлением, но Пеппер всё же робко спросила:– Танос, а что дальше?Титан, мечтательно прикрыв глаза, медленно покачал из стороны в сторону головой:– Пеппер, правда, здесь хорошо?Ветер запутался в пшеничных волосах Вирджинии, окружив её сладким ароматом цветения. В роще неподалёку на все лады щебетали птицы, а с озера доносился глухой шорох перекатываемых небольшими волнами гладких камней…– Очень. – Ответ Пеппер был искренним.***Это место много значило не только для Таноса.Когда несколько часов назад со стороны Небулы раздалось ?Сады?, сердце Гаморы сжалось: ?Неужели те самые?..?С Садами у сестёр были связаны, пожалуй, самые счастливые воспоминания. Дни, проведённые здесь, под сенью вековых деревьев, низким, но не давящим, в отличие от потолков Санктуария, небом, в стенах простой, но уютной хижины, возведённой ещё до их рождения титаном, были самым настоящим беззаботным детством. Этот мир являлся полной противоположностью тому, в котором приходилось жить девочкам: на каждом кусочке пространства, согретом лучами настоящей, не искусственной звезды, здесь кипела жизнь. И главное, оказываясь в Садах, преображался сам Танос: здесь ему не было необходимости загонять себя в рамки и держаться, как подобает жёсткому лидеру, военачальнику. Движения титана становились мягче, ленивее, расслаблялись сжатые, вечно готовые к бою тугие мышцы, и, казалось, даже пролегающая между бровями складка постоянного напряжения разглаживалась. В этом мире не было места той непрекращающейся войне, которую долгие годы вёл Танос. Когда Гамора услышала о Садах, в её голове всплыла лишь пара смутных образов, а вот ощущений было куда больше – тепло, простор, умиротворение… Но теперь, видя над головой знакомое небо, она всё чётче вспоминала то, что когда-то так тщательно старалась забыть. Одна за другой перед её глазами вставали и проносились картины давно минувших дней. Вот они с Небулой, ещё совсем маленькой, сидят на широких деревянных ступенях и, щурясь на свету, наблюдают за тем, как Танос легко выкашивает заросшую за месяцы его отсутствия поляну, чтобы не терять в высокой траве своих воспитанниц и чтобы тем было удобнее носиться на свежем воздухе… Или вот они на озере. Танос учит Небулу плавать и ворчит на Гамору за то, что та снова заплыла слишком далеко и не отзывалась: ?Вот съедят тебя рыбы – так тебе и надо, непослушная девчонка?, – но в голосе титана слышится вовсе не укор, а облегчение…Гамора, переоценившая свои силы, сидит на самой верхушке высокого старого дерева, ветка под ней угрожающе трещит, уставшие руки дрожат, и она не может спуститься. Небула, ради которой и затевалась вся эта ?показуха?, убежала за Таносом. Страшно. Упасть с такой высоты – однозначно погибнуть. Глупо погибнуть. Зато видно всё как на ладони. Красиво… Подоспевший наконец на помощь дочери титан лезть вслед за Гаморой не спешит – ветви слишком хрупкие – остаётся лишь одно: ?Прыгай, дочка, не бойся. Я поймаю?. Гамора зажмуривается: ?Только бы не зацепиться за соседние ветви?, – и разжимает пальцы. Доли секунды падения – и вот она уже в сильных и тёплых отцовских руках. Из глаз непроизвольно катятся слёзы…Слишком много хорошего связывало Гамору с этим местом – и потому она хотела его забыть. На этой планете не произошло ничего, что хоть как-то причинило бы ей боль. Здесь она чувствовала себя счастливой. Но невыносимо знать, что жизнь может быть иной, и мириться с суровой действительностью. Воспоминания было не остановить. Они возвращались бурной неукротимой рекой, и Гамора глубоко ушла в себя…Такой же подавленной чувствовала себя и Небула. Но причина её тоски была иной.В отличие от Гаморы, Небула, напротив, хранила все воспоминания о днях, проведённых в Садах, с особым трепетом. Они служили ей доказательством того, что она дорога отцу не меньше сестры. При этом Небула с сожалением думала о том, что косвенно является виновницей того, почему Танос перестал привозить их сюда. Небуле было не больше пяти, когда титан устроил им ?