8 (1/1)

Несколько минут длилась эта страшная немая сцена: двое злоумышленников стоят напротив трёх жертв, ухмыляются им и даже не думают убегать, а те застыли, как околдованные, и не решаются даже на попытку отъёма камеры. Молчание прервал Бандарабан:- Тамерлан, ладно, считай, ты победил. Мы на Голгофе. Суди нас! А мы хоть попытаемся оправдаться. Какие у тебя к нам претензии? Мы реально должны были адски обидеть тебя или кого-то из твоих близких, чтобы ты решился вот на такое... Не из-за банального же бана ты так жестоко мстишь нам! Твои причины явно намного глубже. Как, господи, как тебе удалось выйти на Петрашевского, как ты договорился с ним поменяться ролями?! Он что – в сговоре с вами?- Нет, – ответила за своего парня Алёна, – он сам догадался пойти к Петрашевскому и сумел уболтать его остаться сегодня дома и уступить кресло режиссёра... А если хотите знать, как он его умаслил, то извольте: он предоставил ему своё тело, и этот пидор поверил, что ебался сам с собой! Да, мой Тима – гений! Я бы никогда не додумалась, честно! Ха-ха-ха!..- Тьфу, блядь!!! – Бандарабан захлебнулся от ненависти и отвращения.- Подстилка ёбаная! – бросила Тамара Алёне. – Чтоб у тебя пизда засохла от такого хахаля!- А ты не хами, Тамарка! – весело парировала нахалка. – Один раз – не пидораз, а так-то он замечательный мужчина, не то что твой верзила Бориска, который даже отъебать вас обеих не может как следует, пальцами ублажает. Не можешь удовлетворить сразу жену и любовницу – так и не лезь, мудила.- Да как вы... Откуда вы вообще узнали о наших отношениях?! Что – всё этот подонок Петрашевский выдал? – чуть не плача, осведомился Бандарабан.- Цыц! – вякнул Раис. – Не наезжать на Петрашевского! Он слишком честен, чтобы вы так плохо о нём думали! Вы сами себя и выдали: нечего было совокупляться в общественных кустах! Ишь моду завели, озорные собачки! Мы с моей Бонечкой идём, значит, на пляж, на ночное купание, а тут опа, бля – вы навстречу! Мы, такие: быть фанатами группы ?Магнолия? – и не проследить, куда по ночам ходят наши кумиры, когда такой случай предоставляется?! Ясно дело, пошли за вами по пятам – и всю вашу ?свободную любовь? посмотрели, как кино. А учитывая, что я про вас и так много чего знаю из Интернета, ваши игрища стали просто последней каплей! А потом я увидел около вас человека, у которого одинаковое лицо со мной по случайной прихоти природы... Услышал, о чём вы с ним договариваетесь… Вот тут-то я и придумал штуку: отольются вам, гулёны, мои слёзы! Слёзы разочарования фаната, чьи кумиры сами себя свергли с небес. Будете знать, как ангелами притворяться, когда у самих шайтан играет между ног! Вашим же оружием я отомщу вам!- Сумасшедший! – взвизгнула Татьяна.- Твой муж что сказал – судить будут не нас, а вас! – угрожающим тоном произнесла Алёна. – Он и то понял, а ты всё ещё дёргаешься! Сумасшедшие мы или нет, это мы сами разберёмся. А вот вы извольте отвечать.- Да за что отвечать?! – воскликнул Бандарабан. – Видит бог, мы...- Побойтесь бога, если он есть! – сказал Раис. – Кажется, ни в одной религии секс втроём не приветствуется...- Ну, ладно, ладно! Каемся! – перебил Бандарабан. – Но мы люди искусства, мы надеемся, что наше светлое творчество искупит то, какие мы по жизни. Как люди, мы грешны. Но как творцы, я смею надеяться... Плохое забудется, если даже кто и узнает... А плоды нашего творчества останутся... Вы знаете, например, что многие творческие личности допускали ?свободную любовь?? Я не берусь утверждать, что у них был именно групповой секс, но они сожительствовали как ?любовный треугольник?. Некрасов и Панаевы... Маяковский и Брики... Тургенев и...Циничный смех Алёны прервал тираду. Она показала на Бандарабана пальцем, как на уморительную обезьяну в зверинце, и проговорила:- Хо-хо-хо, кажется, кто-то обвиняет нас в сумасшествии, а у самих – бред величия! Пойдём, Тима, не о чем больше разговаривать, это ж ?наполеоны? из палаты номер шесть, таких не судят!- Нет, погодите, погодите! – взмолился Бандарабан. – Дайте нам оправдаться по всем пунктам! Хоть попытаемся...- Хорошо, вот вам следующий пункт: вы избрали самый дешёвый и безотказный способ снискать себе имидж ?добреньких?, а заодно и подзаработать. Не вы ли раззвонили на весь Интернет, что часть своего заработка отдаёте в помощь детям, больным раком?- Придурок, мы и правда помогаем детям! – завопила Татьяна.- Не знаю и знать не хочу! – крикнул Раис. – Может, это наглая ложь, а может, вы действительно жертвуете с каждой продажи. Но в любом случае вы уподобляетесь цыганке, что стоит с ребёнком на руках и всем видом показывает: кто не подаст, тот бессердечная сволочь! Благотворительность должна быть а-но-ним-ной!