Часть 7 (1/1)

—?Так что у вас с твоим братом? Не делили с детства игрушки, бегали за одной девчонкой? Ты похож на того, кто сейчас едет на особо жестокое убийство, а не на разговор с родственником,?— Тони откидывает козырек, закрываясь от солнечного света, пока Брок выруливает на шоссе.—?Алви всегда был мудаком. Мелким, самовлюбленным, не способным собрать яйца в кулак и сделать последний шаг,?— Брок кривится, словно говорит не о близнеце, а о ком-то, кому действительно разбить бы уже голову, чтобы не мучиться. Тони рядом вскидывает вопросительно брови и открывает пакетик с орешками, намекая, что готов слушать. Лекс скинул командиру адрес, где в последний раз был замечен включенным телефон Кулины, и Рамлоу уверен, что с тем все в порядке. Опуская то, что тот говнюк.—?Ты тоже не подарок.—?Я не пытался вынести себе мозги, обдолбавшись,?— огрызается Брок, не желая слышать, что хоть чем-то по характеру похож на брата. Командир не ненавидит его, но от всей души считает законченным придурком, держащимся в этой жизни на чистой удаче. —?Алви всегда считает, что прокатит. У нас с отцом были дерьмовые отношения. Он делал из нас бойцов, стравливая, и это не было ничем здоровым. После того, как старик отъехал, Алви ударился в уличные бои, мать начала пить и пытаться свести счеты с жизнью. Я не подарок, но разбираться с этой хуйней приходилось мне. В итоге его заметили, сыграли роль знакомства отца, и Алви ушел в официальные бои, добивался абсолюта, пытался строить жизнь, пока не стал срываться, бухать, закидываться дурью вместе со своей шлюхой-женой. У него в офисе висит пояс, стоят кубки и висят медальки, но за пределами клетки он добился сам примерно нихуя. Его ненавидит старший ребенок и не видит отцом младший, даже я знаю о Нейте и Джее больше, чем этот мудак. Зал, которым он так кичится и о котором, якобы, печется, держится на его бабе, которая хер его знает на сколько младше и вообще непонятно почему еще рядом. И даже это Алви не ценит?— как только у него появились деньги, немного свободы, ударился в какую-то ебанистику, наплевав на все, что стало приобретать вменяемый вид. Он не может жить нормально, никогда не мог.—?Если ты так не перевариваешь его, то почему нянчишься? Ладно, я могу понять племянников, но он? Зал? Тебе ли не все равно? Я знаю тебя уже одиннадцать лет, Барсук, и последней твоей благодетельностью будет помощь сирым и убогим.—?Я не нянчусь,?— отрезает Брок, сердито скашивая взгляд на любовника, который глядит на него, как на оправдывающегося малолетку.—?Ты сейчас едешь, чтобы вправить ему мозги, а после разобраться с тем, с чем проебался он,?— говорит Старк, не обращая внимания на недовольство партнера,?— и после твоей отповеди о Мстителях это даже не смешно. Я не говорю о том, чтобы ты не заботился о брате, бросил сейчас все и вернулся домой, но… не лги хотя бы сам себе?В машине повисает напряженное молчание, преследующее их с самого утра. Броку некомфортно, он раздражен, в том числе и из-за слов Тони, а тот переваривает в себе собственные мотивы, решения, все то, о чем они решили говорить, но даже в этой неприятной тишине Рамлоу не чувствует себя лишним и не испытывает желания сбежать. Очередной сложный период, который они переживут вместе, что-нибудь решат. И это то, что согревает внутри, раскрывается под ребрами, заставляя дышать и держать себя в руках, когда они паркуются у отеля, недалеко от входа, у которого оставлен байк Алви.—?Вот же ж, ебаный засранец,?— выдыхает Рамлоу, заходя в номер к полуживому брату, валяющемуся в обнимку с бутылкой на постели.—?Брок,?— приглядевшись, щуря поплывший взгляд, кряхтит Кулина, собирая на морде лица раздраженно-презрительное выражение,?— славный рыцарь в блестящих латах. Хули надо?—?Ты в курсе, что у твоих парней сегодня взвешивание? —?Обходя убожество в лице своего брата полукругом, приземляется в номинально чистое кресло Брок, испытывая отвращение от одного того, что находится с родственником в одном помещении. Но Тони прав: как бы это ни было противно, командиру не насрать на брата, и это вызывает у него еще больше отвращения и злости к самому себе. Почему бы просто не положить болт на это дело и жить дальше с чистой совестью?—?Они справятся,?— помолчав немного, отзывается Алви, отворачиваясь к потолку,?— там Лиза и Джек, да… твой преданный, блядский Джекки, готовый по первому твоему приказу любые яйца вылизать, и… Райан, да, они с Лизой справятся.—?Да, они все там,?— перебарывая в себе желание расквасить пьяную рожу так, чтобы боялся на свет потом показаться, сглатывая горячую злобу, произносит Брок, оглядывая тело на койке,?