каникулы? в последний раз. Они не провели в Садах и трёх дней, как у неё внезапно случился сильнейший приступ. Танос не знал, что ему делать – требовалась срочная операция – и, бросив всё, титан схватил в охапку то и дело теряющую от боли сознание Небулу и перепуганную до зубного стука Гамору и экстренно вернулся на Санктуарий. Но отнюдь не это воспоминание, лишь недавно открывшееся, было причиной, по которой Небула, подобно Гаморе, погрузилась в безрадостные мысли. Событие, которое угнетало киборга, являлось куда более свежим…Танос же, хотя и упивался охватившим его чувством лёгкости и блаженства, голову не потерял и заметил, как напряглись после высадки его дочери.Гамора всегда была скрытной, умела искусно прятать за маской равнодушия любые терзающие её переживания, и титан прекрасно знал об этом, научившись почти безошибочно читать свою старшую дочь, вопреки её стараниям. Танос видел, что глаза Гаморы подёрнулись дымкой воспоминаний, и понял, что это и есть причина её подавленного состояния, не став лезть к ней в душу. С Небулой же эти тонкости вовсе были не нужны. Танос заметил, как она то и дело озирается по сторонам, что-то высматривая, пока, как ей кажется, никто этого не видит, а при взгляде на него отводит глаза. – Небула, что ты пытаешься найти?Вопрос отца застал киборга врасплох, но, устав терзать себя, она пошла на контакт:– Где стояла твоя хижина? Я не вижу этот холм…– Неудивительно, за столько-то лет от него остался лишь пригорок, – Танос указал за спину Небулы в сторону поросшего густым кустарником небольшого возвышения, – вон тот. А зачем тебе это место? Задавая этот вопрос, Танос никак не ожидал услышать того, что ответила ему дочь.– Я ведь так тебя и не похоронила… – От этих слов внутри у Небулы всё сжалось, а губы, вопреки её воле, задрожали. Остальных слова киборга повергли в не меньшее смятение, чем её саму, но на этом Небула не остановилась. Ей было необходимо выговориться. – Тогда, шесть лет назад, когда Тор снёс тебе голову, у меня внутри всё перевернулось… Я поняла, что не смогла бы… и не смогу тебя убить, как бы ни хотела этого… Он будто и от меня кусок отрубил.Танос молчал. Да, Небула говорила сейчас не о нём, о другом титане, которым ему теперь никогда не стать, но он чувствовал, что для неё между ними больше не существовало различий.– Тогда я не могла задержаться там, чтобы… Они не поняли бы меня. А потом… Я несколько раз на подлёте сюда в последний момент разворачивала корабль. Не могла найти в себе силы снова взглянуть на тебя… – Небула остановилась, всё её нутро противилось тому, что она пыталась сказать, – …мёртвого.Женщины замерли, ожидая реакции титана. Танос подошёл к осунувшейся, будто на её плечи легла непомерной тяжести ноша, Небуле и отвёл в сторону. ?Ты сделала всё, что нужно, дочка. Я видел. Большего и не надо…? – Это всё, что смогли услышать женщины, дальнейшие слова титана уносил ветер…***Санктуарий, зависший в полутора сотнях метров над озером, медленно тянул из него воду. Как оказалось, заполнение системы – процесс небыстрый. Просто наполнить заново резервуары недостаточно – сперва жидкость нужно очистить – и сделать это необходимо сразу по мере всасывания: больше половины воды поступает непосредственно в трубы, а пустить её туда вместе со всем имеющимся мусором значит обречь Санктуарий на мучительную смерть.Так что в распоряжении команды имелись практически целые сутки, из которых решили выжать всё и полностью провести их на поверхности планеты. Погода этому благоприятствовала, непосредственного управления с борта корабля процесс не требовал – за Санктуарием следили дистанционно – и вскоре недалеко от озера был разбит небольшой лагерь. – Значит, у тебя здесь когда-то была хижина? – Мантис сгрузила собранный ей хворост рядом с Таносом, который уже почти закончил складывать костёр. Титан, не поднимая головы, кивнул:– Где-то она всё ещё есть.Расположившаяся неподалёку Пеппер, занимающаяся нарезкой овощей, прихваченных с корабля, дабы сварганить обед на свежем воздухе, с заметной грустью вздохнула:– Была бы с нами Наташа, пошутила бы что-нибудь про дачу. – Кто? – Танос закончил возиться с костром, и, выпрямившись, обернулся к миссис Старк. В это время как раз вернулись Валькирия и Кэрол, так же ранее ушедшие за хворостом, но принёсшие вместо него два массивных бревна, посчитав те неплохой альтернативой лавкам.