1. План по валу (1/1)

Все можно, если очень захотеть.Можно проходить сквозь стены?— отдел Воплощения астральной проекции за последние двадцать лет сильно преуспел в теории и практике отрицания препятствий. Можно видеть на дальние расстояния?— еще в начале восьмидесятых группа исследователей лаборатории Зазеркальных материй опытным путем выяснила, что отражающие поверхности, при достаточном уровне освещенности и посвященности в предмет, могут передавать аудиовизуальные сообщения, правдивость которых, впрочем, остается на усмотрение смотрящего. Но знающие знают: зеркала никогда не врут. Обманывают эмоции от увиденного.Можно создать уникальную единицу обслуживания (говоря простым языком, самобранку), например, наделив ее базовыми характеристиками работника пищевой промышленности, и вопрос самообслуживания в ресторанах снимается как по мановению волшебной палочки, правда, качество сервиса прямо пропорционально уровню должностного лица, а если лицо гражданское, в инструкции по брани с самобранками доходчивым языком изложены основные команды и даже рекомендации по властным интонациям.Кстати, о волшебных палочках, или, как привыкли говорить в Научном Универсальном Институте Чародейского Обслуживания, вэ-пэ.—?Милая моя,?— вкрадчиво произнес Киврин, разглядывая взволнованные завитушки букв на белом листке. —?Все можно захотеть. А теперь скажите мне, что мы всегда ставим под вопрос перед исполнением любого прошения?—?Наличие желания, Кирилл Иванович,?— потупив взгляд в его идеально выглаженную строгую черную рубашку, пробормотала Василиса.—?Верно. Ну хотя бы в чем-то вы меня не разочаровываете. И, согласно трудовому кодексу, когда вы должны были это наличие подать мне в письменном виде?—?За две недели до начала предполагаемого отпуска.—?То есть какого числа? —?Киврин, не дожидаясь ответа, посмотрел на настольный календарь-домик, который тут же подсветил ему красным пятнадцатое декабря. —?А сегодня у нас?..—?Двадцать девятое.—?Вы у меня в каком отделе?—?Нелинейных временных явлений.Киврину показалось, будто Василиса стала меньше. Все правильно. Не научили этих болванчиков в Институте премудростям?— пусть жизнь учит. Накануне приезда в Китежград важной комиссии из штаба Минпромторга России отсутствие любого сотрудника, даже бабки, заведующей метлами, директор НУИЧО воспринимал как личную проблему.—?Василиса, ?Сказку о потерянном времени? читали?—?Угу,?— всхлипнула девушка. —?Кирилл Иванович, а может, можно как-то… Наверстать задним числом? У жениха опять срочная командировка в Мухосранск, прямо первого января, а из-за предновогодней нагрузки мы и так редко…—?Что?—?Видимся,?— покраснела Василиса.—?А вы знаете, сколько у меня вас таких, кто перед праздниками с работы готов что угодно сочинить, чтобы пораньше свалить? Придумайте что-то получше командировки вашего мужика.—?Жениха.Киврин метнул в ее сторону огненный взгляд. В переносном смысле, конечно же. Жениха, мужика?— разница между этими понятиями лишь в том, что Василиса давила на жалость, намекая на потенциальное бракосочетание и создание новой ячейки общества. Как будто это сработает. Если бы работало?— Киврин сейчас не сидел бы в директорском кабинете, да и вообще еще пять лет назад не сел бы в него. В чародейском деле без силы воли не обойтись, когда открывается доступ к исполнению желаний, хотений и удовлетворению потребностей. Знавал Институт, еще при его родителях в бытность именовавшийся НУИНУ*, как слепой эгоизм и роспуск самой обычной, даже не волшебной, сплетни едва не привели к серьезным нарушениям магического кодекса. В тот год, почти сорок лет назад, его мать, прежний директор Института, из-за обманного маневра поверила своим глазам и чужому языку, вложившему неверную мысль в ее уши. Заколдовала бедную девушку, даже не разобравшись. Несанкционированное зачарование первой степени на почве ревности едва не стоило ей карьеры, а кое-кому?