2 (1/2)

Каким-то образом весть о том, что Защитник Киркволла теперь свободный мужчина, разнеслась по всему городу. Хоука закидали приглашениями на званые ужины. Монна Леандра, всегда страдавшая излишней вежливостью и любовью к светскому этикету, становилась все мрачнее и мрачнее с каждым днем.Однажды вечером она заявилась к своему сыну и, кинув ему на кровать пачку приглашений, заявила, что уезжает в Ферелден навестить своего племянника и забирает Орану с собой.Хоук махнул рукой, не до конца воспринимая пьяными своими мозгами, что же такое говорит ему мать.Дни стали сливаться в одно сплошное марево, и Гаррета это вполне устраивало, пока однажды не пришел Фенрис и не избил его. Хоук вяло отмахивался пустой бутылкой из-под виски.После Фенрис схватил Гаррета за воротник и волоком потащил его в ванную комнату. Хоук ухмылялся и посылал эльфа куда подальше. Фенрис сунул Гаррета в ледяную воду прямо в одежде, потом схватил его за волосы и стал окунать в воду его голову и вытаскивать обратно. Эффективный способ - ничего не скажешь.Не понятно на какой раз Хоук совершенно трезвым голосом сказал "Хватит", и Фенрис вышел за дверь, бросив сухое "вытирайся" другу и сухое полотенце на пол рядом с ванной.

- Ты должен это прекратить, - сообщил эльф своим знаменитым хриплым голосом, когда Гаррет, абсолютно трезвый, вышел из ванны, прошлепал до постели и бросился в неё, как в пропасть.

- Да, - согласился Гаррет, шаря рукой под кроватью в поисках бутылки.- Я их все выкинул, - прозвучал невозмутимый голос эльфа. - Ты похож на своего дядю Гамлена. Ты выглядишь старше него.Гаррет закрыл глаза, надеясь, что эльф уйдет и зная, что этого не будет.- Завтра мы идем на Расколотую гору. - Фенрис говорил четко и быстро. - Оплата хорошая, и ты нам нужен.- Оплата...Хоук усмехнулся этому слову. Раньше бы он заранее знал, куда девать эту "оплату". Клиника, клиника и еще раз клиника. С другой стороны не все так плохо. На эти деньги можно купить шикарного антиванского виски. Тем более, что весь его запас наверняка уничтожен Фенрисом.- Хорошо. - Сообщил Гаррет. - Я спать.- Я останусь с тобой до утра. - Сказал Фенрис, вытянувшись в кресле и сложив руки на груди.Хоук забыл предложить ему поспать в комнате для гостей.

Отвратительное утро, отвратительный завтрак, отвратительная рожа в зеркале. Всю дорогу до Расколотой Горы Фенрис полоскал мозги Гаррету и был, в общем-то, прав.

Ты ужасно выглядишь.Ты потерял себя.Так ты его не вернешь.Ты сейчас не тот человек, которого он полюбил.Да, да, да. Хоук молча соглашался, потому что так было проще.

Полученный мешочек с оплатой Гаррет кинул на стол в спальне и тут же про него забыл.

Фенрис вытаскивал его на любое задание, и Гаррет был благодарен ему за это. Он приходил домой, вымотанный до предела, и сразу валился в кровать. На столе увеличивалась кучка мешочков с золотом, на теле - количество ран. Наверное, они даже болели - Гаррет этого не замечал.

Бодан подбирал с утра валяющиеся на полу доспехи и грязную одежду. Доспехи чистил Сэндал, одежду стирал Бодан, старательно избавляя её от пятен травы и крови, и Создатель знает чего еще.С тех пор, как Леандра уехала и забрала с собой Орану, Хоук запретил Бодану заходить к нему в комнату. Особенно для уборки. Через две недели Гаррет выкинул из вазы сгнившие персики, резонно решив, что мушки, которые в них завелись, уберутся сами через всегда раскрытые настежь окна.

Гаррет подобрал с пола оставленные Леандрой письма и приглашения, спустился вниз и бросил их в камин.

- Растопи его, - сказал он услужливому Бодану, указав на камин рукой, а затем подошел к своему столу. Там скопилась еще одна пачка писем, и Хоук хотел их также выбросить, не глядя, но тут его внимание привлекла печать сенешаля. Хоук криво улыбнулся и сломал сургуч.Сука сенешаль устраивал благотворительный бал для сбора средств на новую лечебницу для жителей Нижнего Города. В приглашении Хоука издевательски значилось "плюс один".