– Кстати, Пеппер, а как Нат? Я с ней так ни разу и не пересеклась во время битвы. – Дэнверс аккуратно опустила к ногам свою ношу. – Или у неё какое-то другое задание было?– Ох… – Пальцы Валькирии разжались, и та, не удержав, выронила глухо упавшее на землю бревно, – Кэрол, ты же ведь не знаешь…Дэнверс хватило одного взгляда на подруг, чтобы всё понять.– Как это произошло? – В голосе Капитана Марвел звучало искреннее сожаление. За те пять лет, пусть и нечасто, но ей доводилось общаться с Чёрной Вдовой. Наташа нравилась ей: умная, оптимистичная, с добрым сердцем и несгибаемым стержнем – она была незаменимым связующим звеном, частью команды, а для кого-то и семьи…– Она пожертвовала собой, – Пеппер невольно взглянула на замершего в стороне Таноса, но быстро отвела глаза. Однако этот жест не остался не замеченным Кэрол. Кулаки её крепко сжались, но дальнейшие слова Вирджинии подействовали на Дэнверс отрезвляюще: – Нат пришлось отдать свою жизнь в обмен на один из этих чёртовых Камней.– Душа за душу. – Таносу неоткуда было узнать, что именно происходило на Вормире, но, сопоставив факты, он уже давно всё понял и в глубине собственной души был рад, что Камень оказался добыт без его участия. ?Лишь бы потом не возникло проблем с подчинением…?Мантис встрепенулась, озарённая внезапной догадкой:– Так вот, что случилось с нашей Гаморой! Тот Танос, он обменял её на Камень. А мы думали, что просто убил… – Лёгкость, с которой были произнесены последние слова, ужаснула даже сказавшую их Мантис. Валькирия гневно нахмурила брови и громко, так, чтобы слышали все, спросила:– Кстати, а где Гамора? И Небула. Им будет интересно узнать, насколько они дороги своему папочке. – Брунгильда прожигала Таноса взглядом, мысленно коря себя за то, что оставила копьё на корабле: воительнице безумно хотелось приставить его к горлу титана. – Собственную дочь отдал… Ты – выродок! Внезапно для всех Пеппер жестом попросила подругу успокоиться:– Валькирия, всё далеко не так просто... Танос, ты знаешь что-то об этом Камне? – Ничего конкретного. – Танос быстро прокрутил в голове всю имеющуюся у него информацию о Камнях, но вполне ожидаемо не нашёл ничего, кроме собственных умозаключений. – Лишь догадки и предположения.– Тогда, думаю, мне стоит рассказать то, что я узнала от Тони, а он – от Клинта… – Пеппер отложила в сторону не дочищенный ей овощ и принялась тщательно вытирать руки. Вирджиния не торопилась продолжать, стараясь собрать воедино те рвущие её на части скудные сведения, которые передал ей Старк, когда перед началом операции по видеоканалу пытался сбивчиво объяснить, почему Наташи больше нет с ними... Наконец собравшись с духом, Пеппер заговорила: – Камню, э?тому Камню, не всё равно, в чьи руки он попадёт. Тот, кто хочет владеть им, должен подтвердить серьёзность своих намерений и не просто принести жертву, а отдать самое дорогое, что у него есть... Все молчали. Танос взглянул на совсем поникшую Пеппер и коротко кивнул, будто самому себе. Миссис Старк сказала немного, но этого было достаточно, чтобы ситуация раскрылась под другим углом.Услышанное поразило Валькирию, подобно грому, заставив её оцепенеть. Брунгильда напряжённо думала. Все её обвинения, все убеждения за несколько секунд разлетелись вдребезги, не выдержав гнёта суровой действительности. Все, кроме одного. Танос по-прежнему казался ей чудовищем, но в то же время в отношении титана родилось новое, ранее не знакомое Валькирии чувство, которое она не сразу поняла, но как только осознала, тут же погнала прочь, не желая принимать его. Это было уважение. Испытывать его – казалось Валькирии кощунством, но, помимо её воли, оно охватывало асгардку всё сильнее. Сперва в голове Брунгильды не укладывалось, как, вообще, можно принести в жертву любимого человека, но затем мысль перетекла в другое, гнетущее Валькирию, русло: какой силой воли и убеждённости нужно обладать, чтобы отказаться от всего, что тебе дорого? И чья именно в таком случае душа падает на алтарь кровавого Камня?..– Что тут у вас за шум? – От озера к лагерю поднялась Гамора, которая вместе с остальными занималась обустройством берега: приминала, косила траву, растаскивала ветки и тому подобное: девушки планировали поплавать.