— семейного счастья. И хотя Киврин высоко ценил семейные ценности, работу и долг он ценил выше. Особенно накануне пересмотра решения о выпуске вэ-пэ. С детства заветной мечтой маленького Кирилла было открывать загадки, что таила в себе магия. Но мать наставляла, что чародейскими способностями нужно долго овладевать?— окончить шесть курсов Института, потом?— аспирантуру и магистратуру, чтобы профессионально творить чудеса в угоду человечеству, а десятилетний Кирилл всего-то мечтал хотя бы о волшебстве доступном, житейском, чтобы оно было в каждой сталинке и хрущевке и радовало простых людей. С возрастом и упорством в обучении эта мечта трансформировалась в гипертрофированную идеологию, что магия должна служить человеку, а не человек?— магии. И все же, даже накануне Нового Года, ни один человекомаг в НУИЧО не имел права самовольно покидать свое рабочее место без надлежащего распоряжения. Которое Киврин давать не собирался. Потому что комиссия и вэ-пэ. Памятуя о родительской неудаче, он опасался, что ситуация может выйти из-под контроля.—?Кирилл Иванович, разрешите? —?в дверь протиснулась голова ассистентки Элины.—?Что у вас? Это срочно? Не видите, у меня посетитель.—?Просили передать лично вам, курьера надо отпустить. Вот, распишитесь. Бандероль от Ялтинского филиала ?Дружба?.Вместе с Элиной в кабинет вошел мужчина в рабочем комбинезоне и дутой куртке с мехом и водрузил прямо на стол перед Кивриным огромную коробку.—?Вы видите, куда ставите? У меня тут документы. На пол кладите.—?Но там фрукты, вино…—?Разберемся.—?Запланировать им обратный благодарственный видеозвонок из конференц-зала? —?робко уточнила Элина.—?Благодарственный?! Да еще из конференции! За что, за коробку сладостей? Эля, вы в своем уме?! —?поднявшись на ноги и хлопнув ладонями по столу, взвился Киврин.Даже рабочий вжал голову в куртку, хотя сам директор был среднего роста и пропорций, своим уничтожающим взглядом он мог нагнать страху и без применения колдовской силы. Достаточно было не улыбаться. Хотя и улыбка у Киврина тоже была жутковатая и создавала впечатление, будто в него вселилась темная сущность. Всхлипнув, Элина спряталась за широкую спину доставщика и попятилась к выходу. Шкафчик вышел следом за ней и почти что нежно прикрыл дверь. Киврин медленно закрыл глаза и глубоко вдохнул-выдохнул. Слившаяся со стулом Василиса, кажется, перестала подавать признаки жизни.—?Вы еще здесь?—?Но вы же мне не сказали…—?Я вас отпускаю, идите, работайте.—?А…—?Не отпускаю. Это тогда мне всех надо отпускать, все две тысячи сотрудников НУИЧО возьмут и уйдут домой резать оливье, а комиссию принимать я один буду?—?Ну я никому, я тихонечко.—?Василиса. Даже у стен есть уши. Идите работать, не тратьте мое и свое время.—?Кирилл Иванович, ну будьте же вы человеком! Мы же тут все пашем, чтобы исполнять чьи-то желания! Ну неужели вам так сложно исполнить мое? Ну отпустите меня, всего-то на два дня раньше!—?Тогда берите другой листок,?— ровным голосом проговорил Киврин, указывая ей на стопку. —?Пишите новое заявление. По собственному желанию.—?Вы ведьмак, каких поискать! —?прошипела Василиса и, несмотря на явно ущемленную гордость, с царственным видом направилась к выходу.—?Рад, что вы это заметили. Я проверю ваше присутствие на рабочем месте,?— даже не думая кричать ей в ответ, спокойно подытожил Киврин.Дверь после обиженной работницы отдела Нелинейных временных явлений громко хлопнула и, отскочив от короба, оставила в проеме едва заметную щель. Киврин хотел было махнуть рукой, чтобы закрылась, но из приемной послышались женские голоса:—?