- Да ты и есть бессердечная сволочь! – бросила Айвазовская. – Взять даже и цыганку – какое твоё собачье дело, что заставило такую женщину вот так стоять с ребёнком и унижаться?! Если у тебя есть душа – подай ей и не пытайся залезть ей в душу. Если нет – ну, и иди мимо, другие подадут, мир не без добрых людей. А нас сравнить?! С цыганкой?! О господи... Ну, уж раз на то пошло, слушай, скотина, почему мы... Почему я... Ведь это я настояла на том, что группа будет заниматься благотворительностью, и определила, какой именно благотворительностью. Узнай же, жестокий человечишка, у меня есть причина всю жизнь делиться последним с детьми, больными раком! В восемнадцать лет я родила ребёнка. Если уж для тебя это так важно, то знай: да, я нагуляла его, принесла в подоле! Но мои родители не прокляли свою единственную дочь, за то что подарила им внука! И мой Вадик умер, не дожив до двух месяцев! Вскрытие показало: рак! Из тех разновидностей, что поражают ещё не рождённого младенца. Он уже родился с опухолью! Но спустя пару месяцев я и сама поняла, что больна. Проверилась – рак! Что заставило меня бороться, так только родители! Папа два раза снимал меня с петли. Я резала вены. Раз двадцать резала, тридцать, пятьдесят! На, полюбуйся, что у меня под напульсниками!!! Почему так слабо резала? Потому что боюсь крови, да ещё мама кричала мне: ?Таня, не смей! Если ты уйдёшь, я тоже уйду!? Мы продали нашу трёхкомнатную квартиру и перебрались к родственникам, чтобы оплатить моё лечение. Я пошла лечиться. И выкарабкалась за год. Только волос лишилась. На, полюбуйся, тварь: да, я ношу парики, а на самом деле у меня там чёрный ёжик... Когда мы получили первый крупный заработок, я пригрозила, что разведусь с Борисом и уйду из группы, если с каждых заработанных ста рублей один не пойдёт в фонд хосписов для детей до десяти лет! Тем более что сама я никогда не буду матерью... Теперь ты доволен, псих? Вынул из меня душу – ну, и оставь её себе...- Ну, извиняюсь, не знал, что ты потеряла ребёнка и сама едва не отправилась за ним... – сморщил нос Раис. – Но всё равно это не снимает с тебя вины за ведение маркетинга, основанного на сострадании. Кто тебе мешает скрывать свою благотворительность? Никто не мешает. Но ты посоветовала группе писать во всех объявлениях: часть средств – в помощь больным детям. Это в любом случае повышает продажи, а стало быть – нечестный маркетинг налицо! Вы наживаетесь на чужом горе, хотя вроде как и делаете, как говорится, богоугодное дело...- Да пойми ты, урод моральный, мы не для того афишируем, что это именно мы, группа ?Магнолия?, помогаем детям, чтоб увеличить прибыль! – с последней надеждой образумить безумца воскликнула Татьяна. – А для того, чтоб внимание к проблеме привлечь! Потому что мы верим, что, мягко говоря, не все наши фанаты – такие холодные злодеи, как вы двое. Скорее даже – вы досадное исключение из общего правила. Которое состоит в том, что нас слушают вдумчивые и сострадательные молодые люди. И кто-то из них направит свои стопы в какой-нибудь благотворительный фонд, узнав, что я, Татьяна Айвазовская, – филантроп. Может, я слишком высокого мнения о себе. Но я заявляю прямо: я давлю своим авторитетом тех, кто ещё не определился, быть или не быть филантропом...- Тоже мне Вера Брежнева! – зло усмехнулся Раис. – Да в гробу я видал учредителей всех этих благотворительных фондов! Да, бля! В гробу! В белых тапках! Себя любимых явно не забывают, зарплату всем сотрудникам тоже платят нехилую. А опекаемым-то и остаётся в итоге – кот наплакал. А ты, Танька, просто наивная чукотская рэперша, если искренне веришь этим лицемерам и сама несёшь им деньги.- А ты ублюдок! – крикнула Татьяна и закрыла лицо руками.- Потом... – продолжал беспощадный обвинитель. – Вы виновны также в том, что воруете идеи для своих песен...- Что-о-о?! – завыла Бурхонова.- Ну, это ж элементарно, Тома, – саркастически усмехнулся Бандарабан. – Мы ж музыканты, так неужто не переживём обвинений в плагиате?! Ещё не бывало музыкантов, кого бы хоть раз в этом не заподозрили.- А как не заподозрить, когда вы сплошь и рядом выпускаете песни, где либо мотив повторяет давно известные хиты, либо текст – то же самое, что в старом хите, только другими словами?! Рерайтером у вас никто не подрабатывает, эм?- Ну, знаешь... – проворчал Бандарабан и как будто невзначай сделал несколько шагов к Алёне, которая с восхищением засмотрелась на своего Тиму.