– Нет никакого шума, – Танос уже обсуждал с Гаморой события, произошедшие с её более старшей версией, но снова говорить с ней об этом, по крайней мере, сейчас он не хотел и сменил тему: – Где твоя сестра? Я не вижу её на берегу. Ты же в курсе, что она плохо плавает…– Она, к счастью, тоже. Небула в роще – охотится, хочет поймать что-нибудь на обед. Сказала, консервы достали, и я с ней абсолютно согласна.Валькирия, наконец вышедшая из ступора, ощутила неподдельное облегчение от того, что продолжать прежний разговор никто не планировал, и, задвинув поглубже неприятные мысли, как ни в чём не бывало активно закивала головой, поддерживая напарницу.– И рыбы свежей хочется. Её почему-то даже в консервах нет. – Разговоры о еде напомнили Брунгильде о разыгравшемся на свежем воздухе аппетите. Желудок предательски заурчал, требуя наполнить его хоть чем-нибудь, и Валькирия выудила из кармана свой вкусный запас – горсть диких пурпурных ягод – и отправила её почти целиком в рот. От действий асгардки у Таноса округлились глаза:– Ты что ешь? Я перед высадкой вам что говорил?! Ничего здесь не есть: ни фрукты, ни ягоды!– Их птицы клевали, – с самодовольной ухмылкой ответила титану Валькирия. – Я что, по-твоему, совсем дура?– Совсем-не совсем, а задатки имеются, – язвительно прогудел Танос, что рассмешило Мантис, и она заливисто расхохоталась. Такая бурная реакция напарницы заставила титана улыбнуться.Валькирия же сделала вид, что не заметила колкость: – Я – асгардка, моего здоровья на всех здесь присутствующих хватит и ещё останется.– Твоя самонадеянность уже чуть не стоила тебе жизни. Или ты уже забыла? – По изменившемуся лицу Валькирии Танос понял, что его слова попали точно в цель. – Хочешь – ешь. Но желудок я тебе потом промывать не буду.Продолжать пустой разговор титан более не собирался и, обойдя женщин, направился к озеру: ?Будет вам рыба?.***Танос остановился у са?мой кромки воды. Оглядев мерцающую у его ног гладь, титан стянул с себя ботинки. Заметив это, Шури весело его окликнула:– Танос, искупаться захотелось?– Не угадала.Лезть в воду, по крайней мере, сейчас Танос желания не испытывал, но близилось время обеда, а имеющаяся на Санктуарии еда, хотя и была достаточно разнообразной, действительно успела порядком надоесть. Все морепродукты к тому же были загублены и истлели, оказавшись в повреждённом хранилище. От образов зажаренной на костре сочащейся соком рыбки и бурлящей в котелке ароматной ухи судорогой свело желудок. Танос ускорился, и вслед за ботинками на траву полетели рубашка и брюки. Пристальные взгляды напарниц напрягали, но не настолько, чтобы смутиться. А вот реакция Окойе откровенно позабавила Таноса: кому-кому, а не ей, на пару с Пеппер откачивавшей его совершенно голого после похода в машинное отделение, было конфузиться и стараться незаметно улизнуть за кусты. Но на генерала у Таноса имелись другие планы.– Окойе, постой, не уходи, – в голосе Таноса звучала улыбка, что лишь подтвердило мысли Окойе о том, что намерение её было раскрыто. Чертыхнувшись про себя, она обернулась, стараясь не разглядывать титана, но перекатывающиеся под кожей бугрящиеся мышцы так и притягивали к себе взгляд. Танос сделал вид, что не заметил усилий напарницы, только ещё шире заулыбался: – Одолжи копьё. Я знаю, что оно у тебя с собой: ты с ним не расстаёшься.– А тебе-то оно зачем? – Окойе была удивлена просьбой, но быстро догадалась: – Ты им рыбу ловить собрался?– Ага, – Танос кивнул.Хмыкнув, генерал отстегнула от пояса телескопически сложенное по меньшей мере втрое копьё и бросила его титану, который ловко перехватил то на лету и, не тратя зря время, тут же шагнул в воду. Танос уверенно держался на плаву и, сделав несколько мощных гребков, вскоре скрылся из виду, оставив за собой лишь круги на поверхности озера. Ещё некоторое время Окойе продолжала смотреть на уходящую за горизонт отливающую в розовый лазурь, и даже зависший в небе тёмным пятном побитый жизнью Санктуарий был не в силах испортить поистине волшебный вид. Однако думала генерал отнюдь не о чарующем пейзаже – её мысли занимал Танос. В том, что титан вернётся с уловом, Окойе не сомневалась и, не заметив, что говорит это вслух, задумчиво протянула:– Да-а, с таким не пропадёшь...