Что, Васенька, и тебя замучил? Изверг. Носится со своей вэ-пэ уже месяц, как с философским камнем.—?И не говори, мы с Васьком моим хотели романтик устроить, он в последний момент такое хорошее шале на Светлояре урвал?— кто-то под Новый год отказался, представляешь! Вот тебе и озеро исполнения желаний…—?Кошмар. И самое главное, вот сдалась нам эта вэ-пэ. У нас, судя по тендерам, правительство хорошо вкладывается, зачем еще какие-то штучки для бедных делать? Сейчас вон у каждого первого телефон, тыкай пальцем на здоровье все, что душа пожелает. Мне Семён с Физиологии потребностей рассказывал, они с коллегами даже нашли приложение для вызова снегурочек… или снежинок. Ну… сама понимаешь, какой степени легкости.Ни о чем. Это почти половина разговоров в НУИЧО. Но все же Киврин отметил себе, что нужно поинтересоваться этим Семёном из Физиологии потребностей и его так называемыми ?поисками?. Возможно, даже заглянуть к ним с коллегами на ?совещание?, провести собственную оценку соответствия практических занятий рабочему регламенту. Киврин едва не закрыл кабинет, когда Элина с протяжными интонациями заядлой сплетницы тихо цокнула:—?Ой, нашел бы уже гендир себе бабу. А то все эти три года, что я тут работаю, там одни только палочки в голове.—?Надеюсь, что волшебные,?— хихикнула Василиса.—?Ну-у… —?протянула Элина в ответ. —?Не знаю, не знаю. А ведь взрослый мужчина. Солидный, симпатичный. Эх, даже иногда жалею, что я замужем. Хотя нет, слишком пугающий он. Интересно, как у него там обстоят дела с…Дальше он слушать не стал, резко дернул рукой, и дверь с оглушительным грохотом захлопнулась.Через десять минут, все же послав по электронной почте в Ялтинскую канцелярию ?Дружбы? обыкновенное благодарственное письмо, Киврин вышел на обед. При виде него Элина принялась изображать бурную деятельность, но это ее не спасло?— малиновые щеки, выгодно оттенившие ягодную помаду, от лица ассистентки передали Киврину ее искренние извинения.—?Элина, напомни мне, пожалуйста, когда прилетают гости из Министерства? Нина Пухова была назначена сопровождающей, свяжись с ней и уточни, как у нее там обстоят дела, все ли в порядке и требуются ли дополнительные ресурсы.—?Конечно, Кирилл Иванович,?— стыдливо кивнула та. —?А прилетают вечерним рейсом в девять, и сразу их повезут в гостиницу при музее. Водителю расписание вы сами ещё неделю назад утвердили.—?Волшебно. Эля, и чтобы без накладок, понятно?Вместо ответа ассистентка угукнула что-то и еще сильнее прилипла глазами к монитору.По пути в столовую Киврин заглянул в Мастерскую абсолютных неожиданностей, где, как и ожидалось, обнаружил задержку в доставке материала для вэ-пэ и, кажется,?— в развитии у тех, кто эту доставку должен был контролировать.Болик и Лёлик, два брата-близнеца-переростка, виновато топтались носочками своих армейских ботинок сорок шестого размера, пока Киврин в который раз сравнивал их с парнокопытными из семейства полорогих.—?Лёлик, где инструкция? Где чертеж?—?Так Пухова Нина Сергевна его нам не оставила! Не лететь же за ней в белокаменную! И метлы уже к празднику начищены, Ада Ягинишна нас бы в порошок… того. Потёрла б.—?А я котлы не люблю,?— заныл Болик.—?А ты,?— обратился Киврин уже к нему,?— должен был руку на пульсе держать.Детина посмотрел на свое запястье, и Киврин застонал от бессилия.—?Фигурально, Болик. Отслеживать онлайн, ну что сложного-то, ей-богу. Где я теперь, по-вашему, должен в сжатые сроки перезаказать премиальную древесину по всем ГОСТам, ты не подумал? Везде сплошь нестандарт,?— ругаясь, Киврин старался сохранять голос ровным, но он неумолимо полз децибелами вверх. —?И тот, и другой?— телефоны вам для чего? Накупили гаджетов, а умеем только шарики там лопать!—?