Часть 6 (2/2)

Синдром общей безысходности. На вкус такой горький, неприятный, отдающий таким чем-то жгучим в горле. От него хочется пить, очень много, чего-нибудь чистого, приятного. Но святая вода, простите, давно кончилась. Самобичевание, конечно, не лучший выход для Банга, но другого пути не было. Запираться ото всех в отдельной комнате, хвататься за голову. Он же, черт его подери, лидер, он не должен был допускать подобного. Лучше чем кто-либо понимает, что их общая мечта просто догорает. Это все сжигает. Сжигают мечту так, как раньше сжигали ведьм на костре. А она кричит, тихо молит о пощаде, чтобы хоть кто-нибудь к ней потянулся, протянул руку помощи (а может, даже две), но никто этого не делает. Лидер пытается ухватиться, но тщетно. Одного его старания мало. Так же, как и все достигнуто общими усилиями, ведь без остальных ребят это было бы совсем нереально.

Очередной раз прокручивает в своей голове все моменты, которые были общими, совместными. Когда все счастливо улыбались и смеялись. Вместе работали, помогали друг другу. Когда спали все вымотанные в гостиной, разговаривали друг с другом во сне. Никто не помнит точно, о чем вообще, и что снилось тоже, но хоть и было тогда тяжело, но неимоверно хорошо.А теперь всех охватил общий синдром безысходности и самоуничтожения.

***Чжунхону не становится лучше. Кошмары продолжают мучить, так же мучаются все остальные, когда его охватывает чуть ли не приступом, и он задыхается, хватаясь беспомощно руками за простыни.Врач советует какие-то новые таблетки, от которых маннэ буквально выворачивает. Да и после каждого сна, если честно, тоже. Если раньше кожа у него была приятного молочного оттенка, то сейчас она бледно-желтого цвета, с сине-зелеными мешками под глазами, изрядно опухшими, а губы слишком часто пересыхают и трескаются до крови. С уходом Химчана у Чхвэ просто как будто вся жизнь канула в бездну, в которую падает он сам. Вот снова, прямо во снах, которые показывают ему, как все обстоит на самом деле. Наверное, это плохо. Даже не так. Это действительно так и есть.В новый день, когда почти никого не остается в общежитии, младший снова теряется, его охватывает приступ, и он просто не знает, где находится. Теряет ориентацию в пространстве и времени. Этим самым пугает (чуть ли не до смерти) ЕнДже, который кое-как набирает номер менеджера, с истерикой говоря в трубку о том, что надо что-то делать. Он правда очень сильно испугался, и, уже не зная, что делать, думал вызвать скорую. Но менеджер с врачом подоспели быстро и забрали мальчика, оставив Ю одного в общежитие.

Рано или поздно это должно было случиться. У каждого есть за это собственный груз вины на душе. Его не убить, не запить, не забыть.

***Ю ЕнДже не знает, что делать. Он регулярно посещает Чжунхона в больнице вместе с Муном и Гуком, потом возвращаясь в общежитие. Теперь уже один в постели, без объятий. Потому что, как выяснилось, Дэхен забрал документы из агентства, никому ничего не сказав, и ушел. И если честно, то Дже очень обидно. А после очень грустно, потому что нашел у себя под подушкой записку с текстом:?Ты был самым любимым человеком в моей жизни. Прости меня. Твой Чон Дэхен.?Это чувство, как будто ты последняя сволочь на свете, ничего не замечающая. Если честно, даже верить в это вокалисту не хотелось. Чтобы вот так все оказалось. Они же лучшие друзья. Поэтому, вспоминая все, обессиленно поджимает губы, жмурится, стараясь сглотнуть комок в горле. Действительно, теперь с такими потерями группа перестанет существовать. Он это прекрасно понимает. Потому что Химчан ушел; потому что Чжунхон подвергся слишком сильной психологической нагрузке и сорвался, что неудивительно - он еще ребенок; потому что Дэхен ушел тоже, так как он тоже слишком сильно устал, чтобы идти вперед.

- Дружбу с сексом не мешают, - как-то сказал ЕнДже Оп, укладывая ему руку на плечо, стараясь оказать поддержку. Если честно, то вообще от младшего ничего подобного не хотелось слушать. Просто дождется завтра, чтобы сходить и проведать Чхвэ в больнице, которому как никогда нужны близкие люди. Конечно, приезжали его родители, но врачи забрать его не дали. Потому что пока не поправится, лучше лишний раз никуда не водить и не трогать. Конечно же, они послушали.

Да и вообще. Рано или поздно это бы случилось. Никому не избежать. Только теперь ЕнГук все чаще ошивается с ребятами из Soul Connection, при этом потом загоняясь на студии, не забрасывая свою карьеру. ЧонОп так же остался, продолжая заниматься танцами, ЕнДже занимается вокалом, где-то выступая на сольных концертах. Объяснять распад группы TS не стало, да и оставшиеся тоже. Довольно часто журналисты и фанаты заваливали подобными вопросами. Действительно, для всех это было буквально бомбой. Такой заряд вначале и вот… все к черту.

Неужели и действительно все предрешено судьбой?***Химчан был в общем курсе всего. Но не знал, что все именно так обернется. Продолжая так же маскироваться, выходил на улицу за необходимым. Маскировку решил немного сменить на всякий случай, да и вообще внешний вид. Так взять перекраситься в шатена и подстричься, ровно сделать прямую челку. В общем, довольно отлично от его обычного образа такого идеального и дерзкого ольджана, подобного лисе. Но его не переставал мучить вопрос о том, куда же подевался Чжунхон. Ведь он по идее должен был остаться в агентстве. Да и дуэт Bang&Zelo должен был продолжить свое существование. Ведь так?Так вот: этого нет. При этом Кима очень настораживало происходящее. Да и что скрывать, каждый деньугнетался тем, что посмел оставить мальчика. Да и еще при этом жутко хотелось все-таки вернуться к нему. Не так к остальным, как именно к нему. Так все ноет и ноет под ложечкой, не переставая. А мысли не концентрируются на одном, чтобы дописать работу для заказчика вовремя.

