Часть 7. (1/1)

Не различая более звуков бегущей воды, я приподнялся с колен своего бывшего дворецкого, наблюдая за тем, как из темного коридора, минуя, нужный только ей серебристый стеклярус, выходит Нина, растирая свою шею одним из объемных полотенец.-Опять не можете прочитать Франкенштейна Мэри Шелли? Всё вспоминаете тех гальванистов?- с издевкой поинтересовалась она, взлохмачивая руками влажные волосы.Себастьян провел пальцами по переплету, не меняя позы у камина, дожидаясь, когда я снова склоню свою голову.-Опять пытаешься замаскировать запах демона эфирным маслом апельсина?- парировал я, окончательно поднимаясь с ковра, проходя к окну квартиры, из которого можно было великолепно следить за жизнью Токио.- За какой-то век стала такой язвой, воровка хлеба.Открыв от возмущения рот, она махнула на меня полотенцем, даже не намериваясь ударить им.-Самовлюбленный граф,- сузив глаза, бросила она, поворачиваясь на Себастьяна.- И его верный друг.-Я в этом не участвую,- отрезал он, делая глоток прямо с горла бутылки, не утруждая себя наполнить, стоящий на полу, бокал. Привычка, приобретенная каких-то двадцать-тридцать лет назад.- Ты уже придумала свою очередную смерть, известная манекенщица?-Да,- поддержал я, касаясь подушечками пальцев прохладного стекла,- нам скоро вновь переезжать. Не тяни с этим.Нина хмыкнула, отведя взгляд, пропуская влажные пряди сквозь пальцы.-Пусть это будет маньяк, что перерезал мне горло, словно Джек Потрошитель.От этих слов, я обернулся, пристально смотря ей в спину.-А затем, давайте переедем в Лондон,- не веря своему голосу, произнес я.- В старое поместье. На ближайшие пятьдесят лет.