Простите, Кирилл Иванович,?— хором понуро забасили братья.—?Где старые справочники лежат? По ним будем делать.С пыльных верхних полок братья живо достали потрепанный талмуд с тиснеными буквами?— ?Сделай сам? авторства заслуженного колдуна-изобретателя Ф. О. Брыля, сдули щепки и стружки и раскрыли оглавление. Ну хоть книжки читать не разучились. Справочник был им почти букварем, хотя иногда, судя по выражению глуповатых лиц, в книге им виделись совсем не буквы, а листья фигового дерева, Лёлик с Боликом свое дело знали. Киврин называл этот феномен ?Синдром Саванта??— в изготовлении мощнейших чародейских артефактов эти двое были неподражаемы, правда, порой абсолютно непредсказуемы.—?Читайте, тренируйтесь на пеньках, болваны. С материалом я вернусь чуть позже.—?Кирилл Иванович, а может, это, старое что-нибудь переделаем? —?предложил один.—?Ресайклинг, по-умному,?— оживился второй.—?Я вам сейчас устрою ресайклинг, прямиком у Ады Ягинишны! Чтобы никакой самодеятельности.Киврин грозно посмотрел на обоих снизу вверх, хмурясь все больше оттого, что на лицах не читалось никакой осознанности, но в итоге оба все же потупились в книгу, и Киврин развернулся к выходу. В гулком эхо собственных шагов до двери он услышал тихий бубнёж:—?Гомодрил Иваныч.—?Колдун-пердун нестандартный.Киврин был уверен, что там еще и язык показали, но спокойно и снисходительно проигнорировал столь тривиальное выражение эмоций. Просто незаметно щелкнул пальцами, и у обоих братьев заклинило челюсть?— пусть помучаются пару часиков, пока он будет обедать.Просторная столовая с панорамными окнами к моменту его прихода была практически переполнена. Самобранки находились в зоне выдачи, а не на каждом столе, так как и волшебным предметам тоже требовалось обслуживание, стирка и глажка, а чародейские прачечные услуги влетали Институту в копеечку. Но у должности Киврина имелись свои плюсы: к заказу его пропускали без очереди, и стоять в толпе ждунов, слушая противные выкрики ?свободная скатерть? вахтерским голосом, ему не грозило.Подходя к своему постоянному столику у окна, который знал каждый в НУИЧО и куда никогда даже не думал садиться, Киврин старался не уронить поднос с едой, лавируя зигзагом в узких проходах между сидящими коллегами. Хотя многие расступались и раздвигались перед ним, как волны, он все же не сразу заметил, что место напротив занято.—?Приятного аппетита, Кирилл Иванович,?— улыбнулся парень одним только ртом и даже руки не протянул.—?А вы, собственно, кто? —?нахмурился Киврин, размешивая ложечкой сметану в борще.—?Я гость.—?Откуда, с юга?—?Не совсем. Китай-город.Министерство, значит. Киврин бегло оглядел наглеца, но в памяти в сочетании с его физиономией не всплыло ни одно печально знакомое имя. Брюнет с зачесанной назад чёлкой, из которой несколько прядей падали на лицо, когда он прихлебывал свой капучино. Ещё слишком молодой для научного сотрудника, но уже слишком осознанный взгляд для зеленого выпускника. Хищные брови вразлет и необычный разрез глаз, будто заспанных, неумолимо кого-то напоминали. Капризный надлом чувственных губ мешал Киврину понять, какой характер кроется под этими темными глазами и идеально отпаренным пиджаком. Ясно было, что главное правило хорошо сидящего костюмчика гость соблюдал так же педантично, как и сам гендиректор НУИЧО.—?Значит, вы часть комиссии.—?А вы догадливый,?— теперь он улыбнулся еще и глазами. —?Причем самая независимая, непредвзятая и в то же время самая скептически настроенная часть.—?Это почему же? —?искренне удивился Киврин.—?Хоть я и не магистр первой категории, да и вообще с чародейством знаком поверхностно, я и без волшебных способностей вижу в вашем ходатайстве слишком сильную личную заинтересованность.—?