– Что? – Вопрос неожиданно появившейся буквально из ниоткуда Гаморы заставил Окойе вздрогнуть.– Красиво, говорю... – С широко распахнутыми глазами генерал уставилась на напарницу, но расслабленное и умиротворённо лицо Гаморы её успокоило: она действительно ничего не услышала.?Возможно, если бы Танос не был тем, кем он является, не был врагом, его можно было бы даже рассмотреть как вариант...?Брови Окойе сурово сдвинулись, а губы напряжённо подобрались – ход собственных мыслей её категорически не устраивал: ?Нет! И ещё раз нет! Не хватало только повторить историю Шури. Во мне говорят несколько лет одиночества, и не более того?.Самокопание генерала внезапно оборвала её же принцесса, желающая, по всей видимости, приобщиться к чему-то прекрасному и подошедшая для этого к зависшим у озера подругам.– Вы что там такое увидели? – Шури пристально посмотрела в ту же сторону, что и её напарницы.Окойе собралась снова произнести недавно спасшее её от ненужных вопросов ?красиво?, но Гамора оказалась проворнее:– Я вот смотрю и думаю… Его вместе с потоком не затянет случайно в Санктуарий?– А ведь действительно, подъёмная сила, судя по всему, там не малая, – до этого момента Окойе такой вариант развития событий в голову не приходил, но фыркнувшая принцесса разрушила все их с Гаморой предложения:– Во-первых, Танос не настолько идиот, чтобы туда подплывать, а во-вторых, попробуй кита такого засоси. Видите, там поток не однородный?Женщины теперь уже с оставившей свои дела и присоединившейся к ним Осой синхронно кивнули, Шури продолжила:– Это отсеивается весь мусор: рыба, камни, водоросли, песок... Так что если каким-то чудом Таноса всё-таки засосёт, то дальше фильтра не пропустит. Гамора, а ты чего, кстати, назад пришла?– Да Небула с дичью вернулась, хотела отца позвать.Хоуп удивилась:– Вы разве сами не можете разделать?– Можем, конечно. Небула уже всё сделала. Просто Танос всегда нам сам здесь готовил, и я подумала… – Гамора как-то неожиданно затихла. Она вдруг поняла, что это желание – порыв – было лишено всякой логики и принадлежало вовсе не ей, а той маленькой девочке, когда-то очень давно вырванной из родного мира и всей душой жаждущей снова обрести то, чего ей так не хватало: родительское внимание и заботу. Всё в жизни Гаморы упиралось в её прошлое. Оно не отпускало её, а может быть, это сама Гамора тянула его за собой, боясь, что если она забудет, то предаст… Тем не менее из-за этого всё её существование полнилось парадоксами. И главным из них было её отношение к Таносу. Сначала для тех, кто каким-то образом оказывался вовлечён в историю маленький зен-хоберийки, тот факт, что она приняла титана как отца, казался невероятным и странным, и её привязанность списывали на страх и инстинкт самосохранения. Потом, когда Гамора стала старше и хитрее, заговорили о холодном расчёте и взаимовыгодном сотрудничестве. На деле всё обстояло несколько иначе.Оказавшись насильно помещённой в новую, непонятную и оттого враждебную среду, Гамора прикипела душой к единственному существу, которому она была небезразлична. Танос старался делать для наречённой дочери всё и, как умел, заботился о ней. Гамора же, будучи умным и проницательным ребёнком, понимала это и со временем научилась ценить. Многие скажут, как можно быть благодарным тому, кто разрушил твою жизнь? Но особенность детской психики, особенно травмированной, такова, что всё плохое, каким бы ужасным оно сперва ни казалось, быстро забывается, зарубцовывается, подобно ране, оставляя после себя лишь уродливый шрам – обрывки смутных воспоминаний. Гамора почти не помнила событий того страшного дня. Всё произошло слишком стремительно. Она успела лишь испугаться, как их с матерью разлучили и её встретил Танос. Гамора не видела, ни в какую сторону потащили, ни как убили её мать. Она даже не была уверена в том, что та погибла, но проверить, слетать на Зен-Хоберию и лично во всём убедиться Гаморе не хватало смелости. Не видела Гамора и того, как Танос уничтожал её соплеменников, и потому для неё титан не был убийцей, хотя она знала, что именно он – тот, кто лишил её самого дорогого. Отцовской фигуры в жизни Гаморы до этого не существовало вовсе, и потому Танос, не встретив сопротивления в душе девочки, только заполнил пустующую