4. (1/1)
Ноздри капитана Ландри гневно раздувались, он был похож на быка, разгоряченного корридой. Срок поимки преступника, в который он планировал уложиться, подходил к концу, а у военной полиции ни улик, ни фактов, ни предположений. Отряды были разосланы по пригородам, но и там не нашлось следа Призрака Оперы. Казалось, будто он бесследно растворился в воздухе. Теодор Ландри за всю свою безупречную и жестокую карьеру ни разу не встречался нос к носу с крахом. Всех виновных он собственноручно душил до полусмерти своими жилистыми бледными руками. И теперь эти самые руки еще сильнее зачесались, когда один из служащих донес весть о том, что поиски безрезультатны. Ландри мысленно уже составлял план, как он будет издеваться над Призраком, когда найдет его. Стоны, мольбы и нечеловеческие крики - вот отрада для ушей капитана. Эрик сидел в гостинной и потел над часами. Колесная старая система, пружинный двигатель и остальные внутренности часового механизма были распределены по столику. Мужчина усердно хлопотал над старцем из прошлого. Мег наблюдала за ним за стороны, подмечая его мимику, движение тела и редкий шепот, вырывавшийся с тонких губ. Танцовщица была поражена его знаниями в самых разных сферах: начиная от музыки и заканчивая изобретательством. - Где ты этому научился?Мег села на другой конец дивана и уставилась на разобранные часы. Эрик аккуратно отложил механизм, оставив в руке одну шестеренку. - Книги. Библиотека оперы была моей школой. Иногда Антуанетта поставляла мне новый материал. В книгах было все расписано и показано. Когда была возможность, я занимал свое время за практикой. - Я просто не понимаю, как в твоей голове укладывается столько всего. Я вот знаю, что мне хорошо даются танцы, музыка. Еще я люблю историю, но вот с математикой не особо лажу, хотя она и не была мне нужна.- Все люди устроены по-разному, Мег. Кто-то слаб в музыке, а кто-то слаб в точных науках. Кому-то дается все сразу. В этом нет ничего удивительного...А кому-то вообще ничего не дается, вот здесь уже нужно начать переживать.Мег наблюдала за тем, как Эрик перебирал шестеренку в своих длинных пальцах. На ладонях все еще оставались порезы от стекла. Ногами Мег ощутила сквозняк и подогнула их под себя. Зима совсем близко. Танцовщица оглядела комнату и заметила покрывало, которое нелепо свисало со стула. - Эрик, подай, пожалуйста, вон то покрывало. Мужчина покосился на Мег и посмотрел в ту сторону, куда указывала девичья рука. Эрик встал на ноги, не забыв потянуть ноющую спину от долгого обездвиживания, прошел до стула, взял покрывало, отряхнул его и передал танцовщице. Мег вцепилась в плотную ткань, заворачиваясь в нее. Эрик присел на одну ногу, чтобы разжечь камин. За окном сгущались тучи, закрывая небо темным полотном. Оголенные деревья сухо и голодно смотрелись на сером фоне. Даже парижские дома не могли раскрасить это полотно. Краска попросту не ложилась. - Как думаешь, мы успеем сесть на последний пароход?- Если мама успеет закончить дела с домом, то, возможно, мы доберемся до порта Гавр...А там сядем на пароход до Америки. Продав дом, мы получим деньги, которые помогут нам в начале новой жизни.Эрик, который грел руки у камина, замер и корпусом развернулся к Мег. Танцовщица прятала нос в покрывале. - У меня есть деньги. Эти слова так поразили и возмутили Мег, что она откинула покрывало в сторону и вызывающе уставилась на Эрика. Мужчина тут же поправил себя.- Они остались в катакомбах ...Танцовщица тут же опечалено расслабилась в теле и обратно завернулась в покрывало. Деньги бы им очень пригодились.- Вряд ли в катакомбах вообще что-то осталось...Все разворовали.- Там есть такие тайники, которые известны только мне. Когда стемнеет, я смогу пробраться к зданию оперы и спуститься вниз.- И думать не смей об этом.