Плюс один к твоему унижению, Хоук.Плюс один к твоему одиночеству.Хоук взревел и бросился в погреб. У него должна была остаться хотя бы одна бутылка виски.Фенрис добрался и сюда. Хоук сел на прохладный пол, комкая в руках приглашение. В конце концов, это и к лучшему. Он пойдет на этот бал один. Он увидит Андерса.***Изабелла и Мерриль носились возле Гаррета, словно он - грёбаная невеста. Иногда Хоуку казалось, что его друзей их расставание с Андерсом расстроило чуть ли не больше самого Андерса. На самом деле Хоук до сих пор не знал, сильно ли расстроен Андерс. Гаррет не видел его очень давно.

- Он спрашивал обо мне? - Хоук задавал этот вопрос каждому с замиранием сердца. Друзья не врали ему.

- Нет, - отвечала Мерриль, - но он очень - очень о тебе волнуется.Маленькая подружка, она всегда пытается смягчить удар.- Нет, конечно, - заявляла Изабелла. - Ты что, не знаешь Андерса? Он будет улыбаться, даже когда перед ним начнет маячить раскаленный жезл с печатью усмирения. Но я уверена, что он думает о тебе постоянно.Наверное, Изабелла пыталась шутить. Хоук не был в этом уверен.- Я не разговаривал с ним.Зачем он спрашивал Фенриса?- Нет. - Просто отвечал Варрик. - Никогда.

Гвоздь в гроб хоуковской надежды.О чем молчал Варрик, Хоук спросить не догадался. Андерс не спрашивал о Хоуке. Андерс о нем рассказывал.

*Варрик пошел к другу сразу же, как только Хоук ушел от него. То, что целителю плохо, было видно невооруженным глазом. Приклеенная улыбка, все движения доведены до автоматизма.Очистить рану, обработать рану, зашить рану, перебинтовать.Истолочь травы, смешать в нужной пропорции, подогреть на горелке, остудить и разлить.Собрать бинты, прокипятить и развесить.Взять чайник, налить воды, вскипятить, засыпать трав, дать настояться, разлить по кружкам.Они молчат, чай остывает. Андерс открывает и закрывает рот. Он хочет что-то сказать, но слова не выходят из горла. Варрику хочется обнять целителя, прижать к груди, как обиженного ребенка, пусть даже целитель выше его в два раза. Варрику хочется вломить Хоуку в подбородок прикладом Бьянки, и он еле сдерживается, чтобы не проговорить свое желание вслух. После десяти минут этого тягостного молчания гном решается, наконец, спросить, что же случилось с ними, и Андерса будто прорвало. Слова льются нескончаемым потоком, обида огромная, бесконечная, поглощающая полностью. Андерс захлебывается в своих словах, сжимает тонкие пальцы, у него напряжен на лице каждый нерв - Андерс боится заплакать.

Это все обман, Варрик, вся моя жизнь с ним - сплошной обман. Его любовь - обман. И я не понимаю ничего. Я не понимаю, зачем все это было нужно. Я так давно люблю его, еще когда он был нищим бандитом из шайки Миирана. Он думает, мне нужны его деньги, его титул. Он попрекал меня моей клиникой, моей работой. Разве так можно, Варрик? Разве так говорят человеку, которого любят? Персики эти... Я не думал, что когда-нибудь меня будут попрекать персиками... Мне не нужно ничего этого, Варрик, правда, не нужно. Только зачем же так? Со мной? И кольцо. Выбросить в окно. Символ моей любви. Можно же было просто вернуть его мне...

Андерс развязывает старый платок на шее и снимает дешевый кожаный шнурок, на котором болтаются два тонких золотых кольца с выгравированной ривейнской вязью "Гаррет Хоук", "Андерс".Видишь? Я нашел его. Не смог оставить. Сентиментальный идиот. Ношу на груди. Как символ. Символ чего? Любви? Обмана? Они жгут меня, эти кольца, Варрик, ты веришь? Мне кажется, у меня должен быть ожог на груди, но я смотрю и не вижу его. Ты видишь? Тогда что это такое, Варрик? Пожалуйста, скажи, что все это скоро закончится. Пожалуйста, скажи.

Гном не знает, почему Андерс не плачет, он сам готов заплакать. Он все-таки обнимает целителя крепко и гладит его по волосам.Закончится, Андерс, обязательно закончится. Только не скоро.

*

Девочки расстарались на славу. Парадный костюм сидел, как влитой. Широченные плечи, мускулистые руки, обтягивающие по новой орлесианской моде штаны. Девочкам удалось избавить Гаррета от мешков под глазами какими-то эльфийскими примочками, хотя Гаррет считал, что это просто салфетки, смоченные в травяном отваре. Кожа Гаррета больше не соперничала по цвету с землей, и даже глаза блестели. Только с волосами не удалось совладать. Они так и торчали непокорными вихрами во все стороны.