нишу. Единственное, чему Гамора могла бы воспротивиться, было то, что титан самовольно забрал её. Но и тут в её сознании всё было предельно ясно и не вызывало противоречий. Танос в глазах Гаморы являлся завоевателем, а завоеватели, по её короткому, но весьма насыщенному конфликтами неугомонных взрослых жизненному опыту, имели право делать, что захотят, и брать тоже – что захотят. Прошёл не один год, прежде чем Гамора поняла, что это вовсе не норма, и что удивительно, случилось это с подачи самого Таноса... Ответ на другой, не менее значимый для Гаморы, вопрос, почему титан выбрал именно её из тысяч других детей, был получен ей ещё в первую минуту их знакомства: она – боец, а ныне – Самая Опасная Женщина во Вселенной.Время сглаживает любые углы, и Гамора многое забыла. Не меньше она простила, пускай даже и не желая этого. Но никогда Гамора не забудет, с чьей лёгкой руки она носит теперь этот титул. Или, вернее сказать, клеймо. Сначала Гамора гордилась, что именно её, а не Небулу, боятся, а, значит, и уважают миллиарды существ по всей Галактике, но потом эйфория прошла и Гамора поняла. Именно тогда в ней и начали происходить те изменения, которые впоследствии привели её к мысли о предательстве Таноса. Раньше Гамора злорадно усмехалась, видя, как Небула вновь совершает прежние ошибки – слишком многим даёт уйти, не добивает раненых – хотя знает, что Ронану, а затем и Таносу её действия не понравятся. Но в один момент Гамора осознала, что это были вовсе не ошибки сестры, а её осознанный выбор. Во внешне куда более суровой, чем она, Небуле не было той беспощадности, за которую Гамора гордо несла вместе со смертью и разрушениями своё имя. Да, её младшая сестра всеми силами старалась заслужить признание отца, но были вещи, через которые она не могла переступить. А у Гаморы – не было. Чтобы понять это, ей понадобились годы, и затем годы ушли на то, чтобы это принять и отречься...***– Отца долго нет. – Небула стояла на берегу и задумчиво смотрела вдаль.Таноса действительно не было уже больше часа. За это время женщины успели перекусить ароматной дичью, за что были безмерно благодарны сёстрам, и перебрались поближе к озеру. О титане не вспоминали.– Как в воду канул, – Шури, довольная игрой слов, удовлетворённо сощурилась. Принцесса лежала в мягкой траве и нежилась под тёплыми лучами не земного солнца. Они не были ни приветливее, ни ярче вакандских, по которым так тосковала её душа, но после бесконечных дней, проведённых в тёмных стенах Святилища, льющийся с неба естественный свет казался Шури благословением. Вместе с ней солнечные ванны принимали Хоуп, Пеппер и Мантис. Последняя понятия не имела о том, что значит загорать, но занятие пришлось ей по душе, и, разморённая, Мантис дремала. Дамы наслаждались теплом и покоем. Но не все.Пеппер встала с бревна и, глядя в спину Небулы, заговорила серьёзно и даже встревоженно:– Вот вы шутите, а если он действительно утонул. Ну, мало ли… Что мы тогда делать будем?– Такое не тонет, – Валькирия была в своём репертуаре. К тому же она всё ещё злилась на Таноса за то, что тот при всех вспомнил её недавний промах: ?Откуда только узнал, демон! Никак синяя дочка растрепала, – Брунгильда не имела ничего против Небулы, но их с титаном близость ей откровенно не нравилась, – зачем она вечно обо всём ему докладывает? Ну, да Суртур с ними…? На самом деле Валькирия зря винила Небулу. Та ничего не рассказывала про неё Таносу. Да он и не спрашивал. Зачем, если достаточно прослушать запись с их канала связи, что титан и сделал, долго ругаясь в процессе на всяких самоуверенных асгардок и невнимательных зен-хобериек. Однако говорить напарницам о том, что он в курсе всего случившегося, Танос не стал, но зарёкся впредь одних дам на серьёзные задания не отпускать…К Небуле, не на шутку распереживавшейся из-за всё не возвращающегося титана, подошла Гамора и, взглянув на брошенную в стороне Таносом одежду, внезапно громко рассмеялась под удивлённые взгляды напарниц.– Ты чего это? – только и спросила у сестры Небула, забыв даже о сканировании, которым она всё это время занималась, пытаясь заметить на поверхности озера отца.