В дверях показалась мадам Жири, которая держала поднос с тремя чашками горячего чая. Женщина деловито прошлась до стола, выгнула брови при виде разобранных часов, поставила поднос чуть поодаль от механизма и подсела к дочери. Все ее лицо исказилось от строгости. - Военная полиция все еще ищет тебя, Эрик. После комендантского часа их полномочия усиливаются. Жандармские служебные псы вынюхивают каждый угол. Капитан Ландри не оставит тебя в покое. Ты - его цель. И он будет преследовать ее, даже если придется перекопать весь земной шар. - Я скрывался всю свою жизнь. Сегодня будет безлунная ночь, самое время для пряток от полиции.- Это не игры, Эрик.- Нам нужны деньги, Антуанетта. Ты не остановишь меня.Мадам Жири показала жестом, что не хочет продолжать этот разговор. Бессмысленно спорить с Эриком, если ему в голову забралась какая-нибудь идея. - Я вернусь к завтрашнему утру. Только нужно дождаться ночи. - Не надевай маску. Она белая и привлечет к себе внимание, если ты попадешься на глаза жандармам. Будь осторожен, не выходи к фонарям.- Я могу попробовать пробраться по крышам, или спуститься в городской люк. Необязательно идти по улицам. Мадам Жири покачала головой и промолчала. Эрик потянулся за чашкой, чтобы сделать глоток горячего напитка. Сладкий, чуть горьковатый вкус чая разнес тепло по телу мужчины. Мег тихо напевала мелодию, которая некогда звучала в стенах оперы. Эрик уловил ее тонкий голос и поднял глаза. Белокурый ангелочек была занята окном. Нечто промелькнуло в голове мужчины, но он тут же вспомнил о Кристине. Есть ли хоть один врач, который сможет избавить страдальца от любовной болезни? Даае сидела на скамейке в небольшом саду де Шаньи. Маленькие толстые пташки щебетали на голых сучьях. Кристина исследовала пальцами завядший сухой лист и думала о будущей жизни. В глазах Рауля, в его жестах и словах постоянно проносятся намеки на свадьбу. Готова ли Кристина Даае принять судьбу виконтессы? Приемы, дорогие неудобные платья, льстивые улыбки, приложение к знатному мужу...Она не хочет быть украшением. Любит ли она Рауля? Что было с ней тогда, на крыше оперы? Неужели Кристина поддалась мнимым чувствам? Нежная детская влюбленность...Не более того. Смазливое лицо Рауля де Шаньи, его красноречивые книжные речи, тонкие руки и искрящиеся глаза. Здесь, сидя в саду, Даае поняла, что испытывает к Раулю лишь легкую отдаленную влюбленность, но точно не то самое чувство, на котором сможет держаться брак. Тем более, они из совершенно разных миров. Кристина это понимает, но Рауль слеп.Кристина сжала в руках лист и выбросила его на холодную землю. Перед глазами предстал Ангел Музыки. Как бы странно ни звучало, но Даае находила в нем что-то притягательное, и речь шла сейчас не о голосе. Сыграл ли на этих чувствах вечер "Дон Жуана"? Быть может, в какой-то степени. Кристине нравился утонченный вкус не только в одежде Призрака, но и в его манере речи, в деталях его покоев. А его голубые глаза напоминали глубокое озеро, затерявшееся в загадочном лесу. Лицо Призрака Оперы не пугало Кристину более. Даже в то роковое утро, когда она впервые сняла с него маску, Даае испугало не его деформация, а гнев, что обрушился на нее со стороны Ангела. Этот мужчина, казалось, был похож на огонь, который согревал, но в гневе превращался в неистовую стихию. Ангел Музыки был частью ее жизни, заменил ей отца и друга, обучил лазейкам в музыке. Кристина поняла, что они обрели неразрывную связь, их судьбы тесно переплелись. И жар в груди при воспоминании об Ангеле Музыки только доказывал, что истинная любовь была зарыта под страхом, чужим мнением и непонимания себя.Даае посмотрела на сгущающиеся тучи. Сегодня или никогда. Она уговорит Рауля отпустить ее к мадам Жири под предлогом разговора, не терпящего отложения, под предлогом тоски по той, кто помог ей окрепнуть после смерти отца, по благодарности ей и возможности встречи с ангелочком Мег. Кристина сделает все, чтобы узнать о ее маэстро.