Интерес и мотивация определяют желание,?— невозмутимо возразил Киврин, облизываясь на еду, которую все никак не мог начать есть?— сначала нужно было завершить беседу. —?А желания?— основа нашей работы. Вы бы знали, на что иногда готовы люди ради их исполнения.Гость чуть склонил голову набок и поправил снова упавшие на лицо пряди. Киврин отметил, что смотрел незнакомец не столько ему в глаза, сколько на губы, и это почему-то приятно аукнулось в голодном животе.—?Как бы они у вас не шли об руку с личной выгодой,?— задумчиво произнес гость.Палочка и правда нужна была Киврину для решения одной ситуации, которая случилась с ним полгода назад, когда он приезжал утверждать проект вэ-пэ. Но помимо личной, была выгода и общественная —?чародейские зеркала, путеводные клубочки, услужливую снедь можно было бы легко заменить одним-единственным предметом — для бытового обслуживания в самый раз. А далее сосредоточиться на великих открытиях магии, которые, как был уверен Киврин, ждали буквально за углом.—?Когда вы увидите эту палочку в действии, вы убедитесь, что мои шкурные интересы здесь ни при чем. Я в самом деле считаю, что вэ-пэ способна принести пользу обществу.—?Только не старайтесь слишком сильно меня убедить. Я уже наслышан о вашей масштабной подготовке.—?Это формальность,?— сухим директорским тоном отбрил Киврин.—?Разумеется. И в моем случае, формальностью будет предупредить вас, Кирилл Иванович, что вылизывание зада я потерплю только в одном случае?— когда мы с вами окажемся в постели.Неслыханная дерзость! Киврин почувствовал, как его лицо по цвету и температуре приблизилось к борщу в тарелке.—?Хотел бы поблагодарить вас, уважаемый, за полезную пищу к размышлению, да вот только ваше имя…—?Вениамин Апполонович Сатанеев. Можно просто Вениамин Апполонович.Киврину ни его вычурное имя, ни говорящая фамилия, не сказали ровным счетом ничего, в отличие от притягательного лица, в котором улавливались знакомые черты. Но он скрупулезно изучил досье всех членов комиссии вплоть до предпочтений в материале постельного белья, а данного субъекта в списках вообще не наблюдалось, и Киврин, постукивая пальцем по тарелке, чтобы подогреть остывший борщ, от беспомощности едва не закипел сам.—?Очень приятно, Вениамин.—?Апполонович.—?Апполонович,?— оскалился Киврин.—?Вениамин Апполонович.—?Подскажите только, какое постельное белье предпочитаете.Вениамин вдруг удивленно поднял брови, и на мгновение Киврину показалось, что гость сейчас выплеснет остатки кофе прямо ему в лицо.— Неужели вы не в курсе? У меня дома только черное.Это был очень скверный знак, но директор НУИЧО тем и славился, что никогда не прогибался под внешними раздражителями, крепко держа в кулаке любую поставленную перед Институтом задачу, даже если прямо сейчас фигурально перед гостем летел лицом в самую грязь. Тот же молча допил свой кофе, не прерывая зрительного контакта, аккуратно поставил чашку на блюдце и встал из-за стола.—?Я запомню, —?кивнул Киврин.—?Очень на это надеюсь. Я зайду к вам вечером.?А у вас назначено???— хотел спросить Киврин, но вовремя прикусил язык. Если приезд этого Сатанеева нигде не зафиксирован, то первый вопрос он задаст своей ассистентке. Отпускать важного гостя из Китай-города бродить по длинным коридорам в одиночестве ему не хотелось, но в глубинах души он надеялся, что Вениамин (Апполонович, порази его гром) заблудится там и при хорошем раскладе проведет страшную ночь в ботанической лаборатории, где его покусает хищная драцена или ужалит галлюциногенная ведьмина трава. Коротко попрощавшись, Киврин проводил его взглядом и только потом уткнулся в свою тарелку окончательно.—?Ну в прр-ринципе, в вылизывании зада нет ничего плохого,?— раздалось из-под стола. —?