– Я вспомнила-ха-ха-а… – Начала было говорить на мгновение переставшая хохотать Гамора, но снова согнулась пополам от приступа смеха. Настолько бурная реакция была неожиданной даже для неё самой, не то что для непонимающих, что творится с их подругой, напарниц. Но Гамора ничего не могла с собой поделать: таким образом выплёскивалось накопившееся за прошедшие часы напряжение. В конце концов успокоившись, Гамора, отдуваясь и обмахиваясь, продолжила:– Небула, ты помнишь, как Танос так же за чем-то уплыл, а мы его одежду спрятали? Киборг на мгновение задумалась, и лицо её озарилось улыбкой.– А потом он вернулся и начал требовать, чтобы мы всё вернули, а сами ушли и не подсматривали. В рассказ Небулы неожиданно вклинилась Хоуп:– Я не поняла, он голый плавал, что ли? Кэрол поперхнулась принесённым с Санктуария сочным плодом и вытаращилась на Осу. Вопрос напарницы её удивил.– Почему голый?– Ну, а зачем им тогда не подсматривать? Он очень лихо тут при нас разделся, никого не стесняясь. Кто знает, как далеко он может зайти… – Хоуп говорила это с предельно серьёзным видом, отчего слова её звучали ещё забавнее. Но не всем было весело.– Да хватит уже! – Валькирии порядком надоел этот разговор. – Танос, Танос, Танос… Как будто поговорить больше не о чем! Вскочив на ноги, Брунгильда решительно направилась куда глаза глядят, лишь бы оказаться подальше от слишком весёлых напарниц, вызвав своим поведением их недоумение. Но останавливать Валькирию никто не стал, решив, что она просто всё ещё дуется на титана из-за их недавней перепалки и ей надо остыть. Брунгильде и самой так казалось, но причина её усилившейся ненависти к Таносу лежала куда глубже. Валькирию на куски раздирали противоречия. Это началось задолго до нынешнего дня, но сейчас достигло своего максимума. Брунгильде казалось, что она была единственной, кто продолжал относиться к титану, как к врагу. Танос злил её одном своим видом. То, что он был всё ещё жив, Валькирия считала преступлением против Вселенной, в котором она винила себя и с которым изо дня в день ей приходилось мириться. Сердце Брунгильды горело жаждой мести, когда-то, казалось, утихшей, но с появлением в её жизни Таноса вспыхнувшей с новой силой, и ей было совершенно безразлично, что кровь асгардского народа пролила рука другого титана. Валькирию до зубного скрежета раздражало, что остальные воительницы признали в Таносе лидера и во всём безоговорочно ему подчиняются. Но и это гордая асгардка могла бы стерпеть ради их общей цели, если бы между её подругами всё чаще не стали слышны разговоры о том, что по возвращении они не смогут сражаться против титана, потому что слишком к нему привыкли, а кто-то, например, Мантис, и вовсе привязался. Даже Кэрол, всегда поддерживающая Валькирию в её неприязни к Таносу, как-то обмолвилась, что ?не такой уж он, оказывается, и плохой парень, как она раньше думала?, обрушив на себя тем самым волну презрения и гнева подруги. Но теперь зерно сомнения, упавшее на благодатную почву, удобренную действиями самого же титана, пустило в душе Валькирии крепкие корни. Танос не был плохим – скорее, запутавшимся, и как бы Валькирия не хотела это признать, она не могла идти против того, что видела теперь собственными глазами.Пока Брунгильда продиралась сквозь чащу, яростно ломая ветви и сбивая с ни в чём неповинных кустов листья, на берегу Гамора продолжала свой рассказ:– Уплыл-то он одетый, – она снова хохотнула, но на этот раз сдержалась. – А потом его, оказывается, в водоворот затянуло. Танос выплыл, но не весь.Женщины рассмеялись, вероятно, в красках представив себе эту картину, и не услышали встревоженного голоса Мантис, переспросившего что-то про водовороты.– И долго он так в озере отмокал? – Окойе поскорее хотелось узнать продолжение. – Полчаса точно, – начала говорить Гамора, но её перебила Небула: – Пока водорослями в нас кидаться не начал, – киборг так счастливо улыбалась, будто в её жизни не было ничего приятнее склизких летающих растений.– И весьма успешно, я бы сказал, – со стороны озера раздался до боли знакомый бас, заставивший девушек вздрогнуть. – Могу повторить. Водорослей здесь полно.