- Да! – увлекшись, шипел отравленный Раис. – Вы, видно, наивно полагаете, что такое теперь все забыли, но одно вы слямзили у Маркина, другое – у Шер, а третье – вообще почерпнули в рассказе у Булычёва... Вам примеры привести? Я нарочно сопоставлял строчку за строчкой, вслушивался в ноты...- Да что ты знаешь о нотах, тварь? – осадила его Бурхонова. – Ты хоть в музшколу-то ходил?- Ничего я не ходил! Я вообще не умею ни петь, ни играть. Но имеющий уши да услышит. Ну, если мотив ?Сиреневого тумана? Владимира Маркина сходится с вашим ?Дымом??! Хотите, я могу настучать... Да и текст похож...- Ну, ты и задрот! – сказал Бандарабан, а сам подошёл к зазевавшейся Алёне на расстояние удара. – А впрочем, я так и знал, что все твои, видишь ли, претензии к нам яйца выеденного не стоят… Да мы знать не знаем, кто такой Маркин, а ?Сиреневый туман? – это, если ты не знал, народная песня, известная во множестве вариантов, один из которых, возможно, случайно оказалась похожей на Томин ?Дым?. Как ты, гадёныш, оказался случайно похож на Петрашевского... А насчёт текста я тебе вот что скажу, герменевт чёртов. Как в музыке всего семь нот, так и в поэзии не бесконечно много вариантов тематики. Раскрою тебе секрет: всем поэтам хочется писать о любви, вере и чести. Так что ж удивительного в том, что за века сложился, в общем-то, ограниченный круг слов и выражений, служащих для художественно выразительного лирического текста об этих прекрасных чувствах? И копаться в текстах в надежде подловить поэта на том, что вот тут и вот тут он у какого-то другого поэта украл, якобы, идею, – это значит быть полным... Придурком!!!Почувствовав, что зубы врагам он заговорил, Бандарабан сделал выпад и своей длиннющей рукой сдёрнул камеру с плеча Алёны Цыганкиной. Естественно, двухметровый мужчина никогда бы не применил силу против невысокой девушки, но тут ситуация была критической. Алёна не пострадала, лишь упала от неожиданности на одно колено. Однако она завизжала так, словно в неё вонзили раскалённое докрасна шило.По части драк Раис был, что называется, мальчиком для битья. Но сейчас яд и злоба удесятерили его силы. Стоило его любовнице издать обиженный визг, татарин словно превратился в того самого шайтана, которого он так часто к месту и не к месту поминал. Не хуже, чем какой-нибудь Кевин Рандльман, он одним яростным прыжком преодолел расстояние до Бандарабана и сгрёб его своими жилистыми ручонками. Красивым броском через бедро он поверг человека, на две головы выше себя. Бандарабан упал в кусты, спиной на торчащий обломленный сук. Сук был очень толстым и тупым, и это спасло скрипача от чудовищной травмы, что могла привести к смерти или параличу. Рёбра он, кажется, всё-таки сломал, но перелом был закрытым. Скорчившись от страшной боли, Бандарабан выпустил камеру из рук.Бурхонова и Айвазовская ахнули. Но злодеи и не думали соблюдать правило ?лежачего не бьют?. Подняв с земли камеру и снова надев её на себя, Алёна изо всех сил пнула Бандарабана ногой, обутой в кроссовку, по лицу. Она метила в висок! Но, к счастью, от яда и вызванной им дальнозоркости, немного промахнулась. Попала по глазу. Веко спасло глаз – он не вытек. Однако мгновенно полностью заплыл. Как минимум небольшое сотрясение мозга было обеспечено. Бандарабан охнул и смог только выдавить из себя:- Сссука!..- За ?суку? ответишь! – зловеще сказал Раис и пнул беззащитного музыканта в пах.И снова лишь чудо спасло Бандарабана от серьёзнейшей травмы. Получивший ещё большую, чем Алёна, дозу яда, Раис почти не видел вблизи и плохо контролировал движения. Он приложился носком ботинка не по мошонке, а рядом, по внутренней поверхности бедра. Но боль, конечно, всё равно была адская. Великан музыкант ненадолго потерял сознание...Забыв про камеру, Татьяна и Тамара бросились к своему избитому мужчине. Они и не думали мстить взбесившимся фанатам. Пока Татьяна, воя, пыталась приподнять мужу голову, Тамара вытащила у себя из сумочки фонарик и, сняв с Бандарабана штаны, стала светить ему на мошонку, проверяя, насколько всё плохо; у неё вырвался вздох облегчения, когда она увидела, что всё обошлось простым ушибом бедра. Они со страхом спрашивали его, может ли он двигать руками и ногами, успокаивали насчёт глаза и яичек, называли разными ласковыми именами... Они помогли ему подняться, и минут пять спустя он уже мог немного ковылять, опираясь на обеих женщин... А победившая злая сила с мерзкими смешками уже удалялась в сторону парка. На плече у Цыганкиной висела отнятый с боем ?Никон?, а Мударисов развязно лапал свою любовницу и ругался так, как не ругался никогда. Над репутацией группы ?Магнолия? нависла ужасная угроза...