Стоит вынуть кляп изо рта и моя речь потечет ручьём (1/1)

Вы, я вижу, хотите послушать мою историю. Знаю, многие бы не отказались от такой возможности, хотя я особо языком трепаться-то и не люблю. Но тут, я погляжу, выбора особого у меня нет. И раз уж я прикован к стулу и хорошо вижу все эти жуткие инструменты у вас за спиной, буду с вами честен как на исповеди.Не думайте, что я тяну время, вовсе нет, но начать, думаю, стоит с самого начала. Не пугайтесь, я хорошо понимаю, что никого тут не интересуют детали моей биографии. Где я родился, кем были мои родители, как ласково называла меня мать, а отец… Он учил меня пахать поле или может пасти овец? Все это, по большому счету, не важно для моей истории.Она?— история я имею ввиду?— началась после того, как славный сэр Тарнум отправился в глубины преисподней вместе с нашей досточтимой королевой Элисон за душой ее отца. Вы хоть и иностранцы, но об этом должны знать.Мне повезло не оказаться в армии ни одного из них. Поймите меня правильно?— я, как и все жители Эрафии тогда, отчаянно желал помочь душе Риона Грифонова Сердца, я и в армию записался именно поэтому. Ну, еще и потому, между нами говоря, что к своим 20 годам так и не нашел себе невесты, а старшие братья давали понять?— родители в мое отсутствие без опеки не останутся, а вот скудного наследства на всех может и не хватить.В общем, я пошел в армию, где мне выдали теплую форму без заплат и копье. Раз в день кормили горячим?— о большем я и просить не мог. Умирать же я не стремился.Я видел многих, кто уходил в самую глубину преисподней вслед за сэром Тарнумом и королевой Элисон. Куда меньше было тех, кто вернулся оттуда. Среди них тех, кто охотно рассказывал бы о своих приключениях и схватках, было еще меньше.Итак, мне повезло не стать седым юношей с пустыми глазами и полным отсутствием эмоций, кроме, разве что, ночных кошмаров. Нашей задачей было патрулировать верхние уровни преисподней?— следить за тем, чтобы местные обитатели не доставляли проблем снабжению, поддерживать порядок, встречать идущие из Эрафии обозы и провожать их к спускам на глубину. Работенка не пыльная.Вижу, вы уже заскучали? Ничего, я уже подобрался к самой сути. Тем более, что на наших регулярных патрулях я тоже порядком скучал. Прокатившийся огненным смерчем сэр Тарнум почти не оставил в наших тоннелях инфернальных врагов. Иногда из темного закоулка где-то слышалось хихиканье беса, заставляющее по вечерам крепче сжимать древко копья, но чем лучше мы изучали эти подземные лабиринты, тем тише становились враги. Адских гончих и прочих демонов мы и вовсе извели под корень.Единственное соседство составляли нам чернокнижники, некогда укрывшиеся от людских глаз в этих подземельях, и их окружение. Нам они были не то чтобы очень рады, но, понимая, что мы тут ненадолго, решили переждать, а не ввязываться в бессмысленную войну.И, несмотря на то, что с подземными обитателями у нас установилось относительное перемирие, патрули никто и не думал прекращать. Нет-нет, я не пытаюсь вас усыпить, я как раз подобрался к сути.Наш отряд как обычно сонно проводил патрулирование (тогда, под землей, нам всем нестерпимо хотелось спать), как вдруг мы услышали шуршание. Знаете, такой звук, словно огромная змея спокойно ползет по песку. Собственно, почти так все и было. Только вместо змеи по своим делам спокойно ползла медуза. Уже говорил про наше относительное перемирие с обитателями подземелий? Во многом оно сохранялось благодаря тому, что мы старались не попадаться друг другу на глаза. А тут?— медуза.Ребята здорово перетрухнули и бессознательно стали пятиться назад. Я тоже, наверное, перетрухнул?— если честно, помню тот момент очень смутно. В отличие от других, я пятится не стал и замер на месте. Меня словно заколдовали спокойные движения змеиного хвоста. От магнетических колец, украшавших змеиную шкуру, мой взгляд поднялся выше. Небольшой подтянутый животик?— аккурат под мою ладошку. Ей богу, братцы, не вру?— без памяти от страха, руки до боли сжимают копье, а я представляю, какие ощущения будут, если положить на ее живот руку.Вы когда-нибудь видели грудь медузы? Я имею ввиду?— вблизи. Ничего не имею против подземной моды, благодаря которой многие обитательницы этих тоннелей не видели никаких причин скрывать от посторонних глаз своих прелестей.Итак, поднявших от живота, мой взгляд, совершенно естественно, уперся в грудь Медузы. Тут я поймал себя на неуместной мысли: возможно совсем не взглядом эти прекрасные создания гипнотизируют других. Не знаю сколько времени я сверлил взглядом ее упругую, благородно бледную, словно не испытывающую силы притяжения, грудь. Наконец решился поднять взгляд еще выше?— слегка выступающие ключицы, изящная шея… Глядя на лицо прекрасной незнакомки наконец понял?— гипнотизируют они все-таки не грудью. В ее глазах я утонул. Ну не морщитесь вы так, сам знаю, что штамп про утопление в глазах?— это, разумеется, пошлость. Но уж простите?— говорю как чувствовал тогда.А потом… Потом она улыбнулась мне. Ей-богу, братцы, не вру, мне улыбнулась медуза. Позже мы с парнями до хрипоты спорили. Они говорили, что ничего такого не видели. Но я-то знаю, я-то был ближе. В общем, она улыбнулась мне и поманила легким движением кисти. Тихо упало на песок копье?— о нем я забыл первым. Я, не помня себя, стоял перед прекрасной незнакомкой. Ее лицо приблизилось к моему вплотную?— вблизи она была еще красивее. В тот момент для меня ничего кроме нее не существовало. Представьте себе, целая вселенная?— ее лицо.И вот прекраснейшая на свете из вселенных прошептала мне: ?Сегодня после отбоя на этом месте?. Я и не думал ни возражать, ни размышлять, просто молча кивнул, полный уверенности, что никакая сила в мире не помешает мне прийти ночью на это самое место.Остаток дня прошел томительно. Ребята были молчаливы?— переживали острый приступ стыда за столь же острый приступ страха. Я тоже не лез балагурить?— по другой причине. И когда мы разошлись по палаткам, а самый спорые огласили лагерь своим могучим храпом, я миновал сонных часовых и поспешил на свидание.