Танос пока не успел выйти на берег, но был уже достаточно близко, чтобы услышать происходящий там разговор. Титан шёл, подобно крейсеру, шумно рассекая воду и вздымая за собой бурлящие волны, а затем и сотни брызг, но, несмотря на это, его приближение умудрились не заметить из-за рокота водопадом обрушивающихся вниз с Санктуария излишков воды и мусора.Отфыркиваясь, Танос сгрудил к ногами копьё с нанизанными на него по всей длине рыбинами, под весом которых, казалось, вот-вот должно прогнуться даже вибраниумовое древко. От представшего изобилия у некоторых дам буквально отвисли челюсти. Первой опомнилась Кэрол: – Куда столько?! Мы же это всё за раз не съедим!– Кто сказал, что вы должны съесть всё сегодня? – Танос поднял с земли ботинок и выудил из его голенища нож. – Я её сейчас разделаю, что-то на ужин приготовим, а остальное на челнок – и в хранилище. Сами жаловались, что рыбы не хватает.– Протухнет и провоняет, пока до хранилища дойдёт, – поддержала Дэнверс в её скептицизме Пеппер.– Не успеет, – буркнул под нос Танос и потянулся за крайним из своих трофеев.Угадав намерение титана, Окойе рявкнула на него так, что Танос выронил в траву скользкую рыбину, при этом совершив несколько попыток предотвратить её падение, но лишь изгваздавшись в чешуе и слизи.– Даже не думай здесь рыбу потрошить! Мы не для этого несколько часов наводили на берегу порядок, чтобы ты…– Да понял я, понял… Ухожу. – Такого напора Танос никак не ожидал и, решив не гневить судьбу, сегодня представшую в лице Окойе, собрал свои пожитки и поскорее ретировался от греха подальше.– И копьё моё не забудь отмыть! – уже в спину удаляющемуся титану крикнула генерал. – Я проверю.Пеппер шумно вздохнула, лицо её вытянулось, а брови взмыли вверх и выгнулись парой изящных дуг. Не то с упрёком, не то с сожалением Вирджиния покачала головой:– Я поражаюсь, насколько он всё-таки, несмотря на все его замашки, типичный мужик. Вроде бы и жил долго, и умный, а безалаберны-ы-ый, – окончание последнего слова миссис Старк, зажмурившись, тянула так долго, что вызвала у подруг очередной приступ веселья. Всплеснув руками, Пеппер добавила: – Он ведь на полном серьёзе собирался рыбу здесь чистить.– Я даже больше скажу, – с неожиданным рвением поддержала Вирджинию Кэрол. – Я разных видела и с земными сравнить тоже могу: они везде такие, по всей Галактике. Гуманоиды, по крайней мере. Загоревшиеся глаза дам кричали о готовности каждой из них поучаствовать в перемывании костей всему роду мужскому. И это, непременно, произошло бы, если бы женщин не отвлёк внезапно раздавшийся в ближних зарослях треск ломающихся веток, за которым тут же последовал громкий всплеск и неожиданно отборная ругань – Танос, спускаясь по нерасчищенному берегу, поскользнулся на липкой глине и ухнул вместе со всем своим рыбным запасом в воду.Над озёрной гладью тут же разнёсся заливистый женский хохот. Однако, помимо веселья, случившийся с титаном конфуз, разжёг в некоторых дамах так долго ими подавляемое желание окунуться.Шури обернулась в сторону зарослей, в которых предположительно находился титан, и, приложив к губам сложенные на подобии мегафона руки, закричала:– Танос, там дно нормальное?!– Ближе к берегу песочек, дальше камушки, – в отличие от принцессы, титану не нужно было напрягаться, чтобы его услышали: звук гулко резонировал в его грудной клетке, и казалось, будто Танос был где-то совсем рядом.– Песочек-камушки, – кривляясь, передразнила титана не ставшая дожидаться его ответа и сразу зашедшая в воду, но тут же её и покинувшая Кэрол. – Тьфу! Тина тут и водоросли, а не песочек. Ну и гадость…– Танос! – обиженно-молящим тоном снова обратилась к титану Шури. Ей очень хотелось искупаться, но одна мысль о сочащемся сквозь пальцы ног жирном иле вызывала у неё брезгливые мурашки. – Танос, ну расчисть хотя бы тропинку, чтобы нам по жиже этой не ходить. Пожалуйста!– Ага, сейчас! – Усмешка титана прозвучала настолько язвительно, что всем на мгновение показалось, будто он просто пошлёт принцессу куда подальше или как минимум скажет разбираться с проблемой самостоятельно, но Танос неожиданно для всех согласился: – Ладно, только рыбу дочищу. Посидите пока, солнце ещё высоко.Выкрикнув счастливое ?спасибо?, Шури, победоносно улыбаясь, последовала предложению титана и плюхнулась в мягкую траву рядом с Окойе. Накупаться она ещё успеет.