Мерриль заставила Гаррета побриться. (Вдруг тебе придется целоваться, хихи.) Наивная маленькая девочка. Хоуку хотелось обнять и поцеловать её волосы, потому что Мерриль, конечно, будет ужасно расстроена, что все их старания оказались напрасны.Гаррет пошел один, хотя Изабелла изо-всех сил намекала, что она не против быть "плюс один".

Сенешаль украсил свое поместье цветами и флагами, словно здесь справляется коронация Наместника. Пафосный дурак. Тысячи свечей горели в сотнях канделябров, и хотя все окна огромного поместья открыты, Хоуку неимоверно душно. Он оттянул воротничок парадного черно-красного камзола - мерзкие орлейские кружева кололи чисто выбритый подбородок. Хоук улыбался и здоровался, не помнит как, не помнит с кем. К нему льнули молодые девицы, наверное, чьи-то дочери. Похоже, им надо замуж. Гаррет двигался плавно в этой толпе безликих аристократов, ища глазами единственного в мире. Он стоял в центре зала, как всегда, смущенно улыбаясь, взмахивая рукою, что-то рассказывая. Глядя на него, Гаррет машинально потирал то место на пальце, где раньше было его кольцо. Андерс такой красивый со своими распущенными золотыми волосами, в синем парадном костюме с золотым шитьем.

Гаррет помнит этот костюм, они покупали его вместе, очень давно, специально для званого вечера, на который их в первый раз пригласили как супружескую пару. Гаррету пришлось подключить мать, чтобы уговорить Андерса пойти на этот вечер. Гаррету пришлось подключить Изабеллу, чтобы уговорить Андерса купить этот костюм.*Магазины одежды в Верхнем Городе поражали своей выставленной на показ роскошью. Гаррет буквально втолкнул внутрь Андерса, в царство красивых тканей и дорогих духов. Он ткнул пальцем в несколько костюмов, не убирая второй руки с талии мага.- Вот это, это и это принесите нам в примерочную.Хозяин магазина, толстый опрятный мужчина с выхолощенной улыбкой, вздрогнул, на секунду потеряв свою приветливость.- В примерочную? – Неуверенно переспросил он. – Может быть, сударь Хоук желает, чтобы я отправил их к вам домой?О, Гаррет прекрасно знал все эти отговорки узколобых снобов. Спровадить скорее из своего магазина, чтобы не увидели другие…

- Сударь Хоук желает, чтобы его муж примерял костюмы здесь. И если у хозяина магазина будут по этому поводу возражения, то у сударя Хоука будут свои! – Ядовито произнес он, нависая над прилавком. – Ты меня понял, блять? – Заорал он в лицо испуганному мужчине, все-таки не сдержавшись.- Никаких возражений! – Профессионально улыбнулся хозяин магазина и попятился назад.- Грубиян! – Шепнул целитель на ухо Хоуку и тепло улыбнулся продавцу. – Извините за вспышку. Господин Защитник всегда нервничает перед важными зваными вечерами.

Господин Защитник ни хрена не нервничал перед зваными вечерами. Господин Защитник рвался на них, как в бой, демонстрируя: ?Моё, моё. Посмейте сказать что-нибудь против, суки!? И сейчас господин Защитник намеревался возразить в своей обычной красноречивой манере с употреблением нецензурных выражений, но был остановлен самым простым и действенным способом – страстным поцелуем в губы.Они ввалились в просторную примерочную, смеясь и пихая друг друга в бока, как два подростка.- Ты видел его глаза? Во-о-от такие! – Хоук сложил пальцы наподобие очков и приставил к глазам, после чего плюхнулся в кресло и вытянул ноги в ожидании.Андерс быстро раздевался и одевался, демонстрируя Хоуку костюмы. Гаррет возбуждался все больше, но держал себя в руках.

- Разве может обычная тряпка столько стоить! – Пыхтел его муж, натягивая обтягивающие штаны.Гаррет прямо видел, как в мозгу Андерса стоимость костюма переводится на количество целебных настоек для его любимых беженцев. В этот момент он обожал его еще больше, если такое возможно. Гаррету до демонов в глазах хотелось похвастаться своим мужем, увидеть вытянутые лица аристократов, тоскливое лицо сенешаля.

- Гаррет, они не налезают! – Целитель шипел, возмущенно уставившись на злосчастные штаны из тонкой зеленой замши, которые застряли в соблазнительном районе бедер. – Я что, потолстел?Это было последней каплей. Видит Создатель, он и так долго сдерживался. Гаррет подскочил к мужу, одним движением разворачивая того лицом к стене.