И вот в один из дней, когда лис решается прогуляться по ночному Сеулу, при этом покуривая свои любимые сигареты, отравляя легкие табачным дымом, сталкивается неожиданным поворотом судьбы (слишком шокирующим и неожиданным) совершенно случайно с ЧонОпом. И, к сожалению, тот узнал его. Хим это понял сразу, за что и получил мгновенно по лицу. А на душе все равно гадко, скула жутко саднит. На секунду кажется, что Оп вывихнул ему челюсть. У танцора руки сильные, очень. А после хватает ошалевшего Кима за воротник, встряхивая и смотря злобно. Бывшему ольджану более чем кажется, что заслужил это. Действительно, скорее во всем виноват именно он и никто больше. Но, по мнению самого же Кима Химчана, он не мог поступить иначе. И что сделано, то сделано.

-Ты вообще в курсе, что ты натворил, хён?Химчан в недоумении смотрит на танцора, хлопая глазами. Он действительно не понимает. Нет, конечно, он понимает, что поступил как последняя сволочь, которой сейчас и являлся, оставив всех. Поджимает губы, легко кивает, пытаясь убрать от своего воротника куртки цепкие руки ЧонОпа, да только тот встряхивает парня еще сильнее.

-Ни хрена ты не понимаешь.На этой фразе младший чуть срывается на истерические нотки. Действительно, что этот придурковатый лис может знать? Каково им всем пришлось, пока тот занимался хрен-знает-чем. Да и как он вообще посмел сделать это все?! Муна охватывала злоба, такая, от которой не чувствуешь собственного тела, а в голове что-то щелкает, что все чуть ли не плывет перед глазами. Явная вспышка ярости, не иначе. Тяжелый вдох, выдох. Так, надо пройти в себя, давай же. Танцор старается взять в себя руки, отпуская Кима, тут же пряча их в карманах, отводит от него взгляд.-Ты виноват в том, что Чжунхон в больнице.

Именно в этот момент Ким Химчан, такой придурок, чувствует, как тонко трещит тоненькая ниточка судьбы. Широко раскрывает глаза, вздрагивая от слов младшего, смотря на него неотрывно и шумно и сбивчиво выдыхая. Предательски сердце пропускает удар, болезненно отдаваясь в груди. Тут же подрываясь с места, хватает за руку Опа, сжимая до боли, разворачивает к себе, не скрывая страх во взгляде:-Где он?***Когда-то совсем давно (этому вновь никогда не случиться)Мы знали мысли друг друга и умели не делать больно.Но скажи мне, скажи, за сколькоМожно выкупить твою нежность? Чтобы напитьсяС тобой под одним небом.(с)Мы правда делаем слишком много ошибок. Безрассудные и глупые, под эмоциями. Именно в эти моменты мы не задумываемся о чужих судьбах. Как они могут гнить в этом городе, в одиночестве, когда их оставляют одних. Этого не остановить, потому что просыпается какая-то эгоистичность, которая не задумывается о чужих желаниях. Просто говорит, сделать так, что так будет правильно. Что можно будет избавиться от всего лишнего в душе, вернуться к старому и беззаботному. К своим собственным желаниям. Они, наверное, не понравятся людям, ведь так? Даже больше. Они ранят, очень сильно. А мы как избалованные дети об этом забываем. Начисто. Как будто так быстро стирается из памяти. А после кто-то берет и восстанавливает данные. А судьба стоит у тебя за спиной и смеется, так издевательски, укоризненно. Она же играет людьми, как хочет, и вертит ими так, как ей пожелается. Поэтому никто из людей не поймет, что их ждет завтра, и со страхом в душе надеются прожить хотя бы сегодня.

На момент Химчану хочется спиться до потери сознания. Потому что стоит на коленях у кровати, уткнувшись лбом в ее край. В больничной палате. Он готов сам себя отдать под расстрел. Ведь он и правда не знал, что все настолько серьезно. А сам еще тогда начал шляться по дорогим клубам, мальчикам-девочкам по бесценочкам. И возвращался, и, оказывалось, его ждали. Видимо, маннэ его ждал и до сих пор. Не смотря ни на что. Потому что люди всегда возвращаются туда, где их ждут. Где их примут.

Чжунхон спит, тяжело дыша, реснички легко подрагивают, а руки такие холодные, которых касается Ким, осторожно, неуверенно, надеясь, что сможет их согреть.Бывшего ольджана жутко раздирает совесть, такое чувство, что на кусочки. Делая очень-очень больно, когда взгляд скользит по ребенку. Сильно похудевшему, с нездоровым цветом кожи. Замечает синяки на руках, прямо на опухших венах, с которых, кстати, недавно сняли катетеры. И страшно, и больно до дрожи в коленях, которые уже затекли. Когда вот так парень стоит возле кровати, пытаясь сдержать подступающие слезы. Теперь он больше не сможет уйти точно. Потому что и так натворил слишком много. Такого плохого, что, наверное, никогда не искупит собственные грехи.

- Малыш…Тихим шепотом, стараясь не разбудить. Касается губами холодных пальцев, которые так еще и не смог согреть, прижимает их к своему лбу, тяжело выдыхая. Ведь Ким правда не хотел, чтобы так случилось. Он просто хотел, чтобы Чхвэ был счастлив. По мнению Химчана, он, наверное, был бы счастлив без него. Но это оказалось не так.

- Прости меня.