— только вот непонятно, на кой хуй ты им сдашься, когда припрешься обратно. Я, блять, совершенно не понимаю, что в твоей башке, мужик. Ты просрал одну семью и просираешь другую. Даже твоя бывшая-шлюха и то смогла взять себя в руки и найти общий язык с детьми. Даже она сейчас там, а ты валяешься ужратым здесь.—?Да, давай, поучи меня жизни, дохуя умный братец. Ебал я твои морали и их тоже. Всех вас ебал! Ты нихуя не можешь, кроме как трахаться с мужикам и стрелять из пушки, так что вали отсюда нахер!Алви вскипает, как раскаленное масло, в которое забросили кусок, и глядя на это кривое, пьяное, убогое отражение себя самого в худшие дни, Брок вспоминает, к чему решил никогда не возвращаться, просидев три недели в пустой квартирке на окраине Чечни, вспоминает все, чего достиг, добился кровью, потом и слезами, и осознает, что до этого момента ненавидел брата за то, что боялся стать таким, как он. Не мог до конца выдрать из своей головы это чертово проклятье близнецов, о котором им повторяли все детство, говоря, что у них одна судьба на двоих. Впервые за почти пятьдесят лет Рамлоу четко осознает, что они два совершенно разных, независимых человека.—?Возможно,?— поднимаясь, командир смотрит на брата, не отрывающего от него взгляда, ухмыляясь криво,?— но я хотя бы в состоянии не проебать то, что считаю семьей, и способен взять себя за яйца, чтобы не подводить их. Мужик, с которым я просто ебусь, уверен во мне больше, чем женщина, с которой ты построил дом, мужик. Дело твое, продолжать бухать и превращаться в кусок дерьма, Алви, или сделать хоть что-то, за что тебе не будет стыдно ночью, не похерив окончательно то, что у тебя еще осталось.В закрытую дверь, остающуюся за спиной, когда он выходит из номера, прилетает что-то тяжелое и стеклянное, судя по разбившемуся звону. Крики и мат стихают, только когда Брок добирается до конца коридора, а у стойки регистрации его ждет Тони, зацепившийся языком за стремного вида администратора в пляжной рубашке.—?Вы разобрались? —?интересуется Старк, устраиваясь на пассажирском сиденье, когда Рамлоу заводит машину, готовую уезжать.—?Типа того. Заедем в зал, на взвешивание мы уже не успеваем, но и хуй с ним. Поговорю с парнями, решим что делать с игрой, Джею все равно нужен секундант, может, поставлю Джека.—?Алви не придет? —?Тони стягивает с носа очки, глядя на него пристально, решая что-то свое, наверное, зависящее от ответа.—?Не ебу,?— обернувшись на мгновение к любовнику, отзывается командир,?— и меня это не ебет. Мое дело разобраться с тем, что нужно, чтобы мои парни и Джей выступили и взяли свою победу, этим и буду заниматься.—?Ладно.—?Ладно?—?Барсук, мне слишком много лет, чтобы убеждать тебя в каких-то правдах жизни, серьезно. Не знаю, что ты собрался делать со своей семьей дальше, но если ты так решил?— отлично, поступай так, как считаешь лучшим. Я тебя поддержу.—?Ты обчитался какой-то психологической херни, пока меня не было? —?понимая, что слышит что-то совершенно не то, интересуется Брок, краем глаза видя, как любовник пытается держать серьезную мину на лице, но Тони не умеет ему врать.—?Пеппер оставила свою любимую книжку случайно в спальне, а я не спал уже больше двух суток. Это было увлекательное чтиво. Нет, серьезно. Я даже проникся.—?Иди на хер, Тони,?— Рамлоу чувствует, как не может сам сдержать улыбку, а рядом весело фыркает гений. Они едут в тишине некоторое время, пока тот не нарушает ее,?— …с родственниками.—?Прости?—?Я решил для себя, что буду делать со всей этой хренью с родственниками. Не семьей. Не думаю, что мы когда-то с ними действительно были семьей. Для парней я скорее что-то среднее между другом и злобным старшим братом, а с Алви еще хуже. Я не думаю, что хочу называть это семьей.—?А хочешь?—?Нас. Тебя, Пеппер, своих ребят. Звучит сопливо, но вы?— моя семья, кровь тут не решает.—?Хорошо,?— Тони кивает, набирая что-то в своем телефоне, после минуты молчания выуживая пачку с орехами из кармана,?— я распорядился подготовить контракт для тебя и парней.—?Что?—?Ты же сам сказал, мы семья, и все семьи связывают контракты. Ладно тебе, Барсук, не упрямься. Все через это проходят.—?Гребаный засранец. Мы же обсуждали уже это.—?Да, ты дал согласие.—?Я сказал, что подумаю. ?Подумаю?, а не ?согласен?, Тони.—?Какая разница?Брок не может сказать, что в его жизни все просто или совсем хорошо, но он уверен, что его жизнь определенно лучше, чем у большинства, и как бы со стороны это ни выглядело, он ни разу не похож на Алви и не станет таким, как брат. Просто не позволит себе этого, потому что ему есть что терять и к кому возвращаться, а это слишком дорого стоит.