Это даже прр-риятно и полезно.—?Казимир! —?едва не подскочил Киврин. —?Я из-за вас чуть ложку не проглотил.—?Да бросьте, товарищ дир-ректор. Тут все и так считают, что вы серебряные ложки с детства пачками глотаете,?— промурчал большой черный кот, запрыгивая на соседний с Кивриным стул. —?А я ведь Казимир Степаныч, между прр-рочим!—?В вашем досье вообще много пробелов, Казимир. Взять хотя бы семейное положение. У нас пока многоженство, знаете ли…—?Понял, молчу,?— фыркнул кот.—?Прямо не дадут сегодня поесть спокойно.Казимир задумчиво пошевелил усами. Усы у него были кавалерийские и золочёные, которые он предъявлял вместо документов вместе с лапами и хвостом на проходной, показывая, что кот он не простой, а кот-ученый.—?У вас тут бутер-р с колбаской,?— Казимир понюхал воздух над столом и принялся вылизывать лапу, словно только что эту колбаску слопал.—?Больше не язвите?—?Боюсь, дир-ректор, тогда у вас язва откроется. А вы кушайте-кушайте. Смачного вам.Киврин отложил борщ и взял бутерброды с куриным рулетом и докторской колбасой. Подавил в себе желание погладить по голове хвостатого коллегу и откусил тот, что был посочнее. Кот завис с лапой у пасти и вопросительно мурлыкнул.—?Казимир, будьте пушистым другом, проследите, пожалуйста, за нашим новым знакомым.—?Проследить как следят с целью выведать что-то важное?—?Ну что вы! —?наигранно воскликнул Киврин, откусывая снова?— колбаски на хлебе оставалось все меньше, и кот не спускал с нее глаз. —?Исключительно в целях безопасности. Сами знаете, какие у нас коридоры. А если вдруг случайно пронюхаете что-то, то лишним не будет. Мне Ниночка из Москвы такой вкусный хамон обещала привезти. Испанский.Кот, облизнувшись, ткнулся большой круглой головой в плечо Киврина.—?Ладно, товарищ дир-ректор. Считайте, в целях безопасности у меня там мышь не проскочит.Получив авансом куриный рулет и остатки колбаски, кот-ученый в мгновение все слопал, шевеля золотыми усами от удовольствия, и, юркнув под стол, скрылся под ногами других сотрудников Института. Заканчивал обедать Киврин хоть и в привычном одиночестве, но уже более спокойном состоянии, неприятно дергаясь лишь от того, что время на поиски подходящего материала для вэ-пэ у него сократилось вдвое.Когда Киврин вернулся на рабочее место, Элина внесла ему еще ворох заявлений, написанных уже ?задним числом?, и невинно похлопала ресницами, решив, по всей видимости, принять весь удар на себя:—?Кирилл Иванович, я эту стопку убрала в стол и забыла, вы представляете! Все приказы уже оформлены, а на подпись вам подать забыла!—?Эля, присядьте, пожалуйста, у меня к вам есть серьезный разговор.Ассистентка плавно опустилась на стул напротив и сложила руки на коленях, демонстрируя идеальную покорность и услужливость.—?Эля, я крайне недоволен вашей работой. Во-первых,?— Киврин взял у нее стопку бумаг и медленно порвал их, посыпав стол белыми кусочками, словно снегом,?— никаких никому отпусков и поблажек. Все, кто будет самовольно отсутствовать на рабочем месте, получат выговор или будут уволены, в зависимости от состояния личного дела. Так им и передайте.—?Кирилл Иванович, новый год же.—?Эля, новый год?— это просто цифра в календаре. А у нас в НУИЧО есть цифры куда важнее.—?Семейный праздник, Кирилл Иванович…—?Так я вообще никого не удерживаю!Элина понимающе опустила голову?— спорить с Кивриным было бесполезно.—?Во-вторых. Объясните мне, пожалуйста, кто такой Сатанеев Вениамин Апполонович и почему я узнаю о нем только сейчас.—?Са-Сатанеев? —?растерянно пробормотала Элина. —?Не могу знать, Кирилл Иванович, хотите, я уточню в отделе кадров? У нас в архивах имелось досье на какого-то Сатанеева, но ему лет сорок. Досье то есть.—?Это не сотрудник, это член комиссии.—?А! О! —?оживилась Элина.—?Что?—?Письмо же приходило вчера утром, я вам переслала! Председателя комиссии заменили в последний момент, потому что Царев заболел.—?И почему я об этом не знаю? —?Киврин ввинтил в нее ледяной взгляд.—?Ну… —?потупилась Элина. —?Я вам переслала… Я думала, вы посмотрите…Воздух стал гуще и холоднее, и Эля поежилась. Киврин сжал кулаки до белых костяшек и медленно вдохнул-выдохнул, но это не помогло. Неподготовленная встреча с новым председателем уже испортила его первое впечатление от Института, и всему виной было такое досадное упущение. Конечно, вина в этом была и Киврина, но на то Элина и ассистентка, чтобы помнить там, где забывает директор.—?У меня во входящих двести непрочитанных в день, не считая спама, вы мне эту важнейшую информацию лично не могли передать? Чтобы к вечеру я знал все о Сатанееве. Обо всех Сатанеевых! А теперь вон! —?прошипел Киврин, взмахнув рукой, и Элина отъехала к двери вместе со стулом, с которого вскочила, поскальзываясь на мраморной плитке, и в ужасе скрылась за дверью.Остаток рабочего дня Киврин дергался от каждого стука в дверь, но никого больше не принимал?— поиски материала для вэ-пэ растянулись на долгие часы. Так и не найдя ничего подходящего в базах отдела снабжения, он засобирался домой, решив поискать что-то у себя в чулане, где хранил лично заказанные образцы волшебного сырья и разные не вошедшие в музей списанные экспонаты. К вечеру Элина передала ему то, что собрала на нового председателя?— им оказался выпускник Торгово-Экономического университета и поздний ребенок одного из бывших работников бывшего НУИНУ, подающий надежды амбициозный карьерист?— в двадцать девять он уже дорос до уполномоченного по вопросам бытового обслуживания. С фото, прикрепленного к личному делу, на Киврина смотрели умные и наглые глаза. Что же ты за зверь такой, подумалось ему. И чего же ты хочешь на самом деле. Отец Вениамина, уволившись из Института со скандалом, и был тем самым инициатором заговора против матери Киврина. Влюблен он был как старый козел?— рассказывала как-то мать о той подлой лжи, правда, имени не называла, и маленький Кирилл его бы не запомнил. А влюбленные колдуны?— хуже проклятия. Поэтому магия и колдовство?— вещи опасные. Даже в умелых руках с ними нужно обращаться осторожно.От воспоминаний о матери, мыслях об этом Вениамине или духоты в кабинете?у Киврина закружилась голова. Ему показалось, что за дверью кто-то топчется, но так как посетителей он больше не принимал, то посчитал ненужным уточнять, кого там нелегкая принесла. Лишь насчет обещавшего зайти Сатанеева ассистентка была предупреждена и должна была греть кофемашину каждые двадцать минут.День выдался тяжелым, а накопленные эмоции, что хранил в себе, Киврин мог выплескивать лишь одним способом. Но съём мальчика, которого директор мог бы как следует отчитать, прямо сейчас был недоступен?— все-таки не следовало заниматься подобными вещами на работе, тем более в небольшом Китежграде гей-клуб был всего один, открывался лишь по определенным дням, а в интернете светить своим профилем директор не мог. У него имелись номера двух довольно постоянных партнеров, и одного — Федьку, отдаленно напоминавшего Сатанеева, он был бы не прочь вызвонить этой ночью. Щедрые чаевые и легкое припугивание хорошо держали рот закрытым в переносном смысле, когда все, что юношам требовалось?— открыть его для Киврина как можно шире и показать язык.Он сделал дыхательную гимнастику и встал, чтобы налить себе воды, но пошатнулся, запнулся о коробку с дарами, прибывшую с утра из Ялтинской ?Дружбы?, и упал на мрамор, успев лишь развернуться так, чтобы приложиться не затылком, а плечом. Но свет все равно погас, и директор НУИЧО провалился в глубокое ничего.